Том 4. Глава 188. Мечты смоет дождь (Часть 2) •
Проснулась я резко, рывком подскочив с лежанки. Мокрая холодная рубаха облепила тело, словно пиявка высасывая из него тепло. Волосы так же налипли на лицо, мешая нормально видеть.
Отбросив с глаз тяжелые черные пряди, я злобно посмотрела на стоящего рядом с лежанкой старика, с пустым деревянным ведром в руках.
— Ну что, немочь, проснулась? — усмехнулся Лукий. — Тогда марш на пробежку! Десять кругов, потом к Мартавии за завтраком и ко мне в кабинет!
— А… — попыталась было я возразить, но старик одним плавным движением уже скрылся за дверью.
А мне прилетел шлепок по заднице. Причем когда и как он это сделал, я даже не заметила. Просто зафиксировала сам факт того, что правая ягодица начала знакомо ныть.
— Старый извращенец, — прошипела я, потирая попу и оттягивая довольно дорогую рубаху, которая из-за намокшей тонкой ткани стала практически прозрачной. — А еще удивлялась, почему мне выдали такую качественную ночную рубашку…
Огляделась в поисках своего повседневного костюма, но… не нашла. Только пара старых сапог у мокрой лежанки.
Он что, предлагает мне бегать вот так?!
Я невольно поежилась.
Конечно, кроме всякого лесного зверья стесняться тут некого — кроме старика Лукия и его домохозяйки Мартавии на дневной переход вокруг не жил ни один разумный. Но все равно… Неуютно.
Вздохнув, я сунула ноги в сапоги и вышла за дверь.
Жилище старого ветерана, к которому меня лихой судьбой занесло на обучение, располагалось недалеко от южной границы королевства Валликт. Погода тут круглый год стояла теплая, не то что в северных областях. Располагалось жилище у подножия Смертельного Хребта, названного так, наверное, не из-за того, что тут было смертельно опасно, а из-за того, что было смертельно скучно — вот уже на протяжении столетий в округе не происходило ровным счетом ничего.
Тут не было городов или деревень, тут не было промысловых поселков или хотя бы просто хижин охотников и лесорубов. Не было каких-то ценных месторождений, шахт или хозяйств. Тут не пролегали торговые пути, не было никаких таинственных руин или логов опасных чудовищ. Да, с той стороны хребта раскинулись Варварские Степи, или по-простому «дикие земли», но у тамошних обитателей и своих забот хватало. Вдобавок, даже надумай они напасть, выбрали бы куда как более удобные для этого перевалы, или просто обошли бы хребет, чем сунулись в сомнительную авантюру по его преодолению.
Вот и получается, что более спокойного и скучного места, чем Смертельный Хребет на южной границе королевства было не сыскать.
И вот, на четырнадцатом году жизни… этой жизни, меня занесло сюда. Вернее, меня послали из монастыря «на обучение героическому ремеслу у самого прославленного рыцаря королевства». Вот только на деле «обучение» заключалось в постоянных измывательствах, а «рыцарь» оказался старым озабоченным пердуном, которого могла терпеть только его рабыня-домохозяйка, причем только потому, что была арахной и, собственно, рабыней.
Поежившись, я огляделась.
Мой домик, хотя его скорее можно было назвать конурой, стоял чуть в стороне от главного здания усадьбы. Со всех сторон площадь «скромного жилища ветерана» окружали деревья небольшого леса, тянущегося полосой от одного конца хребта до другого. Лес от территории усадьбы отделял высокий каменный забор, больше подошедший бы небольшому поселению, чем этому… раю старика и паучихи.
За забором начинались грядки, загоны для немногочисленной скотины, фруктовые деревья, какие-то хозяйственные постройки… Ну и в самом центре располагалось большое двухэтажное здание из белого камня, больше похожее на маленький замок. Сколько там было комнат, я даже примерно не пыталась сосчитать.
