Глава 337 •
Мы обсуждали ещё очень долго всё это дело, пока не дошли до момента столкновений с Фракциями Дня. Может показаться, что мы слишком рано затронули эту тему, однако столкновения могут начаться сразу после старта основного плана. То есть сразу после смерти графов. Оттого было важно сразу продумать контрмеры. Конечно, после вулкана количество графов и их сил уменьшится, так как часть из них и есть герои, однако не стоило недооценивать врага.
Ну и, по правде говоря, обсуждали эти вопросы по большей части все кроме меня и Джина Урды. Мы с ним в крестики-нолики играли, так как я как бы и не очень смыслю в этих тактических ухищрениях управления армией, местностях, в поведении и технике графов, диверсиях и прочем. Там чисто Констанция, Мамонта, Лафия, Клирия, Элизи и другие общались и разбирали, сгрудившись над картой.
Зато крестики-нолики заебись заходили. Я буквально разрывал Джин Урду с разгромным счётом.
Мне даже стало немного грустно потом, так как они позвали Джин Урду решать вопросы со сторонниками в графствах Дня, которых можно было использовать и потом убрать, или те, которые могли принять нашу сторону и идеи.
Короче, единственный не при делах был.
Это было немного обидно, так как мне тоже хотелось поучаствовать в дебатах, однако ничего умного я сказать не мог. Просто сидел один-одинёшенек и грустил. Да уж, мой талант разрушать, а здесь я не нужен. Грустно.
После часа разрабатывания плана над картой, все вновь расселись по местам. Расселись, чтоб продолжить обсуждения, в которых я не участвовал, начиная от положения солдат, расстановки приоритетов и захвата территорий, заканчивая просто банальным обеспечением солдат. Все внимательно слушали, записывали всё в блокнот или на лист, переспрашивали, высказывали мнение и делали замечания в тех или иных моментах, хотя по большей части вели это собрание Элизи и Мамонта.
Констанция тоже принимала участие, высказывая мнение и говоря, как лучше выставить войска, хотя по большей части она была ведомой. То есть, пусть она и говорила, что и как правильно, однако подчинялась всё же нашему плану и корректировала всё относительно него, пусть я и видел, что Констанция этому совершенно не рада.
А когда дошла очередь до героев, я тут же почувствовал себя востребованным. Это был мой выход, и наконец-то я могу принять участие в этом собрании, а не тупо сидеть для галочки, как часть обстановки зала.
— Насчёт них можно не беспокоиться, — сказал я спокойно. — Всё будет схвачено.
— Прямо всё? — недовольно покосилась на меня Констанция.
— Большая часть будет нейтрализована. Остальных мы будем просто вылавливать, как крыс.
— И кто это будет делать? — ехидно поинтересовалась она.
— Я и ты, — пожал я плечами.
— Ты? — едва сдерживая смех спросила она. — Ты серьёзно?
Однако с ней многие бы не согласились. Они посмотрели на Констанцию довольно враждебно и как на тупую дуру, кем она и являлась. На меня же с опаской.
— Коня…
— Констанция!
— Да всем насрать. Я бы тебе продемонстрировал, как далеко я зашёл за то время, что мы не виделись, однако ты этого не переживёшь. Поэтому замолчи и не порть отношения с нами. Просто поверь, что пойдёшь с ними разбираться ты со мной. Может ещё стоуровневых возьмём в поддержку, если таковые найдутся.
— Что ты удумал? — насторожилась Констанция.
— Ничего такого. Однако будь добра найти стоуровневых, если таковые имеются. А я знаю, что у тебя таковые найдутся. Потом мы будем забивать оставшихся героев.
Она промолчала. Просто что-то чиркнула в блокноте, надула недовольно губки, скрестила руки на груди и упрямо посмотрела на меня.
— А ещё я подумал…
И тут неожиданно раздался очень странный звук, похожий на тот, когда пытаются выдохнуть через забитый нос и получается такой слегка хриплый выдох. Однако этот был таким громким, что не обратить на него внимания было тяжело.
Я слегка запнулся из-за этого, однако как ни в чём не бывало продолжил.
— Я подумал…
И стоило мне начать, как вновь повторился этот же самый звук, словно кто-то сопит носом. И вновь тишина. Все сидели как ни в чём не бывало.
Я недоумённо оглянулся. Это… это немного странно, нет? Я окинул всех взглядом, но все выглядели так, словно не при делах. Окей…
— Подумал, что…
И тут уже раздался откровенный хрип, когда человек пытается сдержаться смех.
