Глава 406

Мир, где мне не рады

Они действительно напали. То ли я накаркал, то ли мои предположения оказались правильными и их действительно поджимало время. В любом случае, на следующий день после нашего разговора с их стороны начались подвижки. Глобальные подвижки, которые всю ночь сопровождались артобстрелом.

Они стреляли по нам и магией, и луками с арбалетами, и катапультами. Закидывали к нам горящие снаряды и горящие стрелы, устраивали дождь из фаерболлов. Это была долгая и очень неприятная ночь, унёсшая жизни ещё двадцати трёх человек.

Разрушения, как и обычно, были скорее эстетическими, чем имели действительно критическое значение для крепости. Обрушили одну из стен каменного барака в центре крепости, проломили крышу на одной из башен, в одной из секций начался пожар, сбили немало зубцов на стене, обрушили лестницу на смотровую в ратуше и прочее по мелочи.

Это продолжалось ровно до утра, пока не встало солнце и нам не открылся потрясающий вид на готовое к штурму войско.

Выстроенные рядами солдаты, первые из которых были облачены в полный набор доспехов. Те, кто был позади, через несколько шеренг, имели более скромный набор из нагрудника и шлема.

Первые шеренги нападающих выставили ещё перед собой такое подобие деревянного забора, который, судя по всему, они собирались двигать вперёд, чтоб прикрыть наступление до стен. За ними, обшитые то ли кожей, то ли шкурами, стояли несколько больших штурмовых башен, словно из фильмов про средневековье.

Чот я не сильно замечал до этого их. Когда успели, с*чки?

За первыми рядами стояли целые полчища одетых в лёгкую кожаную броню арбалетчиков и лучников, катапульты и, как я понимаю, маги.

А ещё в глаза бросились повозки, которые стояли среди шеренг. Но их назначение для меня пока оставалось загадкой, хотя насчёт пакости я даже не сомневался.

И это войско тянулось от одного края до другого, уходя ещё и в лес. Очень много людей. Даже немножко очково, если честно, глядя на них.

— Я смотрю, они настроены слишком серьёзно… — пробормотал я. — Констанция, как думаешь, что в повозках?

— Земля, — тут же ответила она.

— Земля? Хотят завалить ров для подхода к воротам? Окей… пусть наши готовят кипящее масло или воду, или что у них там. Встретим их душем.

Практически на всех уважаемых себя крепостях был нос, и эта не была исключением. Сам нос представлял из себя такой выступ на стене над воротами с дырами в полу, куда можно было выливать кипяток на головы тем, кто был под ним.

Жаль только, что колья на дне ямы не понадобились.

— Пушки пока придержите, встретим их залпами, когда подойдут достаточно близко и не увернутся. Сначала сносим башни, потом тупо лупасим по армии, пока хватает снарядов.

— А как же наш план? — спросила Эви.

— Как только штурм будет в разгаре, и они будут слишком отвлечены на нас.

Всё началось с криков нападающих, дружных громких криков в такт ударам по броне. Их поддерживал грохот барабанов идущих на**й и дуделки. Мы лишь наблюдали за ними и ждали, когда уёбки начнут штурм.

— Луки и арбалеты с максимальной дальности, ружья и пушки по приказу, — сказал я Констанции, которая отдала приказ. Имелось в виду максимальная дальность поражения. Она и так знала, что делать, однако я решил, что лучше сразу уточнить.

Шоу длилось ещё минут десять, пока солдаты противника вдохновляли сами себя и развлекали нас, а потом всё затихло. Словно мир неожиданно замер, уступив место только ветру, который тихо завывал в ушах, проносясь между солдат и зубьев стен, свистя в бойницах, и тихому одиночному лязгу брони, раздающемуся то тут, то там.

Мы вглядывались в замершего противника, который был словно жертвой Ctrl+C Ctrl+V. Это выглядело настолько нереально, настолько сюрреалистично, что хотелось ущипнуть себя и почувствовать боль, чтоб понять, сон это или нет. Был ли это ещё один психологический приём, или же такова традиция, я не знал, но в морозном воздухе отчётливо чувствовалась жажда крови и неведомая мне до этого красота.

