Глава 410: Матерь жизни •
Констанция.
Она была главной проблемой, которую мне предстояло решить. После того, как сам приду в себя.
Новость о том, что пропала моя дочь… я бы сказал, что не самая приятная.
Пиз**ц, какая неприятная.
Из-за неё я несколько секунд стоял в ступоре, после чего попросил ещё раз повторить всё сказанное на всякий случай.
Какая бы разница в возрасте у нас сейчас не была, и как бы долго я её не видел, однако она была моей дочерью и волнение за неё было соответствующим. Может не таким сильным, как если бы я всю жизнь провёл с ней, но оно было. И пока мне удавалось ещё держать себя в руках несмотря на то, что пальцы нервно подрагивали, а желание выйти на стену и всех убить, порвать и сожрать стучало в висках, пытаясь перекрыть здравый смысл.
Но я удержался. С трудом, но удержался, чтоб не сорваться, иначе это было бы GG. Наваждение сдалось и отпустило, просто растворившись.
Фемия пропала. Эта глупая девка просто пропала из поместья. Была выкрадена каким-то уебаном или уебанами.
И сейчас этот страх за её жизнь заставлял моё сердце ебашить по-чёрному, а сознание превратилось в очень тонкую нитку, пропускающую по одной мысли за раз.
Как?
Не было ничего кроме страха, что могло произойти что-то непоправимое. И единственный вопрос — как? Мы же были осторожны…
Как?
Он крутился в моей голове на протяжении нескольких минут, прежде чем я смог взять себя в руки. Потому что… потому что пока всё в порядке.
Да-да, всё пока в порядке. В порядке…
Мне потребовалось время, чтоб запихнуть эту мысль в мозг и как-нибудь обосновать её.
Да, с Фемией всё пока в порядке. Надо взять себя в руки и посудить с логической точки зрения. Она моя дочь, но если я сейчас буду хуйнёй страдать, то и её не спасу, и других обреку на смерть, если не начну действовать.
Насколько я понял со слов Клирии, Фиалка и Фемия гуляли на территории поместья, и обнаружили их пропажу после того, как убили стражу: четырёх стражников, две из которых были девушками. То есть кто-то пробрался, перебил охрану и утащил их с собой. Дальше не сунулся, то ли боясь спалить себя, то ли имея конкретную цель — вытащить из поместья будущих королеву и короля.
Давай, приходи в себя, Фемия жива, а значит надо теперь позаботиться о тех, кому до сих пор ещё грозит опасность. То есть всем остальным. Её похищение было только верхушкой всех проблем, которые обрушились на нас. Наше поместье перестало быть безопасным.
В первую очередь теперь стоило волноваться не о ней, а о других обитателях поместья. Если бы те, кто украл Фемию, хотели ей смерти, то оставили бы её голову нам напоследок. А так как ничего подобного нет, значит ей и Фиалке ничего не грозит.
Но наше сохранное место было раскрыто, что значило опасность для всех остальных. Рано или поздно туда явятся люди короля, и что-то мне подсказывает, что там будут далеко не сороковые уровни, и они туда не обсуждать дела насущные придут.
Элизи и Клирии надо оттуда срочно валить. Другие могут спокойно уйти в тот же город, и их просто никто не будет искать, так как многие личности не самые примечательные, да и не знают о наших делах ничего толком.
Но Клирия и Элизи… Эти две — да, могут стать целью, если уже не стали. Обе слишком заметны в определённых кругах и обе слишком хорошо осведомлены о наших делах. И плюс служанки и служащие, которые слишком много знают…
Так, вдох-выдох, вдох-выдох…
Я стоял перед зеркалом глубоко и медленно дыша, чтоб успокоиться и действовать так, как следовало бы действовать в такой ситуации. Всегда что-то идёт не по плану и случаются форс-мажорные обстоятельства, но именно для этого и существуют запасные планы, точно обговаривающие действия при той или иной проблеме.
И у нас на этот случай так же был разработан план. Служанок распустить быстренько и раскидать по определённым местам, чтоб потом можно было собрать обратно; служащих, посвящённых в наши тайны, вывезти. Как вывезти и Клирию с Элизи.
Да, у нас был же план насчёт этого. Было уже решено заранее, кто куда поедет и кто где скроется. Единственное, что отличалось — теперь их не прикрывала армия, только наша личная гвардия из наёмников и наёмниц.
Поэтому надо было просто действовать по заранее подготовленному плану. Просто строго следовать инструкции, которая была разработана на холодную голову с точным логическим расчётом, а не на «мне кажется».
И сложнее всего было откинуть собственные чувства и следовать ему, когда этот план уже не выглядел столь правильным, противореча моим желаниям.
