Глава 2134 - Имя твоё — "Истина", но мир твой — сплошная ложь (Часть 2) •
Под взглядом Ша Сина Пань Буван не отвёл глаз, его выражение оставалось холодным, а голос — спокойным, без единой волны:
— Божественный Сын Звёзд так публично презирает нашего Божественного Сына Храброй Бабочки… не боится ли он, что его собственная гордыня изуродует его же лицо!
Он повторил предыдущие слова без единой ошибки, словно боясь, что Божественный Сын Звёзд его «не расслышал», его тон стал ещё тяжелее.
За короткий вдох взгляд Ша Сина пережил самые сложные изменения в его жизни… изумление, недоумение, растерянность, шок, неверие, непонимание, непринятие… различные эмоции невероятно хаотично смешались, а в конце полностью осели, превратившись в слои разочарования, насмешки и… гнева.
— Хе… хе-хе, — он с трудом рассмеялся, три части смеха над другими, семь — над собой, и его взгляд на Пань Бувана больше не был по-прежнему ясным: — И что? Пань Буван, что ты собираешься делать? Неужели…
Пань Буван поднял правую руку, и чёрное демоническое копьё мгновенно появилось в его руке, тяжело ударив о землю.
Бам!
Глухой звук, демонический свет вспыхнул, вызвав зловещий шипящий звук, принадлежащий тёмной силе.
— Хотя наша дружба глубока, я всё же сын Божественного Царства Храброй Бабочки! Для меня честь и достоинство моей страны превыше всего, а потому, раз ты презираешь нашего Божественного Сына Храброй Бабочки Бабочки, я обязан поднять на тебя копьё.
— Ай-яй-яй, — У Шэньюэ с сожалением покачал головой, медленно произнеся: — Какое зрелище. Жаль только, что мой Син`эр вложил всю душу и преданность в шакала с обугленной душой.
У Шэньсин тихо фыркнул, безразлично сказав: — В одной норе не уживутся две крысы. Но, впрочем, для Сина это даже к лучшему. Чем раньше он увидит, каково человеческое нутро, тем быстрее повзрослеет.
— Я, наоборот, должен поблагодарить этого жалкого и ничтожного Пань Бувана за хороший урок для Сина. Этот внезапный удар в спину стоит тысяч моих наставлений.
— Действительно так, — У Шэньюэ глубоко согласился.
— Хе-хе… ха-ха-ха-ха! — перед словами Пань Бувана Ша Син усмехнулся, а затем и вовсе позволил себе громко расхохотаться: — Я считал тебя близким другом, потому что уважал твою неподдельную любовь и ненависть, единство слов и дел… Ха! Оказывается, я был просто наивным дураком, слепцом, который даже не заметил, как давно ослеп!
— Все эти твои слова о презрении, ненависти и разочаровании — лишь прикрытие. В глубине души ты всё это время только и мечтал, как бы приползти обратно.
В его взгляде больше не было уважения, и слова больше не скрывали насмешку: — Как жаль, как жаль… Ведь это битва божественных наследников, и тебе даже не положено стоять со мной на одной арене! Ах, нет, подожди… я чуть не забыл — тебя ведь уже выгнали из Храброй Бабочки. Так что ты не только не наследник, но даже и не подданный своей страны!
Выражение лица Пань Бувана не изменилось, он холодно сказал: — Божественный Сын Звёзд ошибается. Мой божественный отец отрёкся от моего имени Божественного Сына только на словах — но церемонии отречения проведено не было.
Под удивлёнными взглядами окружающих Пань Буван, всё с тем же спокойствием, произнёс: — Если строго следовать правилам и уставам, я, Пань Буван, всё ещё считаюсь Божественным Сыном Храброй Бабочки!
Эти слова заставили многих присутствующих не сдержать насмешливого смеха.
Назначение нового Божественного Сына, естественно, сопровождается грандиозной церемонией, объявляющей всему миру.
А вот чтобы снять титул — никому и в голову не придёт устраивать какую-то «церемонию отречения».
— Пань Буван, убирайся! Хватит позориться!
Божественный Владыка Ци Хэн наконец заговорил, но каждое его слово было наполнено отвращением и нетерпением, и, говоря, он даже не удостоил Пань Бувана взглядом.
Пань Буван не двинулся.
В этот момент голос Великого Божественного Чиновника прозвучал, как колокол:
— Имя Пань Бувана всё ещё записано в списке Божественных Наследников шести царств и не было удалено.
— Если у Пань Бувана больше нет имени Божественного Сына, его имя можно будет стереть у Божественного Чиновника Ваньдао после этого собрания. Но сейчас он действительно имеет право участвовать в этом бою.
Слова Великого Божественного Чиновника были окончательными.
На лице Пань Юйшэна появилась беспомощность.
Разумеется, что ради полностью отрёкшегося и даже от самого себя отказавшегося человека, Божественное Царство Храброй Бабочки не станет специально тащиться на Чистую Землю к Божественному Чиновнику Ваньдао, чтобы вымаливать формальное вычёркивание имени.