И в этот момент, пока все мы, замерев, вглядывались друг в друга, воздух наполнился большими пушистыми хлопьями снега. Настолько неожиданно начавшийся, он был словно насмешка над всей этой будущей бойней, которая начнётся с минуты на минуту. Эти белоснежные хлопья медленно падали вниз, кружась в завихрениях между собой, увеличивая своё количество с каждой секундой.

Мир стал ослепительно белым.

Это было волшебное зрелище. Как будто последний шанс для многих увидеть красоту этого мира.

— Они, наверное, думают, что это знак свыше, символ добра и чистоты, — тихо сказала Эви.

— Осталось только залить всё кровью, чтоб выяснить, кто из нас является тем самым добром, — пробормотал я.

Ещё минута и в полной тишине их строи ровным шагом двинулись к нам, не произнося ни слова. Слышался только бесконечный топот и непрерывный тихий звон доспехов, который был словно журчание ручья.

Пиз**ц в чистом виде наступал медленно и неотвратимо.

Первыми шли ряды с этим довольно высоким дощатым забором, который закрывал собой их полностью, а ещё и тех, кто был за ними. Такая вот переносная крепость. Они двигались к нам с неотвратимостью живого и медленного цунами.

— ГОТОВЬСЯ! — голос Констанции, громкий, звонкий, полный уверенности и силы разрезал эту волшебную тишину. — НАТЯГИВАЙ! ЦЕЛЬСЯ ПОЗАДИ ПЕРВЫХ ШЕРЕНГ!

Она своим голосом вдохновляла, давала уверенности, и ты чувствовал, словно если командует Констанция, то будь противников хоть сотни тысяч, любой пиз**ц нипочём. Возможно, это была способность, а может её обаяние и истинное призвание.

Она наводила наше адское войско метров за триста от стен, примерное максимальное расстояние убойной силы луков и арбалетов, при этом учитывая тот факт, что мы находимся сверху. То есть первый залп был за нами.

Пока мы ждали, противники сами сделали залп из катапульт. В небо взмыли десятки каменных глыб, который обрушились на стены и постройки крепости. Большинство не нанесли особого вреда, если не учитывать того, что некоторые из них попали по стене и размазали десяток солдат, сломав нам две пушки, которые только утром мы поставили на стену. Ещё часть пушек была внутри стены, готовая стрелять через расширенные бойницы.

Это не был одиночный залп, они продолжали нас поливать камнями с переменным успехом, унося жизни солдат, однако я не спешил стрелять в ответ. Нашей целью были маги. Надо было подпустить их максимально близко и залпом вырезать их на**й, после чего уже можно будет стрелять во всё подряд.

— ОГОНЬ! — не крик, а именно голос Констанции прогромыхал над нашими головами, и небольшая туча стрел легла на врагов, что находились ближе к центру и имели не сплошные доспехи. — ЦЕЛЬСЯ! ОГОНЬ!

Раз за разом рой стрел осыпал их, в основном ту часть, где базировались лучники и имели не самую хорошую защиту. Несколько раз они стреляли в ответ, однако ветер не сильно способствовал точности, а положение снизу мешало им дострелить до нас. Их стрелы ударялись о стену и только несколько залетело к нам.

А мы продолжали и продолжали их отстреливать.

Вскоре они уже подошли к рву. Теперь вражеская армия не была безмолвна, она что-то кричала, словно какую-то детскую кричалку, которая давала определённый ритм, однако разобрать, что именно они говорили, было невозможно.

— Патрик, нам уже пора, — сказала Констанция под градом стрел.

Вражеские лучники наконец вышли на позиции, откуда смогли и нас поливать адским дождём. На моих глазах несколько человек падали, хрипя и умирая, неудачно получив стрелу в сочленение доспехов, но их тут же сбрасывали вниз, чтоб не мешались. Там их быстро раздевали и отдавали броню тем, кто в ней нуждался и поднимался на стену. В ответ мы обильно обстреливали гадов с переменным успехом.

