Глава 705 - Запрос от Дункельфельгера (❀) •
Как только мы прибыли в кабинет герцога, служащий сообщил мне, что магический инструмент экстренной связи между аубами мигает. Фердинанд шагнул вперёд и жестом указал мне на него. По форме и размеру инструмент был похож на известное мне водяное зеркало, отличаясь лишь своеобразной крышкой, закрывавшей зеркальную часть.
— Розмайн, закрой на мгновение глаза и позволь мне вести тебя, — сказал Фердинанд. — Необходимо снабдить инструмент магической силой.
— Верно.
Я закрыла глаза и тут же почувствовала, как Фердинанд взял мою руку. Он прикоснулся ею к чему-то, что, как я поняла, было водяным зеркалом, и велел мне направить в него магическую силу, а затем попросил открыть глаза. В зеркальной глади перед собой я увидела Сильвестра.
— Это заняло у тебя прилично времени, — пожаловался он. Похоже, Сильвестр ждал довольно долго. — Почему тебя не было в кабинете? Хиршура прислала ответ из дворянской академии. Она сказала, что возле здания служащих были какие-то люди.
Хиршура приближалась к завершению замечательного исследования, а потому намеревалась отложить просьбу Сильвестра на потом. Подозрительные личности были замечены только благодаря Раймунду, который внезапно потерял доступ в общежитие Аренсбаха и решил заночевать в корпусе служащих, рядом с которым он и заметил незнакомых людей, не облачённых в плащ какого-либо герцогства. О странном зрелище Раймунд сообщил Хиршуре, которая, поняв, что Сильвестр, скорее всего, говорит правду, принялась спешно рассылать ордоннанцы.
— Она вам совсем не доверяет, да? — заметила я.
— Это больше связано с тем, как она зациклена на своих исследованиях.
— Разумно было оставить там Раймунда, — удовлетворенно кивнул Фердинанд.
Мне стало интересно, связался ли кто-нибудь с Раймундом и объяснил ли, почему он вдруг не может войти в своё общежитие. Я предположила, что нет.
Сильвестр продолжил:
— Хиршура связалась с учителями всё ещё работающими в дворянской академии, а также с королевской семьёй и рыцарским орденом Центра. Последние незамедлительно отреагировали — в академии теперь повсюду можно было увидеть людей в чёрных плащах.
— Понятно… — сказала я. — Это хорошо.
Должно быть, королевская семья ослабила защиту в Центре, чтобы послать войска в дворянскую академию. Добровольцы Дункельфельгера уже разгромили войска Ланценавии, а Сильвестр поделился тем, что мы знали о серебряной ткани и яде мгновенной смерти нашего врага, так что захватчики наверняка будут подавлены в кратчайшие сроки.
Сильвестр серьёзно нахмурился и покачал головой.
— Ситуация совсем нехорошая, Розмайн. Я не просто так решил использовать инструмент для экстренной связи.
— О чём вы?
— Библиотекарь, о которой ты беспокоилась… С Соланж никто не смог связаться. Может быть, это просто совпадение и с ней всё в порядке, но мы ничего не знаем точно. Хиршура собиралась лично посетить библиотеку, но ей помешало срочное распоряжение от Руфена, предупреждающее не выходить за пределы комнаты.
Я ничего не ответила. Маленькие тёмные пятна заполонили мои глаза.
— В дворянской академии происходит нечто серьёзное… — объявил Сильвестр. — Хотел бы я сделать для тебя больше, но этот отчёт — самое большее, что может предоставить Эренфест: у нас нет ни людей, ни ресурсов.
— Я очень благодарна вам за эту информацию, — сказала я. — Поскольку у нас в Аренсбахе сейчас нет смотрителя общежития, мы могли бы так и не узнать ничего из этого.
Как только наш разговор закончился, я деактивировала магический инструмент и вновь перевела взгляд на Фердинанда.
— Я отправляюсь в библиотеку дворянской академии.
Фердинанд покачал головой.
— Этого я допустить не могу. Теперь ты ауб Аренсбах и не можешь просто отправиться в путь.
Когда он затем добавил, что сейчас я даже не могу воспользоваться своим ездовым зверем, я совсем растерялась, однако Соланж, Шварц и Вайс всё равно оставались у меня на уме.
— Я должна перевести Шварца и Вайса в боевой режим. Тогда они смогут защитить госпожу Соланж… — начала я. Нужно будет просто влить магическую силу в пуговицы из магического камня, украшающие их одежду. — Подозреваю, что эти два шмила довольно сильны. Мои собственные сыграли важную роль во время битвы в храме.
Фердинанд насмешливо хмыкнул: он изучал Шварца и Вайса, когда разрабатывал базовые схемы моих боевых шмилов.
— Это магические инструменты, созданные зентами в далёком прошлом, чтобы расправляться с кандидатами в зенты. У всякого сброда нет ни единого шанса против них.
— Они, конечно, сильны… И это значит, что госпожа Соланж должна быть в безопасности, верно?
Я хотела, чтобы он подтвердил это, пусть даже только для того, чтобы успокоить меня, но Фердинанд опустил глаза и столкнул меня с реальностью.
— Насколько я понимаю, оба шмила не могут войти в боевой режим без магической силы и приказа своего хозяина. Не уверен, что госпожа Соланж могла бы сделать это самостоятельно. — Он покачал головой, после чего его голос приобрел гораздо более холодный оттенок. — Тем не менее я просто не могу позволить тебе покинуть Аренсбах. Как много ты можешь сделать для неё в своём нынешнем состоянии?
Прежде чем я успела ответить, магический инструмент экстренной связи снова начал мигать.
— Дункельфельгер?.. — пробормотал Фердинанд. — Нужно ответить. Розмайн, закрой глаза.
Он взял мою руку и прижал её к магическому камню зеркала, в результате чего на поверхности воды появился образ ауба Дункельфельгера.
— Ауб Аренсбах, — сказал мужчина. — Я рад видеть вас в добром здравии в этот знаменательный день. Ханнелора доложила мне о ваших недавних сражениях. Она не преминула отметить великолепие ваших действий. Лишь немногие слова могут описать то изумление, которое охватило меня, когда я увидел, что все наши добровольцы вернулись живыми.
Впервые в жизни я видела, чтобы ауб Дункельфельгера говорил так вежливо. Я была настолько ошеломлена, что смогла лишь моргнуть ему в ответ.
