Ранобэ
онлайн

Когда Лумиан произнёс третью строку почётного имени, тёмные тучи и молнии над головой внезапно обрушились к центру, образуя огромный вихрь, закручивающийся вверх.
Это было похоже на то, как будто великан с небом вместо лица открыл единственный глаз, или из воздуха возник странный туннель, ведущий в никуда.
Вихрь стремительно расширялся, словно готовый разорвать небо и землю, превращаясь в дверь.
Увидев это, мадам Пуалис, только что освободившаяся от паралича, слегка нахмурилась. Держа малышку Омебеллу, она втянулась в недра гигантского зелёного дуба, подпирающего небо, и исчезла из поля зрения Лумиана.
Затем он увидел, как грибной монстр с головой Ли Кэцзи вместо шляпки застыл на месте, словно наткнулся на невидимую преграду.
В следующее мгновение гриб начал распадаться — начиная с живота, будто ваза, упавшая на пол, разлетаясь на крупные куски.
Куски продолжали дробиться. За считанные секунды они превратились в груду едва различимых частиц.
Распад дошёл до головы Ли Кэцзи.
Лицо его исказилось от боли, но глаза оставались необычайно искренними и радостными.
С трудом он выдавил:
— Мне… действительно… удалось…
Присоединяйся… к нам… пойдём… возродимся… вместе…
Не договорив, голова Ли Кэцзи рассыпалась на пиксели.
Почти одновременно то же произошло с гигантским дубом.
Но после распада дерева мадам Пуалис и малышка Омебелла не появились из его сердцевины.
Они либо спрятались в неизвестном месте, либо заранее покинули сон.
Такая мощь… Это и есть сила основного сознания сна, поддерживающая порядок?
Лумиан активировал чёрную метку на правом плече, пытаясь избежать краха Парамиты.
Он был готов к полному изгнанию и вечному запрету на возвращение — но ведь ещё не приговорили, правда?
Надо было хотя бы попытаться!
Фигура Лумиана исчезла с места.
Пункт назначения — вход в тюрьму Янду.
Да, я совершил преступление, можете посадить, но не изгоняйте!
В следующую секунду он оказался в просторном кабинете и увидел мужчину средних лет в чистой белой рубашке с чёрными ромбовидными шевронами на погонах.
Жёсткая осанка, густые чёрные волосы с проседью. Он молча сидел за столом, глядя на Лумиана глубокими карими, почти чёрными глазами.
Начальник полиции города грёз, символ Уникальности пути Двери — Ягатс!
Мой пункт телепортации изменили на кабинет шефа полиции? — мгновенно понял Лумиан.
В этот момент Ягатс спросил низким голосом:
— Кто ты и что собираешься делать в Янду?
Одновременно с вопросом Лумиан почувствовал мощное отторжение сна и стремительную марионетизацию.
Он знал: если сейчас его вышвырнет — обратно пути не будет.
Мысли неслись со скоростью света. Последняя попытка.
Он вспомнил намёк Амона по дороге в Мушу:
«Самый фундаментальный факт: Шут никогда не принимал Уникальность путей Ошибки и Двери, а Небесный Владыка — принимал…»
В этом предложении не говорилось, что мистер Дверь давно принял Уникальность пути Двери, а Амон — лишь на короткое время…
Значит, сущность шефа Ягатса — продукт подсознательного познания сна: духовный отпечаток мистера Двери + духовный отпечаток Небесного Владыки + частица отпечатка Амона, вместе символизирующие Уникальность пути Двери и основное сознание сна, поддерживающее порядок…
Шеф Ягатс… только в подсознательной части сна есть крошечная доля духа господина Шута…
Чтобы избежать полного изгнания — нужно усилить или разбудить духовный отпечаток мистера Двери!
Прежде чем мысли окончательно застынут, прежде чем отторжение вышвырнет его, Лумиан выпалил:
— Я… союзник… семьи Авраама!
Внезапно воздух вокруг словно загустел.
В глубоких карих глазах шефа Ягатса промелькнуло замешательство. Брови невольно нахмурились — будто он пытался что-то вспомнить, но не мог.
Сила марионетизации резко замедлилась, отторжение сна тоже ослабло.
Как и ожидалось… Шеф Ягатс в основном воплощает конфликт между отпечатком мистера Двери и Небесного Владыки…
Состояние Лумиана улучшилось, мысли потекли свободнее.
