Глава 2055 — Всю оставшуюся жизнь •
Море Тумана было холодным и безмолвным, и рёв Зверей Бездны не раздавался долгое время.
Потому что все Звери Бездны в окрестностях на расстоянии трёхсот миль были истреблены Хуа Цинъин.
Однако ее гнев ничуть не утих.
Из-за Хуа Цайли ее сердце меча, которое было спокойным последние десять тысяч лет, рухнуло в одно мгновение.
Прошло четыре часа. Это были едва ли не самые долгие четыре часа в жизни Цинъин. Она не могла усидеться и за это короткое время успела перейти с места на место около сотни раз.
Личность Цайли, ее брачный контракт, Божественное Царство Разрушения Небес и Поднебесное Божественное Царство, с которыми она была крепко связана, и тайная клятва, которую она собиралась всю жизнь охранять…
Впрочем, она лично передала её ему…
Теперь она даже не представляла, как ей смотреть в глаза Хуа Цайли, как встретиться с Хуа Фучэнем, и как всё ещё быть достойной памяти Цюй Ваньсинь, перед которой она уже была бесконечно виновата.
В центре барьера Юнь Че медленно поднялся и неподвижно посмотрел на девушку перед собой.
Ее белое безупречное тело напоминало самый совершенный нефрит. Оно было изысканное и нежное, стройное и пропорциональное. Море Тумана вокруг было серым и мрачным, но её нефритовая кожа сверкала, как струящийся чистый свет на снегу.
Он достал одну из своих одежд и осторожно накрыл ею тело Хуа Цайли.
Как будто она что-то почувствовала, губы бессознательной девушки зашевелились, стройная талия мягко двинулась, и, несмотря на то, что она была покрыта верхней одеждой, линия её талии оставалась идеальной, словно Творец вложил в нее всё своё сердце и душу.
Юнь Че отвел взгляд и тихо выдохнул.
Юнь Че хватило этих четырёх часов, чтобы восстановить значительное количество жизненной силы и глубокой энергии. Внутренние травмы Хуа Цайли также были облегчены его светлой глубокой силой.
Юнь Че встал и легкими шагами подошел к барьеру, протянул руку и коснулся его, кончики его пальцев прошли насквозь без какого-либо сопротивления.
Этот барьер препятствовал проникновению чувств, но не изолировал физически.
Когда он вышел за пределы барьера, вокруг было ужасно тихо, и он сразу же понял, что это, должно быть, из-за бесконечной обиды в сердце Феи Меча, из-за которой Звери Бездны в этой области сильно пострадали.
Ему было немного жаль их, ведь для него они были как послушные и полезные дети.
Оглядевшись по сторонам, он не обнаружил фигуры Цинъин.
Очевидно, даже после четырёхчасовой «передышки» она все еще не знала, как встретить их лицом к лицу
Святая Меча могла даже решить сбежать.
Юнь Че сел на землю, глядя наперед собой, и надолго замолчал.
«Все прошло, как ты и ожидал, без происшествий или проблем, так почему же ты несчастлив?» раздался голос Ли Суо.
Юнь Че слабо ответил: «Пусть все в пределах ожиданий, радоваться нечему».
Ли Суо продолжила: «Тебе стыдно за свои прегрешения?»
«Стыд?» Уголок рта Юнь Че дернулся: «Человек, поклявшийся полностью перевернуть этот мир, будет чувствовать себя греховно из-за какого-то порочного плана? Если так, будет ли он в таком случае всё ещё достоин быть Божественным Дьяволом Катастрофы?»
«… Твое сердце в смятении, и даже если на секунду забыть, что наши души связаны между собой, тебе невозможно скрыть от меня свои эмоции».
Юнь Че надолго замолчал, пока уголок его рта снова не дернулся, показав довольно уродливую слабую улыбку: «Наверное, это потому, что я все еще не привык к этому».
Он вытянул руку и посмотрел на неё: «Однажды меня охватило желание сбежать от всех обид и распрей и больше не окунаться вубийц… потому что в то время я нашел свою дочь, потерянную на целое десятилетие. Она была слишком невинна, и я не хотел обнимать ее руками, погрязшими в испорченной крови».
«Но теперь эти руки запятнаны не только кровью испорченных людей».
Ли Суо выразилась очень прямолинейно: «Твоё нынешнее психическое состояние является доказательством того, что ты не злой человек».
