Глава 128: Энергия Инь и Янь. •
«Е Тян, а где Сяо Я? Почему она с тобой не пришла?»
Только когда они вошли в Сыхэюань, Е Дун Лан встречала их. Старшая тетя уже считала Цинь Я своей невесткой.
«Старшая тетя, Цинь Я сегодня учится, поэтому не пришла…» — Е Тян как услышал, то горько улыбнулся. Цинь Я похоже для них дороже, чем он.
«Тогда я увижу ее только после нового года…» — тетя начала шептать про себя и попутно отдала рыбу Лю Вэй Ану: «Вэй Ан, забей рыбу. Я приготовлю тушеную рыбу. Она очень полезна для твоей жены…»
«Ах, сестра, я пойду тогда…» — Лю Вэй Ан сразу же согласился и, взяв рыбу, пошел на кухню. Там как раз второй дядя и двоюродный брат Е Тяна разделывали курицу.
«Сяо Тян, пошли. Поговоришь с тетей в комнате…» — тетя потянула Е Тяна. Услышав, как трое мужчин разговаривают, Е Тян обомлел. Они пришли в гости и готовят еду?
«М, что с Цзюнь Ханом? Так громко плачет?»
Как только они отдернули занавески, Е Тян услышал, как в доме ревел во весь рот ребенок. Он лежал за пазухой у Юн Си и плакал.
«Не знаю, что с ребенком случилось. Еще вчера, когда твой брат приехал с ним, он начал плакать. Утром мы ездили в больницу. Врач говорит, что он не простыл и ничего с ним не случилось…» — Юн Си с горестным выражением лица проговорила. Сын весь день уже плачет. Любой родитель будет не рад такому. Если бы не проводы Е Тяна, который уезжал из Пекина на зимние каникулы, то они бы давно уехали.
«Сестрица, дай мне посмотреть…» — услышав слова Юн Си, Е Тян нахмурил брови. Он протянул руки и взял мальца.
«Е Тян, ты осторожнее…» — увидев, что Е Тян берет внука, вторая тетя сразу же вышла из комнаты. Она боялась, что внука уронят.
«Ничего. Тетя, я осторожно.» — Е Тян улыбнулся и, наклонив голову, посмотрел на малютку. И сразу же испугался.
Несколько дней назад Е Тян видел ребенка. И тогда он конечно же погадал по его лицу. У него была большая голова и широкая челюсть – это говорило о том, что в будущем он станет чиновником.
К тому же лоб и голова ребенка были обтекаемы – то есть не должны привлечь какие-либо беды. Но он не видел его несколько дней, и за это время на его лбу уже появилась темная ци. Как видел Е Тян, свирепая ци.
«Сестрица, вы в эти дни куда-нибудь ходили?»
Е Тян говоря это, другой рукой обхватил Цзюнь Хана и перевернул правую руку. На ней как раз появился медяк Даци. Он начал трясти медяком перед малышом. Юн Си не обратила внимание на это. Она думала, что Е Тян просто хочет отвлечь внимание дитя, чтобы тот не плакал.
«В эти дни было очень холодно. Куда мы пойдем. Вот и сидели целыми днями дома…»
«Тогда странно…» — Е Тян нахмурил брови. Ребенку уже более года, и за это время с ним ничего не случалось – это говорит о том, что с Фэн-Шуйем в доме все в порядке. Значит, свирепой ци его заразили.
«Сестрица, с братом все в порядке?» — Е Тян, задавая вопрос, не переставал трясти медяк Даци.
Хоть вопрос о муже был странным, но Юн Си все же ответила: «Твой брат приходит в любое время. У него работа такая. Однако вчера он пришел очень уставшим. Ааа, Хан Хан не плачет. Ма, Хан Хан не плачет…»
Только начав рассказывать про мужа, Юн Си заметила, что ребенок перестал плакать у Е Тяна на руках. Он крепко своими толстыми белыми ручками держался за руку Е Тяна, в которой был медяк. И похоже он хотел спать.
Услышав Юн Си, вторая тетя тоже пришла. Она с любовью посмотрела на внука: «Сяо Юн, я говорю. Ребенок возможно чего-то испугался. Возможно душу увидел. Нужно, чтобы кто-нибудь прокричал ему. Я вам двоим говорила, но вы не слушали. Как проснется, наверняка снова будет плакать…»
Старики полагают, что дети более чувствительны и могут действительно перепугаться. Так думают в основном старики старше 40-50 лет.
«Ма, не нужно верить в эти федеральные предрассудки. Вечером если он снова заплачет, то я отведу его в больницу.»
Очевидно Юн Си не верила второй тете. Муж работает в полиции, она сама учитель. Оба супругов получили высшее образование и к суевериям испытывают недоверие и неприязнь.
Е Тян услышав Юн Сяо и вторую тетю, сразу же сказал: «Тетя, ничего. Дети часто плачут.»
