Глава 18 Колючий беспризорник. •
Тут новый персонаж) запомните его имя!
•~•~•~•~•~•~•~•~•
Приход конца света привёл к разрушению всех современных человеческих технологий, загрязняющие природу.
Без заводских отходов и выхлопных газов ночное небо становится ясным.
[ Не знаю сколько прошло, что все это "проветрилось". Я про загрязнения... Не спрашивайте...]
Сияя вечным светом, над небом сменялись звёзды, безучастно взирая на все горести и радости земли.
Завернувшись в одеяло, Чу Цяньсюнь прислонилась к стене хижины. Она обхватила Фэн Цяньцянь в объятиях.
Её телосложение ещё не было улучшено демоническим семенем, как в предыдущей жизни, и она носила тонкую одежду, поэтому по ночам ей ещё было холодно.
Фэн Цяньцянь взяла на себя смелость вот так заснуть в её объятиях, придумывая дополнительные теплые оправдания.
Как и прежде...
"Я не спала с девушкой с тех пор, как мама отправилась на небеса".
В то время она всегда говорила это, когда сворачивала свое теплое маленькое тело в холодных руках Чу Цяньсюнь.
Чу Цяньсюнь осторожно прикоснулась к спящей девочке и почувствовала точно такую же температуру, как и в предыдущей жизни.
Она смотрела на звёздное небо над головой и вспоминала десять лет своей предыдущей жизни. Когда-то она думала, что её прошлая жизнь была полна страданий и тьмы, без проблеска света...
Но сейчас, когда она вспоминает об этом, на неё производили неизгладимое впечатление в основном самые незначительные проявления тепла.
Он подобен свету звёзд, усеянных на ночном небе. Хоть звёзды и малы по сравнению с темным небом, но их свет запоминался больше, чем его темнота.
...когда она рухнула в грязь без сил, замученная голодом и холодом, перед ней появился врач и вручил ей лепешку из теста.
...когда на поле боя она была тяжело ранена и теряла сознание, находясь на грани смерти, из горы трупов с выражением отвращения на лице её вытаскивала Гао Янь, которая возвращалась зачищать поле.
...бывали времена, когда припасы были украдены, тогда и находились люди предложившие помощь.
Если так подумать, то все не так уж плохо, подумала Чу Цяньсюнь.
Фэн Цзюньлэй сидел у костра, занятый нарезкой на кусочки приготовленного на пару сладкого картофеля, раскладывал его на бамбуковой полоске и запекал на огне, готовый превратить их в сухую еду, которую можно съесть в дороге.
Гао Янь и Ган Сяодан все ещё хлопотали вокруг кастрюли, они вдвоём готовили оставшееся куриное мясо, разрывая его на кусочки и бросая в кастрюлю, чтобы сделать куриные слойки.
– Цяньсюнь сказала жарить так? Я неправильно поняла?
– Думаю, да, кажется, что мясо немного размякло и выглядит...
Головы двух девушек соприкоснулись, они смотрели на большую кастрюлю с измельчённым мясом, которое подбрасывали и жарили, помешивая, в кастрюле. Боясь потревожить Чу Цяньсюнь которая уже полдня отдыхала, они осторожно переговаривались друг с другом.
– Ты училась в одной школе с Цяньсюнь, вы оба студенты университета, почему она все знает, а ты ничего не знаешь, – пожаловался Гао Янь.
– Какое отношение это имеет к образованию? Этому не учат в школе, ты можешь попробовать?
Ган Сяодан была недовольна и передала кусок дерева, служивший лопаточкой.
– Нет, нет, нет, нет, я не могу. Я не умею готовить, поэтому это должна сделать ты. Если я все испорчу, то завтра нечего будет есть в дороге.
Чу Цяньсюнь закрыла глаза и почувствовала необъяснимое облегчение, слушая бормотание своих спутников.
Раньше, когда она была на этой дороге, она была слабой, почти на самом дне общества... И видела в основном самую темную и жестокую сторону человечества.
Теперь она стала намного сильнее, окружающие её люди испытывают благоговение и благодарность, а странные злодеи не осмеливаются заходить перед ней слишком далеко.
В результате тот же путь оказался немного теплее и приятнее, чем в прошлый раз, когда она была напугана и растеряна.
Вдалеке в кустах послышался небольшой шум, и трава сильно колыхнулась.
Чу Цяньсюнь открыла глаза, положила спящую Фэн Цяньцянь на руки Фэн Цзюньлея, подняла нож и осторожно прощупала место.