Вот так и вышло — крошечная бюрократическая «оплошность», не стоящая внимания, дала этому отщепенцу повод для новой выходки.
Выступление Пань Бувана против Ша Сина не прибавило уважения ни ему самому, ни Храброй Бабочке; напротив, только усилило насмешки.
Можно было не сомневаться: когда Ша Син, разъярённый вызовом, обрушит на Пань Бувана всю силу, и тот проиграет ещё позорнее, чем Пань Бучжо, позор Храброй Бабочки станет ещё глубже.
Пань Юйшэн не мог перечить Великому Божественному Чиновнику, но, сжав кулаки, снова рявкнул:
— Пань Буван! Я повторяю — уби-рай-ся!
В последних трёх словах уже звучал гнев Божественного Владыки.
Но Ша Син раньше Пань Бувана громко сказал: — Раз Божественный Сын Буван выступает, защищая честь наследников Храброй Бабочки, — почтенный Божественный Владыка Ци Хэн должен был бы одобрить его поступок, а не препятствовать и тем более не гневаться!
Три слова «Божественный Сын Буван» несли насмешку, настолько сильную, что сарказм, казалось, переливался через край.
— Хорошо, очень хорошо! — только что опущенный гигантский меч «Небесный Волк» был снова поднят, а его остриё направлено на бывшего близкого друга: — Этот бой я принимаю. Надеюсь, Божественный Сын Буван… не по-ску-пится на наставления!
Пань Буван поднял взгляд и спокойно произнёс: — Божественный Сын Звёзд, кажется, меня не понял. Я хочу бросить вызов не тебе, Божественному Сыну Звёзд, а… жемчужным близнецам Звезды и Луны!
— … — Ша Син в первый миг застыл от ошеломления, а потом лицо его мрачно потемнело: — Что ты сказал?!
Выражение лица Божественного Сына Луны Сянь Юэ также слегка изменилось.
Словно не замечая внезапно вспыхнувшего гнева Ша Сина, Пань Буван с безразличным выражением объяснил: — Все знают, что только соединение Божественного Сына Звёзд и Божественного Сына Луны Божественного Царства Звезды и Луны является истинным обликом Божественных Сынов Звезды и Луны. Сражение только с одним из них было бы для меня бессмысленно.
В толпе поднялся шум. Раздались насмешки, тихий смех и презрительное фырканье. Взгляды, обращённые на Пань Бувана, вновь переменились — теперь на него смотрели как на нелепого, бездарного шута.
— Эй-я, а вот это я уже не понимаю, — с живым интересом протянул У Шэньюэ: — Такие речи… Не похоже, чтобы он хотел снискать расположение Божественного Царства Храброй Бабочки. Напротив — будто нарочно пытается разозлить Син`эра. Или, может, решил такой ценой опозорить Храбрую Бабочку?
У Шэньсин прищурился: — Вероятно, последнее… о нет, следует сказать, и то, и другое. Ведь если взбесить Небесного Волка, второе само собой последует. В любом случае — занятно, не находишь?
— Более чем, — Глаза У Шэньюэ сузились в две узкие щели с скрытым очаровательным светом.
Пань Бучжо, прижимая правую щёку, подошёл к Пань Юйшэну и прошипел: — Божественный отец, он не Звезде и Луне пакостит, а нам…
Пань Юйшэн холодно сказал: — Заткнись.
Пань Бучжо мгновенно замолчал.
— Хе… хе-хе-хе-хе! — Ша Син рассмеялся… в этот момент он на собственном опыте понял, что значит смех от крайней ярости.
— Бросить вызов жемчужным близнецам Звезды и Луны? Ты думаешь, что достоин? — его взгляд на Пань Бувана был чуждым и ледяным: — Однако, раз у Божественного Сына Бувана есть такая смелость, то как я… могу скупиться.
Бам!
«Небесный Волк, Несущий Звезду» тяжело ударил о землю, ужасающая волна энергии с гневом Божественного Сына Звёзд потрясла округу, яростно подняв чёрные волосы и одежду Пань Бувана, заставляя их развеваться с громким свистом.
— Сегодня, если у тебя хватит способностей победить меня, я привлеку Божественного Сына Луны и милостиво позволю тебе увидеть, что такое двойные жемчужины Звезды и Луны. Не знаю, удовлетворит ли это Божественного Сына Бувана?
Слова «способности» и «милостиво» также были переполнены насмешкой.
— Хорошо, — Пань Буван, однако, без тени сомнения сразу согласился: — На Чистой Земле, рядом с Императором Бездны, нельзя нарушать слово!
С этими словами он превратился в тень и вошёл в барьер, встав лицом к лицу с Ша Сином на расстоянии ста чжан.