— Клирия, — наконец вернул я твёрдость в голос. — Планы сменились, вы эвакуируетесь в безопасные места. Возьмите с собой Мамонту, чтоб она сопроводила вас. Без неё армия не обнищает. Однако вам придётся двигаться только с наёмницами, подкрепления не будет.
— Я поняла, — кивнула она.
— Отлично. Всё, как и было обговорено.
Мы не должны потерять обеих, как бы это цинично не звучало.
Я же тем временем должен буду как можно скорее дойти до короля, чтоб выбить из него всё это дерьмо. Я не знаю, как ублюдок выяснил где мы прячемся, но теперь ему это не сильно поможет. Да, он хотел спасти сына и так далее, но… выживает сильнейший, остальные же сдохнут.
Нам… мне необходимо было вернуть Фемию обратно, туда, где ей рады и её любят. Любой ценой. Но при этом не подставить своими действиями на горячую голову ещё больше народу.
— Можете начинать, — сказал я и внимательно посмотрел на чернявую. — И Клирия, береги себя. Если что пойдёт не так, просто беги как можно дальше.
— Не беспокойтесь, мой господин, — без улыбки поклонилась она. — Я сделаю всё в лучшем виде.
— Постарайся, — я красноречиво посмотрел на её живот. — Теперь ты не одна. Хватит с меня уже одной головной боли от непослушной дочери.
А вот здесь она слабо улыбнулась.
— Не беспокойтесь. Всё будет хорошо.
Я надеюсь. Очень надеюсь на это.
— Тогда… я пошёл. Мне предстоит ещё тяжёлый разговор.
— Принесите всем уверенность, — сказала напоследок Клирия, прежде чем милашка Кстарн её увела.
Уверенность.
Теперь я сам не уверен ни в чём. Вернее, я уверен в себе и своих силах; знаю, что могу отправить на тот свет уйму народу, однако… я не уверен в том, что смогу спасти дорогих мне людей.
Финишная прямая теперь выглядела какой-то нереальной.
Я вышел из комнаты, полный сомнений. Даже не представляю, как отреагирует Констанция с Эви, но… Эви возможно отреагирует более адекватно, однако Констанция, как мать, может слететь с катушек. Этого я и боюсь, потому что в армии многое на ней держится. И мало ли что она учудит, решив лично приложить руку к спасению дочери.
Я их встретил внизу, кушающими и о чём-то болтающими, не обращающими внимания ни на что. Ну кроме меня, когда я подошёл ближе.
— На тебе лица нет, что случилось? — тут же навострилась Эви.
— Опять что-то учудил? — хмыкнула Констанция и продолжила есть.
Даже представлять не хочу, что будет, когда я им сообщу радостную новость.
— Констанция, Эви, за мной на пару слов, — сказал я и, видимо, по тону они поняли, что услышат сейчас что-то из ряда вон выходящее. По крайней мере обе молча встали и без лишних слов пошли за мной.
Я привёл обеих в комнату, чтоб избежать чужих ушей, после чего кивнул им на кровать.
— Сели.
— Патрик, что… — начала было Эви, но я повторил.
— Сели на кровать. Обе.
Так у меня будет время бросится на них, если одна из этих дурочек попытается убежать или сделать глупость, в чём я был частично уверен.
Эви, больше не произнеся ни слова, села, встревоженно глядя на меня. Я же в свою очередь встревоженно смотрел на Констанцию.
— Констанция, у меня хуёвые новости…
Было удивительно, что я смог уложить Коню с одного удара, так как в прошлом я сломал об неё руку. Сейчас же её отбросило обратно на кровать, и она не сразу пришла в себя, что дало мне время её придавить и не дать сделать попытку опрометчиво сбежать ещё раз.
Эви же просто сидела и смотрела туда, где стоял я, словно её поставили на паузу. Сидела со слегка приоткрытым ртом и смотрела хер знает куда. Ну хоть на одну проблему меньше…
— Твою мать, Констанция, тупая ты шлюха, приди в себя! — тряхнул я её за плечи. — Приди в себя, ёбаны ты в рот!
— Отпусти! Отпусти меня! Ублюдок, это моя дочь! МОЯ ДОЧЬ!!!
— Это и моя дочь!
— ТЕБЕ ПЛЕВАТЬ НА ВСЕХ! АБСОЛЮТНО НА ВСЕХ, ДАЖЕ НА НЕЁ! — Констанция была не в себе и билась подо мной, словно рыба, выброшенная на берег. — МОЯ ДОЧЬ! КАК ТЫ СМЕЕШЬ! КАК ТЫ МОЖЕШЬ ТАК СПОКОЙНО ГОВОРИТЬ ОБ ЭТОМ!