Просто полный комплект брони был слишком дорогим удовольствием и всех обеспечить им было невозможно, потому она была выдана тем, кто на стене. И место погибших тут же занимали другие, в снятой с трупов броне.

— Я вижу, центральные над входом пусть готовят залп по их телегам. Боковые, что дотянутся, — я указал пальцем на явно выделяющуюся группу ведьм и магов, которые стояли типа на безопасном расстоянии, — вон по тем, видишь?

— Маги, — кивнула она.

— Я не думаю, что магические щиты спасут их от снарядов. Даже если и спасут от одного, но точно не от нескольких десятков. И готовьте ружья, пора.

Теперь они были достаточно близко, чтоб можно было познакомить их с адскими технологиями. С такого расстояния никакой доспех или вот такой забор толком не спасёт от ружей, потому…

— СМЕНИТЬ ОРУЖИЯ! — скомандовала Констанция. — ВСЕМ СМЕНИТЬ ОРУЖИЯ! РАСЧЁТ ВТОРОЙ И ТРЕТИЙ…

Дальше пошли команды уже пушкарям, в кого и как целить. Люди просто бросали луки и уже хватались за ружья, что висели у них за спиной.

Я тоже схватился за свой ствол, быстро начав его заряжать. Пока снег не был настолько обильным, у нас с порохом проблем быть не должно.

Уже через минуту по команде Констанции наши стены закутало дымом от одновременного залпа пушек у ружей. Где-то там внизу наш плотный залп пулями срезал впереди стоящих, пробив к чертям и их забор, и их броню. Солдаты, до этого идущие чересчур ровным строем, начали заваливаться, словно доминошки. Это было интересно наблюдать, как передний край буквально лёг под ноги позади идущим.

Отстрелявшиеся тут же отошли назад, уступив место тем, кто уже зарядился; так у нас сменялось по три, четыре человека на место, обеспечивая довольно плотный обстрел.

Пушки в свою очередь буквально разнесли к хуям собачьим телеги, раскидав их обломки по сторонам и высыпав землю на снег. Некоторые снаряды пролетели мимо и просто срезали людей, оставив в их строю довольно заметную просеку. При такой плотности противника количество жертв было значительно, пусть и совершенно некритично.

Те, что стреляли по магам, тоже достали свою цель. Не так удачно, как если бы это были бомбы, а не обычные ядра, однако у нас на этот счёт имелось кое-что покруче. Конечно, это не часто использовали против людей, но эффект должен быть неплохим. Так что следующий залп пушек отправил в толпы людей уже ядра, что были сцеплены друг с другом цепью длиной метра два-три.

Это было подобно газонокосилке.

Раскрутившись прямо в воздухе и превратившись в неопознанный летающий объект по форме, снаряды врезались в толпу, вырезая всех на своём пути. Я видел, как ядра врезались в тела пидоров, буквально взрывая их, как они разрезали цепью на половинки остальных, поднимая в воздух кровавые облачка. После них оставались заметные просеки, заваленные кровавым фаршем, в котором угадывались останки людей.

Залп по магам так вообще разрушил всю их группу. Не знаю, сколько их выжило, но эффект был впечатляющим — трупов там было много, и их защитная магия просто была не способна выдержать залпа из десятка-другого стволов, разрушившись при первом же заходе.

Однако из-за того, что снарядами стреляли сверху вниз, далеко они, естественно, не улетали. Я имею в виду, что они практически сразу врезались в землю, а не летели вдоль неё, срезая всё на своём пути.

Но это ни капельки не подломило дух вражеских солдат, которые точно знали своё дело. Они не думали, потому что в таких баталиях никогда не думают, только действуют так, как их учили, на полном автоматизме. Слаженно и без сомнений, что даёт шанс выжить. Бреши в строю тут же заполнялись другими солдатами, и армия вновь выглядела вполне целой и невредимой, словно их и не обстреливали. Всё в округе было занято их армией, большой и казавшейся бесконечной.

В ответ на залпы в нас летели стрелы и камни, которые, при приближении стреляющих, били более прицельно, целясь именно по стенам.