Видя, что шеф молчит, он продолжил:
— Мой проводник — ученица члена семьи Авраам, и сейчас она защищает всю семью Авраам!
Выражение лица Ягатса стало ещё более растерянным, суровость исчезла.
Лумиан быстро проверил себя: отторжение всё ещё есть, но ослабло.
Работает. Нужно больше!
Следуя духовной интуиции, он крикнул:
— Я Охотник и Демоница, и на мне до сих пор следы ауры Алисты Тюдора!
— Алиста Тюдор… — тихо повторил шеф Ягатс, будто имя было одновременно знакомым и чужим.
Отторжение всё ещё не исчезло.
Лумиан на миг задумался и добавил:
— Меня однажды наставлял Амон.
Он говорил это не только потому, что мистер Дверь и Амон были великими герцогами империи Тюдор, но и чтобы разбудить частицу отпечатка Амона в шефе.
— Амон… — Ягатс поднял правую руку и потёр подбородок.
Отторжение и марионетизация продолжали слабеть, но всё ещё оставались.
Ещё немного…
В последний раз, прежде чем сила окончательно вытолкнет его, Лумиан крикнул:
— Я пришёл в Янду, чтобы сражаться с разрушителями, с апостолами злых богов, чтобы не дать злым богам вторгнуться!
Как только он закончил, отторжение сна резко ослабло, а сила марионетизации стала смутной.
Шеф Ягатс медленно кивнул:
— Я чувствую, что ты не лжёшь.
Нарушение закона должно быть наказано, но если есть смягчающие обстоятельства — наказание можно смягчить.
Лумиан тихо выдохнул с облегчением.
Он понял это так: посадят, но не пожизненно и не на казнь;
вышвырнут из сна, но не навсегда.
— Я принимаю наказание, — Лумиан не стал спорить.
Он лишь искренне спросил:
— Могу я уведомить семью?
— Можешь, — суровый шеф не отказал.
Лумиан быстро достал телефон и при шефе отправил Франке голосовое сообщение:
«Я в порядке, но меня, скорее всего, посадят на какое-то время. Попроси мисс Хуан найти адвоката — вдруг получится выйти под залог.
Грибной монстр уничтожен, но Ли Кэцзи сказал, что ему всё-таки удалось. Дождись Дженну, пусть с Ли Лу пройдётся по отделениям в больницах «Багровая Луна» и «Мушу», где лежал Ли Кэцзи. Вдруг что-то найдут.
И проверьте, не сменился ли главврач больницы Мушу».
Через десять секунд пришёл короткий ответ от Франки:
«Хорошо».
Лумиан тут же стёр чат и контакты «Уничтожителем информации» и убрал телефон в сумку.
Затем посмотрел на шефа Ягатса:
— Я готов.
Только тогда тот снял трубку и набрал номер:
— Дэн, зайди на минутку.
В тот же миг отторжение сна снова усилилось.
Лумиан больше не сопротивлялся — позволил силе вытолкнуть себя из сна.
…
Трир, роскошная вилла.
Лумиан во второй раз за день открыл глаза в своей кровати.
Осмотрев состояние, он тут же попытался войти в город грёз.
Никаких преград не было — он остановился сам, решив подождать 24 часа.
По времени это не помешает плану Королевы Мистик изгнать зеркального Императора Роселля.

Омебелла?
Её всё-таки зовут Омебелла?
Таинственного ребёнка, которого вынашивала мадам Пуалис в Корду, звали Омебелла? Пустая кроватка была её?
В этот миг Лумиана словно молнией ударило.
Раньше Мадам Фокусница в шутку говорила: пока декана больницы Мушу не зовут Омебелла — всё в порядке. Тогда Лумиан думал, что это просто страшилка, и даже если декана действительно зовут Омебелла — это не главная беда. Но когда он услышал, что ребёнка мадам Пуалис зовут Омебелла, по спине пробежал настоящий холод.
Если бы мадам Пуалис просто стала деканом больницы Мушу или просто родила того странного ребёнка из Корду — Лумиан был бы удивлён, но не настолько потрясён. Это было бы неожиданно, но объяснимо.
Но ребёнка назвали Омебеллой. Таинственного ребёнка, которого мадам Пуалис выносила и родила в Корду, звали Омебелла.
Если мадам Пуалис не врёт, если этот младенец — та самая Омебелла, которую знал Лумиан, то получается, что он какое-то время «сосуществовал» с младенцем Омебеллой в Корду? А потом убил ещё одну нерождённую Омебеллу, получил её родословную через остатки пуповины, коснулся останков самой ранней Омебеллы и столкнулся с вещами и договорённостями, связанными с Омебеллой!
