Глава 249: Глава отделения •
«Третий старейшина… — мужчина средних лет рядом с пожилым мужчиной нахмурил брови, — это уместно?»
«Этот человек… У него нет левой руки. Его вне всяких сомнений практически можно назвать калекой. В особенности… — он прошептал, — в его даньтяне есть очень глубокая рана…»
«Я знаю, — пожилой мужчина кашлянул и сказал, — но кто когда-либо сказал, что нельзя культивировать с отсутствующей левой рукой? И кто сказал, что море ци должно быть в даньтяне?»
Мужчина средних лет был ошеломлен: «Вы хотите сказать…»
«Есть особенные мистические искусства, способные сместить море ци… — пожилой мужчина внимательно изучал Сюй Янъи, — я только слышал о подобном, но как можно объяснить ци в теле Главы Отделения Сюя без такого объяснения? Что касается его левой руки…»
Пожилой мужчина рассмеялся: «Хотя это довольно сложно, это не означает, что нельзя ничего поделать. Грандмастер пика Конденсации Ци может восстановить недостатки человека, даже сделав его лучше, чем ранее. Только вот вопрос в цене и материалах… Хе-хе, посмотрим, пожелает ли мастер пилюль за ним вытянуть голову ради него».
«Это…»
«Не только это, но его способность выйти живым из Храма Данься и хорошая оценка Прародителя Древней Сосны делают его достойным связи с Кланом И. Седьмой Старик… — он посмотрел на мужчину средних лет, — ты все еще молод… В мире культивации довольно большое наследие нескольких тысячелетий…»
В этот момент по всей окружающей области прозвучал звук приглушенного грома.
Раздался грохот. После этого громкого эха вся небесная дверь внезапно разразилась ослепительно блистательным белым светом. Что касалось образа гигантского Пэна в небе, он разразился красным сиянием, полетев прямо в небо! Один свет возносился снизу, а другой свет полился вниз сверху. Между небом и землей существовало только красное и белое.
Кроваво-багровые лучи прошли сквозь облака. Из-за всеохватывающего красного света облака стали багрово-красными, переплетаясь вместе и сияя безграничным белым духовным светом с земли. В грани небес и земли эта неясность стала двумя мирами чистого цвета.
«Оно вернулось…» — все наблюдали за этой сценой в изумлении. Даже Мастер Дао Древняя Сосна не был исключением.
«Не то чтобы я никогда не видел возмещения ци», — Нефритовое Солнце сопровождал Древнюю Сосну в небе. Древняя Сосна посмотрел в небо, бормоча: «Но я никогда не видел такого массивного возмещения…»
«Такой необъятный искусственный тайный мир. Это возвращение в небеса и землю подобно восхождению сладких дождей в пустыне, превращая Провинцию Лунсу в новые святые земли культивации… Возможно, из-за этого в структуре всего мира культивации произойдут изменения…»
Он говорил мягким голосом, и в этот момент красное и белое постепенно смешались вместе. Это слияние на удивление начало преобразовываться в странный черный цвет!
Бесчисленные культиваторы подняли головы к небу. Да, красное и белое ци полностью вошли в облака, но в этот момент оно было совершенно другим от зеленого нефрита, омывшего небо Города Наньчжоу секунду назад. Нубо уже заполнилось черными облаками.
«Такое обширное возвращение ци…» — Старик Су Клана И пробормотал, глядя в небо.
В этот момент облака в небе постепенно раскрылись вслед за этим мягким грохотом. Вниз полился безграничный дождь.
Водопад капель приземлился на землю. Сюй Янъи вытянул руку, и на нее упали многочисленные капли. Он смотрел не на небо, а на остатки воплотившейся двери.
Все окончено…
Внизу были похоронены бесчисленные жизни… Закрытие двери сигнализировало конец всего.
Он уже не грустил. Люди всегда хотели оглянуться, погрязая в прошлой грусти или счастье. В любом из этих сценариев человек только мог опутать свои ноги, не двигаясь вперед. Тем не менее он был далек от сомнений и паузы.
Он посмотрел на свою руку в дожде.
В действительности, он с самого начала чувствовал, что в тот миг, как пошел дождь, его телесное ци было мобилизировано. Оно понемногу начинало увеличиваться.