— Хотя я понимаю, что сейчас напряжённое время, — продолжил он, — но одно очень срочное дело заставило меня связаться с вами. Знаете ли вы о том, что происходит в дворянской академии?
— В Аренсбахе нет смотрителя общежития, но мы только что получили сообщение от ауба Эренфеста, — сказала я. — Он сообщил нам, что подозрительные личности — я полагаю, из Ланценавии — были замечены возле здания служащих и что королевская семья и рыцарский орден были поставлены в известность. Он также объяснил, что госпожа Соланж из библиотеки не отвечает на попытки связаться с ней. Я хотела бы подтвердить её безопасность как можно скорее, но, поскольку рыцарский орден уже отправлен, полагаю, люди уже занимаются этим вопросом.
— Это кажется маловероятным… — хмуро ответил ауб. — По словам Руфена, смотрителя нашего общежития, рыцари Центра, посланные в дворянскую академию, работают вместе со злоумышленниками.
— Что?..
— Среди подозрительных личностей была замечена Дитлинда, но рыцари не предприняли никаких попыток схватить её.
Руфен не знал, было ли причиной подобного поведения предательство рыцарского ордена Центра или же решение королевской семьи, а потому отправил сообщение о ситуации в своё герцогство и запросил дальнейших распоряжений.
— Что ещё хуже, прямо сейчас мы не можем связаться с зентом.
— Это значит…
— Госпожа Розмайн, мы просим вас, законного кандидата в зенты и владелицу Грутрисхайта, сделать всё возможное для защиты дворянской академии. Посторонние не должны появляться на её территории. Здесь, в Юргеншмидте, это непреложный закон.
Я сухо сглотнула.
— Разве это не обязанность зента?..
— Попросите нас действовать. Мы сделаем то, что вы прикажете. Как меч зента, Дункельфельгер гарантирует безопасность академии.
— Мы не можем ответить на этот вопрос здесь и сейчас, — вмешался Фердинанд, обратившись к аубу ещё до того, как я успела открыть рот. — Розмайн может и приобрела Грутрисхайт, но она окрасила основание Аренсбаха и тем самым стала его аубом. Она не может отдать такой приказ.
— Господин Фердинанд! Неужели вы не понимаете, насколько важна дворянская академия?! Чужаки разоряют её прямо сейчас! Сейчас не время быть таким равнодушным!
Если Дитлинда отправилась в дворянскую академию, чтобы стать зентом, то самым опасным местом сейчас была библиотека дворянской академии, где хранился Грутрисхайт. Я подозревала, что там происходит то же самое, что и во время нападения Ланценавии на дворянский район Аренсбаха, и оттого ещё больше беспокоилась о Соланж и двух шмилах, которые, должно быть, были там совсем одни.
— Господин Фердинанд, госпожа Соланж в библиотеке… — сказала я. — И что насчёт учителя Хиршуры? Она тоже в дворянской академии.
Хиршура отправила сообщения о посторонних множеству людей, попросив помощи как у королевской семьи, так и у рыцарского ордена. Если рыцари действительно перешли на сторону врага, то и она, и Раймунд подвергались большому риску.
— Учитель Хиршура, возможно, прямо сейчас и в безопасности, но это может измениться в любой момент, — сказала я. — Если ауб Дункельфельгер предлагает нам свою помощь, не следует ли нам принять её и отправиться прямо в дворянскую академию?
— Идиотка… Именно ты подвергнешься наибольшей опасности, — холодно прошептал Фердинанд, после чего сурово посмотрел на ауба Дункельфельгера в водяное зеркало и ответил спокойным тоном:
— Я не отрицаю срочности нашей ситуации: важность дворянской академии для меня очевидна, но всё равно не могу поддержать ваше предложение. Если Розмайн отдаст приказ, но вы окажетесь неспособны спасти королевскую семью до того, как Дитлинда приобретёт Грутрисхайт и окрасит основание страны, её объявят предательницей и мятежницей.
Фердинанд добавил под нос, что королевская семья может даже не поблагодарить меня за спасение. По его словам, они, скорее всего, воспользуются возможностью забрать меня и Грутрисхайт, заявив, что в противном случае обвинят меня в государственной измене или ещё в чем-нибудь столь же неразумном. Вспоминая своё взаимодействие с королевской семьёй этой страны, я не могла не согласиться с ним.
— Интересно… — продолжал Фердинанд, — как отреагирует так называемый меч зента, когда выяснится, что его прошение поставило Розмайн в столь тяжёлое положение? Подозреваю, что вы бросите её и перейдете на сторону королевской семьи.
— Господин Фердинанд, разве вы не ведёте себя сейчас невероятно грубо? — спросила я. — Они не стали бы поступать так бесчеловечно — не тогда, когда сами сделали такое предложение.
— Именно поэтому тебя называют чрезмерно доброй и наивной, — усмехнулся Фердинанд, после чего вновь посмотрел на водяное зеркало.
— Аубам герцогства с такой долгой историей, как у Дункельфельгера, наверняка не раз приходилось принимать множество тяжёлых решений ради своего народа. Я не виню вас — слабость недопустима в вашей роли — однако и не позволю вам переложить всё бремя на Розмайн.
— Какими бы тяжёлыми ни были обстоятельства, Дункельфельгер не может посылать своих рыцарей в Центр без приказа! — возразил ауб. — Неужели вы намерены сидеть сложа руки и смотреть, как Дитлинда и люди Ланценавии бесчинствуют, пока какой-нибудь чужеземец не заполучит Грутрисхайт для себя? В отсутствии связи с королевской семьёй мы должны обратиться к кандидату в зенты, чтобы он отправил нас в бой! Только один человек может сейчас спасти Юргеншмидт!
Ауб вовсе не согласился со мной, что ни за что не совершил бы такого бесчеловечного поступка. Он утверждал, что его герцогство защитит дворянскую академию, но не сказал, что сделает всё возможное, чтобы помочь мне в самом худшем случае. Кроме того, он обращался ко мне только как к «кандидату в зенты», словно нарочно стараясь оставить между нами дистанцию.
— Не один… — пробормотал Фердинанд.
Я тут же повернулась, чтобы взглянуть на него. Не только у меня была Книга Местионоры: был и тот, кто гораздо лучше подходил для того, чтобы стать зентом, чья Книга совсем недавно была наполнена всей необходимой королю информацией.