Констанция уже срывалась на истерический крик, что значило будущую истерику и слёзы. Тогда мне будет удержать её легче.
— ТЫ НЕ РАСТИЛ ЕЁ! НЕ КОРМИЛ! НЕ ЗАКРЫВАЛ СОБОЙ ОТ СТРЕЛ! ТЫ НЕ ИСКАЛ ЕЙ ПРОПИТАНИЕ, КОГДА ЖРАТЬ БЫЛО НЕЧЕГО! ТЫ НИЧЕГО НЕ СДЕЛАЛ! ТЫ ПРОСТО УМЕР! — Констанция начала плакать, плавно перейдя к основной претензии. — ТЫ ПРОСТО УМЕР И ОСТАВИЛ МЕНЯ С НЕЙ! ТЫ ПРОСТО УМЕР, ТАК И НЕ УВИДЕВ СВОЕГО РЕБЁНКА! СВОЮ ДОЧЬ! ТЫ ПРОПУСТИЛ ВСЁ! ТЫ ТАК И НЕ УВИДЕЛ, КАК ОНА РАСТЁТ! КАК ТЫ ЖИВЁШЬ С ЭТИМ?! ТЫ БРОСИЛ НАС! БРОСИЛ СВОЮ СЕМЬЮ! ТЫ МОГ УЙТИ С НАМИ! НО РЕШИЛ ПОВЫКАБЛУЧИВАТЬСЯ И ПОМЕР! КАК ТЫ МОГ БРОСИТЬ НАС?! КАК ТЫ МОГ! Как ты мог! Почему ты не ушёл с нами! Почему ты умер и оставил меня с дочерью одну?! Почему… почему ты выбрал смерть…
Её визги перешли в тихие бормотания, сопли, слёзы и причитания.
Теперь по крайней мере я знал, почему Констанция ко мне так неровно дышит.
Она говорит так, словно от меня что-то зависело, словно я мог что-то исправить. Она обвиняла, что я бросил их, пропустил взросление дочери и вообще отсутствовал всё это время, словно… Словно я разрушил мечту, которую она уже видела на горизонте. Разрушил нашу возможную семью.
Так себе претензия, но теперь я видел, как это видела Констанция.
Эта истеричка, которая наконец перестала брыкаться подо мной, просто рыдала.
— Моя девочка… она же глупая… куда… как… какой муж, ей самой нужна забота… моя доченька, единственная дочь… как ты мог упустить её… как ты мог её не уберечь… я же поверила тебе, доверила тебе своего ребёнка… мой ребёнок…
Постепенно все её причитания с хныканьем между ними сошли на «у-у-у-у», и она просто сжалась в комок, рыдая куда-то в одеяло. Что касается Эви, то она пришла в себя сама, хотя и была немного заторможённой.
Глядя на меня слегка туповатым взглядом, она спросила:
— Патрик… что нам делать?
— Всё как обычно, Эви, попробуем выиграть войну.
— Я про дочь.
— Ты Фемию и в свои дочери записала?
Вот уж точно семейка лесбиянок. Всё как по классике. Я даже знаю, кто кому обычно.
— Она росла на моих глазах. Я тоже заботилась о ней. А теперь её нет…
— Она есть. Просто её украли. Засранцы…
— Почему ты так спокоен? — посмотрела Эви на меня. Её глаза уже блестели. — Тебе всё равно?
— Мне не всё равно, — я вздохнул. — Именно поэтому я стараюсь сохранить холодную голову, чтоб трезво оценить всё. И когда наступит момент, вытащить её даже из самой глубокой задницы. Истерикой и бешенством её не спасти.
— Тебя тяжело понять. Кажется, что тебе просто плевать, — она посмотрела на противоположную стену.
Да меня вообще любят неправильно понимать. Считают меня монстром и видят во мне того, кого хотят видеть. Лишь бы обосрать…
— Всё будет в порядке, Эви.
— А откуда тебе знать, — хрипло спросила Констанция, взяв в себя кое-как в руки и глядя на меня опухшими глазами.
— Потому что…
Потому что это пахнет нехорошо.
— Я просто знаю. Как знал, что поступаю правильно, спасая тебя.
Мы замолчали. Каждый думал о своём, и я не мог сказать, о чём думают те двое, однако точно знал, о чём думаю я сам.
Ни о чём хорошем. Я не долбоёб, как бы не пыталась мне внушить это система, и вижу всё. Как вижу то, к чему всё катится. Пиз**ц всегда приходит неожиданно и неотвратимо. Однако в этот раз он решил заранее постучаться ко мне, чтоб предупредить.