Я вновь оглянулся, но все сидели с каменными лицами.
Кроме Клирии.
Она прикрыла кулачком рот, а её глаза были слишком широко раскрыты. Серьёзно? Это смеётся надо мной Клирия? Это… как так-то? В смысле, что происходит с ней? Или со мной?
Я даже лицо потрогал, но вроде всё нормально было. Так, ладно, ей просто смешно, она смеётся не над тобой, ты чо разволновался? Давай, ты закончил на том, что подумал.
— Подумал, что…
И стоило бл**ь мне это произнести, как опять кто-то начал ржать! Какая с*ка?! Опять Клирия?!
Я злобно оглянулся и… да, опять Клирия. Она сейчас сидит, закрыв рот ладонью, вся красная и напряжённая, едва сдерживается, чтоб не заржать. Казалось, что она вот-вот обосрётся и из последних сил сейчас терпит. Эм… её не подменили?
— Я подумал… да бл**ь что такое, Клирия?! — рявкнул я.
Все уже обернулись на неё. При моих словах она издала звук «грм», похожий на тот, когда люди вот-вот начнут ржать, и уткнулась в стол головой, пытаясь не лопнуть. Она спрятала в руках лицо, стараясь сдержаться из последних сил, и сотрясалась всем телом. Клирию слегка трясло, и она издавала невнятное мычание. Бл*, да она поехала. А я никак не мог начать.
Я только начинаю и тут же сбиваюсь.
— Я подумал…
И тут Клирия засмеялась во всю громкость. Оглушительно, заливисто, кристально чисто, словно звонкие колокольчики. Ей-богу, её смех был прекрасен, практически идеален. И всё бы ничего, если бы она сейчас не ржала надо мной. Она рассмеялась, облокотившись на спинку стула, держась одной рукой за живот, а другой за лоб, и уссыкалась со смеху. Улыбка до ушей, рот раскрыт, зубки на виду и громкий заливистый смех.
— Клирия? — я уже начал беспокоиться. Настолько, что мой голос сам по себе из злобного стал осторожным и мягким. — Клирия, ты чего?
Кажется, мой шок разделяли и все остальные. Те, кто сидел поближе, явно получили дозу её тьмы, буквально сдвинувшись подальше от этого ядра тёмной энергии. Другие просто были или напуганными, или в шоке.
И тут Клирия выдала шутку, достойную Петросяна.
Пробиваясь сквозь собственный смех, она выдавила:
— М-м-мэйн… ахахахахахаха… Он… он… он подумал… ахахахахахахаха… умеет думать… ахахахахахаха… Мэйн думает ахахахахахахахахахахахаха…
Это был пиз**ц. Я даже не помню, кто в последний раз меня так опускал.
— Ты умеешь… думать?! Хахахахахахаха… Не пугай нас… Ахахахахахахахахахаха…
Клирия, сидя на стуле, буквально легла грудью на стол и продолжила безудержно хохотать и стучать кулачком по массивной столешнице.
— Мэйн… думать… Ахахахахахахахахаха… С каких… каких… каких… каких пор… Хахахахахахахахаха!!!
Тут уже у всех стала появляться нервная улыбка от столь безудержного смеха. Они косились с опаской на Клирию, словно она была чумной. А я даже не знал, как реагировать на этот пиз**ц.
Нет, серьёзно, Клирия. Не кто-то другой, а именно Клирия начала угарать надо мной по чёрной. Она продолжала заливаться красивым звонким и чистым хохотом.
— Клирия? — слегка озадачено спросил я.
— Не… не обманывай нас… хахахахаха… Думает… думает он… ухухухухухух… Тебе никто не поверит! Ахахахахахахахаха…
И тут уже начали смеяться другие. Сначала неуверенно, потихоньку, в кулак или сдержанной улыбкой, пока Клирия обхохатывалась и говорила, что я думать не умею, и что мне никто не поверит. Но потом всё больше и больше, начиная с хихиканья, а под конец заканчивая смехом. И смеялись абсолютно все — от Констанции до Элизи, которая была вся красной. Она прятала свою лыбу в ладонях, смотря на меня смеющимися влажными от слёз глазами.
Каково, когда над тобой все смеются? Все, кто тебе подчиняется, буквально угорают и чуть ли не падают со стульев? Смеются над тобой? И даже те, кто в принципе до этого над тобой не смеялся?
Это было совершенно не смешно. Это было очень обидно и грустно смотреть, как над тобой смеётся вся твоя команда. А я…
А я растерялся.