«Но, конечно, он не стал бы…»
Не существовало мира, в котором Фердинанд хотел бы стать зентом: его мечтой было мирно жить в Аренсбахе со множеством разнообразных лабораторий. Я прижалась к его груди, в ужасе от того, что он собирался сказать.
— Господин Фердинанд, подождите. Это не…
— Трон займете вы, ауб Дункельфельгер.
— Эм…
— Простите? — ответил не менее потрясённый ауб.
В голове у меня помутилось, пока я пыталась осмыслить этот совершенно неожиданный поворот событий. Я подняла взгляд на Фердинанда в поисках хоть какого-то объяснения и увидела, что его губы кривятся в улыбке.
— Не вы ли упомянули, что госпожа Ханнелора говорила с вами? — спросил Фердинанд. — Розмайн — воплощение богини Местионоры, она здесь, чтобы вернуть Грутрисхайт Юргеншмидту и возродить молитвы богам. Её долг — не стать зентом, а даровать Грутрисхайт тому, кого она сочтет наиболее достойным.
Я не знала, что сказать. Фердинанд нёс полную чушь, при этом глядя в глаза аубу.
Фердинанд продолжал:
— Такая демонстрация силы в присутствии божественного воплощения равносильна согласию принять Грутрисхайт от Розмайн. А поскольку рыцарский орден встал на сторону наших врагов, если наша попытка спасти королевскую семью закончится неудачей, трон придётся занять вам. Вы можете снова обратиться к Розмайн с просьбой, но только если готовы к таким последствиям.
Человек в водном зеркале ошеломлённо смотрел на нас.
— Но я — ауб Дункельфельгер.
— А Розмайн — ауб Аренсбах, — ответил Фердинанд с тонкой ухмылкой. — Вы искренне хотите спасти Юргеншмидт от этого кризиса, чего бы вам это ни стоило, или просто используете Розмайн? Если мы хотим продолжить этот разговор, я должен знать ваши истинные намерения.
Я ясно и чётко уловила тонкий подтекст этого разговора. Как ауб Дункельфельгер хотел защитить своё герцогство и свой народ, так и мы хотели защитить Аренсбах и самих себя.
— Я повторю это ещё раз, — продолжал Фердинанд. — Есть вероятность, что в результате этого инцидента вы станете следующим зентом. В таком случае вам понадобится кто-то, кто заменит вас в качестве ауба, поэтому я бы посоветовал вам обсудить этот вопрос с вашей первой женой, прежде чем мы продолжим. Должен также заметить, что очень немногие герцогства оценят ваши единоличные действия в этом вопросе. Вы говорили с ними о своих намерениях?
Фердинанд вовсе не советовал аубу — он однозначно заявил, что это решение не должно приниматься легкомысленно.
— И самое главное, — сказал Фердинанд, — Розмайн только что вернулась из Эренфеста. Её здоровье не позволит ей столь скоро вступить в новую битву. Мы также отдали предпочтение возвращению ваших добровольцев, поэтому рыцари Аренсбаха ещё не вернулись из Биндевальда. Даже если бы мы приняли ваше предложение, мы не были бы готовы действовать в соответствии с ним. — Он взял меня за руку, а затем заявил: — Мы будем ждать вашего ответа завтра в третий колокол.
Наконец-то Фердинанд закончил свою тираду и спокойно попросил меня деактивировать водяное зеркало. Ауб еще не оправился от замешательства, поэтому я сказала ему простое «всего доброго», после чего закрыла глаза и выполнила указание.
— Это даст нам ещё немного времени, но мне всё равно нужно будет непременно закончить смешивание сегодня вечером… — Фердинанд вздохнул, когда убедился, что мы остались одни. Затем он бросил на меня взгляд и проворчал: — Не спеши принимать прошения других герцогств. Если ты решила стать следующим аубом Аренсбаха, то должна оспорить любого, кто назовёт тебя кандидатом в зенты.
— Но я беспокоюсь о библиотеке. Никто не может связаться с госпожой Соланж…
Если отбросить намерения Дункельфельгера, я была крайне обеспокоена тем, что происходит в дворянской академии. Настолько, что я бы сразу помчалась туда, если бы не недостаток выносливости и магической силы. Помощь большого герцогства только увеличила бы мои шансы на успех.
— Я подозреваю, что с ней всё в порядке, — заверил меня Фердинанд. — Ордоннанцы всё ещё долетают до неё. Мы также можем доверять Дункельфельгеру, что они примут меры: это не то герцогство, которое будет бездействовать, когда может взять дело в свои руки. Я не могу сказать, сколько времени займут их приготовления, но ауб не возразил насчёт повторной беседы завтра в третий колокол. Считай сегодняшнюю ночь важнейшей возможностью отдохнуть, другой у нас может не быть ещё долгое время. Поэтому, вместо того чтобы беспокоиться обо всех остальных, я бы посоветовал уделить время собственному здоровью. Ты сегодня переместила очень много людей, так что тебе нужны не только лекарства, но и хороший сон.
— Но я могу увидеть ещё больше неприятных снов… — пробормотала я. Моё тело требовало отдыха, но я боялась что за ним последует.
Фердинанд слегка нахмурился.
— Тебе нужно ещё одно лекарство, чтобы уснуть?
— Только не такое, от которого мне будут сниться жуткие кошмары. Я не могу представить себе худшего способа проснуться…
— Как бы ни улучшилось твоё здоровье, ты на грани срыва. Подозреваю, что понадобятся лекарства, чтобы дотянуть до ужина. Не стоит так сильно надеяться на свою выносливость, когда она и так едва соответствует минимуму.
Затем Фердинанд протянул мне лекарство, наполненное добротой. Он был прав насчёт моего здоровья, так что мне оставалось только принять его.
***
За ужином Летиция рассказала нам о событиях, которые привели к яростному письму Дитлинды. Кто-то в поместье Ланценавии пытался открыть дверь с той стороны, и рыцари из комнаты перемещения дворянской академии прислали ордоннанцы с вопросами о том, что происходит. Летиция воздерживалась от ответов, желая сначала посоветоваться со мной, что в итоге и привело к той красочной переписке с Дитлиндой.
— Продолжай игнорировать их, — сказала я. — Убедись, что они не получают никакой ценной информации.
— Поняла, — кивнула Летиция.
