Глава 188

Злодейка-стример

Союз жертв компании «Озвольд».

При этих словах в памяти автоматически всплыли антифанаты в красных банданах с надписью «Изгнать Озвольда из Пантеона».

В голове всё смешалось.

— Вы — глава антифанатов? Они нападали и на меня без разбора. Какова причина вашего обращения ко мне, если вы предводительствуете такими людьми?

[— Среди верхушки тех, кто активно действует как антифанаты, действительно немало пострадавших от Озвольда, но они отличаются от нас.]

Я слишком много раз обжигалась, чтобы вот так сразу поверить словам без доказательств.

— Какие у меня основания доверять вашим словам?

[— Хм. К сожалению, никаких.]

Ошеломляюще прямолинейный ответ.

Для такой трудной попытки связаться подготовка была из рук вон плохой.

‘Или же он настолько самоуверен, что считает такие уговоры ненужными’.

Я по-новому оглядела пространство, словно освещённое прожектором над головой.

Похоже, это было пространство, концептуально схожее с тюрьмой сна.

Ведь в реальности я была в маленьком храме за городом и в конце концов оказалась в руках Озвольда.

— Впрочем, неважно. Я всё равно не хочу слышать извинений или объяснений. У меня есть вопрос: тот автор, о котором вы говорили, был BJ?

На мой вопрос собеседник улыбнулся в знак согласия.

— В таком случае, может быть…

[— Как и ожидалось, у тебя много вопросов. Но, как я уже говорил, времени мало, так что, прости, не могла бы ты дать слово мне?]

— Говорите.

[— Спасибо за понимание. Сначала объясню, где мы находимся. Это временное убежище, построенное в твоём сознании. Это пространство бессознательного, так что Озвольд не сможет сюда проникнуть.]

Как я и предполагала.

[— Как ты, наверное, догадалась, у меня очень глубокая обида на Озвольда. Он убил человека, которого я любила.]

…

[— Ты ведь тоже только что потеряла любимого человека. Так же, как и я.]

В моей выжженной душе снова вспыхнул огонь. Я тяжело дышала, с мучительным выражением лица, словно проглотила пламя.

— И что с того?

Возможно, поэтому слова вырвались такими злыми и грубыми.

[— Это только начало. Озвольд — существо иного порядка, чем другие администраторы каналов, поэтому он может менять ход трансляции по своему желанию.]

Это означало, что и другие персонажи, как Клайд, могли вот так исчезнуть.

Я думала, что уже на поводке у Озвольда, а теперь казалось, что и руки-ноги лишились свободы.

[— Мы не хотим, чтобы число таких жертв, как мы, росло. Поэтому мы долго готовились к изгнанию Озвольда из Пантеона. И тогда обнаружили тебя — возможность.]

— Что за возможность?

Персонаж на экране снова сменился.

На этот раз губы пошевелила красавица, смотревшая на витрину универмага.

[— Озвольда ——————.]

Чи-чи-чи-чи-чи-чи-чик—!!

В этот момент экран внезапно наполнился зловещими помехами, словно пропал сигнал.

Искажённая женщина издала ещё более странный, искажённый механический звук.

[— На сегодня всё. Встретимся в следующий раз.]

— Стойте, я не расслышала…

Щёлк.

Телевизор выключился.

Веки сами собой поднялись.

‘Где это?..’

Это была моя новая комната, в которую я переехала по желанию Рауля.

Я лежала неподвижно, как покойник в гробу, и смотрела в пустоту.

Череда событий пронеслась в голове коротким фильмом.

Свадьба в дождливый день. Имя, выжженное на спине. Обручальное кольцо на моём пальце.

И исчезнувший Клайд.

Я каталась по грязи, превратившись в оборванку, искала его, как сумасшедшая, и попала в руки Озвольда.

А потом потеряла сознание и побывала в странном пространстве.

Говорили, что этот ужас — только начало.

…

По щекам тихо потекли слёзы.

При мысли о Клайде сердце разрывалось, при мысли об Озвольде я сходила с ума от ярости. Чем больше я обдумывала ситуацию, тем безнадёжнее и страшнее становилось.

Сложные чувства превращались в слёзы и текли бесконечно.

‘Чёрная бабочка отправилась к Клайду, так что она должна была что-то предпринять’.

Должна была. Если не думать так, то действительно…

Дилинь!

[Созвездие ‘Тереза, рождённая сердцем’ пожертвовало 1 000 000 монет.]

[Тереза, ты в порядке?.. Кажется, ты всё ещё в шоке…]

К сожалению, я была совсем не в порядке.

В этот момент снаружи послышались шаги приближающегося человека.

Я беззвучно подавила рыдания и стёрла следы слёз.

Неизвестно, что произойдёт дальше, и я не могла встречать грядущие несчастья беззащитно, проливая слёзы.

— …А?

Тут я вдруг заметила, что кольцо, которое было на безымянном пальце, исчезло.