— Я пойду вниз, — пробормотала Эви. — Хочу глянуть, как там дела. Думаю, что командиры сегодня обойдутся без нас, если только не возникнет эксцессов.
— Если что, пусть зовут меня, — сказал я ей вдогонку, глянув на Констанцию. Вряд ли сегодня, да и завтра она будет дееспособна.
Эви ушла. Её шаги скрипом половиц отдавались здесь, свидетельствуя о том, что она ушла.
Было тихо. Так тихо, что можно было расслышать шум боя за стенами, далёкие приглушённые хлопки выстрелов пушек и ружей.
— Ты спасёшь её? — тихо спросила Констанция. Словно сомневалась во мне.
— Тебя же спас тогда, хотя мы были куда дальше друг от друга, чем Фемия и я.
— И ты умер. Устроив кровавую бойню.
— Не удивлюсь, если на этот раз всё кончится так же, — пожал я плечами. — К тому же не имеет значения, сколько я убью тех, кто к этому причастен, разве нет?
— Она твоя дочь, — сказала хрипло Констанция, словно пародировала Мамонту.
— Спасибо, а то я не знал, открыла мне вселенную.
— Ты должен вернуть её, Патрик. Она единственное, что осталось у меня. Ради чего я вообще существую здесь. Ты…
Я подошёл, наклонился и чмокнул её в губы. Мокрые и солёные от слёз, слегка потрескавшиеся и грубые.
— Всё будет тип-топ. Я всегда выигрываю. И всегда одерживаю верх. Вы, графы, горная империя, скоро и королевство. Я всё разрушаю и всех убиваю. И если я берусь за дело, то можешь быть уверенной — я добьюсь своего, даже если мне придётся уничтожить всё на своём пути.
— Я ненавижу тебя за то, что ты оставил меня с ней одну. За то, что ты бросил нас и… я знаю, что ты таким образом спас меня с дочерью. Ты мудак, Патрик.
Отличный вывод, Коня. Я знаю, что ты делал всё ради меня, что ты сдох ради меня, потому ты мудак. Отличный вывод, я просто хуею, Коня.
Но Констанции было мало этого: она подалась вперёд, и сама поцеловала меня. Быстро и скромно.
А потом ещё раз. И ещё… А под конец она меня засосала, обхватив за шею и утащив за собой. Прямо в металлической броне завалила меня на кровать, где понеслось… Констанция компенсировала свои расстройства хорошей еблей, словно применяя успокоительное.
Как в старые добрые времена.
И проснулся я как в старые добрые временна не один, а сразу с двумя — с Констанцией и Эви. Причём с последней уснул так, что даже и не вышел из неё. Она просто устроилась на мне, как на софе, голенькая и миленькая. А под левой рукой похрапывала Констанция. Мягкость и нежность прямо со всех сторон.
Судя по всему, ещё была ночь, примерно на границе с утром, когда рассвет вот-вот тронет небо.
Одновременно со мной проснулась и Эви, которая видимо почувствовала естественную реакцию на подобное. Сонная, сладко причмокивающая и смотрящая на меня заспанными мутными глазами, Эви была словно великовозрастный ребёнок.
— Уже утро? — пробормотала она.
— Не знаю. Здесь нет окон.
— Понятно… значит скоро вставать… только давай ты сам меня, хорошо? — на слове «хорошо» она зевнула и легла обратно. Да и смысл её фразы не сразу дошёл до меня.
Как-то… немного не по плану пошло всё, если честно. Сначала Коня, потом Эви пришла…
А закончилось всё групповым сексом. Причём не страстным или агрессивным, а спокойным и, я бы сказал, дружеским. По очереди, сначала с одной, потом с другой. Без желания слиться или дико выебать партнёра; просто сделать приятное другу, немного расслабиться и успокоить нервы, как если бы мы сделали друг другу массаж. В принципе, такой секс именно в таком духе я и воспринимаю — просто расслабиться, как передёрнуть, и идти дальше.
Но сейчас…
Да, сейчас было время вставать, как это не прискорбно, так как надо сменить наших воинов, да и встретить подкрепление в лице бравых союзников, которые собираются ударить супостатам в спину. Это будет настоящая резня, где мы по идее должны будем выйти победителями. Удар в спину армией, пусть и в два раза меньшей — это будет не тот урон, который можно будет пережить. Если, конечно, нас не возьмут до этого времени.
Поэтому, трахнув напоследок Эви и Констанцию, я начал собираться. День обещал быть долгим, сложным и очень кровавым.
