Глава 32 Расставания и встречи. •
Чу Цяньсюнь подошла к дому с пустой коробкой из-под еды. Травма ноги не влияла на её быстрый темп. Хотя она знала, что могла принять неправильное решение, она почувствовала облегчение в своём сердце.
Была уже середина ночи, и в обесточенном районе было темно и тихо. Перед домом, где они жили, на аллее со свисающими ветвями глицинии шептались молодые мужчина и женщина. Девушка прислонилась к стене, немного смущенная, со слегка покрасневшим лицом и застенчивым взглядом. Мужчина, прислонив руку к стене, тихо наговаривал любовные слова, казалось, что он с легкостью может продолжать это без конца.
Чу Цяньсюнь приостановилась, узнав Гань Сяодань и Пэн Хаоюя.
— Сяодань, не волнуйся, я позабочусь о тебе в будущем и не заставлю тебя так тяжело работать.
— Брат Хаоюй, всё в порядке, мне совсем не трудно работать на спасательной станции.
— Ты такая милашка, как я позволяю тебе делать такую грязную работу? Это заставляет меня чувствовать себя плохо.
Истасканный диалог между ними принёс ветер.
Чу Цяньсюнь внезапно вспомнила прошлое, в котором она совсем одна попала на базу Гуз-Сити. Её в то время было не отличить, такая же как Ган Сяодань сейчас, и сводящее с ума желание найти кого-то, на кого она могла бы положиться, до такой степени, что она хотела цепляться за любую соломинку.
К счастью, жестокая реальность выучила её правильному поведению.
В некоторых случаях люди не могли слушать чужие советы, не испытывая боли сами. Чу Цяньсюнь отвернулась и собиралась вернуться к себе.
— Почему у Е Пэйтяня такая сильная способность к восстановлению? Где вы познакомились?
Пэн Хаоюй почувствовал спокойствие, было очень легко с этой женщиной, очарованная им, она не могла ничего не рассказать.
— Когда мы увидели его, он был на складе. Он… — Гань Сяодань не смогла продолжить, так как услышала неприятный кашель. Она подняла глаза и увидела Чу Цяньсюнь, стоящую неподалёку на темной улице, равнодушно смотрящую на них.
— Цянь… Цяньсюнь, — разволновалась Гань Сяодань.
Лишь Пэн Хаоюю было всё равно, что их застукала Чу Цяньсюнь, он не воспринял это всерьёз и с улыбкой обернулся.
— Привет, госпожа Цяньсюнь, — он обнял Гань Сяодань за плечи, — у меня ещё не было времени сказать вам. Сяодань и я, хе-хе, мы вместе.
Голос Чу Цяньсюня был холоден:
— Я помню, когда мы впервые встретились, рядом с тобой увивалась другая женщина.
— Эй, как её можно считать? Случайные детские забавы. С тех пор, как я встретил Сяодань и увидел такую чистую и нежную девушку, я понял правду. — Он крепко обнял Ган Сяодань за плечо: — Не так ли, Сяодань?
Гань Сяодань избегала взгляда Чу Цяньсюнь. Она не чувствовала, что сделала что-то плохое, но когда так столкнулась с ней, то испытала сильную панику.
Чу Цяньсюнь бросила на неё взгляд и прошла мимо них, не сказав ни слова. Вернувшись в дом, где не было света, она села на диван и сняла свои грязные ботинки. Гань Сяодань последовала за ней и медленно закрыла дверь.
— Цяньсюнь, — она стояла у входа, спрятав руки, — ты злишься?
Чу Цяньсюнь сидела в темноте, не оборачиваясь:
— Нельзя с такой небрежностью рассказывать о нас посторонним. Пэн Хаоюй нехороший человек.
Ган Сяодань тихо возразила:
— Хаоюй порядочный.