«Ха… ха… ха-ха-ха-ха!» Сначала Юнь Че негромко рассмеялся, а затем его поглотил маниакальный смех: «Только потому что дьявол, который использовал самые мерзкие и порочные способы, чтобы вредить и калечить других людей, испытывает из-за этого чувство вины, его совесть должна быть чиста? Должны ли мы теперь простить его?»
«Ты, потерявшая половину памяти Богиня Творения, действительно имеешь всё то же святое сердце… кхаа!»
Безудержный смех открыл раны по всему его телу, заставив его безжалостно втянуть воздух.
Ли Суо: «…»
«Однако хорошо, что ты напомнила мне об этом». Юнь Че продолжил: «Эти эмоции – предельно избыточны. Я ещё не до конца привык ко всему этому, и я всё ещё не могу вести себя так, как это когда-то делала Императрица Демонов».
«Однако как люди всегда растут над собой, так делают и дьяволы».
«Раз уж я решил стать Дьявольским Богом, я должен быть основателен в этом побуждении. Если я преуспею, то смогу спастиот опасности. А когда придёт время платить по счетам…» он сомкнул свои пять пальцев вместе и слабо улыбнулся: «Все злодеяния совершаю лично я, и, естественно, цена за мои прегрешения ляжет только на мои плечи.»
«Это хорошая сделка».
Ли Суо долго молчала, а когда снова нарушила тишину, она задала уже совершенно другой вопрос: «Что ты собираешься делать теперь?»
Юнь Че поднял глаза: «Войти в Божественное Царство Разрушения Небес».
«Разве ты… не боишься, что тебя прихлопнет ладонь Божества Хуа Синьшэня?» Голос Ли Суо был слабым и тусклым.
«Тогда не напрасно ли я замышлял все это время?» Сердце и душа Юнь Че ни на миг не дрогнули из-за слов Ли Суо: «Она будет жить и умрет вместе со мной. Думаешь, в таком случае Синьшэнь действительно посмеет сделать что-либо?»
Ли Суо не могла судить об этом.
«Божественное Царство Разрушения Небес – это всего лишь ступенька». Юнь Че медленно продолжал, в глубине его глаз затаился жуткий свет: «Мне нужно направить мысли Синьшэня так, чтобы он решил отправить меня в другое место».
«… Куда?»
Юнь Че только собирался ответить, как сзади раздались лёгкие шаги.
Выражение его лица застыло, но он не оглянулся и остался сидеть на месте, словно не замечая этого.
Шаги приближались, и их невесомый нежный звук проникал в самое сердце, но голос Цайли так и не прозвучал.
Дыхание Хуа Цайли легонько коснулось его тела. Её нефритовая чистота была всё ещё запятнана неразвеявшимся похотливым ароматом.
Пара нефритовых рук нежно обхватила талию Юнь Че, и ее голова прильнула к его телу вслед за ними.
Слабые и бессильные нефритовые пальцы так крепко вцепились в его одежды, словно боялись, что он так же решительно уйдет, как и в прошлый раз.
Никто не произнёс ни слова, но их диалог уже был достаточно красноречив.
Все тело Юнь Че оцепенело.
Он уже давно предвидел различные эмоции, реакции и возможные слова Хуа Цайли. Но теперь он вдруг понял, что не знал, как ему реагировать и что ему говорить.
Сегодня Хуа Цайли, несомненно, пережила величайшую катастрофу и резкое изменение судьбы и всей своей жизни. Не было бы ничего удивительного в том, если бы она испытывала бурные и неуправляемые эмоции. Но в ней не было ни грусти, ни слёз, ни даже возбуждения… она просто тихонечко прижалась к нему.
Хуа Цинъин наблюдала издалека и долгое время не приближалась.
У нее не было лица, чтобы приблизиться.
Именно она настояла на том, чтобы Цайли в одиночку тренировалась, и именно она не смогла защитить ее…
Юнь Че спокойно перевел взгляд на девушку, сидящую рядом с ним. Ее глаза были закрыты, потрясающе красивое лицо было безмятежно, как у людей на картинах, а длинные ресницы ничуть не трепетали, демонстрируя тесную связь, спокойствие и ненасытное довольство без малейшего намёка на осторожность.
Как будто в его сердце находилась струна, которая была безмолвно затронута, он наконец заговорил: «Твои… внутренние повреждения слишком тяжелы, так что мне удалось лишь сгладить твою боль. Тебе следует дать себе время, чтобы спокойно восстановиться.»