Очень медленно… Очень, очень медленно. Однако, он совсем не поглощал это ци! Вечный Канон Алхимии в любое время и в любом месте автоматически притягивал ци. Его даньтянь, однако, был уничтожен, а его руку еще предстояло восстановить. Вечный Канон Алхимии в настоящее время определенно нельзя было задействовать по рефлексам. Эта духовная сила шокирующе ползла в его тело снаружи!
Это был дождь нефритового цвета. Более того, дождевые капли не были твердыми, а его одежда не могла намокнуть. Касаясь его одежды, этот дождь немедленно преображался в лучи белого духовного света, погружающегося в его тело.
«Это не дождь, — Сюй Янъи поднял голову, осматриваясь, — это…»
«Небеса прислушиваются. Ци превращается в сладкий дождь…» — пожилой культиватор со сморщенным лицом задрожал, простирая обе руки в воздух. Здесь и сейчас, так далеко, как могли видеть глаза, до края неба, все стало нефритово-зеленым. Как будто между небом и землей возникла плотная зеленая завеса.
Никто не говорил. Насколько ценным было увеличение духовной силы? В какой-то момент присел первый культиватор. Вскоре за ним последовал второй, а за ним третий и четвертый… Десять минут спустя несколько тысяч культиваторов уже присело. Они в последнее мгновение все еще придавали внимание внутренней части Храма Данься. Но в следующий миг они медитировали, молча наслаждаясь этим даром небес.
В это время из земли пророс лазурный лотос, мягко покачиваясь на ветру. Это был не физический объект, а затвердевание и формация ци. Поля утонченных лазурных лотосов медленно расцвели над землей. Это был провожающий дар от нефритового дождя в небе.
Сюй Янъи тоже закрыл глаза, начав наслаждаться последним даром этого путешествия. Грубо через час ливень наконец-то прекратился. В миг, когда он открыл глаза, он ощутил, что все перед ним стало ярче.
Оно было в каждом дюйме почвы. Если использовать божественную способность, будет возможно увидеть парящее ци вверху! Такую ситуацию ранее можно было ощутить только в столичном районе! Сейчас подобная ситуация возникла в Провинции Лунсу, северо-западе Китая!
Сюй Янъи снова открыл глаза. Ци, требуемое для поздней стадии Конденсации Ци, было еще больше, чем на средней стадии. Около одного часа духовного дождя приблизило его к грани на десять или двадцать процентов. В любом случае, это возвращение ци было сосредоточено не на людях, а на земле.
Его духовное чувство вдруг рассеялось! Каждая травинка и каждое дерево в окружающих трехстах метрах появились в его разуме. Он увидел нескольких зверушек. В его глазах даже появился след смятения. Эти зверьки были в стадии просвещения. Если они последуют своим инстинктам, возможно, это увеличит их мудрость через несколько десятилетий.
Это возвращение духовного дождя для людей было крупицей, но для зверьков это было сбросом их смертных тел и обменом костей. Он даже увидел, как несколько растений — он не мог вспомнить их имена — были окутаны плотным ци. Они постепенно расцветали в окружении великой двери.
«Это… Трава Слюны Девятихвостого Журавля?» — взгляд Сюй Янъи пал на растение, и он сделал глубокий вздох. Это уже нельзя было считать просто травой. Очень маленький росток выглядывал из почвы. Тем не менее его черный листок и красная полоса посередине не могли быть более знакомыми ему.
В окружении Травы Слюны Девятихвостого Журавля тихо прорастало несколько духовных трав. Возвращение ци предоставило Провинции Лунсу, особенно Городу Наньчжоу, невероятные изменения в мире культивации!
Через 200 или 300 лет это место станет истинным раем культивации!
«Мне придется изучить это место в будущем», — он встал, изучая каждую травинку и каждое деревце в окружении. В его сердце родились величественные эмоции, почти ревущие к небу.
Амбиции существовали высоко и возвышенно в бесстрашных и храбрых. Величественные цели приблизиться к облакам и резонировать в девяти небесах.
Ему было менее тридцати лет, и он достиг поздней стадии Конденсации Ци. Среди тех, кого он знал, только Солнцегиллятору удалось это. Однако, Солнцегиллятор не был просвещен Дао Пилюль и, более того, не был главой отделения!
Он не только достиг поздней стадии до тридцатилетия, но и восседал на троне главы отделения, будучи на стадии Конденсации Ци! Это была сцена, в которой он нуждался. Тысяча Лезвий уже умер. Без его помех и с получением должности главы отделения Провинции Лунсу его путь понемногу открывался!