Всего мгновение назад они были идущими плечом к плечу близкими друзьями, а сейчас, глядя друг на друга, они были словно разделены тысячами пропастей.
— Пань Буван, знаешь ли ты, на что ты сейчас похож в моих глазах?
Ша Син тихо усмехнулся: — На бездомную собаку, с которой содрали шкуру, сломали позвоночник и вышвырнули за ворота, но которая всё ещё, чтобы вернуться за порог, готова терять достоинство и унижать себя, лая и рыча в угоду своим бывшим хозяевам.
Ша Син никогда не говорил такие оскорбительные слова… и никогда не думал, что они будут обращены к Пань Бувану.
Пань Буван не разозлился и не рассердился, его глаза были как стоячая вода.
И его душевное состояние было таким же спокойным, как его выражение лица. В душевном море колебались слова Императора Тумана в тот день.
…………
«Учитель, отправляясь на Чистую Землю, что именно я должен сделать?»
Император Тумана: «Ждать! Ждать, пока в битве Божественных Сыновей Ша Син, чтобы выместить твою ненависть, публично не разгромит Пань Бучжо, сломив достоинство Божественного Сына».
Буван: «Но… привести меня на Чистую Землю — уже огромная милость от Ша Сина. Какой у него может быть повод ради меня конфликтовать с Божественным Царством Храброй Бабочки?»
Император Тумана: «Скажи ему прямо, что ты — „ученик Императора Тумана“, и он согласится. Потому что тогда ты будешь не только его другом, который доверяет ему и просит о помощи, но и у вас будет общая тайна об „Императоре Тумана“».
«Самые прочные узы, незаметно укрепляющие отношения между двумя людьми, — это общая тайна. Чем больше тайна, тем она неразрывнее».
«Более того, его желание отблагодарить и вернуть милость Императора Тумана… с его характером он обязательно сделает то, что считает нужным».
Буван: «Раз это суждение учителя, оно определённо не ошибочно. Что мне делать потом?»
Императора Тумана: «После поражения Пань Бучжо ты, в образе Божественного Сына Храброй Бабочки, под предлогом восстановления чести Божественного Сына Храброй Бабочки, бросишь вызов Ша Сину!»
Буван: «Э? Но… но я опустился так низко, и теперь только Ша Син относится ко мне как прежде. Такая преданность бесценна, и он мой единственный настоящий друг в этом мире».
«Если он, как говорит учитель, ради меня не пожалеет оскорбить Божественное Царство Храброй Бабочки, то его преданность тяжела, как гора. Как я могу совершить такое вероломство…»
Император Тумана: «Заткнись! Пань Буван, твой родной брат, чтобы укрепить своё положение, унизил и втоптал тебя в грязь, даже убил твою мать! Твой родной отец, который когда-то обожал тебя, вышвырнул тебя как мусор из Божественного Царства Храброй Бабочки, чтобы защитить его. Даже твои кровные родственники так поступают, а ты, уже потерявший всё, ради так называемой дружбы можешь быть таким трусливым и догматичным!»
«Видимо, я всё же ошибся в тебе! В этой жизни тебе просто суждено быть ничтожным мусором! Забери свою так называемую неотпускаемую „преданность“ и катись отсюда!»
Буван: «…Учитель, успокойте гнев! Слова учителя пролили на меня свет, я осознал ошибку! Этого больше не повторится, я умоляю о прощении! На Чистой Земле я обязательно приложу все силы, чтобы победить Ша Сина!»
…………
Пань Буван сжал копьё, по его древку пробежали едва заметные тёмные ряби, и он медленно поднял его перед собой.
В Море Тумана он рос с каждым днём.
Самым медленным был рост его культивации, самым быстрым — рост таланта к тьме и характера… и оба этих роста составляли кардинальные изменения.
Для посторонних же эта неожиданная дуэль вовсе не выглядела как настоящая битва божественных наследников — а была откровенной насмешкой.
Ведь даже Пань Бучжо потерпел сокрушительное поражение от Ша Сина! Как же Пань Буван, уступающий Пань Бучжо и в божественности, и в таланте к тьме, мог бы быть соперником Ша Сина?.. А речь о том, чтобы увидеть жемчужных близнецов Звезды и Луны, — и вовсе была огромной шуткой.
Глядя на копьё в руке Пань Бувана, Ша Син снова усмехнулся: — Это копьё не подходит статусу Божественного Сына Храброй Бабочки. Может, возьмёшь копьё «Холодный Ворон» у другого Божественного Сына Храброй Бабочки, чтобы потом не говорили, что я победил нечестно? Ведь, будучи Божественным Сыном Храброй Бабочки и твоим кровным родственником, он не сможет отказать… верно?
— Не нужно, — спокойно ответил Пань Буван: — Это копьё называется «Вечерняя Звезда Безмолвной Ночи», его использовала моя мать при жизни. Когда мать передала его мне, она сказала, что Вечерняя Звезда — Звезда Рассвета, и даже если я потеряю всё и погружусь в безмолвную ночь, пока копьё со мной, она всегда будет рядом, озаряя мой путь к рассвету.