Хуа Цайли никак не отреагировала на его слова, по-прежнему тихо прижимаясь к нему.
Юнь Че тоже замолчал. Через некоторое время девушка медленно открыла свои прекрасные глаза.
«На этот раз моя очередь показывать тебе звездопад».
«…?» Под ошеломленным взглядом Юнь Че Хуа Цайли осторожно прикрыла глаза, появившиеся в них хрупкие слезы были очаровательны и душераздирающи.
Она подняла руку, и Меч Глазированного Облака взлетел в воздух, а через мгновение исчез в сером и тяжелом небосводе, исчезнув в слоях Пыли Бездны.
Но вскоре высоко в небе засиял яркий белый луч, похожий на внезапно родившуюся звезду. Сразу после этого луч света поплыл вниз, оставляя за собой длинный шлейф света, который начал падать прямо на двух обнимающихся людей.
Как раз в тот момент, когда Юнь Че подумал, что это была завеса, созданная Мечом Глазированного Облака, луч света внезапно разделился на две части, которые начали переплетаться.
Плывя по причудливым, но всё ещё переплетающимся траекториям, они наконец-то долетели до мира, по которому ступали смертные, замедлились и оказались перед Юнь Че и Хуа Цайли и послушно приземлились на протянутую ладонь девушки.
Это были две маленькие нефритовые бусины, сияющие бесконечно теплой белой аурой.
Это был свет души, имеющий практически такую же ауру, что и Хуа Цайли.
«Сразу после своего рождения я была обречена умереть». Она посмотрела на белую ауру на своей ладони, ее голос был чрезвычайно слабым: «К счастью, в то время Император Бездны даровал Божественному Отцу и тете по одному нефриту небесной молитвы, и с помощью этих двух нефритов им удалось спасти свою жизнь».
«После того как сила двух нефритов рассеялась, божественный отец связал их с моей душой, попросив всегда носить их с собой как «бусины долголетия», амулеты, которые всегда будут защищать меня. Пока моя душа остается нетронутой, они будут сиять вечно вместе с ней».
«Поэтому…» продолжала она, не моргая, «Не все падающие звёзды мимолётны. Если проявлять достаточно заботы, звезда может гореть… до конца твоих дней».
«…» Юнь Че открыл рот.
Его ладонь почувствовала теплое прикосновение – это была рука Цайли, вложившая в его руку одну из бусин. Движения ее были мягкими, но несли в себе непоколебимую решимость.
«Теперь я вверяю тебе половину своей жизни. Так что… больше не уходи, хорошо?»
Рука, сжимавшая подол его одежды, незаметно сжалась еще сильнее, будто опасаясь его отказа.
Тепло её души проходило через её ладонь до самого его сердца. Каждое её слово будто бы напрямую касалось… его души.
Он смотрел на Хуа Цайли, но совершенно не замечал ее. В этот момент её образ в его глазах перестал быть чётким, постепенно размываясь.
«Хорошо…»
Он успел произнести одно короткое слово и тут же через силу прервал себя.
Потому что это был не тот голос, что принадлежал его холодному разуму. Он бормотал, будто пребывал в глубоком трансе, в котором не должен был находиться.
Слегка подрагивающий водянистый туман мгновенно растаял в прекрасных глазах Цайли, оставив после себя бесконечную рябь.
Улыбка, расцветшая на ее губах… была такой, словно она только что пережила величайшую трагедию в своей жизни, а сразу после этого попала в самый фантастически и прекрасный сон.
Она посмотрела на бусины долголетия, которые сияли на их ладонях, и прошептала: «Знаешь, только что, когда они падали, как звезды, я вдруг подумала о… имени нашего ребенка».
«…» Юнь Че несколько напряженно повернул голову, словно услышал небесный шепот.
Наш… ребенок…
О чём она… говорит?..
«Если это девочка, назовем ее [Синло], а если мальчик, назовем его [Синчэнь]… хорошо?»
(П/п: падающая и тонущая звезда соответственно).
Она выглядела так, будто полностью погрузилась в прекрасный сон, улыбка на уголках её губ, мягкий голос, достигавший ушей Юнь Че, всё это было похоже на туманную иллюзию.
Тук…
Тук-тук…
Тук-тук…
Юнь Че вдруг осознал, что частота его сердцебиения нарушилась.