Чу Цяньсюнь чувствовала отвращение в своем сердце и изо всех сил пыталась показать свое ограниченное терпение:
— Сяодань, раз уж ты хочешь остаться здесь, ты не можешь полагаться на других. Когда я уйду, с таким человеком у тебя не будет хорошего конца.
Глаза Гань Сяодань сразу покраснели:
— Но я не такая, как ты! Я ничего не знаю. Как мне жить в таком… таком грязном мире?
Чу Цяньсюнь знала, что объяснять не имеет смысла, она встала и пошла в спальню:
— Мы уезжаем завтра. Мы оставим тебе в доме еду, чтобы ты могла жить одна.
— Цяньсюнь! Да, я не осмеливаюсь покинуть базу. Но и ты хочешь воспользоваться этой возможностью, чтобы оставить меня как обузу! — заволновалась Ган Сяодань, — Ты такой не была раньше, в общежитии ты была самой заботливой. Отношения между нами всегда были очень нежными. Почему ты стала такой холодной, когда наступил конец света?
Чу Цяньсюнь лишь на мгновение замедлилась, но её фигура исчезла в дверном проёме спальни. В темной гостиной осталась только одна Гань Сяодань и её скорбные причитания. В её образе Чу Цяньсюнь видела себя в прошлом, такая же некомпетентная и слабая женщина, которая не могла стоять на своих ногах. Сейчас она несказанно рада, что отделилась от прошлого «я», хоть это и был кровавый и болезненный процесс.
Она надеялась, что Гань Сяодань однажды поймет эту правду.
Чу Цяньсюнь спала до рассвета, прежде чем встать.
От Эгерсис осталась пара острых передних конечностей, которые являлись отличным материалом для создания оружия. Чу Цяньсюнь отнесла их на рынок и обменяла на необходимые для выживания предметы.
Она, Гао Янь и Цзян Сяоцзе упаковали свои сумки и пришли в палату спасательной станции, планируя забрать Е Пэйтяня и попрощаться с Фэн Цзюньлеем и его выздоравливающей дочерью.
Фэн Цзюньлэй вышел проводить их, а Е Пэйтяня в инвалидной коляске из палаты вытолкнула медсестра Фу Инъюй.
— Где Цяньцянь? — спросила Чу Цяньсюнь.
— В процедурном кабинете, доктор Дин Ма сказал, что сегодня лично проведет ещё одно комплексное обследование, — Фэн Цзюньлэй смущенно почесал затылок, — я не сказал дочери, что ты уезжаешь, я боюсь, что она не может сразу принять это.
Фу Инъюй, которая также вышла их проводить, они поблагодарили:
— Спасибо госпоже Фу и Дину Ма за заботу о нашей Цяньцянь. Иначе как Цяньцянь могла бы получить такое хорошее обращение в нынешних условиях?
Фу Инъюй ответила с улыбкой:
— О чем речь? И Цяньцянь, и Пэйтянь — герои всего убежища Гуз-Сити и наши спасители. Мы просто делаем всё, что в наших силах.
Чу Цяньсюнь отвела Фэн Цзюньлея в сторону и тихонько вручила ему демоническое семя первого порядка. Мужчина был тронут в своем сердце и отказался принять его:
— Сестра Цяньсюнь, вы оставьте это себе. Вы заботились о нас в пути. Я действительно не знаю, как это сказать, но если бы не дочь, я действительно хотел бы продолжить следовать за вами.
— Возьми это, брат Фэн, береги себя.
Чу Цяньсюнь не выразила слишком много эмоций. В дни апокалипсиса друзья вокруг неё приходят и уходят, и она была очень рада снова встретиться со своими бывшими друзьями в новом пути.
Вернувшись, Чу Цяньсюнь намеревалась взять инвалидное кресло Е Пэйтяня из рук Фу Инъюй.
— Я не уйду с тобой, — внезапно сказал Е Пэйтянь.
***
Когда Чу Цяньсюнь села в машину и покинула базу, она всё ещё не могла понять, почему Е Пэйтянь вдруг передумал.