Я давно не сталкивался с таким явлением и уже благополучно отвык от него. Раньше в школе у меня бывало подобное. Особенно, когда ты забыл ручку, а тебе её никто не даёт. И ты как дурак сидишь без ручки, а на тебя ещё и учитель наезжает. А под конец над тобой смеются. Или просто смеются над тобой без причины. Тоже неприятно. Было дико больно и обидно, хотя я держался всегда. Потом может украдкой в подушку…
Вот если бы они начали агриться на меня, кидаться с кулаками или пытаться давить, то другой разговор. Я уже привык к такому и дал бы отпор. Но это… я даже не знал, что делать и как реагировать. Два года назад я бы смог выкрутиться, но сейчас только и делал, что пытался всех неудачно заткнуть. А Клирия продолжала бесноваться, говоря, какой я дебил, заставляя своим истерическим смехом смеяться других. Она буквально слетела с катушек, едва не падая со стула, хватаясь за живот, плача и дико хохоча как ненормальная.
Приятно, когда над тобой все смеются? Все те, кто тебе подчиняется?
Я скажу так — не очень. Даже зная, что они делают это не со зла, а по инерции, заданной Клирией.
И, с*ка, попасть по самому больному месту! По детской травме! У меня уже на**й слабых мест-то почти не осталось, но это же Клирия! Она их чует и при необходимости из-под паркета ломом выдерет и вытащит наружу. И, бл**ь, за что?! Я же всё сделал ради того, чтоб пойти тебе навстречу, неблагодарная с*ка! А ты мне так отплатила?!
У меня было только одно желание — убивать. Которое буквально сметалось чувством стыда, неловкости и желанием провалиться сквозь землю.
Это был худший день за последнее время в моей жизни. Сегодня я хлебнул унижения по полной, как в старые добрые времена. А Клирия только начинала поход по моим слабостям, усыкаясь со смеха.
— Мне очень жаль, простите меня, Мэйн. Я не знаю, что на меня нашло. Мне очень стыдно. Я не хотела доводить вас до слёз.
— Я не плачу! — крикнул я обиженно, украдкой вытирая свои суровые сопли и слёзы. — Мне в глаз что-то попало! Это у меня аллергия на кошек, вот!
— Но у нас нет в поместье кошек, — мягко заметила Элизи.
— Заткнись! Хватит так бессовестно палить меня и опускать ещё ниже! Я не хочу знать, что находится ниже этого дна! И вообще, у меня действительно аллергия! На тебя! — ткнул я обвинительно пальцем в Клирию. — Заебала уже! Это что за пиз**ц ты там устроила, патлатая стерва?!
Клирия стояла на коленях посреди комнаты, покорно опустив голову, смотря в пол, и сложив руки на животе.
— Я бы не посмела вас позорить, Мэйн.
— Клирия, но ты это уже сделала, — заметила Элизи. — Ладно наши люди, они знают Мэйна, но перед Констанцией… это было слишком.
— Мне очень жаль… — тихо произнесла она.
— Здесь одним «жаль» нихера не исправить! Я же к тебе как к человеку отношусь! Как к девушке! Как к той, кому можно доверять! А ты меня просто опустила прилюдно! Ты вообще ебанутая?!
— Я не хотела.
— Тогда нахера сделала это?!
— Я… не знаю, — тихо ответила Клирия. Её едва было слышно. — Мне просто стало смешно от слов, и я не смогла сдержаться. Мне очень стыдно, что я так поступила.
— Ага! А ещё ты говорила, что если я начну когда-нибудь в жизни думать, то мир сам помрёт от удивления. Еб**ь как смешно. Или то, что я ложку неправильно держу. Да какая тебе на**й разница?!
— Никакой, — едва слышно ответила Клирия.
— А потом ещё кричала мне в след, чтоб я слёзы утёр и сопли подобрал! А теперь пиздуй отсюда! И Элизи… — я хотел сказать, чтоб она Клирию высекла до такой степени, чтоб та спать не могла от боли, но отказался от этой идеи. — Нагрузи её работой, чтоб она бл**ь не вылазила из неё. Чтоб вообще её не было видно. В противном случае…
Я встал с кровати и подошёл к Клирии. Элизи шажок, шажок и подальше от меня, напряжённо вцепившись в своё платье побелевшими костяшками. Однако наша мисс тьма даже с места не сдвинулась, видимо ни капельки не впечатлённая моей аурой. Зато и её ауру от злости я не сильно чувствую.