Она выглядела усталой и нездоровой, и не только потому, что была занята: на её лице было то же напряжённое, загнанное в угол выражение, которое я видела у Мельхиора тем утром. Это было совсем не то выражение лица, которое ожидаешь увидеть у ребёнка.
— О, эта рыба… — начала я.
— Рыбаки, которых вы спасли, прислали их в замок со словами благодарности, — пояснила Летиция. — Господин Фердинанд сообщил мне о ваших предпочтениях, госпожа Розмайн, и я постаралась следовать им. Эти блюда придутся вам по вкусу?
Большинство подаваемых блюд были покрыты таким количеством специй, что я даже не могла определить, что под ними скрывается. Вместо этого мой взгляд привлекла просто засоленная белая рыба. Летиции, видимо, было неловко подавать такое простое блюдо, но она поборола свой страх и продолжила:
— Даже в Эренфесте этот способ приготовления считается странным, но его простота очень подчеркивает вкус рыбы, — сказала я. — Вы, должно быть, попросили поваров приготовить его для меня, несмотря на то, что он показался им таким необычным. Спасибо. И спасибо вам, господин Фердинанд, за то, что спустя столько времени вы всё ещё помните мои вкусы.
— Я счёл это лучшим выбором, пока ты ещё не привыкла к аренсбахской кухне, — сказал он.
Действительно, еда с избытком специй, характерная для кухни Аренсбаха, была бы слишком резкой для меня сейчас. Я брала очень маленькие порции других блюд, но солёную рыбу поглотила даже с моим отсутствием аппетита.
Я осталась довольна своей едой, но этого нельзя было сказать о Летиции. Хотя она говорила с улыбкой, её столовые приборы почти не двигались.
— Госпожа Летиция, не могли бы вы подойти сюда ненадолго? — спросила я, подзывая её к себе. — Приведите одного из ваших рыцарей-сопровождения, если можно.
Она несколько раз моргнула, прежде чем подчиниться. Сопровождавший её рыцарь напрягся, готовясь к тому, что должно произойти.
— Вас втянули в нечто ужасное, — сказала я, — но вы продолжали упорно работать. Даже в наше отсутствие ваша преданность делу защиты Аренсбаха не могла остаться незамеченной. Позвольте мне в знак благодарности даровать вам благословение Шлафтраума, чтобы вы могли спокойнее отдохнуть этой ночью.
Выражение лица Летиции изменилось, и она покачала головой.
— Не стоит тратить на меня свою магическую силу, госпожа Розмайн. Чувств достаточно.
— Понимаю. Только мои чувства.
Летиция попыталась отказаться, но я не позволила ей так просто уйти. Я достала свой штап и начала молитву:
— О Шлафтраум, бог снов, пусть госпожа Летиция будет благословлена приятным сном и радостными сновидениями!
Белый свет благословения обрушился на неё… и веки Летиции тут же потяжелели.
Она на мгновение пошатнулась, а затем начала падать. Подоспевший рыцарь сопровождения тут же подхватил свою подопечную, не дав ей упасть на землю.
— Судя по тому, что столь незначительное благословение сработало так хорошо, она, должно быть, несколько дней не могла уснуть… — сказала я. — Пожалуйста, дайте ей время отдохнуть.
— Как пожелаете, госпожа Розмайн.
Рыцарь подхватил Летицию на руки и вышел из комнаты. За ними поспешили слуги Летиции.
— Идём, Розмайн, — сказал Фердинанд, протягивая мне руку, словно это было для него в порядке вещей. Должно быть, за полтора года работы с Дитлиндой он мастерски овладел искусством сопровождения женщин. Пока я размышляла о том, насколько важно превратить всё в привычку, другая рука Фердинанда закрыла мне обзор.
— Эм, господин Фердинанд?..
— О Шлафтраум, бог снов, пусть госпожа Розмайн будет благословлена приятным сном и радостными сновидениями.
Тёмные пятна в моём зрении внезапно заполнились белым светом. Мой разум прояснился, и огромная тяжесть на плечах исчезла. К тому времени, когда я поняла, что больше не чувствую ног, меня уже уносили, как Летицию.
— Отдыхай, — сказал мне Фердинанд. — Не борись с благословением Шлафтраума. Сегодня ночью у тебя не будет плохих снов.
***
— Вы проснулись, госпожа Розмайн? — спросила Лизелетта, положив руку на грудь. — Вы выглядите намного лучше.
Я в самом деле чувствовала себя лучше. Даже бодрее. Благословение Шлафтраума вправду дало мне возможность хорошо выспаться.
Мы решили позавтракать в комнате, и мои слуги принесли мне тарелку с солёной рыбой. Должно быть, они думали, что я её очень люблю. Я принялась за еду, пока мои последователи объясняли, что прошлой ночью, пока я спала, они получили от Фердинанда разъяснения о моём нынешнем состоянии и том, как следует со мной обращаться.
— Нам также стало известно об опасной ситуации в дворянской академии и о просьбе, с которой к вам обратился ауб Дункельфельгер.
— Нам, рыцарям, было приказано быть готовыми к выступлению в любой момент. Если вы согласитесь с просьбой ауба, подозреваю, что вам тоже придётся отправиться в путь, госпожа Розмайн.
— До гражданской войны зент каждый год объезжал Юргеншмидт, чтобы открыть и закрыть все врата страны. Однако врата Кирнберга были закрыты уже очень давно, так что мы с этим не сталкивались. С помощью Грутрисхайта можно было перемещаться прямо в Центр.
Перемещаться в Центр из поместья Ланценавии было бы всё равно что нырнуть с головой во вражеский штаб — не то чтобы мы могли воспользоваться кругом перемещения прямо сейчас. Чтобы пройти через общежитие Аренсбаха, мне пришлось бы создать регистрационные броши с помощью своей магической силы, поэтому мы планировали перемещаться через врата страны. Как ауб, я, естественно, должна была быть там.
— После еды, госпожа Розмайн, вам можно будет отдохнуть до третьего колокола, — сказала Лизелетта. — У меня даже есть книга Аренсбаха, которую вы можете почитать.
— О боги! — воскликнула я. — Неужели мне действительно стоит тратить это время на чтение?.. Полагаю, господин Фердинанд приготовил её для меня, так что всё должно быть к лучшему, верно?
Уставившись на книгу, лежащую сейчас на моём столе, я попыталась вспомнить, когда в последний раз садилась за чтение.