И на все это хозяйство приходилось лишь двое разумных. Старичок-хозяин и его арахна. Но вот рабочих рук им хватало с избытком…
Оглядевшись, я стянула через голову рубаху и отжала ее от лишней воды, стараясь не повредить тонкую дорогую ткань, за которую Лукий вполне мог всыпать мне розг. Этот невысокий, сутулый и лысый старичок только казался милым и безобидным, а на деле я даже приблизительно не знаю его уровень. В шестьдесят с лишним лет он умудрялся двигаться так, что я замечала только размытую тень и видела уже результаты его действий, а не сам процесс их совершения. И ко всей своей напускной доброте и заботе, он при любом случае прописывал «наказание». К счастью, при этом старикашка вполне адекватно оценивал тяжесть «преступления», так что мог как отвесить простой подзатыльник, так и огреть гибкой веткой по ягодицам так, что кровь брызгала во все стороны, а Мартавия долго ругалась на своем наречии, залечивая результат его «учений».
К счастью, в монастыре меня приучили к дисциплине… насколько это было возможно, конечно.
Натянув рубашку, я быстро размяла ноги, слегка деревянные после сна, и побежала по тропинке, которая петляла между посадок, огибая вдоль стены всю территорию усадьбы.
Десять кругов было не так уж и страшно — среди сверстниц в монастыре я была одной из лучших по физическим показателям. Да и «героический» титул сказывался. Так что неспешную пробежку я должна была закончить быстро…
Пока бежала, рассматривала кипящую на территории работу. Да, тут жили всего двое разумных, не считая меня, но они умудрялись полностью поддерживать все их огромное хозяйство без какого-либо напряжения. И дело тут в высокоуровневых способностях.
Старик контролировал целую армию деревянных марионеток, которые проворно копошились на грядках и ухаживали за цветниками и деревьями… Конечно, их деревянные пальцы не могли выполнять совсем уж тонкие работы, но для этого отлично подходили другие миньоны, довольно жутковатые на вид. Больше всего они напоминали отрубленные руки, сложенные вместе в форме паука, обросшие короткой черной шерстью, и выпустившие пару глаз на тонких усиках. И принадлежала эта мерзость Мартавии.
Я уже успела на собственной шкуре испытать боевые возможности и «паучков» и марионеток, и глядя сколько их копошилось на территории усадьбы мне становилось страшно — Лукий и его рабыня были способны только за счет них разбить небольшую армию, даже не прибегая к собственным силам. А я была уверена, что козырей у них по рукавам рассовано еще немало…
Когда я подбежала к главному входу в жилое здание усадьбы, рубаха на мне успела высохнуть и вновь промокнуть, но на этот раз уже от пота. А на крыльце меня встречала Мартавия, нетерпеливо постукивая острой передней лапкой по каменной ступеньке. Арахна, в отличие от большинства ее сородичей, имела верхнюю часть не от дроу, а от человека. Нижняя часть ее тела тоже выделялась, являясь не черным с длинными тонкими лапками, а приземистым мохнатым хищником коричневатого окраса, который явно больше привык прыгать на добычу и умерщвлять ее огромными клыками, чем плести тонкие хитрые нити паутинных ловушек.
— Долго, — поморщилась Мартавия, тряхнув тяжелой гривой вызывающе-алых волос.
Я ничего не ответила, только уперла слегка дрожащие руки в колени, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Глядя на мое состояние, арахна лишь покачала головой, после чего развернулась и, приглашающе махнув мне рукой, скрылась за дверью.
Ну да, для нее может быть и долго, но простой человек моего уровня подобную дистанцию бежал бы раз в десять дольше.
Вздохнув, я отряхнула руки и направилась следом…
После завтрака, прошедшего в гордом и молчаливом одиночестве, я немного поплутала по коридорам особняка и выбралась к кабинету старикашки. Тот встретил меня за своим письменным столом, положив ноги на чистый от завалов бумаг участок столешницы и сложив старые мозолистые ладони на животе.
— Долго, — хмыкнул он, окидывая меня весьма и весьма неприятным для девушки взглядом. — Садись, начнем…
Я с надеждой осмотрела кабинет, но, как и раньше, так и не нашла ничего более-менее подходящего на роль «стула». Здесь вообще мало что было: пара шкафов с бумагами, несколько мечей на стенах в качестве украшений, массивный стол, удобное кожаное кресло хозяина и… трехногий низкий скрипучий табурет для меня. Причем я точно знала, что обычно на месте табурета стоит такое же удобное кресло, как у Лукия, но… когда прихожу я, на его месте всегда эта проклятая табуретка!