— В противном случае она получит такой пизды, что потом во век её не забудет.
Все молчали. Я, пыхтящий от злости и обиды как чайник, Клирия с опущенной головой, Элизи, стоящая сбоку и напряжённо смотрящая на нас двоих. Вот ей от двойной ауры достаётся, наверное.
— Мэйн, — очень тихо и мягко, словно и не своим голосом начала Клирия. — Могу ли я с вами поговорить? Пожалуйста?
Она смерти своей ищет, это точно. Я посмотрел тяжёлым взглядом на Элизи и кивнул ей на дверь. Через пару секунд оставшись с Клирией один на один, я спросил:
— Чего тебе, больная идиотка?
— Я могу встать, Патрик, пожалуйста? — покорно спросила она.
— Валяй.
Я пытался успокоиться, но у меня это не сильно получалось. А всё потому, что я чувствовал себя преданным. После всего того, что я пытался для неё сделать… И тут на тебе.
Клирия медленно подошла ко мне, попыталась обнять, но в ответ я лишь оттолкнул её. Грубо оттолкнул, отчего она отступила на несколько шагов, сохраняя равновесие.
— Просто скажи, нахуя? — спросил я тихо.
— Я… не знаю, что на меня нашло. Я прошу прощения у тебя за это, прошу искренне. Но понимаю, как это со стороны выглядит. Я просто хочу, чтоб ты знал — я раскаиваюсь в содеянном.
— Как можно не понимать, что ты творишь?!
— Патрик…
— Пиздую отсюда, Клирия, — рыкнул я. И уже чуть спокойнее добавил. — Я даже если захочу, не смогу тебя простить. Ты пиз**ц чо сделала. Посадила меня лично в лужу и плюнула мне в душу. Поэтому мне нужно время, чтоб успокоиться и воспринимать всё адекватно. А потом уже ты сможешь вновь попробовать попросить у меня прощение.
Клирия молчала, опустив голову.
— Я поняла, — наконец сказала она. — Я к твоим услугам в любое время, Патрик. Я уже ненавижу себя за содеянное, но не могу понять, что на меня нашло в тот момент. Я зайду попозже, как ты и сказал.
С этими словами она оставила меня одного.
Вот же с*ка. Блядь. Потаскуха. Шлюха. Пи*да на ножках. Шкура с дыркой. Мясо без жира. Плоскодонка. Бревно. Так и мечтал ей с ноги по ебалу ударить. Вот прямо хотелось ей по зубатнику ебануть со всей дури, чтоб посмотреть, как ломается её челюсть, как вылетают её зубы, как она падает и плачет от боли. Да, я хотел бы посмотреть на Клирию, плачущую от физической боли.
Но я так не сделаю. Просто потому что понимаю одну вещь — Клирия поехала кукушкой. Что-что, но такой пиз**ц на здоровую голову она бы точно не устроила. Бесила бы, действовала на нервы, молчала и бурила взглядом, давила бы аурой, как она это делает обычно, но уж точно не опускала прилюдно. Это не её метод.
Следовательно, с ней что-то не так. И самое плохое, что это всё началось с горы, когда она немного того, прямо на горе впала в истерику и начала буквально беситься. В тот момент она перестала быть похожей на себя.
По этому поводу можно было ещё долго гадать, что я, естественно, делать не стал. Не имеет смысла. Клирия поехала немного и этого теперь не изменить. Остаётся лишь смириться и наблюдать. Возможно, помогут какие-нибудь антидепрессанты или может наркотики. Хм… Клирия под наркотиками…
Нет, это будет слишком. Пусть она и стала слабее, однако на такое я не пойду. Серьёзно, не хочу видеть Клирию под кайфом.
Я настолько отчаялся найти причину поведения Клирии и понять, как с этим бороться, что решил обратиться к Богине Удачи. Если не получится, обращусь к Богине Безумия, с которой Клирия на короткой ноге, как я понял.
Упомянутую особу я нашёл на улице, где она обнимала какого-то орка.
— Смотрю, ты не сильно разборчива в тех, кого обнимать, — глянул я вслед орку.
— Богиня любит всех! — ответила она радостно. — Недавно я обнимала арахну, так она меня над землёй подняла. Было так мягко…
Последние слова Богиня Удачи сказала так, словно рассказывала, как нежилась в перинах. Ну да, я помню её сисяндры, там реально размер просто потрясный. Представляю, каково утыкаться в них лицом и балдеть. Они, наверное, там супермягкие.