— По словам господина Фердинанда, вы должны максимально отдохнуть, прежде чем ауб Дункельфельгера снова свяжется с вами.
— Розмайн, закрой на мгновение глаза и позволь мне вести тебя, — сказал Фердинанд. — Необходимо снабдить инструмент магической силой.
— Верно.
Я закрыла глаза и тут же почувствовала, как Фердинанд взял мою руку. Он прикоснулся ею к чему-то, что, как я поняла, было водяным зеркалом, и велел мне направить в него магическую силу, а затем попросил открыть глаза. В зеркальной глади перед собой я увидела Сильвестра.
— Это заняло у тебя прилично времени, — пожаловался он. Похоже, Сильвестр ждал довольно долго. — Почему тебя не было в кабинете? Хиршура прислала ответ из дворянской академии. Она сказала, что возле здания служащих были какие-то люди.
Хиршура приближалась к завершению замечательного исследования, а потому намеревалась отложить просьбу Сильвестра на потом. Подозрительные личности были замечены только благодаря Раймунду, который внезапно потерял доступ в общежитие Аренсбаха и решил заночевать в корпусе служащих, рядом с которым он и заметил незнакомых людей, не облачённых в плащ какого-либо герцогства. О странном зрелище Раймунд сообщил Хиршуре, которая, поняв, что Сильвестр, скорее всего, говорит правду, принялась спешно рассылать ордоннанцы.
— Она вам совсем не доверяет, да? — заметила я.
— Это больше связано с тем, как она зациклена на своих исследованиях.
— Разумно было оставить там Раймунда, — удовлетворенно кивнул Фердинанд.
Мне стало интересно, связался ли кто-нибудь с Раймундом и объяснил ли, почему он вдруг не может войти в своё общежитие. Я предположила, что нет.
Сильвестр продолжил:
— Хиршура связалась с учителями всё ещё работающими в дворянской академии, а также с королевской семьёй и рыцарским орденом Центра. Последние незамедлительно отреагировали — в академии теперь повсюду можно было увидеть людей в чёрных плащах.
— Понятно… — сказала я. — Это хорошо.
Должно быть, королевская семья ослабила защиту в Центре, чтобы послать войска в дворянскую академию. Добровольцы Дункельфельгера уже разгромили войска Ланценавии, а Сильвестр поделился тем, что мы знали о серебряной ткани и яде мгновенной смерти нашего врага, так что захватчики наверняка будут подавлены в кратчайшие сроки.
Сильвестр серьёзно нахмурился и покачал головой.
— Ситуация совсем нехорошая, Розмайн. Я не просто так решил использовать инструмент для экстренной связи.
— О чём вы?
— Библиотекарь, о которой ты беспокоилась… С Соланж никто не смог связаться. Может быть, это просто совпадение и с ней всё в порядке, но мы ничего не знаем точно. Хиршура собиралась лично посетить библиотеку, но ей помешало срочное распоряжение от Руфена, предупреждающее не выходить за пределы комнаты.
Я ничего не ответила. Маленькие тёмные пятна заполонили мои глаза.
— В дворянской академии происходит нечто серьёзное… — объявил Сильвестр. — Хотел бы я сделать для тебя больше, но этот отчёт — самое большее, что может предоставить Эренфест: у нас нет ни людей, ни ресурсов.
— Я очень благодарна вам за эту информацию, — сказала я. — Поскольку у нас в Аренсбахе сейчас нет смотрителя общежития, мы могли бы так и не узнать ничего из этого.
Как только наш разговор закончился, я деактивировала магический инструмент и вновь перевела взгляд на Фердинанда.
— Я отправляюсь в библиотеку дворянской академии.
Фердинанд покачал головой.
— Этого я допустить не могу. Теперь ты ауб Аренсбах и не можешь просто отправиться в путь.
Когда он затем добавил, что сейчас я даже не могу воспользоваться своим ездовым зверем, я совсем растерялась, однако Соланж, Шварц и Вайс всё равно оставались у меня на уме.
— Я должна перевести Шварца и Вайса в боевой режим. Тогда они смогут защитить госпожу Соланж… — начала я. Нужно будет просто влить магическую силу в пуговицы из магического камня, украшающие их одежду. — Подозреваю, что эти два шмила довольно сильны. Мои собственные сыграли важную роль во время битвы в храме.
Фердинанд насмешливо хмыкнул: он изучал Шварца и Вайса, когда разрабатывал базовые схемы моих боевых шмилов.
— Это магические инструменты, созданные зентами в далёком прошлом, чтобы расправляться с кандидатами в зенты. У всякого сброда нет ни единого шанса против них.
— Они, конечно, сильны… И это значит, что госпожа Соланж должна быть в безопасности, верно?
Я хотела, чтобы он подтвердил это, пусть даже только для того, чтобы успокоить меня, но Фердинанд опустил глаза и столкнул меня с реальностью.
— Насколько я понимаю, оба шмила не могут войти в боевой режим без магической силы и приказа своего хозяина. Не уверен, что госпожа Соланж могла бы сделать это самостоятельно. — Он покачал головой, после чего его голос приобрел гораздо более холодный оттенок. — Тем не менее я просто не могу позволить тебе покинуть Аренсбах. Как много ты можешь сделать для неё в своём нынешнем состоянии?
Прежде чем я успела ответить, магический инструмент экстренной связи снова начал мигать.
— Дункельфельгер?.. — пробормотал Фердинанд. — Нужно ответить. Розмайн, закрой глаза.
Он взял мою руку и прижал её к магическому камню зеркала, в результате чего на поверхности воды появился образ ауба Дункельфельгера.
— Ауб Аренсбах, — сказал мужчина. — Я рад видеть вас в добром здравии в этот знаменательный день. Ханнелора доложила мне о ваших недавних сражениях. Она не преминула отметить великолепие ваших действий. Лишь немногие слова могут описать то изумление, которое охватило меня, когда я увидел, что все наши добровольцы вернулись живыми.
Впервые в жизни я видела, чтобы ауб Дункельфельгера говорил так вежливо. Я была настолько ошеломлена, что смогла лишь моргнуть ему в ответ.
— Хотя я понимаю, что сейчас напряжённое время, — продолжил он, — но одно очень срочное дело заставило меня связаться с вами. Знаете ли вы о том, что происходит в дворянской академии?