Кончик ножа раздвинул кусты, и в траве появился простой механизм: ветка, одним концом воткнутая в землю, а другой конец заморожен небольшой массой льда; лед только что растаял, и ветка выскочила, зашуршав по траве.
Лёд?
Чу Цяньсюнь посмотрела на остатки льда на земле и нахмурилась.
Она оглянулась на костёр, и тут из укрытия вынырнула тонкая фигура – мальчик лет четырнадцати-пятнадцати, из его тела вырвались три куска льда, которые направились прямо на нескольких человек у костра.
Фэн Цзюньлэй быстро среагировал и заблокировал лёд клином в своей руке, разбив его о землю. Гао Янь уклонялась и уворачивалась от льда которым в неё стреляли.
Ган Сяодан не успела среагировать и получила удар по руке. В руке возникла легкая боль, когда лёд сорвался и разбился, не причинив ей никакого вреда, кроме шока.
Воспользовавшись тем, что они отвлеклись, мальчик схватил с земли два жареных картофеля и быстро побежал в ту сторону, откуда пришёл.
Гао Янь быстро поймала его:
– Не убегай, сопляк, как я могу позволить тебе уйти с моей трудом заработанной едой?
Мальчик без колебаний укусил её за руку. Гао Янь взвыла от боли и отдернула руку, но тыльная сторона уже была прокушена.
Как только Гао Янь отпустила его, он молниеносно бросился обратно в кусты.
Но был один человек, который был ещё быстрее него.
Чу Цяньсюнь одной рукой скрутила ему руку, другой душил его, и в мгновение ока прижала его к земле.
– Избей его, Цяньсюнь, этот маленький воришка! – Янь была в ярости.
Мальчик отчаянно сопротивлялся со свирепым выражением в глазах.
Рука Чу Цяньсюнь на его шее подсознательно сжалась.
В постапокалипсисе она обычно не проявляла милосердия к перевертышу, который её ненавидел, независимо от того, был ли этот человек ребенком или стариком.
Подростки этого возраста, напротив, должны были быть более осторожными в условиях апокалипсиса; их мировоззрение формировалось в самые жестокие времена, у них была возможность причинять боль людям, но не было грани между добром и злом, и зачастую они были более злобными и лучше умели держать обиду, чем взрослые.
Задыхаясь, с красным от возбуждения лицом, мальчик протянул руку и с умоляющим выражением лица и слегка сжал ладонь Чу Цяньсюнь
– Цяньсюнь не делай этого.
– Сестра Цяньсюнь, не надо, он ещё ребёнок.
– Сестра Цяньсюнь.
Чу Цяньсюнь медленно отпустила руку – она чувствовала, что её сердце не такое твёрдое как раньше, она действительно не могла убить...
Поскольку она не могла полностью решить этот вопрос, она не хотела обижать людей слишком сильно.
Это был первый мастер льда. Его лёд не имел никакой наступательной силы, но пока он жив, он скоро станет сильной фигурой, с которой никто не посмеет связываться, даже в молодом возрасте.
Мальчик перекатился на спину, сильно закашлялся и медленно отошёл назад, но его взгляд несколько раз падал на раздавленные бататы, упавшие на землю.
Гао Янь шипела и трогала следы зубов на своих руках, недовольно говоря:
– Забирай, маленький попрошайка. Все равно это несъедобно.
Мальчик пристально посмотрел на них и осторожно присел на корточки, протянув руки, чтобы взять два раздавленных клубня батата одним движением. Спрятавшись в углу в стороне, он откусил большой кусок. Он явно давно голодал и глотал так быстро, что несколько раз чуть не подавился, даже шею вытягивал, чтобы отчаянно сглотнуть.
Фэн Цзюньлэй использовал железную миску, которую нашёл в глинобитной хижине, чтобы держать миску с водой для варки батата, и принёс её мальчику.
Мальчик взял его и проглотил несколько раз, несколько раз взглянул на Фэн Цзюньлея и постепенно перестал быть таким колючим, каким был вначале.
– Как тебя зовут? Где твои родители? – спросил Фэн Цзюньлэй.
– Сяоцзе, Цзян Сяоцзе. Мой отец был азартным игроком, и он был ещё за столом, когда появилась зеленая луна и отказался спускаться, а его приспешники превратились в демонических существ и загрызли его до смерти.
Мальчик заговорил, глаза на его сухом, худом лице были смутно оттенены красными кругами.
– А как же твоя мать?
– У тебя нет матери, как и у меня?