Неужели оно соскользнуло с руки, когда я потеряла сознание в храме?

Лицо побледнело, и в этот момент дверь открылась.

— О боже, госпожа! Вы очнулись.

Элоиза с обеспокоенным лицом подошла вместе с лекарем.

Я на мгновение остановила лекаря, собиравшегося проверить моё состояние, и спросила как можно спокойнее:

— Элоиза. Куда ты дела кольцо, которое было на мне?

— Что? Никакого кольца не было. Ваша обычная брошь хранится в гардеробной. Какое кольцо вы потеряли? Я поищу.

— Ничего… Наверное, мне показалось.

Пробормотала я с лицом, которое говорило совсем не «ничего», и Элоиза сердито велела лекарю скорее проверить моё состояние.

Дилинь!

[Созвездие ‘Закон и Порядок’ пожертвовало 1 000 000 монет.]

[Кольцо у Озвольда]

Озвольд.

При этом ненавистном имени меня словно окатили ледяной водой, и я резко пришла в себя.

‘Кольцо у Озвольда? Почему?’

Он наверняка использует кольцо как залог, чтобы что-то потребовать от меня.

Иначе он не стал бы лично хранить такую вещь.

Поэтому я спросила на всякий случай:

— Кто привёз меня сюда?

— Маркиз Валенсия!

Маркиз Валенсия? Просто смешно.

Меня охватило отвращение к настройке, которую он самовольно ввёл в чужую игру.

Элоиза прижала руку к груди, говоря, что если бы не он, случилась бы настоящая беда.

Её лицо было странно оживлённым и радостным, словно её симпатия была вызвана не только тем, что он привёз меня, упавшую в обморок.

‘Ну да. Оболочка-то у него привлекательная’.

Хотя для меня он выглядел лишь как чудовище, готовое сожрать меня с костями.

После осмотра лекарь заключил, что я совершенно здорова.

Даже после того, как я бегала босиком и каталась по грязи, не осталось ни одной царапины.

— Госпожа Ливи вылечила все ваши внешние раны. Вы говорили, что ненадолго отлучитесь развлечься, что же там произошло?

Ах, Ливи.

— Где Ливи? Нет, я сама пойду к ней.

К счастью, мою комнату перенесли, и теперь комната Ливи была близко. Какое счастье.

Я хотела увидеть её лицо.

Не могла сидеть спокойно, беспокоясь, не причинил ли ей кто-нибудь вреда, и, обезумев, соскочила с кровати.

— Ты очнулась, Тереза. Как ты себя чувствуешь? С тобой всё в порядке?

Пришли Рауль и Лозанна.

— Мне нужно увидеть Ливи.

Клайда стёрли. Не было гарантии, что с Ливи не поступят так же.

Озвольд может убить всех моих главных героев.

Тревога, которая не проходила, пока я не увижу её живой своими глазами, охватила меня.

— Успокойся.

Рауль обнял меня своими широкими объятиями и похлопал по спине.

Кстати говоря, боли от ожога не было. Может, Ливи вылечила?

Словно подтверждая мои догадки, в комнату впорхнула белая бабочка.

За дверью показалась Ливи, высунувшая только голову и топчущаяся на месте.

Похоже, ей велели сначала дождаться, пока родители проверят моё состояние, а потом входить в комнату.

Дилинь!

[Созвездие ‘Абсолютно защитим Сквайр’ пожертвовало 1 000 000 монет.]

[Наша Ливи пришла]

Слава богу. Ливи в безопасности.

Рауль, заметив, что я успокоилась, со вздохом сказал:

— Я чуть не умер от беспокойства за тебя. Только не ранься, пожалуйста.

Я кивнула, уткнувшись в его тёплые объятия.

Бульк.

Лекарь ушёл, и семья собралась за чаем.

В моей чашке вместо красного чая плескался травяной настой с успокаивающим эффектом.

— Приятный аромат. Попробуй.

По мягкому настоянию Лозанны я лишь слегка пригубила напиток и поставила чашку.

Сейчас был момент, когда нужен был разговор, а не чай.

Я молча посмотрела на Рауля, и он, словно поняв мой намёк, тоже поставил чашку и посмотрел на меня.

— Полагаю, ты уже знаешь, о чём я хочу спросить.

‘Наверное, о том, с кем и куда я ходила, и что за свадебное платье’.

Вместо того чтобы неуклюже лгать и ещё больше запутывать ситуацию, лучше было просто честно всё рассказать и понести наказание.

К тому же, была вера в то, что даже если Рауль разочаруется во мне, он простит.

— Я ходила в храм за городом с Клайдом.

Я приготовилась к грому и молнии и напряглась.

— Клайдом?

Но выражение лица Рауля было странным.

Более того, в его голосе, бормочущем «какой-то тип», не чувствовалось той ярости, с которой говорят о враге, которого хочется разорвать на