— В Аренсбахе нет смотрителя общежития, но мы только что получили сообщение от ауба Эренфеста, — сказала я. — Он сообщил нам, что подозрительные личности — я полагаю, из Ланценавии — были замечены возле здания служащих и что королевская семья и рыцарский орден были поставлены в известность. Он также объяснил, что госпожа Соланж из библиотеки не отвечает на попытки связаться с ней. Я хотела бы подтвердить её безопасность как можно скорее, но, поскольку рыцарский орден уже отправлен, полагаю, люди уже занимаются этим вопросом.
— Это кажется маловероятным… — хмуро ответил ауб. — По словам Руфена, смотрителя нашего общежития, рыцари Центра, посланные в дворянскую академию, работают вместе со злоумышленниками.
— Что?..
— Среди подозрительных личностей была замечена Дитлинда, но рыцари не предприняли никаких попыток схватить её.
Руфен не знал, было ли причиной подобного поведения предательство рыцарского ордена Центра или же решение королевской семьи, а потому отправил сообщение о ситуации в своё герцогство и запросил дальнейших распоряжений.
— Что ещё хуже, прямо сейчас мы не можем связаться с зентом.
— Это значит…
— Госпожа Розмайн, мы просим вас, законного кандидата в зенты и владелицу Грутрисхайта, сделать всё возможное для защиты дворянской академии. Посторонние не должны появляться на её территории. Здесь, в Юргеншмидте, это непреложный закон.
Я сухо сглотнула.
— Разве это не обязанность зента?..
— Попросите нас действовать. Мы сделаем то, что вы прикажете. Как меч зента, Дункельфельгер гарантирует безопасность академии.
— Мы не можем ответить на этот вопрос здесь и сейчас, — вмешался Фердинанд, обратившись к аубу ещё до того, как я успела открыть рот. — Розмайн может и приобрела Грутрисхайт, но она окрасила основание Аренсбаха и тем самым стала его аубом. Она не может отдать такой приказ.
— Господин Фердинанд! Неужели вы не понимаете, насколько важна дворянская академия?! Чужаки разоряют её прямо сейчас! Сейчас не время быть таким равнодушным!
Если Дитлинда отправилась в дворянскую академию, чтобы стать зентом, то самым опасным местом сейчас была библиотека дворянской академии, где хранился Грутрисхайт. Я подозревала, что там происходит то же самое, что и во время нападения Ланценавии на дворянский район Аренсбаха, и оттого ещё больше беспокоилась о Соланж и двух шмилах, которые, должно быть, были там совсем одни.
— Господин Фердинанд, госпожа Соланж в библиотеке… — сказала я. — И что насчёт учителя Хиршуры? Она тоже в дворянской академии.
Хиршура отправила сообщения о посторонних множеству людей, попросив помощи как у королевской семьи, так и у рыцарского ордена. Если рыцари действительно перешли на сторону врага, то и она, и Раймунд подвергались большому риску.
— Учитель Хиршура, возможно, прямо сейчас и в безопасности, но это может измениться в любой момент, — сказала я. — Если ауб Дункельфельгер предлагает нам свою помощь, не следует ли нам принять её и отправиться прямо в дворянскую академию?
— Идиотка… Именно ты подвергнешься наибольшей опасности, — холодно прошептал Фердинанд, после чего сурово посмотрел на ауба Дункельфельгера в водяное зеркало и ответил спокойным тоном:
— Я не отрицаю срочности нашей ситуации: важность дворянской академии для меня очевидна, но всё равно не могу поддержать ваше предложение. Если Розмайн отдаст приказ, но вы окажетесь неспособны спасти королевскую семью до того, как Дитлинда приобретёт Грутрисхайт и окрасит основание страны, её объявят предательницей и мятежницей.
Фердинанд добавил под нос, что королевская семья может даже не поблагодарить меня за спасение. По его словам, они, скорее всего, воспользуются возможностью забрать меня и Грутрисхайт, заявив, что в противном случае обвинят меня в государственной измене или ещё в чем-нибудь столь же неразумном. Вспоминая своё взаимодействие с королевской семьёй этой страны, я не могла не согласиться с ним.
— Интересно… — продолжал Фердинанд, — как отреагирует так называемый меч зента, когда выяснится, что его прошение поставило Розмайн в столь тяжёлое положение? Подозреваю, что вы бросите её и перейдете на сторону королевской семьи.
— Господин Фердинанд, разве вы не ведёте себя сейчас невероятно грубо? — спросила я. — Они не стали бы поступать так бесчеловечно — не тогда, когда сами сделали такое предложение.
— Именно поэтому тебя называют чрезмерно доброй и наивной, — усмехнулся Фердинанд, после чего вновь посмотрел на водяное зеркало.
— Аубам герцогства с такой долгой историей, как у Дункельфельгера, наверняка не раз приходилось принимать множество тяжёлых решений ради своего народа. Я не виню вас — слабость недопустима в вашей роли — однако и не позволю вам переложить всё бремя на Розмайн.
— Какими бы тяжёлыми ни были обстоятельства, Дункельфельгер не может посылать своих рыцарей в Центр без приказа! — возразил ауб. — Неужели вы намерены сидеть сложа руки и смотреть, как Дитлинда и люди Ланценавии бесчинствуют, пока какой-нибудь чужеземец не заполучит Грутрисхайт для себя? В отсутствии связи с королевской семьёй мы должны обратиться к кандидату в зенты, чтобы он отправил нас в бой! Только один человек может сейчас спасти Юргеншмидт!
Ауб вовсе не согласился со мной, что ни за что не совершил бы такого бесчеловечного поступка. Он утверждал, что его герцогство защитит дворянскую академию, но не сказал, что сделает всё возможное, чтобы помочь мне в самом худшем случае. Кроме того, он обращался ко мне только как к «кандидату в зенты», словно нарочно стараясь оставить между нами дистанцию.
— Не один… — пробормотал Фердинанд.
Я тут же повернулась, чтобы взглянуть на него. Не только у меня была Книга Местионоры: был и тот, кто гораздо лучше подходил для того, чтобы стать зентом, чья Книга совсем недавно была наполнена всей необходимой королю информацией.
«Но, конечно, он не стал бы…»
Не существовало мира, в котором Фердинанд хотел бы стать зентом: его мечтой было мирно жить в Аренсбахе со множеством разнообразных лабораторий. Я прижалась к его груди, в ужасе от того, что он собирался сказать.
