Глава 11

Мир, где мне не рады

Девушка смотрела на меня с таким радостным лицом, что мне стало жутко. Ещё более жутко стало, когда её лицо застыло, а глаза начали бегать, видимо, читая мои звания. Очень медленно, словно плавящийся воск, её улыбка стала таять, радостное выражение лица сменялось ужасом. Глаза наполнялись страхом. Вот она, реакция людей на мои звания. Кажется, без разницы, что я скажу — она всё равно не поверит.

— Послушай, ты всё неправильно поняла… — начал я оправдываться.

Когда я шагнул к ней, она шарахнулась назад и стукнулась спиной о стену.

— Это всё неправда, — пытался я как можно спокойнее объяснить ей ситуацию. — Меня хотели убить. Я просто защищался. Там был рыцарь и девушка-волшебница. Они сразу попытались меня убить, выхо…

Она вытянула руку прямо на меня. Это была уже не та девушка, что зашла сюда. Её лицо было наполнено страхом и уверенностью. И что бы я не сказал, она попытается грохнуть меня. Это осознание стукнуло меня по голове, буквально заставив сердце сжаться.

Сколько надо для активации магии? Я не знаю. Но пока я говорил, подошёл достаточно близко, чтоб вогнать нож ей прямо под рёбра. Я не хотел так делать, но так уж вышло. Просто это была первая реакция на то, что она прицелилась в меня.

Девушка вздрогнула всем телом, а потом я почувствовал, как меня отбросило назад. Грудь ужасно жгло. Весь нагрудник на груди был прожжён вплоть до тела. Поднимался неприятный странный запах палёного мяса. Мой нож упал со звоном на пол.

Девушка сделала несколько быстрых, но неуверенных шагов к двери. Её ноги явно подкашивались. Почему она не использовала магию на всю силу и не завалила меня, я понял уже через секунду. У раны, к которой она приложила руку, виднелось зеленоватое свечение. Видимо, одновременно убить меня и захилить себя она не могла.

Если она выберется, то мне каюк.

Я бросился к ней, схватил одной рукой за шею в захват, другой закрыл ей рот на случай, если она попытается закричать.

— Послушай, это всё не я. Я не хоч… ххра.

Она затылком ударила мне прямо в лицо. Перед глазами поплыло, и я вместе с ней упал на пол.

Девушка попыталась встать, но я вновь бросился на неё и уже придавил к полу. Ногами прижал её руки, не давая ей ими воспользоваться. Она попыталась закричать, но я заткнул ей рот ладонью.

Это не закончится. Что бы я не сделал, как бы её не уговаривал, она закричит, стоит мне убрать руку. Она убежит и всем расскажет, кто я, стоит мне выпустить её из комнаты. Что бы я не сделал, если она покинет эту комнату, то мне каюк. И меня сожгут на ближайшем столбе в лучшем случае. В худшем — запытают. Это значит, что мне надо выбрать, чья жизнь дороже — её или моя.

Но я сделал выбор ещё в самом начале, когда появился в этом мире.

Я не очень хорошо запомнил, что произошло. Оно, наверное, и к лучшему.

Помню, как поднимал клинок, как она вырвала руку из-под ноги и вытянула, словно пытаясь меня остановить.

Потом последовал удар, ещё один, и ещё.

Под взглядом её округлившихся от ужаса глаз.

Удар, ещё и ещё.

Её мычание, что стало бы криком, если бы я не зажал ей рот, наполнило комнату.

Я бил до тех пор, пока она не затихла, её тело не перестало сопротивляться и просто дёргалось от каждого моего удара. Её пустые, лишённые малейшей искорки заплаканные глаза безучастно смотрели в потолок.

Лужа крови уже начал растекаться под ней.

Всё закончилось. Для нас обоих.

Я сполз с неё и сел рядом, глядя на дверь. Буквально недавно я смеялся вместе с ней и её командой, дарил ей кольцо в знак благодарности, разговаривал с ней. А сейчас она лежит уже мёртвой прямо передо мной. Вот так просто и быстро всё перевернулось с ног на голову. Этот мир действительно умеет сбрасывать рояли на тебя.

— Я бл**ь изничтожу тебя, ебаный мир, — процедил я и тут же получил звание.

«Объявивший миру войну — этот человек восстал против остального мира. Он не перед чем не остановится, пока не достигнет своей цели. Он тот, кто объявил ему войну.

Условия получения — объявить миру войну».

Посмейся, скотина. Бывает и такое, что люди пересекаются. Молись, чтоб с тобой я не пересёкся.

И то звание тоже получил я не спроста. Мир, видимо, изначально решил меня подъе**ть, тонко намекая на то, что произойдёт. Просто чудесно.

Меня слегка трясло. К горлу подкатила тошнота. И всё же я сделал это осознанно. Убил, потому что сам хотел выжить.

Я посмотрел на девушку.

Вот, кажется, как становятся убийцами. Ты просто хочешь выжить, и очень скоро, когда речь заходит о том, кто умрёт, тебе приходится выбирать. И чаще всего не в пользу противника. И так раз за разом. А потом уже чувства притупляются, и ты убиваешь просто потому, что можешь. Встали на твоём пути — убил. Нужны их вещи — убил.