Она была главной проблемой, которую мне предстояло решить. После того, как сам приду в себя.
Новость о том, что пропала моя дочь… я бы сказал, что не самая приятная.
Пиз**ц, какая неприятная.
Из-за неё я несколько секунд стоял в ступоре, после чего попросил ещё раз повторить всё сказанное на всякий случай.
Какая бы разница в возрасте у нас сейчас не была, и как бы долго я её не видел, однако она была моей дочерью и волнение за неё было соответствующим. Может не таким сильным, как если бы я всю жизнь провёл с ней, но оно было. И пока мне удавалось ещё держать себя в руках несмотря на то, что пальцы нервно подрагивали, а желание выйти на стену и всех убить, порвать и сожрать стучало в висках, пытаясь перекрыть здравый смысл.
Но я удержался. С трудом, но удержался, чтоб не сорваться, иначе это было бы GG. Наваждение сдалось и отпустило, просто растворившись.
Фемия пропала. Эта глупая девка просто пропала из поместья. Была выкрадена каким-то уебаном или уебанами.
И сейчас этот страх за её жизнь заставлял моё сердце ебашить по-чёрному, а сознание превратилось в очень тонкую нитку, пропускающую по одной мысли за раз.
Как?
Не было ничего кроме страха, что могло произойти что-то непоправимое. И единственный вопрос — как? Мы же были осторожны…
Как?
Он крутился в моей голове на протяжении нескольких минут, прежде чем я смог взять себя в руки. Потому что… потому что пока всё в порядке.
Да-да, всё пока в порядке. В порядке…
Мне потребовалось время, чтоб запихнуть эту мысль в мозг и как-нибудь обосновать её.
Да, с Фемией всё пока в порядке. Надо взять себя в руки и посудить с логической точки зрения. Она моя дочь, но если я сейчас буду хуйнёй страдать, то и её не спасу, и других обреку на смерть, если не начну действовать.
Насколько я понял со слов Клирии, Фиалка и Фемия гуляли на территории поместья, и обнаружили их пропажу после того, как убили стражу: четырёх стражников, две из которых были девушками. То есть кто-то пробрался, перебил охрану и утащил их с собой. Дальше не сунулся, то ли боясь спалить себя, то ли имея конкретную цель — вытащить из поместья будущих королеву и короля.
Давай, приходи в себя, Фемия жива, а значит надо теперь позаботиться о тех, кому до сих пор ещё грозит опасность. То есть всем остальным. Её похищение было только верхушкой всех проблем, которые обрушились на нас. Наше поместье перестало быть безопасным.
В первую очередь теперь стоило волноваться не о ней, а о других обитателях поместья. Если бы те, кто украл Фемию, хотели ей смерти, то оставили бы её голову нам напоследок. А так как ничего подобного нет, значит ей и Фиалке ничего не грозит.
Но наше сохранное место было раскрыто, что значило опасность для всех остальных. Рано или поздно туда явятся люди короля, и что-то мне подсказывает, что там будут далеко не сороковые уровни, и они туда не обсуждать дела насущные придут.
Элизи и Клирии надо оттуда срочно валить. Другие могут спокойно уйти в тот же город, и их просто никто не будет искать, так как многие личности не самые примечательные, да и не знают о наших делах ничего толком.
Но Клирия и Элизи… Эти две — да, могут стать целью, если уже не стали. Обе слишком заметны в определённых кругах и обе слишком хорошо осведомлены о наших делах. И плюс служанки и служащие, которые слишком много знают…
Так, вдох-выдох, вдох-выдох…
Я стоял перед зеркалом глубоко и медленно дыша, чтоб успокоиться и действовать так, как следовало бы действовать в такой ситуации. Всегда что-то идёт не по плану и случаются форс-мажорные обстоятельства, но именно для этого и существуют запасные планы, точно обговаривающие действия при той или иной проблеме.
И у нас на этот случай так же был разработан план. Служанок распустить быстренько и раскидать по определённым местам, чтоб потом можно было собрать обратно; служащих, посвящённых в наши тайны, вывезти. Как вывезти и Клирию с Элизи.
Да, у нас был же план насчёт этого. Было уже решено заранее, кто куда поедет и кто где скроется. Единственное, что отличалось — теперь их не прикрывала армия, только наша личная гвардия из наёмников и наёмниц.
Поэтому надо было просто действовать по заранее подготовленному плану. Просто строго следовать инструкции, которая была разработана на холодную голову с точным логическим расчётом, а не на «мне кажется».
И сложнее всего было откинуть собственные чувства и следовать ему, когда этот план уже не выглядел столь правильным, противореча моим желаниям.