Попутно к нам двигались те самые башни с группой захвата. Огромные колонны, которые своими размерами вызывали подсознательный страх. Словно на тебя шагает великан, размером с сорокаэтажное здание.

Однако внешность обманчива, и после первого же залпа одна из башен просто обвалилась вниз. Я видел, как вылетели щепки, словно конфетти, из неё, как деревянные вертикальные балки просели и как верхняя часть просто обрушилась вниз. Люди, что были там, или прыгали с неё, или проваливались вместе с обломками вниз. Где шансов было выжить больше непонятно.

Но не все так легко дались нам, хотя к тому моменту, когда они должны были подъехать к нам, ни одной целой башни не осталось. Они обрушались, кренились прямо на войско, разваливались по частям. Одна так вообще вспыхнула огнём.

Но последняя из них сыграла с нами злую шутку, накренившись и рухнув прямо в ров перед воротами, тем самым сделав полдела и заполнив собой частично яму.

Мы продолжали беспорядочно расстреливать противников под нами, однако уёбки и не думали сдаваться. По нам вовсю вели огонь катапульты, которые пока мы ещё не уничтожили из пушек, и лучники, которых здесь было тьма-тьмущая. О нас постоянно стучали стрелы и некоторым несчастным не везло получить свою в уязвимое место. Постоянно кто-то рядом со мной падал хрипя.

Ещё больше не везло тем, на кого падали снаряды — их раскидывало в разные стороны, сминало и рвало на части. Эти булыжники к хуям разносили с такого расстояния хлипкие сооружения.

Солдаты внизу так же под градом пуль, прикрываясь щитами, продолжали упорно перетаскивать землю к воротам, пытаясь засыпать обломки осадной башни и сделать переправу. Они гибли под обстрелом, но упорно трудились, словно муравьи.

Однако в общем плане всё протекало довольно неплохо. Внизу, под градом пуль, в ближайших ста метрах от стен была настоящая вакханалия, когда дальние подходы расстреливали пушки. Однако количества солдат врага пока что меньше не становилось, особенно когда они начали прикрываться обломками башен и щитами.

Зато их артиллерию в лице катапульт нам удалось практически уничтожить.

— Эви! Пора! — крикнул я, видя, что теперь противнику ну точно не до того, что происходит у него в тылу.

Эви, которую всё это время закрывала собой Констанция, кивнула и блеснула глазами, словно фонариком. На секунду она замерла, словно пытаясь притвориться статуей, после чего устремила свой взгляд куда-то туда, прямо сквозь Констанцию и тысячи воинов, в середину поля, где мы на малой глубине зарыли две тысячи трупов.

Две тысячи отборных трупов на самой небольшой глубине, чтоб их было незаметно, но они смогли бы вылезти в случае необходимости из промёрзшей почвы. Вылезти прямо под ногами у охуевших воинов, которые не понимают, что происходит, и откуда лезут мертвецы. Хватать их за ноги, валить на землю, колоть мечами, затаптывать, рвать на части.

Прямо в центре армии, что была такого светлого металлического цвета и застилала собой всё поле перед крепостью, и все близлежащие леса, практически единовременно появилось тёмное пятно. Оно, словно капля красного вина на скатерти, начало расползаться в ширину, захватывая собой всё больше и больше людей.

Я не знаю, кто управлял армией и как, но надо отдать ему должное, он умел руководить тем, что ему доверили. Такт барабанной дроби сменился, и солдаты, словно получив сигнал, начали разворачиваться. Не все, только те, что находились ближе всех к мертвякам. Они попытались изолировать их, буквально давя наш сюрприз обратно к центру, однако…

— Эви, заставь их прорываться к нам, — крикнул я, закашлявшись в пороховых газах и пытаясь перекричать грохот выстрелов, которые уже вразнобой гремели отовсюду. Вторил им стук стрел о металл и глухие удары каменных снарядов о стены из оставшихся катапульт.

И один такой снаряд, кажется, попал в ворота. Хруст дерева долетел даже досюда сквозь весь этот грохот.

Бл**ь, ну только не это…