— Господин Фердинанд, подождите. Это не…
— Трон займете вы, ауб Дункельфельгер.
— Эм…
— Простите? — ответил не менее потрясённый ауб.
В голове у меня помутилось, пока я пыталась осмыслить этот совершенно неожиданный поворот событий. Я подняла взгляд на Фердинанда в поисках хоть какого-то объяснения и увидела, что его губы кривятся в улыбке.
— Не вы ли упомянули, что госпожа Ханнелора говорила с вами? — спросил Фердинанд. — Розмайн — воплощение богини Местионоры, она здесь, чтобы вернуть Грутрисхайт Юргеншмидту и возродить молитвы богам. Её долг — не стать зентом, а даровать Грутрисхайт тому, кого она сочтет наиболее достойным.
Я не знала, что сказать. Фердинанд нёс полную чушь, при этом глядя в глаза аубу.
Фердинанд продолжал:
— Такая демонстрация силы в присутствии божественного воплощения равносильна согласию принять Грутрисхайт от Розмайн. А поскольку рыцарский орден встал на сторону наших врагов, если наша попытка спасти королевскую семью закончится неудачей, трон придётся занять вам. Вы можете снова обратиться к Розмайн с просьбой, но только если готовы к таким последствиям.
Человек в водном зеркале ошеломлённо смотрел на нас.
— Но я — ауб Дункельфельгер.
— А Розмайн — ауб Аренсбах, — ответил Фердинанд с тонкой ухмылкой. — Вы искренне хотите спасти Юргеншмидт от этого кризиса, чего бы вам это ни стоило, или просто используете Розмайн? Если мы хотим продолжить этот разговор, я должен знать ваши истинные намерения.
Я ясно и чётко уловила тонкий подтекст этого разговора. Как ауб Дункельфельгер хотел защитить своё герцогство и свой народ, так и мы хотели защитить Аренсбах и самих себя.
— Я повторю это ещё раз, — продолжал Фердинанд. — Есть вероятность, что в результате этого инцидента вы станете следующим зентом. В таком случае вам понадобится кто-то, кто заменит вас в качестве ауба, поэтому я бы посоветовал вам обсудить этот вопрос с вашей первой женой, прежде чем мы продолжим. Должен также заметить, что очень немногие герцогства оценят ваши единоличные действия в этом вопросе. Вы говорили с ними о своих намерениях?
Фердинанд вовсе не советовал аубу — он однозначно заявил, что это решение не должно приниматься легкомысленно.
— И самое главное, — сказал Фердинанд, — Розмайн только что вернулась из Эренфеста. Её здоровье не позволит ей столь скоро вступить в новую битву. Мы также отдали предпочтение возвращению ваших добровольцев, поэтому рыцари Аренсбаха ещё не вернулись из Биндевальда. Даже если бы мы приняли ваше предложение, мы не были бы готовы действовать в соответствии с ним. — Он взял меня за руку, а затем заявил: — Мы будем ждать вашего ответа завтра в третий колокол.
Наконец-то Фердинанд закончил свою тираду и спокойно попросил меня деактивировать водяное зеркало. Ауб еще не оправился от замешательства, поэтому я сказала ему простое «всего доброго», после чего закрыла глаза и выполнила указание.
— Это даст нам ещё немного времени, но мне всё равно нужно будет непременно закончить смешивание сегодня вечером… — Фердинанд вздохнул, когда убедился, что мы остались одни. Затем он бросил на меня взгляд и проворчал: — Не спеши принимать прошения других герцогств. Если ты решила стать следующим аубом Аренсбаха, то должна оспорить любого, кто назовёт тебя кандидатом в зенты.
— Но я беспокоюсь о библиотеке. Никто не может связаться с госпожой Соланж…
Если отбросить намерения Дункельфельгера, я была крайне обеспокоена тем, что происходит в дворянской академии. Настолько, что я бы сразу помчалась туда, если бы не недостаток выносливости и магической силы. Помощь большого герцогства только увеличила бы мои шансы на успех.
— Я подозреваю, что с ней всё в порядке, — заверил меня Фердинанд. — Ордоннанцы всё ещё долетают до неё. Мы также можем доверять Дункельфельгеру, что они примут меры: это не то герцогство, которое будет бездействовать, когда может взять дело в свои руки. Я не могу сказать, сколько времени займут их приготовления, но ауб не возразил насчёт повторной беседы завтра в третий колокол. Считай сегодняшнюю ночь важнейшей возможностью отдохнуть, другой у нас может не быть ещё долгое время. Поэтому, вместо того чтобы беспокоиться обо всех остальных, я бы посоветовал уделить время собственному здоровью. Ты сегодня переместила очень много людей, так что тебе нужны не только лекарства, но и хороший сон.
— Но я могу увидеть ещё больше неприятных снов… — пробормотала я. Моё тело требовало отдыха, но я боялась что за ним последует.
Фердинанд слегка нахмурился.
— Тебе нужно ещё одно лекарство, чтобы уснуть?
— Только не такое, от которого мне будут сниться жуткие кошмары. Я не могу представить себе худшего способа проснуться…
— Как бы ни улучшилось твоё здоровье, ты на грани срыва. Подозреваю, что понадобятся лекарства, чтобы дотянуть до ужина. Не стоит так сильно надеяться на свою выносливость, когда она и так едва соответствует минимуму.
Затем Фердинанд протянул мне лекарство, наполненное добротой. Он был прав насчёт моего здоровья, так что мне оставалось только принять его.
***
За ужином Летиция рассказала нам о событиях, которые привели к яростному письму Дитлинды. Кто-то в поместье Ланценавии пытался открыть дверь с той стороны, и рыцари из комнаты перемещения дворянской академии прислали ордоннанцы с вопросами о том, что происходит. Летиция воздерживалась от ответов, желая сначала посоветоваться со мной, что в итоге и привело к той красочной переписке с Дитлиндой.
— Продолжай игнорировать их, — сказала я. — Убедись, что они не получают никакой ценной информации.
— Поняла, — кивнула Летиция.
Она выглядела усталой и нездоровой, и не только потому, что была занята: на её лице было то же напряжённое, загнанное в угол выражение, которое я видела у Мельхиора тем утром. Это было совсем не то выражение лица, которое ожидаешь увидеть у ребёнка.