«Весь день плакал, не мог заснуть. Если спал, то только на полчаса. Определенно он чего-то испугался…» — вторая тетя Е Тяна хоть тоже была учителем, но верила в суеверия.
«Хе-хе. Тетя, Хан Хан простудился. Поспит и ему станет лучше. Подержите его..» — Етян улыбнулся и отдал ребенка тете. Он забрал монету Даци уже из рук малыша.
Однако свирепая ци уже въелась в ребенка и повлияла на здоровье ребенка, поэтому у него сейчас здоровье будет ослабленным. В следствии чего, Е Тян только что незаметно провел расстановку, вливая живую ци в тело ребенка. Теперь, когда ребенок проснется, то снова будет резвиться и проказничать.
«Ах, действительно хорошо. Юн Си смотри, губы Хан Хана недавно были синими, а теперь они снова порозовели…» — взяв внука на руки, Е Дун Чжу закричала и быстро позвала Юн Си.
«Тетя, вы пока побудьте здесь. А я пойду на кухню…»
Хоть с ребенком пока ничего не будет, однако его иммунитет сейчас явно ослаблен. И он может легко поддаться вредному влиянию. Нужно найти источник, и только тогда можно полностью исключить злую ци.
Как думал Е Тян, источником злой ци как раз является его двоюродный братец.
Как только он дошел до кухни, то сразу увидел Лю Вэй Ана, который разделывал курицу.
«Дядя, я пришел пожарить перец. Вы часто здесь так делаете?»
«А ты можешь?»
«Дядя, я с детства сам готовлю еду. Не беспокойтесь…» — Е Тян взял сковороду и сказал моющему овощи Лу Чэну: «Брат Чэн, я возьму немного вымытого имбиря и лука…»
Он налил в сковороду масла и после того, как масло нагрелось, бросил туда имбирь, лук и красный перец. Он временами помешивал ложкой в сковороде, а через некоторое время бросил и курицу.
«щщщщ» — раздался звук жарящегося мяса, и вся кухня наполнилась дымом.
«А, действительно умеет.»
Неизвестно вкусно ли Е Тян готовит еду или нет, но его движения довольно удивляли и придавали уверенности в его мастерстве в качестве повара.
«Брат Чэн, ты очень занят на работе. Действительно, не нужно было приходить…» — Е Тян жарил и перемешивал еду в сковороде, а сам смотрел на Лу Чэна.
У него дело шло иначе в отличие от сяо Хана. На его межбровье свирепая ци была иной. Место в межбровье даже немного покраснело. Здесь и без всякой техники можно определить, что кожа изменилась. Он часто видимо трет там, когда голова болит.
Это действительно лицо, к которому скоро придет беда. Если Вэй Хун Цзюн отделался только испугом, то дело Лу Чэна может угрожать самой жизни.
Лу Чэн не знал, что его рассматривает Е Тян и не обращая внимания сказал: «Вчера работал до полуночи и чувствую себя усталым. Сегодня я как раз взял отгул, чтобы проводить тебя…»
Е Тян тогда любопытно спросил: «Брат Чэн. Вы — судебные врачи обычно беретесь за крупные дела? С каким делом ты сейчас работаешь? Можешь сказать?»
Как полагают даосы: человек — это вместилище энергии инь и янь. И если больше энергии янь, то человек становится неуравновешенным и нервным, а если же инь, то здоровье человека ухудшается. После смерти человек лишается энергии янь, и его поглощает энергия инь.
А Лу Чэн как раз постоянно находится в контакте с трупами, поэтому его часто заражают энергией инь. И если сяо Хун не выходил куда-либо, значит только Лу Чэн заразил его свирепой ци.
Однако Е Тян немного не понимал. После смерти человека энергия инь не может легко заразить человека и даже нанести вред. Тем более здоровому, полному сил Лу Чэну. Он еще врач и определенно тщательно учился профессии. Только в духовном плане неизвестно — готовили его или нет.
Услышав вопрос Е Тяна, Лу Чэн рассмеялся: «Я-то расскажу тебе, но сможешь ли ты слышать это? Это же мертвецы…»
«Брат Чэн, не нужно недооценивать меня. Я с детства ночевал на деревенском кладбище. Разве буду я бояться мертвецов?»
Е Тян спокойно продолжал говорить: «Брат Чэн, ты быстрее говори. А то когда мы зайдем в комнату, то вторая тетя не даст тебе рассказать про твою работу…»
«Хорошо. Только если испугаешься, не вини потом меня.» — Лу Чэн улыбнулся.
На самом деле он обычно о работе не разговаривает с другими людьми, поэтому удивился, что Е Тяну стала интересна его работа. Но все же сказал: «Вчера мы получили довольно странное дело. Один директор таинственно скончался. И знаешь как он погиб?»
«Как?» — Е Тян спросил и перевалил в чашу уже поджаренную курицу со сковороды.