— Итак, — убрав ноги со стола, начал дедок. — Сегодня у нас арифметика, а потом Марточка потренируется с тобой на клинках… Но для начала я хочу провести одну интересную беседу. От того, правильно ли ты ее поймешь будет напрямую зависеть твое целомудрие, так что прошу отнестись к ней со всем старанием!
Чертов старик каждый раз угрожает мне подобным, когда дело касается лекции на любую, хоть мало-мальски полезную тему. К счастью, дальше угроз дело не зашло. И не потому, что «не может» — слышала я пару раз стоны Мартавии из-за дверей, дедок еще очень даже «в силе».
— Ответь, для начала, на один вопрос, — продолжил Лукий, когда я села на шаткую табуретку. — Кто такие «чудовища»?
Я удивленно захлопала глазами.
Умеет же старик ставить в тупик, этого у него не отнять. Впрочем, я тоже не зря половину всей жизни провела в монастырской библиотеке.
— Разумные и неразумные создания, порожденные темными богами и причиняющие вред другим не из-за необходимости, а из прихоти.
— Как по написанному, — усмехнулся Лукий. — Тогда, допустим, кто является чудовищем, Ламия или пришедший за ее головой Рыцарь?
— Ламия, — не раздумывая ляпнула я, и только после этого в голове зародился червячок сомнений.
— Дура, — хохотнул старик и мне из ниоткуда прилетел ощутимый подзатыльник. — Запомни, никогда не бывает столь явных ситуаций и никогда не бывает истинной правды. Каждый прав по-своему. Допустим, Ламия истребила эту деревню, а Рыцаря послали убить злобного монстра. Тут да, «чудовищем» будет именно Ламия. А если это была деревня каннибалов-культистов, которые тщательно маскировались от остального мира и съели какого-нибудь близкого друга Ламии? Что тогда?
— Эм… — растерялась я. — Тогда Ламия… хорошая?
— А если в ходе этой расправы она настолько обезумела, что теперь представляет собой лишь тупое кровожадное животное? — продолжил накручивать старик.
— Тогда плохая… — неуверенно пробормотала я.
— Так ты уже определись, «плохая» она, или «хорошая»? — притворно-недовольно проворчал Лукий.
— Получается, зависит от условий… — уже тверже решила я. — Все в нашем мире зависит от условий и точек восприятия. И от того, насколько эти условия известны судящему.
— Хорошо, тогда давай так… — кивнул Лукий. — Ламия перебила культистов-каннибалов из-за того, что те съели близкого ей человека. В процессе она обезумела и в ее сознании осталось лишь стремление убивать всех, кто подвернется под руку. Теперь о приехавшем по ее душу рыцаре… Допустим, это бабник, который «осчастливил» рогами уже десятки мужей, и отправился на подвиги исключительно потому, что иначе его просто вздернут обиженные рогоносцы. Сам по себе это трусоватый, подленький человек, не чурающийся подставить ближнего своего под предназначенный ему удар, а потом еще и обчистить карманы умирающего. И в деревушку он попал чисто случайно, после чего был вынужден вступить в бой. Вопрос, «такого» рыцаря ты отнесешь к «плохим» или «хорошим»?
Вот же нагородил! И не отвертишься, отвечать придется…
— Выходит, чисто «хороших» в такой ситуации нет, — сделала самый очевидный вывод я. — Оба по-своему «чудовища»…
— Первая часть верна, — кивнул старик и мне тут же прилетел еще один подзатыльник. — А вот вторая — нет. Оба этих существа будут «обычными». У них свои цели, свои обстоятельства, они не стремятся к подвигам или каким-то зверствам. Они просто живут, стараясь делать то, что считают правильным. Ведь в обществе Ламий «месть» является очень и очень важным для любого представителя их вида. А у людей «измена» не является чем-то уж из ряда вон выходящим. Оба этих разумных стали такими потому, что по-другому не могло быть. Их такими воспитали, и для своего общества они «нормальные». Так что «чудовища» — это не к ним. И мы возвращаемся к первоначальному вопросу. Кто такие «чудовища»?