— Так что, мой самый верный послушник…
— Я ещё раз говорю, что я не твой верный послушник.
— …хочет смиренно попросить великую Богиню Удачи? — даже не заметила она моего возмущения.
Мелкая… Я вздохнул, решив не обращать на это внимание.
— Знаешь, тут такое дело…
Ну и, по правде говоря, обсуждали эти вопросы по большей части все кроме меня и Джина Урды. Мы с ним в крестики-нолики играли, так как я как бы и не очень смыслю в этих тактических ухищрениях управления армией, местностях, в поведении и технике графов, диверсиях и прочем. Там чисто Констанция, Мамонта, Лафия, Клирия, Элизи и другие общались и разбирали, сгрудившись над картой.
Зато крестики-нолики заебись заходили. Я буквально разрывал Джин Урду с разгромным счётом.
Мне даже стало немного грустно потом, так как они позвали Джин Урду решать вопросы со сторонниками в графствах Дня, которых можно было использовать и потом убрать, или те, которые могли принять нашу сторону и идеи.
Короче, единственный не при делах был.
Это было немного обидно, так как мне тоже хотелось поучаствовать в дебатах, однако ничего умного я сказать не мог. Просто сидел один-одинёшенек и грустил. Да уж, мой талант разрушать, а здесь я не нужен. Грустно.
После часа разрабатывания плана над картой, все вновь расселись по местам. Расселись, чтоб продолжить обсуждения, в которых я не участвовал, начиная от положения солдат, расстановки приоритетов и захвата территорий, заканчивая просто банальным обеспечением солдат. Все внимательно слушали, записывали всё в блокнот или на лист, переспрашивали, высказывали мнение и делали замечания в тех или иных моментах, хотя по большей части вели это собрание Элизи и Мамонта.
Констанция тоже принимала участие, высказывая мнение и говоря, как лучше выставить войска, хотя по большей части она была ведомой. То есть, пусть она и говорила, что и как правильно, однако подчинялась всё же нашему плану и корректировала всё относительно него, пусть я и видел, что Констанция этому совершенно не рада.
А когда дошла очередь до героев, я тут же почувствовал себя востребованным. Это был мой выход, и наконец-то я могу принять участие в этом собрании, а не тупо сидеть для галочки, как часть обстановки зала.
— Насчёт них можно не беспокоиться, — сказал я спокойно. — Всё будет схвачено.
— Прямо всё? — недовольно покосилась на меня Констанция.
— Большая часть будет нейтрализована. Остальных мы будем просто вылавливать, как крыс.
— И кто это будет делать? — ехидно поинтересовалась она.
— Я и ты, — пожал я плечами.
— Ты? — едва сдерживая смех спросила она. — Ты серьёзно?
Однако с ней многие бы не согласились. Они посмотрели на Констанцию довольно враждебно и как на тупую дуру, кем она и являлась. На меня же с опаской.
— Коня…
— Констанция!
— Да всем насрать. Я бы тебе продемонстрировал, как далеко я зашёл за то время, что мы не виделись, однако ты этого не переживёшь. Поэтому замолчи и не порть отношения с нами. Просто поверь, что пойдёшь с ними разбираться ты со мной. Может ещё стоуровневых возьмём в поддержку, если таковые найдутся.
— Что ты удумал? — насторожилась Констанция.
— Ничего такого. Однако будь добра найти стоуровневых, если таковые имеются. А я знаю, что у тебя таковые найдутся. Потом мы будем забивать оставшихся героев.
Она промолчала. Просто что-то чиркнула в блокноте, надула недовольно губки, скрестила руки на груди и упрямо посмотрела на меня.
— А ещё я подумал…
И тут неожиданно раздался очень странный звук, похожий на тот, когда пытаются выдохнуть через забитый нос и получается такой слегка хриплый выдох. Однако этот был таким громким, что не обратить на него внимания было тяжело.
Я слегка запнулся из-за этого, однако как ни в чём не бывало продолжил.
— Я подумал…
И стоило мне начать, как вновь повторился этот же самый звук, словно кто-то сопит носом. И вновь тишина. Все сидели как ни в чём не бывало.
Я недоумённо оглянулся. Это… это немного странно, нет? Я окинул всех взглядом, но все выглядели так, словно не при делах. Окей…
— Подумал, что…
И тут уже раздался откровенный хрип, когда человек пытается сдержаться смех.
Я вновь оглянулся, но все сидели с каменными лицами.
Кроме Клирии.