— Клирия, — наконец вернул я твёрдость в голос. — Планы сменились, вы эвакуируетесь в безопасные места. Возьмите с собой Мамонту, чтоб она сопроводила вас. Без неё армия не обнищает. Однако вам придётся двигаться только с наёмницами, подкрепления не будет.
— Я поняла, — кивнула она.
— Отлично. Всё, как и было обговорено.
Мы не должны потерять обеих, как бы это цинично не звучало.
Я же тем временем должен буду как можно скорее дойти до короля, чтоб выбить из него всё это дерьмо. Я не знаю, как ублюдок выяснил где мы прячемся, но теперь ему это не сильно поможет. Да, он хотел спасти сына и так далее, но… выживает сильнейший, остальные же сдохнут.
Нам… мне необходимо было вернуть Фемию обратно, туда, где ей рады и её любят. Любой ценой. Но при этом не подставить своими действиями на горячую голову ещё больше народу.
— Можете начинать, — сказал я и внимательно посмотрел на чернявую. — И Клирия, береги себя. Если что пойдёт не так, просто беги как можно дальше.
— Не беспокойтесь, мой господин, — без улыбки поклонилась она. — Я сделаю всё в лучшем виде.
— Постарайся, — я красноречиво посмотрел на её живот. — Теперь ты не одна. Хватит с меня уже одной головной боли от непослушной дочери.
А вот здесь она слабо улыбнулась.
— Не беспокойтесь. Всё будет хорошо.
Я надеюсь. Очень надеюсь на это.
— Тогда… я пошёл. Мне предстоит ещё тяжёлый разговор.
— Принесите всем уверенность, — сказала напоследок Клирия, прежде чем милашка Кстарн её увела.
Уверенность.
Теперь я сам не уверен ни в чём. Вернее, я уверен в себе и своих силах; знаю, что могу отправить на тот свет уйму народу, однако… я не уверен в том, что смогу спасти дорогих мне людей.
Финишная прямая теперь выглядела какой-то нереальной.
Я вышел из комнаты, полный сомнений. Даже не представляю, как отреагирует Констанция с Эви, но… Эви возможно отреагирует более адекватно, однако Констанция, как мать, может слететь с катушек. Этого я и боюсь, потому что в армии многое на ней держится. И мало ли что она учудит, решив лично приложить руку к спасению дочери.
Я их встретил внизу, кушающими и о чём-то болтающими, не обращающими внимания ни на что. Ну кроме меня, когда я подошёл ближе.
— На тебе лица нет, что случилось? — тут же навострилась Эви.
— Опять что-то учудил? — хмыкнула Констанция и продолжила есть.
Даже представлять не хочу, что будет, когда я им сообщу радостную новость.
— Констанция, Эви, за мной на пару слов, — сказал я и, видимо, по тону они поняли, что услышат сейчас что-то из ряда вон выходящее. По крайней мере обе молча встали и без лишних слов пошли за мной.
Я привёл обеих в комнату, чтоб избежать чужих ушей, после чего кивнул им на кровать.
— Сели.
— Патрик, что… — начала было Эви, но я повторил.
— Сели на кровать. Обе.
Так у меня будет время бросится на них, если одна из этих дурочек попытается убежать или сделать глупость, в чём я был частично уверен.
Эви, больше не произнеся ни слова, села, встревоженно глядя на меня. Я же в свою очередь встревоженно смотрел на Констанцию.
— Констанция, у меня хуёвые новости…
Было удивительно, что я смог уложить Коню с одного удара, так как в прошлом я сломал об неё руку. Сейчас же её отбросило обратно на кровать, и она не сразу пришла в себя, что дало мне время её придавить и не дать сделать попытку опрометчиво сбежать ещё раз.
Эви же просто сидела и смотрела туда, где стоял я, словно её поставили на паузу. Сидела со слегка приоткрытым ртом и смотрела хер знает куда. Ну хоть на одну проблему меньше…
— Твою мать, Констанция, тупая ты шлюха, приди в себя! — тряхнул я её за плечи. — Приди в себя, ёбаны ты в рот!
— Отпусти! Отпусти меня! Ублюдок, это моя дочь! МОЯ ДОЧЬ!!!
— Это и моя дочь!
— ТЕБЕ ПЛЕВАТЬ НА ВСЕХ! АБСОЛЮТНО НА ВСЕХ, ДАЖЕ НА НЕЁ! — Констанция была не в себе и билась подо мной, словно рыба, выброшенная на берег. — МОЯ ДОЧЬ! КАК ТЫ СМЕЕШЬ! КАК ТЫ МОЖЕШЬ ТАК СПОКОЙНО ГОВОРИТЬ ОБ ЭТОМ!