Так, Роуз, думай… Нужно попасть хотя бы близко, иначе он меня будет до самого вечера по полосе препятствий гонять.
Но, просидев какое-то время, я так и не смогла подобрать адекватный ответ, так что просто выдала какую-то глупость.
— Получается, что «чудовищ» нет?
— И это тоже неверно, — усмехнулся старик и я уже вжала голову в плечи, готовясь к очередному подзатыльнику, но… вместо этого ощутила щипок за сосок.
Чертов старикашка!
— Видишь ли, — продолжил Лукий, полностью проигнорировав мой испепеляющий взгляд. — К простым смертным определение «чудовища» вообще не применимо. Так называемые «монстры в шкуре человеческой» всего лишь жертвы обстоятельств или просто не дружащие с головой. Нож под ребра в корне решает их проблему. Может быть, где-то в иных мирах, откуда приходят герои, от таких и есть проблемы, но… не у нас.
Старик умолк, задумчиво закусив пересеченную шрамом губу и окинув меня совсем не веселым взглядом.
— Настоящее чудовище не остановить ни ножом, ни молитвой. Они живучи, сильны, быстры и беспощадны. Чаще всего они движимы лишь голодом. Они убивают потому что могут, потому что хотят, а не потому, что им это необходимо. И при этом прекрасно понимают, что и зачем творят.
— Например, личи? — негромко спросила я, вспоминая ту жуткую картину из далекого детства.
— И оборотни, и вампиры, и прочие твари, продавшие души темным богам в обмен на силу, — кивнул старик. — Хорошо, раз с этим разобрались, тогда вот еще один вопрос. Что самое опасное в битве с монстрами?
— Смерть? — предположила я, хотя и сама прекрасно понимала, что ответ вышел совсем мимо.
— Ладно, перефразирую, — недовольно поморщился Лукий. — Почему монстров должны убивать только люди?
— Чтобы получать опыт и становиться сильнее, — тут уж я не сомневалась.
— Частично, да, — улыбнулся старик. — А почему тогда плохо, если монстры начнут убивать друг друга? Почему людям ни в коем случае нельзя использовать чудовищ для борьбы с чудовищами? Ведь, в конце концов, как учит история, для победы все средства хороши, победители ведь потом все равно все переиначат.
Я задумалась.
А ведь и правда, почему? Официальная политика королевства по отношению к «темным тварям» была проста — убивать везде и любыми доступными средствами. Но ни в коем случае не пытаться заключать союзы. Отсюда и проистекал вечный конфликт с демонами и некромантами, которых издревле почитали за поклонников Темного и Бездны.
— Потому что, — видя мое замешательство, продолжил Лукий, — если монстры начнут резать монстров, а люди спокойно будут за этим наблюдать… В итоге останется только самое сильное, кровожадное и живучее чудовище. С которым люди уже не справятся, как бы ни старались… Итак, немочь, что же самое страшное для любого охотника на монстров?
— Самому стать одним из них, — негромко ответила я.
Старик согласно прикрыл желтые глаза с вертикальными зрачками…
***
Брат виконта и виконтесса дю Пюрреш проснулись от грохота.
Подскочив в постели, молодые любовники увидели в свете тусклого магического светильника распахнутые двери спальни.
В коридоре не горел свет, как должно было быть, так что из более-менее освещенной комнаты было невозможно понять, что творилось за порогом, в какой-то неестественно черной темноте. Но то, что что-то было не так, понял бы и последний дурак.
Особенно когда из темноты коридора в комнату влетел труп одного из охранников с кровавым месивом вместо головы.
Мужчина потянулся к клинку, но замер, парализованный ужасом. Из темноты на него смотрела пара ярко-желтых светящихся глаз, один только вид которых вызывал слабость в ногах и желание покорно преклонить колени, подставив шею под длинные острые клыки…
Баронесса, тоже увидевшая эти жуткие глаза, подавилась воплем. Молодые люди, словно парализованные, завороженно смотрели как в комнату шагнула гибкая красивая девушка с черными волосами и ярко-алыми губами.