Он также заметил, что уже долгое время смотрит на ее улыбку и заглядывает ей в глаза, и уже долгое, долгое время предается наслаждению.
……
«Юнь Че, ты должен помнить <…> В мире Бездны, неважно: друзья, учителя или ученики, мужчины или любимые женщины, или даже благодетели… все они могут быть только инструментами для достижения твоей главной цели, и ты не должен ни к кому из них по-настоящему привязываться!»
«Ты хорошо знаешь свой страстный характер. Если ты влюбишься, любовь свяжет тебя! И последствием таких любовных оков… вполне может стать и твоя гибель!»
Ты обречешь себя на гибель!
Ты обречешь себя на гибель!
Ты обречешь себя на гибель!!!
……
«Все живые и мертвые духи Бездны — мои враги. Как император этого мира, я несу его судьбу на своих плечах».
«Какие бы чувства ни родились в Бездне, в Бездне чувств нет и быть не может!»
……
Постепенно туман в его глазах превратился в жестокий холод, когда острая боль и кровь залили его рот.
Согнув пять пальцев, он с особой осторожностью взял в руку бусину долголетия Цайли, а затем тяжело кивнул и ответил голосом, гораздо более ясным, чем раньше: «Хорошо».
Но тут же он снова поднял голову и посмотрел на тусклое серое небо: «Если бы мы сейчас находились во сне, то я бы предпочёл никогда не просыпаться. Но… в конце концов тебе придется вернуться к реальности. Вернуться в Божественное Царство Разрушения Небес».
«Я знаю».
Она прижалась лбом к его плечу: «Я – Хуа Цайли, Божественная Дочерь Божественного Царства Разрушения Небес, несущая ответственность за будущее Божественного Царства Разрушения Небес. Я всё ещё имею помолвку с Божественным Сыном Поднебесного Божественного Царства, и эта помолвка была заключена лично Императором Бездны».
Она говорила о каждом из этих тяжких и удушающих бремён лично, но ее тон был таким теплым и спокойным, словно всё это больше не имело для неё значения.
«Но я больше не боюсь».
Она осторожно приложила бусину долголетия в своей руке к бусине в руке Юнь Че: «Однажды я уже умерла, а сегодня мою жизнь спас ты».
«Если ты готов отдать свою жизнь, чтобы спасти меня, как могу я… бояться этих мелких препятствий?»
Она подняла глаза и встретилась взглядом с Юнь Че, позволяя ему увидеть каждый лучик света в ее ярких глазах: «Так что давай двигаться вперед вместе, хорошо? Помнишь, ты сказал: «До тех пор, пока не умрешь, не отчаивайся»? Ты только что пообещал, так что больше никогда не сбегай, что бы ни случилось».
Её желание и её решимость прожить всю оставшуюся жизнь без колебаний предстали перед глазами Юнь Че.
……
Высоко в небе Хуа Цинъин молча слушала и наблюдала, её сердце было в смятении.
Хуа Цайли была малоопытна и простодушна, но отнюдь не безумна. Она прекрасно понимала, что означали ее слова и обещание.
Родившись в Божественном Царстве Разрушения Небес, долгое время прожив в Чистой Земле и побывав во всех Божественных Царствах, кроме Божественного Царства Вечной Ночи, она имела более чёткое представление о Божественных Царствах, чем кто-либо другой, и, естественно, невероятно ясно понимала вес своих слов и обещаний.
Естественно, она прекрасно понимала, с чем ей придется столкнуться, чтобы доказать свою решимость.
Но она…
Хуа Цинъин наклонила голову и издала чрезвычайно тяжелый выдох.
……
«Ваньсинь, ты действительно не боишься моего Божественного Отца. Я впервые вижу, чтобы кто-то на уровне Божественного Мастера смог поддерживать свою ауру находясь прямо перед ним».
«Хи-хи, у меня нет ни отца, ни матери, ни корней, ни клана. Всё, что я имею, это клеймо греха, так что даже если я умру, чего же ещё мне бояться?»
«… Значит, в этом мире нет ничего, что могло бы заставить тебя бояться?»
«Конечно, ничего… кроме разлуки с Фучэнем».
……
Ваньсинь…
С тех пор как она встретила Юнь Че… я вижу в ней только твою тень.
Что же мне делать…
……
Комментариев 5