Можно аплодировать самому себе — я только что стал подобным человеком. Начало было положено, и я убивал, ставя свою жизнь выше остальных. Ну что же, раз так, то пусть. Я уже далеко зашёл для самого себя, чтоб раскаиваться и желать всё вернуть обратно. Я выживу, вот и всё.

А пока стоило заняться телом.

Первым делом я вытер всю кровь, а тело затолкал под кровать. Я не собираюсь его здесь оставлять. Просто на всякий случай, если кто заглянет. После этого я выглянул в окно. Второй этаж, не так уж высоко, да и выступы удобные, думаю, я смогу слезть и залезть обратно. Выходить через парадную дверь нельзя, пусть все думают, что я в комнате. Меньше свидетелей моего похождения ночью, меньше вопросов.

Накинув плащ, я аккуратно спустился на землю и пустился по магазинам. И уже через десять минут лез обратно подобно мастеру ниндзя-я-я-а-а-а, бл**ь, чуть не упал, с*ка. Фух, блин, ещё шею не хватало сломать.

Итак, первым делом, надо спрятать тело. На этот случай я купил большую кожаную сумку, больше смахивающую на своего собрата — китайскую сумку баул. Как бы это жестоко не звучало, но её тело влезло туда идеально. После этого я помыл пол под кроватью от оставшейся крови, закинул окровавленную тряпку и свою одежду из родного мира в сумку, после чего вылил воду в окно. Благо оно выходило на внутренний дворик, где, судя по всему, рубили дрова и вели хозяйство; он сейчас был пуст.

После этого я решил разведать, знает ли кто о моей посетительнице. Я вышел из комнаты и направился к бармену на первом. Тот лишь пожал плечами.

— Ну заходила одна, спрашивала, кажется, тебя. Но, кажись, она уже ушла.

— Ясно, спасибо.

Я вернулся обратно в комнату. Значит никто не знает, что она так и не вышла. Отлично. Сразу после этого я выбросил сумку на улицу. Она с глухим шлепком упала на землю. Прости меня, девушка-волшебница, за то, что я так обращаюсь с твоим телом. Но ты мне не оставила выхода. Так, успокаивая свою совесть, я выбрался сам наперевес со своим новым инструментом — лопатой.

Оглянувшись по сторонам и не заметив свидетелей, я перекинул сумку через плечо и пошёл на выход из деревни. Решил я закопать девушку. Или похоронить, если так будет звучать лучше.

Был уже глубокий вечер, и в этой жопе было ещё темнее. Каким-то неведомым образом освещалась дорога, словно лунным светом, но шаг влево, шаг вправо и темнота. С моим чёрным плащом вообще никто бы меня не увидел. Я спокойно дошёл до выхода, прошёл метров триста и свернул в сторону. Там я прошёл ещё, наверное, километр вверх по склону, прежде чем решил, что этого будет достаточно.

Это была небольшая поляна на склоне в лесу. Лунный свет отлично освещал мне это место. Я принялся копать. После того, как яма стала мне по пояс, я вылез из неё и открыл сумку.

Девушка с тем же безучастным лицом смотрела куда-то. Блин, сердце кровью обливается. Я закрыл ей глаза и стал мародёрствовать. Снял уже ранее подаренное кольцо, кулончик, пошарил по карманам её сумки, что висела на поясе, и выудил четыре золотых монеты. После этого я закрыл сумку и сбросил в яму.

— Зря ты пришла. Всё могло закончиться по другому, — сказал я своё прощальное слово и начал закапывать её.

В голове крутились неприятные мысли. Будут ли её товарищи волноваться? Ведь они никогда не смогут её найти. Да и теперь веками ей лежать здесь. Никто никогда не узнает, где она похоронена, не придёт к ней на могилу. Она будет здесь одна…

Так, закончил. Это место явно пытается мне ковырнуть душу, поэтому стоит быстро сваливать отсюда. Я закинул лопату на плечо и побрёл обратно. Печально. Очень печально. Но не для меня. Хотя, если так смотреть, то даже не могу сказать, кому больше повезло — мне, кому надо скрываться ото всех, или ей, что захоронена в сумке на поляне.

Наверное, всё-таки ей, потому что я могу ещё спасти своё хлипкое тело.

Однако мои приключения на этом не закончились. Прямо на выходе из леса я столкнулся с одним моим старым знакомым.

— О, петушок, ты что здесь делаешь?

Я остановился.

Это был тот самый хуй, который мне предъявы кидал, с ящерицей на пол ебала. Следил за мной, с*ка. Только сейчас у него в руке был меч.

— Эм, здрасте… — как можно испуганнее сказал я, откинув лопату в сторону.

Он это увидел и слегка расслабился. Я не постеснялся сжаться и дрожать, делая вид, что мне страшно.

— Я тебя спросил, фраерок-петушок, что делаешь здесь?

Бл*, как меня бесит такой стиль общения. Он словно из моей страны, а не отсюда.