«Мои уважения, Глава Отделения», — в этот момент рядом с ним послышался голос. Сюй Янъи поднял глаза и взглянул. На удивление, это был Сюань Чэнцзы.
«Собрат даосист Сюань Чэнцзы», — сказать, что он не был взволнован, будет ложью. Он был рад своему успеху, ощущая весенний ветер, приносящий удовольствие, и стук лошадиных копыт, грациозных и быстрых. Долгое испытание завершилось, великая свобода раскрылась, цветы Чан’аня давно показали свое величие. Кто не чувствовал себя юношей в это время высокого духа?*
Такое чувство нельзя было перебороть. Это было возможно только при помощи стремления и больших усилий. Пока фаза какой-то цели не будет наконец-то достигнута, его нельзя испытать.
«Не стоит называть меня собратом даосистом, — искренне сказал Сюань Чэнцзы, — этот бедный даосист желает присоединиться к Легиону Синтянь».
Взгляд Сюй Янъи вздрогнул. Он передал Вэй Чжунсяню приказ стереть всю память, относящуюся в нему. В таком случае, Сюань Чэнцзы определенно не должен был помнить появление Императорского Вооружения. Но если так, как он смог вспомнить его?
«Глава Отделения, — Сюань Чэнцзы рассмеялся, — каждый человек Секты Дао изучает тайные искусства защиты от изменения памяти. Особенно мы. Тайные искусства Дедушки Вэя весьма глубокие, но я кое-что все еще помню».
Сюй Янъи посмотрел на Сюань Чэнцзы глубоким взглядом. У Писания Дао была такая глубокая связь с Сектой Дао. В особенности, раскрытое место последней тайны, скрытой в Тринадцати Гробницах Мин, было тем, о чем говорил Вэй Чжунсянь. Сюань Чэнцзы хотел присоединиться к нему? Сюй Янъи был не очень убежден.
«Сейчас не время говорить об этом», — спокойно и собрано сказал Сюй Янъи. То, что Сюань Чэнцзы помнил некоторые вещи, было за пределами его ожиданий. Самым важным в данный момент было стабилизировать себя.
Сюань Чэнцзы… В Храме Данься, не считая его самого, был единственным, кто знал о всей этой тайне. Он знал, почему появились внезапные изменения Храма Данься, и знал, что было скрыто внизу. Он знал о горевании Сяоцин и Фахая, и, более того, знал о том, чем он обладал.
Сюань Чэнцзы криво рассмеялся, поднимая отворот брови.
Сюй Янъи поднял брови. На груди Сюань Чэнцзы был кровавый талисман. Он узнавал эту руну.
«Клятва сердечного дьявола?» — он наконец-то посмотрел на Сюань Чэнцзы серьезно. Такая клятва была подобна его связи с душой Ли Чжунъюаня. Ее нарушение было смертью. Сюань Чэнцзы пожелал дать такую клятву. Можно было увидеть его искренность.
Сюй Янъи не сразу же ответил, посмотрев на него глубоким взглядом. Спустя долгое время он сказал: «Почему? Я ведь только спас твою жизнь. Это необязательно. Спасение тебя было для собственного спасения. Если бы я не сделал этого, никто из нас не смог бы выйти».
Сюань Чэнцзы со спокойным видом опустил воротник, как будто у него на груди не было временной бомбы: «У меня, естественно, есть свои причины, но Глава Отделения говорит правду. Сейчас не время обсуждать эти вещи. Самое важное — это ясно объяснить ситуацию Прародителю Древней Сосне».
«Я пойду», — Сюй Янъи кивнул.
В этот момент Сюань Чэнцзы стал на колено перед Сюй Янъи, ярко говоря: «Уважительно прощаемся, Глава Отделения!»
Одновременно с этим Ли Чжунъюань, Чжань Двенадцать и Цюань Нинъюэ стали на колено, поместив кулак на грудь. Они выкрикнули так громко, как могли: «Уважительно прощаемся, Глава Отделения!»
Они объявляли о Сюй Янъи перед несколько тысячами культиваторами. Начиная с этого дня в Страже Перьевого Древа в Наньчжоу Провинции Лунсу он, Сюй Янъи поздней стадии Конденсации Ци, обладал последним словом!
* Поэма Мэн Цзяна, поэта династии Тан (751-814 н.э.)