Цзян Сяоцзе посмотрел в зеркало заднего вида на Фу Инъюй, стоящую возле спасательной станции и тоже провожающую их, и на Е Пэйтяня, который молча сидел в инвалидном кресле.
— Как вы думаете, брата Е соблазнила та медсестра, что он не ушёл с нами?
Гао Янь, которая была за рулём, похлопала его по голове:
— Что ты говоришь, когда ты ещё такой маленький?
Чу Цяньсюнь сидела в кузове грузовика, молча глядя на человека, сидящего в инвалидной коляске. Его фигура становилась всё более и более расплывчатой в жёлтом песке, поднятом грузовиком.
Она чувствовала, что действительно не очень хорошо знает Е Пэйтяня. Вчера вечером у них состоялся очень гармоничный разговор, и она не понимала, что заставило его полностью изменить свое решение за одну ночь.
Она увидела вдалеке, как Фу Инъюй склонилась и, казалось, сказала что-то на ухо Е Пэйтяню, толкнула инвалидную коляску, развернулась и пошла обратно к белому и яркому зданию.
Это тоже было хорошо. В убежище гораздо безопаснее и стабильнее, чем в дикой местности. Он так страдал и сломал ноги. Отдых в такой обстановке тоже хороший выбор, думала Чу Цяньсюнь.
*
Фу Инъюй с улыбкой подтолкнула Е Пэйтянь обратно к зданию Общества милосердия, и она тихо сказала на ходу:
— Пэйтянь, не расстраивайся, разве это не лучший результат?
В каждом углу зала дежурной станции медленно вставали боевые святые Церкви Святых Ангелов.
— Вот видишь, нам совсем не пришлось сражаться за тебя с Цяньсюнь. Фэн Цяньцянь и его дочь также могут беззаботно жить на базе. И ты просто сотрудничаешь с доктором, чтобы провести небольшой эксперимент. Кстати говоря, это тоже на благо всего человечества. Что ж. Если мы добьемся успеха, Пэйтянь, ты станешь героем для всех.
*
Чу Цяньсюнь с компанией ехали несколько дней. Дорога впереди обвалилась, и им троим пришлось бросить грузовик и идти пешком. То, что предстало перед их глазами, было заброшенным городом. Прошёл всего месяц с конца судного дня, а недавно процветающие человеческие города уже превратились в полуразрушенный и заброшенный реликт.
Здания безмолвно стояли в пыли, а темные окна молча уставились на крошечных прохожих, идущих по дороге.
На дорогах города встречалось несколько баррикад из острых деревянных кольев, вокруг которых в беспорядке обмотана колючая проволока. Чу Цяньсюнь со спутниками осторожно остановились на расстоянии, не приближаясь легкомысленно.
В воздухе раздался легкий хлопок.
Чу Цяньсюнь схватила Гао Янь, стоявшую рядом с ней, и отпрыгнула назад. В то же время она чрезвычайно быстро протянула ладонь, сжала её и из воздуха выхватила пулю, которая вот-вот должна была попасть по ним.
Она не гордилась своими острыми рефлексами. После того как они отступили, пуля также сменила направление и последовала за ними, именно из-за этого она замедлилась, чтобы стало можно так легко схватить её.
В темноте скрывался снайпер, и он был способен контролировать направление пули, совсем на зачаточном состоянии, но всё же, это была ранняя стадия развития стрелка.
Цзян Сяоцзе был в ярости, дюжина ледяных лезвий сгустилась по всему его телу, и он как буря бросился к окну, откуда вылетела пуля.
— Ледяные способности, это интересно, — раздался из воздуха мужской голос, в котором звучало высокомерие и легкомысленность.
Тонкая полоса огня протянулась по дороге, и пламя очень быстро устремилось к лицу Цзян Сяоцзе. Едва оно окружило мальчишку, как, вспыхнув, внезапно усилилось, окружив его бушующим морем огня.