Констанция уже срывалась на истерический крик, что значило будущую истерику и слёзы. Тогда мне будет удержать её легче.
— ТЫ НЕ РАСТИЛ ЕЁ! НЕ КОРМИЛ! НЕ ЗАКРЫВАЛ СОБОЙ ОТ СТРЕЛ! ТЫ НЕ ИСКАЛ ЕЙ ПРОПИТАНИЕ, КОГДА ЖРАТЬ БЫЛО НЕЧЕГО! ТЫ НИЧЕГО НЕ СДЕЛАЛ! ТЫ ПРОСТО УМЕР! — Констанция начала плакать, плавно перейдя к основной претензии. — ТЫ ПРОСТО УМЕР И ОСТАВИЛ МЕНЯ С НЕЙ! ТЫ ПРОСТО УМЕР, ТАК И НЕ УВИДЕВ СВОЕГО РЕБЁНКА! СВОЮ ДОЧЬ! ТЫ ПРОПУСТИЛ ВСЁ! ТЫ ТАК И НЕ УВИДЕЛ, КАК ОНА РАСТЁТ! КАК ТЫ ЖИВЁШЬ С ЭТИМ?! ТЫ БРОСИЛ НАС! БРОСИЛ СВОЮ СЕМЬЮ! ТЫ МОГ УЙТИ С НАМИ! НО РЕШИЛ ПОВЫКАБЛУЧИВАТЬСЯ И ПОМЕР! КАК ТЫ МОГ БРОСИТЬ НАС?! КАК ТЫ МОГ! Как ты мог! Почему ты не ушёл с нами! Почему ты умер и оставил меня с дочерью одну?! Почему… почему ты выбрал смерть…
Её визги перешли в тихие бормотания, сопли, слёзы и причитания.
Теперь по крайней мере я знал, почему Констанция ко мне так неровно дышит.
Она говорит так, словно от меня что-то зависело, словно я мог что-то исправить. Она обвиняла, что я бросил их, пропустил взросление дочери и вообще отсутствовал всё это время, словно… Словно я разрушил мечту, которую она уже видела на горизонте. Разрушил нашу возможную семью.
Так себе претензия, но теперь я видел, как это видела Констанция.
Эта истеричка, которая наконец перестала брыкаться подо мной, просто рыдала.
— Моя девочка… она же глупая… куда… как… какой муж, ей самой нужна забота… моя доченька, единственная дочь… как ты мог упустить её… как ты мог её не уберечь… я же поверила тебе, доверила тебе своего ребёнка… мой ребёнок…
Постепенно все её причитания с хныканьем между ними сошли на «у-у-у-у», и она просто сжалась в комок, рыдая куда-то в одеяло. Что касается Эви, то она пришла в себя сама, хотя и была немного заторможённой.
Глядя на меня слегка туповатым взглядом, она спросила:
— Патрик… что нам делать?
— Всё как обычно, Эви, попробуем выиграть войну.
— Я про дочь.
— Ты Фемию и в свои дочери записала?
Вот уж точно семейка лесбиянок. Всё как по классике. Я даже знаю, кто кому обычно.
— Она росла на моих глазах. Я тоже заботилась о ней. А теперь её нет…
— Она есть. Просто её украли. Засранцы…
— Почему ты так спокоен? — посмотрела Эви на меня. Её глаза уже блестели. — Тебе всё равно?
— Мне не всё равно, — я вздохнул. — Именно поэтому я стараюсь сохранить холодную голову, чтоб трезво оценить всё. И когда наступит момент, вытащить её даже из самой глубокой задницы. Истерикой и бешенством её не спасти.
— Тебя тяжело понять. Кажется, что тебе просто плевать, — она посмотрела на противоположную стену.
Да меня вообще любят неправильно понимать. Считают меня монстром и видят во мне того, кого хотят видеть. Лишь бы обосрать…
— Всё будет в порядке, Эви.
— А откуда тебе знать, — хрипло спросила Констанция, взяв в себя кое-как в руки и глядя на меня опухшими глазами.
— Потому что…
Потому что это пахнет нехорошо.
— Я просто знаю. Как знал, что поступаю правильно, спасая тебя.
Мы замолчали. Каждый думал о своём, и я не мог сказать, о чём думают те двое, однако точно знал, о чём думаю я сам.
Ни о чём хорошем. Я не долбоёб, как бы не пыталась мне внушить это система, и вижу всё. Как вижу то, к чему всё катится. Пиз**ц всегда приходит неожиданно и неотвратимо. Однако в этот раз он решил заранее постучаться ко мне, чтоб предупредить.