— О, эта рыба… — начала я.
— Рыбаки, которых вы спасли, прислали их в замок со словами благодарности, — пояснила Летиция. — Господин Фердинанд сообщил мне о ваших предпочтениях, госпожа Розмайн, и я постаралась следовать им. Эти блюда придутся вам по вкусу?
Большинство подаваемых блюд были покрыты таким количеством специй, что я даже не могла определить, что под ними скрывается. Вместо этого мой взгляд привлекла просто засоленная белая рыба. Летиции, видимо, было неловко подавать такое простое блюдо, но она поборола свой страх и продолжила:
— Даже в Эренфесте этот способ приготовления считается странным, но его простота очень подчеркивает вкус рыбы, — сказала я. — Вы, должно быть, попросили поваров приготовить его для меня, несмотря на то, что он показался им таким необычным. Спасибо. И спасибо вам, господин Фердинанд, за то, что спустя столько времени вы всё ещё помните мои вкусы.
— Я счёл это лучшим выбором, пока ты ещё не привыкла к аренсбахской кухне, — сказал он.
Действительно, еда с избытком специй, характерная для кухни Аренсбаха, была бы слишком резкой для меня сейчас. Я брала очень маленькие порции других блюд, но солёную рыбу поглотила даже с моим отсутствием аппетита.
Я осталась довольна своей едой, но этого нельзя было сказать о Летиции. Хотя она говорила с улыбкой, её столовые приборы почти не двигались.
— Госпожа Летиция, не могли бы вы подойти сюда ненадолго? — спросила я, подзывая её к себе. — Приведите одного из ваших рыцарей-сопровождения, если можно.
Она несколько раз моргнула, прежде чем подчиниться. Сопровождавший её рыцарь напрягся, готовясь к тому, что должно произойти.
— Вас втянули в нечто ужасное, — сказала я, — но вы продолжали упорно работать. Даже в наше отсутствие ваша преданность делу защиты Аренсбаха не могла остаться незамеченной. Позвольте мне в знак благодарности даровать вам благословение Шлафтраума, чтобы вы могли спокойнее отдохнуть этой ночью.
Выражение лица Летиции изменилось, и она покачала головой.
— Не стоит тратить на меня свою магическую силу, госпожа Розмайн. Чувств достаточно.
— Понимаю. Только мои чувства.
Летиция попыталась отказаться, но я не позволила ей так просто уйти. Я достала свой штап и начала молитву:
— О Шлафтраум, бог снов, пусть госпожа Летиция будет благословлена приятным сном и радостными сновидениями!
Белый свет благословения обрушился на неё… и веки Летиции тут же потяжелели.
Она на мгновение пошатнулась, а затем начала падать. Подоспевший рыцарь сопровождения тут же подхватил свою подопечную, не дав ей упасть на землю.
— Судя по тому, что столь незначительное благословение сработало так хорошо, она, должно быть, несколько дней не могла уснуть… — сказала я. — Пожалуйста, дайте ей время отдохнуть.
— Как пожелаете, госпожа Розмайн.
Рыцарь подхватил Летицию на руки и вышел из комнаты. За ними поспешили слуги Летиции.
— Идём, Розмайн, — сказал Фердинанд, протягивая мне руку, словно это было для него в порядке вещей. Должно быть, за полтора года работы с Дитлиндой он мастерски овладел искусством сопровождения женщин. Пока я размышляла о том, насколько важно превратить всё в привычку, другая рука Фердинанда закрыла мне обзор.
— Эм, господин Фердинанд?..
— О Шлафтраум, бог снов, пусть госпожа Розмайн будет благословлена приятным сном и радостными сновидениями.
Тёмные пятна в моём зрении внезапно заполнились белым светом. Мой разум прояснился, и огромная тяжесть на плечах исчезла. К тому времени, когда я поняла, что больше не чувствую ног, меня уже уносили, как Летицию.
— Отдыхай, — сказал мне Фердинанд. — Не борись с благословением Шлафтраума. Сегодня ночью у тебя не будет плохих снов.
***
— Вы проснулись, госпожа Розмайн? — спросила Лизелетта, положив руку на грудь. — Вы выглядите намного лучше.
Я в самом деле чувствовала себя лучше. Даже бодрее. Благословение Шлафтраума вправду дало мне возможность хорошо выспаться.
Мы решили позавтракать в комнате, и мои слуги принесли мне тарелку с солёной рыбой. Должно быть, они думали, что я её очень люблю. Я принялась за еду, пока мои последователи объясняли, что прошлой ночью, пока я спала, они получили от Фердинанда разъяснения о моём нынешнем состоянии и том, как следует со мной обращаться.
— Нам также стало известно об опасной ситуации в дворянской академии и о просьбе, с которой к вам обратился ауб Дункельфельгер.
— Нам, рыцарям, было приказано быть готовыми к выступлению в любой момент. Если вы согласитесь с просьбой ауба, подозреваю, что вам тоже придётся отправиться в путь, госпожа Розмайн.
— До гражданской войны зент каждый год объезжал Юргеншмидт, чтобы открыть и закрыть все врата страны. Однако врата Кирнберга были закрыты уже очень давно, так что мы с этим не сталкивались. С помощью Грутрисхайта можно было перемещаться прямо в Центр.
Перемещаться в Центр из поместья Ланценавии было бы всё равно что нырнуть с головой во вражеский штаб — не то чтобы мы могли воспользоваться кругом перемещения прямо сейчас. Чтобы пройти через общежитие Аренсбаха, мне пришлось бы создать регистрационные броши с помощью своей магической силы, поэтому мы планировали перемещаться через врата страны. Как ауб, я, естественно, должна была быть там.
— После еды, госпожа Розмайн, вам можно будет отдохнуть до третьего колокола, — сказала Лизелетта. — У меня даже есть книга Аренсбаха, которую вы можете почитать.
— О боги! — воскликнула я. — Неужели мне действительно стоит тратить это время на чтение?.. Полагаю, господин Фердинанд приготовил её для меня, так что всё должно быть к лучшему, верно?
Уставившись на книгу, лежащую сейчас на моём столе, я попыталась вспомнить, когда в последний раз садилась за чтение.
— По словам господина Фердинанда, вы должны максимально отдохнуть, прежде чем ауб Дункельфельгера снова свяжется с вами.
Закладка
Комментариев 2