Красные глаза Цзян Сяоцзе на мгновение сузились, оставив лишь круги чёрно-синего цвета, когда он сплюнул:
— Эта женщина не заботилась обо мне, как только пришёл конец всему, она запаниковала, села в машину своего любовника и убежала, независимо от того, сколько я гнался за ней и кричал ей вслед.
Фэн Цзюньлэй был человеком, который воспитывал свою дочь выполняя роль и матери и отца, она была для него важнее, чем его собственная жизнь. Он был несколько не в состоянии понять, что в этом мире ещё могут существовать родители, которые не заботятся о своих детях.
Фэн Цяньцянь достала из кармана полкуска оставшегося шоколада. Белые руки маленькой девочки обхватили шоколад кофейного цвета и протянули его вперёд:
– Брат, это тебе. Сестра Цяньсюнь дала мне его, он очень вкусный, ты не будешь скучать по маме, когда съешь его.
Цзян Сяоцзе несколько раз оглядел лица Фэн Цзюньлея и Фэн Цяньцянь, прежде чем он вдруг протянул руку и схватил половинку шоколада, развернулся и спрятался в углу, подальше от них.
На следующее утро все встали и съели запаренные бататы с водой, в которой они варились, на завтрак.
Фэн Цзюньлэй нашёл лозу и продел её через банку, неся её на спине. Выходя, он отдал половину оставшихся бататов Цзян Сяоцзе, который наблюдал за ними издалека.
Они вернулись с поля на дорогу, Цзян Сяоцзе не проронил ни слова, следуя за ними издалека.
– Этот вор идет за нами, у нас мало запасов и мы не знаем, когда ещё пополним их. Мы не можем снова поделиться с ним, – Гао Янь бдительно объяснила остальным.
Фэн Цяньцянь, держа отца за руку, часто оглядывалась, но ничего не говорила. Возможно, именно из-за ранней потери матери, она казалась более понимающей, чем дети её возраста, зная, что в таких ситуациях нельзя капризничать попусту и причинять неприятности взрослым.
Чу Цяньсюнь отыскала коммерческий автомобиль, припаркованный на улице у обочины. Она вскоре открыла дверь и вынесла давно умершего водителя из кабины, села сама на водительское сиденье и завела машину.
В машине было семь мест, рассадились они свободно, и при необходимости можно было по очереди спать на заднем сиденье.
Группа была удивлена и обрадована тем, что они попали внутрь.
– Цяньсюнь, ты такая способная, как ты можешь все делать? – Гао Янь не забыла вовремя сказать Чу Цяньсюнь несколько слов.
– Этот мальчик все ещё следует за нами, – Ган Сяодан посмотрела в зеркало заднего вида и увидела, что Цзян Сяоцзе бежит за машиной.
– Что он делает? Он хочет пойти с нами?
Они все оглянулась на заднюю часть машины, где крошечная фигурка упрямо бежала позади. Конечно, подросток не мог угнаться за скоростью автомобиля, и расстояние между ним и машиной становилось всё больше и больше.
Худая фигура упала на проезжую часть, но затем быстро встала и побежала дальше.
Прошло немного времени, и он снова упал, на этот раз не вставая, и неподвижно лежал на пыльной земле.
В конце концов он сдался.
Фэн Цзюньлэй не мог ничего с собой поделать:
– Цяньсюнь, давай подвезём его на время, он ещё ребёнок, он не переживёт, если его вот так оставят на дороге.
[ Дядя, вы слишком добрый, так и умереть можно... ]
– В этом мире есть много людей, которые не могут выжить, – холодно ответила Чу Цяньсюнь.
Но она нажала на тормоз, включила заднюю передачу и развернула машину. Пыль, поднятая колесами, ударила в лицо Цзян Сяоцзе, и он поднял лицо от дыма и пыли, и уставился на припаркованный перед ним коммерческий автомобиль.
Стекло водительского сиденья опустилось, открыв бесстрастное лицо женщины, которая была одновременно холодной и сильной, и могла бы легко свернуть ему шею одной рукой. Но Цзян Сяоцзе очень желал, чтобы она взяла его с собой. Дверь машины открылась, мужчина и маленькая девочка внутри кабины улыбнулись и протянули ему руки.
Чу Цяньсюнь посмотрела на заднее сиденье с другим серым мальчиком, и в глубине души она не знала, должна ли она испытывать неприязнь к этому мальчику или сочувствие.
"В любом случае, хуже не будет", – думала про себя Чу Цяньсюнь, – "Отведу их всех в базу".