(П/п: Вечерняя Звезда (长庚) — это и Звезда Рассвета (启明), потому что речь идёт об одном и том же небесном теле, Венере.)
С его словами даже демонический свет, переливающийся на копье, словно окрасился лёгким тёплым оттенком.
Пань Юйшэн отвёл взгляд, в глубине его глаз не было ни капли вины.
— … — Ша Син больше не насмехался, с низким рёвом тень Небесного Волка позади внезапно обнажила клыки, её мощь и давление превосходили те, что были перед Пань Бучжо.
— В память о старой дружбе, я дам тебе последнее приличие… подарю тебе самое прямое и сокрушительное поражение!
Рааа!
Небесный Волк завывал луне, яростный рёв потрясал небо, гигантский меч с разрушительной аурой обрушился на Пань Бувана, сто чжан пространства мгновенно сократились под ужасающим светом Небесного Волка.
Ещё до того, как страшное давление Небесного Волка достигло тела, Пань Буван был вынужден отступить на полшага. Он пристально смотрел на быстро увеличивающуюся в его зрачках тень Небесного Волка, в глубине его глаз вспыхнула глубокая тёмная странная вспышка.
…………
Буван: «… На Чистой Земле я обязательно приложу все силы, чтобы победить Ша Сина!»
Император Тумана: «Нет, твоя задача не победить, а разгромить его!»
Буван: «Разгромить? Прошу учителя наставить».
Император Тумана: «Разгроми его в течении трёх ходов!»
Буван: «Учитель, я не скромничаю, у меня есть полная уверенность в том, что я смогу победить Ша Сина, но в три хода… боюсь, я действительно не могу этого сделать».
Император Тумана: «В прямом столкновении ты, конечно, не сможешь. Но не забывай, у тебя есть огромное преимущество в бою с Ша Сином. И это…»
«Когнитивное искажение!»
«Твоё нынешнее тело достигло совершенного сродства с тёмной силой. Такое сродство беспрецедентно в истории Бездны, даже твой отец не может о нём мечтать. Это означает, что любой, кто сражается с тобой впервые, обязательно ошибётся в оценке твоего контроля над тёмной силой».
Буван: «Учитель имеет в виду… победить неожиданностью?»
Император Тумана: «Верно, ты должен выжать максимум из этого преимущества, которое можно использовать только один раз!»
«Бой Божественных Наследников это не обычная схватка, где решает победа или поражение. Согласно исторической практике, будет установлен барьер шириной всего в десять тысяч чжан».
«Первое, что ты должен сделать, — разозлить Ша Сина. Твоё публичное предательство — вызовет первый гнев, а второй гнев — вызовет заявление о вызове двойных жемчужин Звезды и Луны».
«Гнев поглощает холодный разум. Зрелый практик постарается погасить гнев во время боя, но Небесный Волк — другой. Поскольку гнев только усиливает мощь Небесного Волка, Ша Син не только не будет подавлять гнев, но и позволит ему разжечься в собственном теле».
«В гневе он обязательно захочет нанести тебе сокрушительное поражение в самые кратчайшие сроки. В таком случае его первая атака мечом также последует его горящему гневу».
«Он атакует первым. Его первым приёмом будет: с вероятностью в двадцать процентов — „Казнь Небесного Волка“, семьдесят процентов — „Дикий Клык“, десять процентов — „Мгновенное Адское Бедствие“… Сейчас я научу тебя распознавать начальные стойки этих приёмов…»
…………
Всё словно намеренно следовало сценарию, написанному учителем, буквально шаг в шаг разыгрывалось одно за другим.
В первое мгновение, когда Ша Син начал атаку мечом, он уже распознал, что это был второй приём меча Канона Небесного Волка — Дикий Клык!
Он не мог понять и не смел спрашивать, откуда учитель знал приёмы Небесного Волка Божественной Страны Звезды и Луны до такой пугающей степени.
…………
«Если его начальный приём меча — „Дикий Клык“, тебе нужно отступить на полшага влево и при принятии удара показать тридцать процентов поражения, как будто уступаешь… Когда „Дикий Клык“ создаст такое подавляющее состояние, Ша Син с более чем девяностопроцентной вероятностью использует „Скорбь Небесной Звезды“».
«„Скорбь Небесной Звезды“ имеет огромную мощь, но и огромный изъян. Однако, если предыдущая атака подавила противника, можно было не бояться изъяна при использовании „Скорби Небесной Звезды“… В познании Ша Сина, в познании всех в Бездне, даже если ты полностью откажешься от защиты и пойдёшь на смертельный риск, ты не сможешь в подавленном состоянии взорваться достаточной тёмной силой, чтобы воспользоваться открывшимся изъяном».