Неужели катастрофа в Корду началась не с того момента, когда он съел остатки пуповины Омебеллы, а намного раньше?
Лумиан вдруг почувствовал себя в шкуре бродячего периода: забился в угол и смотрит, как огромная скользкая ядовитая змея медленно проползает мимо, не смея шевельнуться. Сейчас он ощущал, как это холодное, влажное, склизкое чувство ползёт по коже, понемногу обвиваясь вокруг него.
Если ребёнок, которого родила мадам Пуалис в Корду, — Омебелла, то кто тогда был в животе у отца Монсеррата, кого я убил?
Откуда взялись остатки пуповины, которые я съел? Почему они позволили связаться с останками самой ранней Омебеллы? Почему дети Матери, лишённые необходимой мудрости, приняли меня за Дитя Божье — Омебеллу?
В глубинах Подземного мира — на кого указывало яйцо, взращённое останками древнего бога? Почему я слышал зов Омебеллы?
И почему последователи Великой Матери так хотели сделать меня настоящим Дитятей Бога, настоящей Омебеллой? Разве Омебелла уже не родилась?
Что здесь происходит?
Кто настоящий, а кто поддельный?
Все фальшивые? Все настоящие?
Взгляд Лумиана остановился на младенце на руках мадам Пуалис. Пухлое личико, розовое, нежное, невероятно милое.
— О, так это Омебелла. А кто отец? — хотя внутри всё кипело, внешне Лумиан оставался спокоен.
Это было базовое качество Охотника и выносливость Аскета.
Мадам Пуалис вдруг улыбнулась:
— Если бы я сказала, что это ты или Аврора — ты бы поверил?
— Прекрати свои адские шутки. Мы тебя пальцем не трогали, — невозмутимо ответил Лумиан.
— Да, я тоже об этом жалею. Надеюсь, в будущем наверстаем, — вздохнула мадам Пуалис. — Её мать — я и одновременно Великая Мать. А отец… на первый взгляд падре, но есть ещё кое-кто.
Кое-кто ещё…
Как раз когда Лумиан собирался вспомнить события в Корду и начать уничтожать жителей деревни по одному, позади послышались тяжёлые шаги.
Он полуобернулся и увидел гигантский гриб с головой Ли Кэцзи вместо шляпки, появляющийся в тусклом коридоре.
Улыбка мадам Пуалис слегка померкла. Она небрежно бросила:
— Иди, ты нужен ребёнку.
Как только она это сказала, запелёнатый младенец громко заплакал.
Услышав этот крик, тело Лумиана инстинктивно, само собой двинулось к мадам Пуалис, к младенцу Омебелле.
Словно два магнита притянулись друг к другу.
Внезапно Лумиан понял:
Мадам Пуалис хочет что-то сделать с моим телом, в котором течёт кровь Омебеллы!
После вчерашних событий Ли Кэцзи так быстро перевели в Мушу не только потому, что Небесные Достойные хотели убрать скрытую угрозу, а Великая Мать — сохранить баланс. Мадам Пуалис планировала заманить меня сюда!
Вчера я отказался просить помощи у Великой Матери, чтобы стать истинным Дитятей Божьим. Значит, Великая Мать и Небесные Достойные временно договорились?
Лумиан не колебался — активировал чёрную метку на правом плече и попытался телепортироваться.
Фигура исчезла из кабинета декана, но он не появился у входа в полицейский участок города грёз.
Он вновь оказался в пустыне.
В глубине пустыни стояло гигантское зелёное дубовое дерево, соединяющее небо и землю. Вершина уходила в белые облака.
Поверхность дерева была покрыта следами от ударов молний. Кора пятнистая, скрывающая мощную жизненную силу.
Взгляд Лумиана невольно поднялся по узорам коры. У самой вершины он увидел недавно выросшую ветвь.
Она упорно росла на месте обугленного следа от молнии, переплетаясь с пышной яркой омелой.
Эту ветвь вместе с омелой держала пухлая светлая ручка запелёнутого младенца Омебеллы.
На ней был цветочный венок, а «одежда» — свежее зелёное платьице. Мадам Пуалис, нижняя часть тела которой превратилась в гигантскую птицу, а на спине выросли коричневые крылья, держала её на руках.