Автомобиль проехал вперёд, свернул с национального шоссе и въехал в обширные промышленный парк.
– Цяньсюнь, мы свернули не на ту дорогу? – Ган Сяодан листала карту в своём телефоне, она не загрузила её заранее и не могла открыть дороги в этом районе.
– Это пищевая фабрика, я собираюсь поискать, есть ли что-либо из припасов, – Чу Цяньсюнь остановила машину и нашла причину своих действий.
Она выскочила из машины и повела народ через лесистую территорию завода, за которой находился перепад местности и большая цистерна, которую отремонтировали. К бассейну была приделана крышка, но в данный момент она была чем-то повреждена, воды в ней не было, а на дне пустого бассейна лежал засохший ил.
Через бассейн проходит бетонная дорога, проходящая через территорию завода, на противоположной стороне которой находятся несколько больших стальных складов. Дверь склада была открыта. Внутри было так темно, что глаз выколи.
Чу Цяньсюнь некоторое время молча смотрел на склад, затем повернулась и начала собирать материалы.
Она нашла грузовик, припаркованный на территории завода, вычерпала бензин из бака и вылила все на дно резервуара.
Затем над бассейном разместила несколько чрезвычайно мягких алюминиево-пластиковых планок, а посерёдке положила одну деревянную перекладину, способную выдержать небольшой вес.
Она разобрала большой кусок солнцезащитной пленки из мастерской, накрыла её поверх алюминиево-пластиковых полос и, наконец, насыпала на пленку несколько опавших листьев, превратив бассейн в огромную ловушку.
Ган Сяодан посмотрела на её молчаливое лицо и немного испугалась:
– Неизвестно, что за монстры там водятся, поэтому тебе лучше туда не ходить, Цяньсюнь.
Чу Цяньсюнь ничего не сказала, она крепко завязала шнурки и проверила снаряжение, которое было у неё с собой, демонстрируя свою решимость.
Она передала две гранаты и зажигалку Фэн Цзюньлэю:
– Если какие-нибудь монстры последуют за мной и попадут в эту ловушку, ты быстро бросишь зажигалку и гранату.
Затем она встала и дала последний приказ.
– Если я не выйду, вы, ребята, пойдете сами.
– Я ... – Фэн Цзюньлэй хотел сказать, что он пойдет с ней, но как отец, он действительно не мог оставить свою дочь одну.
– Я пойду с тобой, сестра. – Сяоцзе внезапно заговорил.
С тех пор как он сел в машину, Цзян Сяоцзе, как и Гао Янь, был особенно активен по отношению к Чу Цяньсюнь, всё время бегал вокруг и был занят, совсем не как подросток.
Чу Цяньсюнь восприняла его отношение как знак того, что слабый ищет убежища от сильного.
Но она и представить себе не могла, что Цзян Сяоцзе захочет сопровождать её в этом приключении в такое время.
Чу Цяньсюнь вдруг поняла, что она слишком судит о человеке с присущим ей мышлением.
Она похлопала Цзян Сяоцзе по плечу:
– Подожди меня здесь, я скоро вернусь.
– – – – – – –
Чу Цяньсюнь нырнула в этот склад.
На складе царил беспорядок: на полу валялись отходы, повсюду были размазаны чёрные пятна крови.
Чем глубже человек заходил, тем темнее и безмолвнее становилось, и малейший звук громко отдавался в этом месте.
Чу Цяньсюнь схватилась за пистолет и осторожно пошла вперёд шаг за шагом.
Она услышала слабые звуки, доносящиеся из этого района.
Казалось, будто кто-то ел. Слабые чавкающие голоса... И стон...
Снова послышался слабый короткий стон человека.
Она подошла к большой двери, запертой снаружи, с толстыми цепями, обмотанными вокруг неё, которые покрылись слоем пыли и, очевидно, что к нему не прикасались долгое время...
Заглянув в слегка приоткрытый дверной проём, Чу Цяньсюнь смутно увидел несколько движущихся чёрных теней.
*****
[ С этой главы будьте сильными. Аж сердце заболело... ]
_____________
Привет! Это снова я! И 18 глава. Простите, что долго. К нам приехали родственники. Да, и учёба... *Тихо вытирает слезы*
И в этой главе... я ещё не успела полностью его отредактировать. Так, что .... ╮(. ❛ ᴗ ❛.)╭.
И да..... Тут и начинается стёклышко... Вкусное такое... ... Мой бедный, любимый персонаж.... ༎ຶ‿༎ຶ