Она прикрыла кулачком рот, а её глаза были слишком широко раскрыты. Серьёзно? Это смеётся надо мной Клирия? Это… как так-то? В смысле, что происходит с ней? Или со мной?
Я даже лицо потрогал, но вроде всё нормально было. Так, ладно, ей просто смешно, она смеётся не над тобой, ты чо разволновался? Давай, ты закончил на том, что подумал.
— Подумал, что…
И стоило бл**ь мне это произнести, как опять кто-то начал ржать! Какая с*ка?! Опять Клирия?!
Я злобно оглянулся и… да, опять Клирия. Она сейчас сидит, закрыв рот ладонью, вся красная и напряжённая, едва сдерживается, чтоб не заржать. Казалось, что она вот-вот обосрётся и из последних сил сейчас терпит. Эм… её не подменили?
— Я подумал… да бл**ь что такое, Клирия?! — рявкнул я.
Все уже обернулись на неё. При моих словах она издала звук «грм», похожий на тот, когда люди вот-вот начнут ржать, и уткнулась в стол головой, пытаясь не лопнуть. Она спрятала в руках лицо, стараясь сдержаться из последних сил, и сотрясалась всем телом. Клирию слегка трясло, и она издавала невнятное мычание. Бл*, да она поехала. А я никак не мог начать.
Я только начинаю и тут же сбиваюсь.
— Я подумал…
И тут Клирия засмеялась во всю громкость. Оглушительно, заливисто, кристально чисто, словно звонкие колокольчики. Ей-богу, её смех был прекрасен, практически идеален. И всё бы ничего, если бы она сейчас не ржала надо мной. Она рассмеялась, облокотившись на спинку стула, держась одной рукой за живот, а другой за лоб, и уссыкалась со смеху. Улыбка до ушей, рот раскрыт, зубки на виду и громкий заливистый смех.
— Клирия? — я уже начал беспокоиться. Настолько, что мой голос сам по себе из злобного стал осторожным и мягким. — Клирия, ты чего?
Кажется, мой шок разделяли и все остальные. Те, кто сидел поближе, явно получили дозу её тьмы, буквально сдвинувшись подальше от этого ядра тёмной энергии. Другие просто были или напуганными, или в шоке.
И тут Клирия выдала шутку, достойную Петросяна.
Пробиваясь сквозь собственный смех, она выдавила:
— М-м-мэйн… ахахахахахаха… Он… он… он подумал… ахахахахахахаха… умеет думать… ахахахахахаха… Мэйн думает ахахахахахахахахахахахаха…
Это был пиз**ц. Я даже не помню, кто в последний раз меня так опускал.
— Ты умеешь… думать?! Хахахахахахаха… Не пугай нас… Ахахахахахахахахахаха…
Клирия, сидя на стуле, буквально легла грудью на стол и продолжила безудержно хохотать и стучать кулачком по массивной столешнице.
— Мэйн… думать… Ахахахахахахахахаха… С каких… каких… каких… каких пор… Хахахахахахахахаха!!!
Тут уже у всех стала появляться нервная улыбка от столь безудержного смеха. Они косились с опаской на Клирию, словно она была чумной. А я даже не знал, как реагировать на этот пиз**ц.
Нет, серьёзно, Клирия. Не кто-то другой, а именно Клирия начала угарать надо мной по чёрной. Она продолжала заливаться красивым звонким и чистым хохотом.
— Клирия? — слегка озадачено спросил я.
— Не… не обманывай нас… хахахахаха… Думает… думает он… ухухухухухух… Тебе никто не поверит! Ахахахахахахахаха…
И тут уже начали смеяться другие. Сначала неуверенно, потихоньку, в кулак или сдержанной улыбкой, пока Клирия обхохатывалась и говорила, что я думать не умею, и что мне никто не поверит. Но потом всё больше и больше, начиная с хихиканья, а под конец заканчивая смехом. И смеялись абсолютно все — от Констанции до Элизи, которая была вся красной. Она прятала свою лыбу в ладонях, смотря на меня смеющимися влажными от слёз глазами.
Каково, когда над тобой все смеются? Все, кто тебе подчиняется, буквально угорают и чуть ли не падают со стульев? Смеются над тобой? И даже те, кто в принципе до этого над тобой не смеялся?
А я растерялся.