«И потому, когда его Небесная Звезда только вспыхнет, мгновенно ударь тёмной силой в точку на три пальца под правым плечом. В одно мгновение только что хлынувшая сила Небесной Звезды полностью рассеется, нанеся ему обратный урон!»
— Божественный Сын Звёзд так публично презирает нашего Божественного Сына Храброй Бабочки… не боится ли он, что его собственная гордыня изуродует его же лицо!
Он повторил предыдущие слова без единой ошибки, словно боясь, что Божественный Сын Звёзд его «не расслышал», его тон стал ещё тяжелее.
За короткий вдох взгляд Ша Сина пережил самые сложные изменения в его жизни… изумление, недоумение, растерянность, шок, неверие, непонимание, непринятие… различные эмоции невероятно хаотично смешались, а в конце полностью осели, превратившись в слои разочарования, насмешки и… гнева.
— Хе… хе-хе, — он с трудом рассмеялся, три части смеха над другими, семь — над собой, и его взгляд на Пань Бувана больше не был по-прежнему ясным: — И что? Пань Буван, что ты собираешься делать? Неужели…
Пань Буван поднял правую руку, и чёрное демоническое копьё мгновенно появилось в его руке, тяжело ударив о землю.
Бам!
Глухой звук, демонический свет вспыхнул, вызвав зловещий шипящий звук, принадлежащий тёмной силе.
— Хотя наша дружба глубока, я всё же сын Божественного Царства Храброй Бабочки! Для меня честь и достоинство моей страны превыше всего, а потому, раз ты презираешь нашего Божественного Сына Храброй Бабочки Бабочки, я обязан поднять на тебя копьё.
— Ай-яй-яй, — У Шэньюэ с сожалением покачал головой, медленно произнеся: — Какое зрелище. Жаль только, что мой Син`эр вложил всю душу и преданность в шакала с обугленной душой.
У Шэньсин тихо фыркнул, безразлично сказав: — В одной норе не уживутся две крысы. Но, впрочем, для Сина это даже к лучшему. Чем раньше он увидит, каково человеческое нутро, тем быстрее повзрослеет.
— Я, наоборот, должен поблагодарить этого жалкого и ничтожного Пань Бувана за хороший урок для Сина. Этот внезапный удар в спину стоит тысяч моих наставлений.
— Действительно так, — У Шэньюэ глубоко согласился.
— Хе-хе… ха-ха-ха-ха! — перед словами Пань Бувана Ша Син усмехнулся, а затем и вовсе позволил себе громко расхохотаться: — Я считал тебя близким другом, потому что уважал твою неподдельную любовь и ненависть, единство слов и дел… Ха! Оказывается, я был просто наивным дураком, слепцом, который даже не заметил, как давно ослеп!
— Все эти твои слова о презрении, ненависти и разочаровании — лишь прикрытие. В глубине души ты всё это время только и мечтал, как бы приползти обратно.
В его взгляде больше не было уважения, и слова больше не скрывали насмешку: — Как жаль, как жаль… Ведь это битва божественных наследников, и тебе даже не положено стоять со мной на одной арене! Ах, нет, подожди… я чуть не забыл — тебя ведь уже выгнали из Храброй Бабочки. Так что ты не только не наследник, но даже и не подданный своей страны!
Выражение лица Пань Бувана не изменилось, он холодно сказал: — Божественный Сын Звёзд ошибается. Мой божественный отец отрёкся от моего имени Божественного Сына только на словах — но церемонии отречения проведено не было.
Под удивлёнными взглядами окружающих Пань Буван, всё с тем же спокойствием, произнёс: — Если строго следовать правилам и уставам, я, Пань Буван, всё ещё считаюсь Божественным Сыном Храброй Бабочки!
Эти слова заставили многих присутствующих не сдержать насмешливого смеха.
Назначение нового Божественного Сына, естественно, сопровождается грандиозной церемонией, объявляющей всему миру.
А вот чтобы снять титул — никому и в голову не придёт устраивать какую-то «церемонию отречения».
— Пань Буван, убирайся! Хватит позориться!
Божественный Владыка Ци Хэн наконец заговорил, но каждое его слово было наполнено отвращением и нетерпением, и, говоря, он даже не удостоил Пань Бувана взглядом.
Пань Буван не двинулся.
В этот момент голос Великого Божественного Чиновника прозвучал, как колокол:
— Имя Пань Бувана всё ещё записано в списке Божественных Наследников шести царств и не было удалено.
— Если у Пань Бувана больше нет имени Божественного Сына, его имя можно будет стереть у Божественного Чиновника Ваньдао после этого собрания. Но сейчас он действительно имеет право участвовать в этом бою.
Слова Великого Божественного Чиновника были окончательными.
На лице Пань Юйшэна появилась беспомощность.
Разумеется, что ради полностью отрёкшегося и даже от самого себя отказавшегося человека, Божественное Царство Храброй Бабочки не станет специально тащиться на Чистую Землю к Божественному Чиновнику Ваньдао, чтобы вымаливать формальное вычёркивание имени.