Цзян Сяоцзе видел не одного обладателя огненных сил. Некоторые из них могли зажечь несколько огненных шаров, а некоторые сжечь половину круга пламени, что не посчитаешь сильной атакующей способностью. Это был первый раз, когда он увидел такой мощный огонь и был ошеломлен.
Подхватив Цзян Сяоцзе и Гао Янь, Чу Цяньсюнь нырнула в высокое здание рядом с ним.
— О? Реакция у неё не плоха! Это скоростная способность? — повторился невидимый голос.
— Мы просто проходим мимо, без всякого злого умысла, пожалуйста, пропустите нас, — громко ответила Чу Цяньсюнь.
Она уже приняла демоническое ядро второго уровня, полученное в битве за Гуз-Сити, а по пути несколько раз сразилась с монстрами, и уровень её способности приблизился к пику второго порядка, но, если возможно, она не хотела противостояния с этими двумя, скрывающимися в темноте. Святой с мощным даром огня и святой, контролирующий огнестрельное оружие стали бы трудными противниками.
За блокпостом включили несколько фонарей, несколько человек выбежали и убрали препятствие.
— Откуда вы пришли? Пойдемте со мной, это база Наньси. Босс сказал, что хочет вас видеть.
Чу Цяньсюнь обменялась взглядами с Гао Янь и последовала за людьми через оцепление.
В первые дни апокалипсиса любая вновь созданная база стремилась привлечь святых, и, как правило, не усложняла бы жизнь таким трем одаренным со сверхъестественными способностями, подобным им, без всякой причины.
За блокадой сидело несколько человек, которые занимались регистрацией въезжающих. Один из них нетерпеливо постучал ручкой по бумаге в руке:
— Если вы хотите остаться на базе, вы должны сдать всю еду, которая есть с собой. После распределения каждый день база будет раздавать еду равномерно.
Тот, кто вёл их, прошептал ему на ухо несколько слов, и отношение мужчины немного смягчилось:
— Так вы трое святые. Сказанное ранее не относится к вам. Просто зарегистрируйтесь и входите. Босс хочет вас видеть.
По сравнению с внешней гармонией и блеском базы Гуз-Сити, база Наньси похожа на лагерь беженцев, полный эксплуатации и насилия. По пути повсюду можно встретить оборванных простых людей, которых ругают надзиратели, занятых в строительстве различных укреплений.
Святые со сверхъестественными способностями были аккуратно одеты и с легкостью входили и выходили.
Чу Цяньсюнь со спутниками отвели в просторный конференц-зал, окно которого выходило на дорогу, с которой они пришли. Посреди сидел молодой человек, который отдыхал. У мужчины было бледное лицо и темные глаза, на шее висело множество цепей, а на пальцах — металлические кольца. Если бы не окружение, Чу Цяньсюнь подумала бы, что он уличный хип-хоп певец.
Позади него стояла женщина с суровым лицом, длинными волосами, собранными высоко. В стрелковых защитных очках. Она обтирала в руке снайперскую винтовку.
— Откуда вы взялись? Какие способности? — спросил мужчина, положив ноги на стол.
—Брат Хуан, все эти люди с базы Гуз-Сити, — младший брат, который шёл впереди, кивнул и поклонился перед ним.
— Гуз-Сити? — человек по имени Хуан усмехнулся: — Хорошая шутка, терпеть не могу это фальшивое место! Группа людей весь день молится о том, чтобы Бог возлюбил мир, как дурачьё. Они считают Бог любит дураков? Если Бог любит мир, если он существует, допустил бы он, чтобы мы оказались здесь?
После того, как он закончил говорить эти слова, в голове Чу Цяньсюнь внезапно промелькнула неуловимая мысль.
Ей казалось, что она что-то упустила из виду.
«Бог любит мир», — этот лозунг звучал так знакомо.
***