Я давно не сталкивался с таким явлением и уже благополучно отвык от него. Раньше в школе у меня бывало подобное. Особенно, когда ты забыл ручку, а тебе её никто не даёт. И ты как дурак сидишь без ручки, а на тебя ещё и учитель наезжает. А под конец над тобой смеются. Или просто смеются над тобой без причины. Тоже неприятно. Было дико больно и обидно, хотя я держался всегда. Потом может украдкой в подушку…
Вот если бы они начали агриться на меня, кидаться с кулаками или пытаться давить, то другой разговор. Я уже привык к такому и дал бы отпор. Но это… я даже не знал, что делать и как реагировать. Два года назад я бы смог выкрутиться, но сейчас только и делал, что пытался всех неудачно заткнуть. А Клирия продолжала бесноваться, говоря, какой я дебил, заставляя своим истерическим смехом смеяться других. Она буквально слетела с катушек, едва не падая со стула, хватаясь за живот, плача и дико хохоча как ненормальная.
Приятно, когда над тобой все смеются? Все те, кто тебе подчиняется?
Я скажу так — не очень. Даже зная, что они делают это не со зла, а по инерции, заданной Клирией.
И, с*ка, попасть по самому больному месту! По детской травме! У меня уже на**й слабых мест-то почти не осталось, но это же Клирия! Она их чует и при необходимости из-под паркета ломом выдерет и вытащит наружу. И, бл**ь, за что?! Я же всё сделал ради того, чтоб пойти тебе навстречу, неблагодарная с*ка! А ты мне так отплатила?!
У меня было только одно желание — убивать. Которое буквально сметалось чувством стыда, неловкости и желанием провалиться сквозь землю.
Это был худший день за последнее время в моей жизни. Сегодня я хлебнул унижения по полной, как в старые добрые времена. А Клирия только начинала поход по моим слабостям, усыкаясь со смеха.
— Мне очень жаль, простите меня, Мэйн. Я не знаю, что на меня нашло. Мне очень стыдно. Я не хотела доводить вас до слёз.
— Я не плачу! — крикнул я обиженно, украдкой вытирая свои суровые сопли и слёзы. — Мне в глаз что-то попало! Это у меня аллергия на кошек, вот!
— Но у нас нет в поместье кошек, — мягко заметила Элизи.
— Заткнись! Хватит так бессовестно палить меня и опускать ещё ниже! Я не хочу знать, что находится ниже этого дна! И вообще, у меня действительно аллергия! На тебя! — ткнул я обвинительно пальцем в Клирию. — Заебала уже! Это что за пиз**ц ты там устроила, патлатая стерва?!
Клирия стояла на коленях посреди комнаты, покорно опустив голову, смотря в пол, и сложив руки на животе.
— Я бы не посмела вас позорить, Мэйн.
— Клирия, но ты это уже сделала, — заметила Элизи. — Ладно наши люди, они знают Мэйна, но перед Констанцией… это было слишком.
— Мне очень жаль… — тихо произнесла она.
— Здесь одним «жаль» нихера не исправить! Я же к тебе как к человеку отношусь! Как к девушке! Как к той, кому можно доверять! А ты меня просто опустила прилюдно! Ты вообще ебанутая?!
— Я не хотела.
— Тогда нахера сделала это?!
— Я… не знаю, — тихо ответила Клирия. Её едва было слышно. — Мне просто стало смешно от слов, и я не смогла сдержаться. Мне очень стыдно, что я так поступила.
— Ага! А ещё ты говорила, что если я начну когда-нибудь в жизни думать, то мир сам помрёт от удивления. Еб**ь как смешно. Или то, что я ложку неправильно держу. Да какая тебе на**й разница?!
— Никакой, — едва слышно ответила Клирия.
— А потом ещё кричала мне в след, чтоб я слёзы утёр и сопли подобрал! А теперь пиздуй отсюда! И Элизи… — я хотел сказать, чтоб она Клирию высекла до такой степени, чтоб та спать не могла от боли, но отказался от этой идеи. — Нагрузи её работой, чтоб она бл**ь не вылазила из неё. Чтоб вообще её не было видно. В противном случае…
Я встал с кровати и подошёл к Клирии. Элизи шажок, шажок и подальше от меня, напряжённо вцепившись в своё платье побелевшими костяшками. Однако наша мисс тьма даже с места не сдвинулась, видимо ни капельки не впечатлённая моей аурой. Зато и её ауру от злости я не сильно чувствую.
— В противном случае она получит такой пизды, что потом во век её не забудет.
Все молчали. Я, пыхтящий от злости и обиды как чайник, Клирия с опущенной головой, Элизи, стоящая сбоку и напряжённо смотрящая на нас двоих. Вот ей от двойной ауры достаётся, наверное.