— Своё добро прятал, — сказал я жалостливо.

— Добро? Ночью? — скептически посмотрел он на меня. Но вскоре его глаза засверкали от предчувствия наживы, как сверкают глаза извращенца, увидевшего девушек. Или гея-качка, который увидел красивого смазливого паренька. Второй вариант мне нравится больше, так как звучит забавнее.

Чувак тем временем реально радовался лёгкой наживе! Даже улыбку спрятать не смог.

Ой, бл*, только не говори, что ты реально поверил, что кто-то будет нести сумку в лес и зарывать её там, чтоб спрятать своё добро. Ну серьёзно, должен же быть предел твоей тупости, чувак!

— Ну что же, петушок, не зря я за тобой следил. Как знал, есть что взять.

— Так если я отведу, вы же отпустите? — с мольбой спросил я.

— Отпущу, отпущу, — оскалился он.

Чот он страха не ведает. Нет, перед таким, как я, конечно глупо пугаться, но насторожиться-то надо! Парень с лопатой и шрамами выходит из тёмного леса. Не? Вообще не прошибает? Хотя стоп, хули я за него волнуюсь?! У него меч, а у меня его нет! Зато в кармане есть кое-что другое.

Я сунул в карман руку и вытащил оттуда золото.

— Может, просто я отдам это вам и разойдёмся? — спросил я с надеждой.

Золото, что было снято с покойницы, блестело в лунном свете. Уголовник вытянул лицо.

— Ну-ка, ну-ка, неси-ка сюда это. Только медленно.

Я сделал шаг, другой, к нему навстречу, дрожа всем телом и тихо хныча, после чего споткнулся и упал на колени. Золото рассыпалось передо мной. Я завыл типа как от боли.

— Ну твою мать, образина сраная! — вскипел уголовник и подошёл ко мне. Подошёл слишком близко.

Мне просто было достаточно протянуть левую руку, чтоб отвести от греха подальше меч. А в правой уже был мой охотничий нож как раз для разделки животных. И воткнул я ему его прямо в внутреннюю часть бедра, ближе к паху. Мужик взвизгнул, а я, хорошенько дёрнув нож в разные стороны, подхватил его под колени, дёрнул их на себя и свалил его на землю. Опыт в драках не пропьёшь.

Не давая кричащему ублюдку и шанса, я запрыгнул ему на грудь, придавив руку с мечом ногой, схватил его за волосы, отвёл голову назад и воткнул прямо в горло нож. Его крик оборвался, сменился бульканьем. Мне лишь оставалось отойти в сторону и наблюдать, как говнюк умирает.

Честно говоря, убив его, я почувствовал какое-то удовлетворение. Да и на душе стало спокойнее. Это даже было приятно, наконец срезать с его хлебала это чванливое выражение. Ко всему прочему, убить его оказалось не так уж сложно. Не знаю, какой у него уровень, но от таких ударов, скорее всего, ничего не спасёт.

Надо взять на заметку — бандитов и прочего отребья здесь много. Надо быть настороже.

И кажется, я только что открыл собственное кладбище. Обычно этим занимаются врачи-коновалы, но мне, как убийце, тоже можно таким заняться.

Забавно, как быстро человек привыкает убивать. Сейчас я уже смотрел на труп без каких-либо побочных эффектов. Если рыцаря подонка и первую ведьму я убил и чувствовал себя не очень, то от этого избавился и даже капли раскаяния не чувствую.

Я обшарил его карманы. Итог: двадцать золотых; два золотых перстня; золотая цепочка; меч, лёгкий и тонкий; кинжал и… его броня.

Я подумал, подумал и решил снять с него её. Броня мне ещё понадобится. Потом мне пришлось оттащить его в лесок, где, выкопав маленькую яму, я его и похоронил. Не заслужил он, в отличие от девчонки, нормальную могилу.

После этого я вернулся обратно в деревню и первым делом продал барахло торговцу, правда, уже другому, что решил ночевать у себя в повозке. Я продал всё, что не представляло для меня ценности, оставив только меч, броню и кольцо. Кстати, оказывается, этот кулончик раскрывался, как книжка. Внутри было написано: вместе до конца. Видимо девиз команды. Это неприятно царапнуло мне совесть.

В итоге добычей мне стало всего четыре золотых и пять серебряных монет. После этого я отправился к кузнецу и тут же попросил присобачить кожаный нагрудник от брони уголовника мне. Заняло это около полутора часов и стоило мне брони самого наёмника. Должно было стоить, но я начал торговаться и в конце получил за неё аж семь золотых и две серебряных.

Я так понял, что обычная кожаная броня является самым нищебродцким вариантом, так как я видел кожаную броню с железными вставками уже за девяносто пять золотых. И это у нормального торговца — у местного жлоба она стоила все сто сорок золотых. Да и защищала простая кожаная броня только от лёгких поверхностных ударов. Короче, как накоплю бабла, куплю нормальный шмот.

Закончив свои дела, я отправился к себе. Влез точно так же через окно, после чего закрыл его и при лёгком свете огонька под потолком уснул.