— Иди, ты нужен ребёнку! — голос мадам Пуалис разнёсся по всей пустыне.
Грибной монстр-Ли Кэцзи тоже появился на краю дикой местности.
Лумиан снова попытался телепортироваться — безуспешно. Тут же бросил зеркало, собираясь нырнуть в зеркальный мир и выбраться отсюда через него.
В следующую секунду стекло зеркала словно ожило, размягчилось и изогнулось, образовав «рот», ведущий в тёмную бездну.
Лумиан мгновенно отказался от идеи лезть внутрь и позволил зеркалу упасть.
Хлоп!
Зеркало разбилось на осколки. Каждый, покрытый ртутью, отчаянно расползался в разные стороны.
Лумиан фыркнул — из тела вырвалось тихое чёрное пламя. Снаружи него быстро сгустился густой иней, образуя ледяной гроб.
Невидимая паутина, уже раскинутая вокруг, стянулась, обволакивая иней слой за слоем, готовясь превратиться в огромный кокон.
Это был сильнейший защитный механизм Демоницы: рассеивал проклятия и негативные эффекты, одновременно выдерживал мощный урон.
План Лумиана: выиграть время для выхода из сна или зажечь свечу из трупного воска и провести ритуал.
Но не успел кокон сформироваться — чёрное пламя Демоницы словно обрело собственную волю и начало по-настоящему сжигать духовность Лумиана. Ледяной слой, который должен был защищать, стал ограничивать движения.
Всё ожило!
Лумиан тут же активировал чёрную метку на правом плече.
Он переместился к краю пустыни, подальше от грибного монстра и от влияния чёрного пламени с инеем.
Телепортироваться из этой местности он не мог, но перемещаться внутри — мог.
— Приди, ты нужен ребёнку!
Услышав голос мадам Пуалис, Лумиан невольно сделал несколько шагов к гигантскому дубу, подпирающему небо.
Плохо… На этом заданном поле боя, в Парамите, перед младенцем Омебеллой — хотя все подавлены до Последовательности 7, я всё равно сильно ограничен. Долго не продержусь… Произнести почётное имя Мадам Маг или кощунственное «Леодеро»? Нет, шанс один, а «Леодеро» может не пробить печать дуба на Парамите… Если падать — то с размахом, все вместе!
Пока Лумиан думал, он полез в Сумку Путешественника и крепко схватил особый фрагмент зеркального мира.
Затем снова телепортировался, противостоя невидимому притяжению Омебеллы и её странной способности оживлять вещи.
Моргнув в новую точку, Лумиан открыл рот и быстро продекламировал на древнем гермесе:
— Великая Дверь Всех Дверей!
Он собирался произнести почётное имя вождя Ягатса — мистера Дверь — чтобы привлечь его внимание!
Это символизировало силу подсознания сна, поддерживающую порядок.
Пусть его самого вышвырнет из сна навсегда — мадам Пуалис, гриб-Ли Кэцзи и младенец Омебелла тоже не смогут остаться в городе грёз!
Это равносильно устранению скрытых угроз для Дженны, Франки и остальных в дальнейшем.
А дальше — довериться товарищам!
Произнеся первую строку, Лумиан телепортировался в другую точку пустыни, уходя от атак мадам Пуалис и Ли Кэцзи.
— Путеводитель по бесконечному космосу!
Он закончил вторую строку и мгновенно исчез с места.
Увидев это, мадам Пуалис открыла рот, готовясь издать Вопль Банши.
В этот миг в пустыне появился мужской вариант Лумиана.
Это было поверхностное зеркальное отражение, созданное фрагментом зеркального мира, очень слабое.
Он раскинул руки и громко крикнул на древнегермесском:
— Леодеро!
Голос прозвучал почти одновременно с Визгом Банши. Когда зеркальное отражение разбилось под звуковыми волнами, небо над головой внезапно потемнело.
В темноте сгустились тучи. Бесчисленные серебристо-белые молнии сплелись в гигантскую стрелу и ударили в дуб, подпирающий небо.
Хлоп!
Множество мелких молний расползлись по коре, оставляя обугленные следы, но дерево не погибло — постоянно регенерировало.
Эффект временно парализовал мадам Пуалис и младенца Омебеллу.
Крэк! Зеркальный Заменитель Лумиана, разбитый Визгом Банши и молнией, появился рядом с Ли Кэцзи и произнёс третью строку почётного имени:
— Ключ ко всем таинственным мирам!