— Я пойду вниз, — пробормотала Эви. — Хочу глянуть, как там дела. Думаю, что командиры сегодня обойдутся без нас, если только не возникнет эксцессов.
— Если что, пусть зовут меня, — сказал я ей вдогонку, глянув на Констанцию. Вряд ли сегодня, да и завтра она будет дееспособна.
Эви ушла. Её шаги скрипом половиц отдавались здесь, свидетельствуя о том, что она ушла.
Было тихо. Так тихо, что можно было расслышать шум боя за стенами, далёкие приглушённые хлопки выстрелов пушек и ружей.
— Ты спасёшь её? — тихо спросила Констанция. Словно сомневалась во мне.
— Тебя же спас тогда, хотя мы были куда дальше друг от друга, чем Фемия и я.
— И ты умер. Устроив кровавую бойню.
— Не удивлюсь, если на этот раз всё кончится так же, — пожал я плечами. — К тому же не имеет значения, сколько я убью тех, кто к этому причастен, разве нет?
— Она твоя дочь, — сказала хрипло Констанция, словно пародировала Мамонту.
— Спасибо, а то я не знал, открыла мне вселенную.
— Ты должен вернуть её, Патрик. Она единственное, что осталось у меня. Ради чего я вообще существую здесь. Ты…
Я подошёл, наклонился и чмокнул её в губы. Мокрые и солёные от слёз, слегка потрескавшиеся и грубые.
— Всё будет тип-топ. Я всегда выигрываю. И всегда одерживаю верх. Вы, графы, горная империя, скоро и королевство. Я всё разрушаю и всех убиваю. И если я берусь за дело, то можешь быть уверенной — я добьюсь своего, даже если мне придётся уничтожить всё на своём пути.
— Я ненавижу тебя за то, что ты оставил меня с ней одну. За то, что ты бросил нас и… я знаю, что ты таким образом спас меня с дочерью. Ты мудак, Патрик.
Отличный вывод, Коня. Я знаю, что ты делал всё ради меня, что ты сдох ради меня, потому ты мудак. Отличный вывод, я просто хуею, Коня.
Но Констанции было мало этого: она подалась вперёд, и сама поцеловала меня. Быстро и скромно.
А потом ещё раз. И ещё… А под конец она меня засосала, обхватив за шею и утащив за собой. Прямо в металлической броне завалила меня на кровать, где понеслось… Констанция компенсировала свои расстройства хорошей еблей, словно применяя успокоительное.
Как в старые добрые времена.
И проснулся я как в старые добрые временна не один, а сразу с двумя — с Констанцией и Эви. Причём с последней уснул так, что даже и не вышел из неё. Она просто устроилась на мне, как на софе, голенькая и миленькая. А под левой рукой похрапывала Констанция. Мягкость и нежность прямо со всех сторон.
Судя по всему, ещё была ночь, примерно на границе с утром, когда рассвет вот-вот тронет небо.
Одновременно со мной проснулась и Эви, которая видимо почувствовала естественную реакцию на подобное. Сонная, сладко причмокивающая и смотрящая на меня заспанными мутными глазами, Эви была словно великовозрастный ребёнок.
— Уже утро? — пробормотала она.
— Не знаю. Здесь нет окон.
— Понятно… значит скоро вставать… только давай ты сам меня, хорошо? — на слове «хорошо» она зевнула и легла обратно. Да и смысл её фразы не сразу дошёл до меня.
Как-то… немного не по плану пошло всё, если честно. Сначала Коня, потом Эви пришла…
А закончилось всё групповым сексом. Причём не страстным или агрессивным, а спокойным и, я бы сказал, дружеским. По очереди, сначала с одной, потом с другой. Без желания слиться или дико выебать партнёра; просто сделать приятное другу, немного расслабиться и успокоить нервы, как если бы мы сделали друг другу массаж. В принципе, такой секс именно в таком духе я и воспринимаю — просто расслабиться, как передёрнуть, и идти дальше.
Но сейчас…
Да, сейчас было время вставать, как это не прискорбно, так как надо сменить наших воинов, да и встретить подкрепление в лице бравых союзников, которые собираются ударить супостатам в спину. Это будет настоящая резня, где мы по идее должны будем выйти победителями. Удар в спину армией, пусть и в два раза меньшей — это будет не тот урон, который можно будет пережить. Если, конечно, нас не возьмут до этого времени.
Поэтому, трахнув напоследок Эви и Констанцию, я начал собираться. День обещал быть долгим, сложным и очень кровавым.
Закладка
Комментариев 15