Вот так и вышло — крошечная бюрократическая «оплошность», не стоящая внимания, дала этому отщепенцу повод для новой выходки.
Выступление Пань Бувана против Ша Сина не прибавило уважения ни ему самому, ни Храброй Бабочке; напротив, только усилило насмешки.
Можно было не сомневаться: когда Ша Син, разъярённый вызовом, обрушит на Пань Бувана всю силу, и тот проиграет ещё позорнее, чем Пань Бучжо, позор Храброй Бабочки станет ещё глубже.
Пань Юйшэн не мог перечить Великому Божественному Чиновнику, но, сжав кулаки, снова рявкнул:
— Пань Буван! Я повторяю — уби-рай-ся!
В последних трёх словах уже звучал гнев Божественного Владыки.
Но Ша Син раньше Пань Бувана громко сказал: — Раз Божественный Сын Буван выступает, защищая честь наследников Храброй Бабочки, — почтенный Божественный Владыка Ци Хэн должен был бы одобрить его поступок, а не препятствовать и тем более не гневаться!
Три слова «Божественный Сын Буван» несли насмешку, настолько сильную, что сарказм, казалось, переливался через край.
— Хорошо, очень хорошо! — только что опущенный гигантский меч «Небесный Волк» был снова поднят, а его остриё направлено на бывшего близкого друга: — Этот бой я принимаю. Надеюсь, Божественный Сын Буван… не по-ску-пится на наставления!
Пань Буван поднял взгляд и спокойно произнёс: — Божественный Сын Звёзд, кажется, меня не понял. Я хочу бросить вызов не тебе, Божественному Сыну Звёзд, а… жемчужным близнецам Звезды и Луны!
— … — Ша Син в первый миг застыл от ошеломления, а потом лицо его мрачно потемнело: — Что ты сказал?!
Выражение лица Божественного Сына Луны Сянь Юэ также слегка изменилось.
Словно не замечая внезапно вспыхнувшего гнева Ша Сина, Пань Буван с безразличным выражением объяснил: — Все знают, что только соединение Божественного Сына Звёзд и Божественного Сына Луны Божественного Царства Звезды и Луны является истинным обликом Божественных Сынов Звезды и Луны. Сражение только с одним из них было бы для меня бессмысленно.
В толпе поднялся шум. Раздались насмешки, тихий смех и презрительное фырканье. Взгляды, обращённые на Пань Бувана, вновь переменились — теперь на него смотрели как на нелепого, бездарного шута.
— Эй-я, а вот это я уже не понимаю, — с живым интересом протянул У Шэньюэ: — Такие речи… Не похоже, чтобы он хотел снискать расположение Божественного Царства Храброй Бабочки. Напротив — будто нарочно пытается разозлить Син`эра. Или, может, решил такой ценой опозорить Храбрую Бабочку?
У Шэньсин прищурился: — Вероятно, последнее… о нет, следует сказать, и то, и другое. Ведь если взбесить Небесного Волка, второе само собой последует. В любом случае — занятно, не находишь?
— Более чем, — Глаза У Шэньюэ сузились в две узкие щели с скрытым очаровательным светом.
Пань Бучжо, прижимая правую щёку, подошёл к Пань Юйшэну и прошипел: — Божественный отец, он не Звезде и Луне пакостит, а нам…
Пань Юйшэн холодно сказал: — Заткнись.
Пань Бучжо мгновенно замолчал.
— Хе… хе-хе-хе-хе! — Ша Син рассмеялся… в этот момент он на собственном опыте понял, что значит смех от крайней ярости.
— Бросить вызов жемчужным близнецам Звезды и Луны? Ты думаешь, что достоин? — его взгляд на Пань Бувана был чуждым и ледяным: — Однако, раз у Божественного Сына Бувана есть такая смелость, то как я… могу скупиться.
Бам!
«Небесный Волк, Несущий Звезду» тяжело ударил о землю, ужасающая волна энергии с гневом Божественного Сына Звёзд потрясла округу, яростно подняв чёрные волосы и одежду Пань Бувана, заставляя их развеваться с громким свистом.
— Сегодня, если у тебя хватит способностей победить меня, я привлеку Божественного Сына Луны и милостиво позволю тебе увидеть, что такое двойные жемчужины Звезды и Луны. Не знаю, удовлетворит ли это Божественного Сына Бувана?
Слова «способности» и «милостиво» также были переполнены насмешкой.
— Хорошо, — Пань Буван, однако, без тени сомнения сразу согласился: — На Чистой Земле, рядом с Императором Бездны, нельзя нарушать слово!
С этими словами он превратился в тень и вошёл в барьер, встав лицом к лицу с Ша Сином на расстоянии ста чжан.
Всего мгновение назад они были идущими плечом к плечу близкими друзьями, а сейчас, глядя друг на друга, они были словно разделены тысячами пропастей.