— Мэйн, — очень тихо и мягко, словно и не своим голосом начала Клирия. — Могу ли я с вами поговорить? Пожалуйста?
Она смерти своей ищет, это точно. Я посмотрел тяжёлым взглядом на Элизи и кивнул ей на дверь. Через пару секунд оставшись с Клирией один на один, я спросил:
— Чего тебе, больная идиотка?
— Я могу встать, Патрик, пожалуйста? — покорно спросила она.
— Валяй.
Я пытался успокоиться, но у меня это не сильно получалось. А всё потому, что я чувствовал себя преданным. После всего того, что я пытался для неё сделать… И тут на тебе.
Клирия медленно подошла ко мне, попыталась обнять, но в ответ я лишь оттолкнул её. Грубо оттолкнул, отчего она отступила на несколько шагов, сохраняя равновесие.
— Просто скажи, нахуя? — спросил я тихо.
— Я… не знаю, что на меня нашло. Я прошу прощения у тебя за это, прошу искренне. Но понимаю, как это со стороны выглядит. Я просто хочу, чтоб ты знал — я раскаиваюсь в содеянном.
— Как можно не понимать, что ты творишь?!
— Патрик…
— Пиздую отсюда, Клирия, — рыкнул я. И уже чуть спокойнее добавил. — Я даже если захочу, не смогу тебя простить. Ты пиз**ц чо сделала. Посадила меня лично в лужу и плюнула мне в душу. Поэтому мне нужно время, чтоб успокоиться и воспринимать всё адекватно. А потом уже ты сможешь вновь попробовать попросить у меня прощение.
Клирия молчала, опустив голову.
— Я поняла, — наконец сказала она. — Я к твоим услугам в любое время, Патрик. Я уже ненавижу себя за содеянное, но не могу понять, что на меня нашло в тот момент. Я зайду попозже, как ты и сказал.
С этими словами она оставила меня одного.
Вот же с*ка. Блядь. Потаскуха. Шлюха. Пи*да на ножках. Шкура с дыркой. Мясо без жира. Плоскодонка. Бревно. Так и мечтал ей с ноги по ебалу ударить. Вот прямо хотелось ей по зубатнику ебануть со всей дури, чтоб посмотреть, как ломается её челюсть, как вылетают её зубы, как она падает и плачет от боли. Да, я хотел бы посмотреть на Клирию, плачущую от физической боли.
Но я так не сделаю. Просто потому что понимаю одну вещь — Клирия поехала кукушкой. Что-что, но такой пиз**ц на здоровую голову она бы точно не устроила. Бесила бы, действовала на нервы, молчала и бурила взглядом, давила бы аурой, как она это делает обычно, но уж точно не опускала прилюдно. Это не её метод.
Следовательно, с ней что-то не так. И самое плохое, что это всё началось с горы, когда она немного того, прямо на горе впала в истерику и начала буквально беситься. В тот момент она перестала быть похожей на себя.
По этому поводу можно было ещё долго гадать, что я, естественно, делать не стал. Не имеет смысла. Клирия поехала немного и этого теперь не изменить. Остаётся лишь смириться и наблюдать. Возможно, помогут какие-нибудь антидепрессанты или может наркотики. Хм… Клирия под наркотиками…
Нет, это будет слишком. Пусть она и стала слабее, однако на такое я не пойду. Серьёзно, не хочу видеть Клирию под кайфом.
Я настолько отчаялся найти причину поведения Клирии и понять, как с этим бороться, что решил обратиться к Богине Удачи. Если не получится, обращусь к Богине Безумия, с которой Клирия на короткой ноге, как я понял.
Упомянутую особу я нашёл на улице, где она обнимала какого-то орка.
— Смотрю, ты не сильно разборчива в тех, кого обнимать, — глянул я вслед орку.
— Богиня любит всех! — ответила она радостно. — Недавно я обнимала арахну, так она меня над землёй подняла. Было так мягко…
Последние слова Богиня Удачи сказала так, словно рассказывала, как нежилась в перинах. Ну да, я помню её сисяндры, там реально размер просто потрясный. Представляю, каково утыкаться в них лицом и балдеть. Они, наверное, там супермягкие.
— Так что, мой самый верный послушник…
— Я ещё раз говорю, что я не твой верный послушник.
— …хочет смиренно попросить великую Богиню Удачи? — даже не заметила она моего возмущения.
Мелкая… Я вздохнул, решив не обращать на это внимание.
— Знаешь, тут такое дело…
Закладка
Комментариев 17