Ша Син тихо усмехнулся: — На бездомную собаку, с которой содрали шкуру, сломали позвоночник и вышвырнули за ворота, но которая всё ещё, чтобы вернуться за порог, готова терять достоинство и унижать себя, лая и рыча в угоду своим бывшим хозяевам.
Ша Син никогда не говорил такие оскорбительные слова… и никогда не думал, что они будут обращены к Пань Бувану.
Пань Буван не разозлился и не рассердился, его глаза были как стоячая вода.
И его душевное состояние было таким же спокойным, как его выражение лица. В душевном море колебались слова Императора Тумана в тот день.
…………
«Учитель, отправляясь на Чистую Землю, что именно я должен сделать?»
Император Тумана: «Ждать! Ждать, пока в битве Божественных Сыновей Ша Син, чтобы выместить твою ненависть, публично не разгромит Пань Бучжо, сломив достоинство Божественного Сына».
Буван: «Но… привести меня на Чистую Землю — уже огромная милость от Ша Сина. Какой у него может быть повод ради меня конфликтовать с Божественным Царством Храброй Бабочки?»
Император Тумана: «Скажи ему прямо, что ты — „ученик Императора Тумана“, и он согласится. Потому что тогда ты будешь не только его другом, который доверяет ему и просит о помощи, но и у вас будет общая тайна об „Императоре Тумана“».
«Самые прочные узы, незаметно укрепляющие отношения между двумя людьми, — это общая тайна. Чем больше тайна, тем она неразрывнее».
«Более того, его желание отблагодарить и вернуть милость Императора Тумана… с его характером он обязательно сделает то, что считает нужным».
Буван: «Раз это суждение учителя, оно определённо не ошибочно. Что мне делать потом?»
Императора Тумана: «После поражения Пань Бучжо ты, в образе Божественного Сына Храброй Бабочки, под предлогом восстановления чести Божественного Сына Храброй Бабочки, бросишь вызов Ша Сину!»
Буван: «Э? Но… но я опустился так низко, и теперь только Ша Син относится ко мне как прежде. Такая преданность бесценна, и он мой единственный настоящий друг в этом мире».
«Если он, как говорит учитель, ради меня не пожалеет оскорбить Божественное Царство Храброй Бабочки, то его преданность тяжела, как гора. Как я могу совершить такое вероломство…»
Император Тумана: «Заткнись! Пань Буван, твой родной брат, чтобы укрепить своё положение, унизил и втоптал тебя в грязь, даже убил твою мать! Твой родной отец, который когда-то обожал тебя, вышвырнул тебя как мусор из Божественного Царства Храброй Бабочки, чтобы защитить его. Даже твои кровные родственники так поступают, а ты, уже потерявший всё, ради так называемой дружбы можешь быть таким трусливым и догматичным!»
«Видимо, я всё же ошибся в тебе! В этой жизни тебе просто суждено быть ничтожным мусором! Забери свою так называемую неотпускаемую „преданность“ и катись отсюда!»
Буван: «…Учитель, успокойте гнев! Слова учителя пролили на меня свет, я осознал ошибку! Этого больше не повторится, я умоляю о прощении! На Чистой Земле я обязательно приложу все силы, чтобы победить Ша Сина!»
…………
Пань Буван сжал копьё, по его древку пробежали едва заметные тёмные ряби, и он медленно поднял его перед собой.
В Море Тумана он рос с каждым днём.
Самым медленным был рост его культивации, самым быстрым — рост таланта к тьме и характера… и оба этих роста составляли кардинальные изменения.
Для посторонних же эта неожиданная дуэль вовсе не выглядела как настоящая битва божественных наследников — а была откровенной насмешкой.
Ведь даже Пань Бучжо потерпел сокрушительное поражение от Ша Сина! Как же Пань Буван, уступающий Пань Бучжо и в божественности, и в таланте к тьме, мог бы быть соперником Ша Сина?.. А речь о том, чтобы увидеть жемчужных близнецов Звезды и Луны, — и вовсе была огромной шуткой.
Глядя на копьё в руке Пань Бувана, Ша Син снова усмехнулся: — Это копьё не подходит статусу Божественного Сына Храброй Бабочки. Может, возьмёшь копьё «Холодный Ворон» у другого Божественного Сына Храброй Бабочки, чтобы потом не говорили, что я победил нечестно? Ведь, будучи Божественным Сыном Храброй Бабочки и твоим кровным родственником, он не сможет отказать… верно?
— Не нужно, — спокойно ответил Пань Буван: — Это копьё называется «Вечерняя Звезда Безмолвной Ночи», его использовала моя мать при жизни. Когда мать передала его мне, она сказала, что Вечерняя Звезда — Звезда Рассвета, и даже если я потеряю всё и погружусь в безмолвную ночь, пока копьё со мной, она всегда будет рядом, озаряя мой путь к рассвету.
(П/п: Вечерняя Звезда (长庚) — это и Звезда Рассвета (启明), потому что речь идёт об одном и том же небесном теле, Венере.)
С его словами даже демонический свет, переливающийся на копье, словно окрасился лёгким тёплым оттенком.
Пань Юйшэн отвёл взгляд, в глубине его глаз не было ни капли вины.
— … — Ша Син больше не насмехался, с низким рёвом тень Небесного Волка позади внезапно обнажила клыки, её мощь и давление превосходили те, что были перед Пань Бучжо.
— В память о старой дружбе, я дам тебе последнее приличие… подарю тебе самое прямое и сокрушительное поражение!
Рааа!
Небесный Волк завывал луне, яростный рёв потрясал небо, гигантский меч с разрушительной аурой обрушился на Пань Бувана, сто чжан пространства мгновенно сократились под ужасающим светом Небесного Волка.
Ещё до того, как страшное давление Небесного Волка достигло тела, Пань Буван был вынужден отступить на полшага. Он пристально смотрел на быстро увеличивающуюся в его зрачках тень Небесного Волка, в глубине его глаз вспыхнула глубокая тёмная странная вспышка.
…………
Буван: «… На Чистой Земле я обязательно приложу все силы, чтобы победить Ша Сина!»
Император Тумана: «Нет, твоя задача не победить, а разгромить его!»
Буван: «Разгромить? Прошу учителя наставить».
Император Тумана: «Разгроми его в течении трёх ходов!»
Буван: «Учитель, я не скромничаю, у меня есть полная уверенность в том, что я смогу победить Ша Сина, но в три хода… боюсь, я действительно не могу этого сделать».
Император Тумана: «В прямом столкновении ты, конечно, не сможешь. Но не забывай, у тебя есть огромное преимущество в бою с Ша Сином. И это…»
«Когнитивное искажение!»
«Твоё нынешнее тело достигло совершенного сродства с тёмной силой. Такое сродство беспрецедентно в истории Бездны, даже твой отец не может о нём мечтать. Это означает, что любой, кто сражается с тобой впервые, обязательно ошибётся в оценке твоего контроля над тёмной силой».
Буван: «Учитель имеет в виду… победить неожиданностью?»
Император Тумана: «Верно, ты должен выжать максимум из этого преимущества, которое можно использовать только один раз!»
«Бой Божественных Наследников это не обычная схватка, где решает победа или поражение. Согласно исторической практике, будет установлен барьер шириной всего в десять тысяч чжан».
«Первое, что ты должен сделать, — разозлить Ша Сина. Твоё публичное предательство — вызовет первый гнев, а второй гнев — вызовет заявление о вызове двойных жемчужин Звезды и Луны».
«Гнев поглощает холодный разум. Зрелый практик постарается погасить гнев во время боя, но Небесный Волк — другой. Поскольку гнев только усиливает мощь Небесного Волка, Ша Син не только не будет подавлять гнев, но и позволит ему разжечься в собственном теле».
«В гневе он обязательно захочет нанести тебе сокрушительное поражение в самые кратчайшие сроки. В таком случае его первая атака мечом также последует его горящему гневу».
«Он атакует первым. Его первым приёмом будет: с вероятностью в двадцать процентов — „Казнь Небесного Волка“, семьдесят процентов — „Дикий Клык“, десять процентов — „Мгновенное Адское Бедствие“… Сейчас я научу тебя распознавать начальные стойки этих приёмов…»
…………
Всё словно намеренно следовало сценарию, написанному учителем, буквально шаг в шаг разыгрывалось одно за другим.
В первое мгновение, когда Ша Син начал атаку мечом, он уже распознал, что это был второй приём меча Канона Небесного Волка — Дикий Клык!
Он не мог понять и не смел спрашивать, откуда учитель знал приёмы Небесного Волка Божественной Страны Звезды и Луны до такой пугающей степени.
…………
«Если его начальный приём меча — „Дикий Клык“, тебе нужно отступить на полшага влево и при принятии удара показать тридцать процентов поражения, как будто уступаешь… Когда „Дикий Клык“ создаст такое подавляющее состояние, Ша Син с более чем девяностопроцентной вероятностью использует „Скорбь Небесной Звезды“».
«„Скорбь Небесной Звезды“ имеет огромную мощь, но и огромный изъян. Однако, если предыдущая атака подавила противника, можно было не бояться изъяна при использовании „Скорби Небесной Звезды“… В познании Ша Сина, в познании всех в Бездне, даже если ты полностью откажешься от защиты и пойдёшь на смертельный риск, ты не сможешь в подавленном состоянии взорваться достаточной тёмной силой, чтобы воспользоваться открывшимся изъяном».
«И потому, когда его Небесная Звезда только вспыхнет, мгновенно ударь тёмной силой в точку на три пальца под правым плечом. В одно мгновение только что хлынувшая сила Небесной Звезды полностью рассеется, нанеся ему обратный урон!»
Закладка