Улыбнувшись, она подошла к кровати и, изящно наклонившись, положила руку на грудь мужчине. Раздался треск разрываемой плоти и хруст ломаемых костей. Во все стороны брызнули струи горячей теплой крови. На пол с кровати скользнул труп с остекленевшими глазами, блаженной улыбкой на застывшем бледном лице, и огромной дырой в груди, сквозь которую было видно осколки ребер и перемешанные внутренние органы. В руке девушки осталось еще бьющееся теплое сердце. Которое она с улыбкой протянула виконтессе.
— Ешь…
Довольное чавканье, издаваемое дворянкой, не смогли заглушить даже звуки блюющего в коридоре волчонка.
Как выбраться из спящего поселка, да еще и с покалеченным волчонком на руках?
Ответ оказался весьма и весьма простым.
— Открывайте, идиоты! — закричала я во все горло, тормозя лошадей перед закрытыми воротами.
— Что? Кто? — захлопали глазами стражники, отчаянно размышляя, наставлять ли пики на нахальную девку, или все же не стоит, ведь она ведет дорогую на вид карету.
— Виконтесса дю Пюрреш, — ответила я, — изволила отправиться по делам!
— Так… ночь же! — окончательно растерялись стражники, увидевшие наконец герб на дверке кареты.
— А не ваше собачье дело, челядь! — я старательно цедила слова как можно презрительней и морщила нос, словно от вони. — Можете заглянуть и уточнить у самой госпожи куда и зачем она едет! Но потом на виселице не жалуйтесь, ибо настроение у нее самое паршивое!
Спрашивать, понятное дело, никто ничего не стал, но нос в окошко все же сунули и, убедившись в том, что там действительно сидит названная аристо, поплелись открывать ворота.
Если бы дело было где-то в городе, то я бы столь нагло не пробилась, но тут, на отшибе, аристократы имели куда как больше власти и влияния, даже такие мелкие.
Не дождавшись открытия ворот на всю ширину, я хлестнула коней и те, заржав, рванули в ночь. Я не особо боялась, что лошади переломают себе ноги в темноте — тракт был довольно укатанным, да и ехать нам только до ближайшей рощи. Ну, а если кому-то из коняшек не повезет… Судьба не всех любит одинаково. А у меня будет свеженькая конина.
Впрочем, доехали без происшествий. Высмотрев по дороге небольшую рощицу в низине, я остановилась рядом с ней — в такой карете по темноте между деревьев не особо поездишь.
— Выходим! — хлопнув по крыше, крикнула я, и сама спрыгнула на землю.
Дверца, задрапированная тканью с вычурным гербом, открылась, и наружу грациозно спустилась аристо, стеклянными глазами смотрящая перед собой. За ней следом немного неуклюже скатился волчонок, опасливо поглядывая то на меня, то на виконтессу.
— Кстати, — подозрительно покосилась я на него, — у тебя блох-то нет?
Тот испуганно округлил единственный глаз и отрицательно замотал головой.
— А… А что Вы с ней сделали? — тихо спросил волчонок.
— Гипноз, — улыбнулась я. — Такая вампирская способность. Правда, работает не на всех, а попыток всего три за ночь.
К счастью, эта курица оказалась достаточно тупой, чтобы ее можно было зомбировать. Кстати…
Я глянула на небольшой циферблат, светящийся на периферии зрения. Осталось буквально пару минут, после чего чары спадут и она придет в себя. И до этого момента нужно решить, что мне с нею делать. Хотя… А почему я должна решать?
— Слушай, Котлета… — улыбнулась я волчонку.
— Я… Я — Арус, — неуверенно возразил он.
— Ты мой продовольственный запас, так что Котлета, — отмахнулась я, после чего ткнула пальцем в довольно большую грудь аристо. — Что с ней делать будем?
— Как… что? — захлопал Арус-Котлета единственным газом.
— Через пару минут она придет в себя, — пояснила я. — И начнет закатывать истерики. И это будет крайне плохо влиять на мое настроение. С другой стороны, свежей крови мне уже не нужно, напилась на пару дней вперед. И по этой причине я пока что добрая, так что судьба данной шалавы в твоих руках. Что скажешь, то с ней и сделаем.
Судя по растерявшейся мордашке волчонка, такого поворота событий он не ожидал. Я, впрочем, тоже. Но просто убить дуру будет не интересно. Гораздо больше меня интересовало то, какую же кару изберет этот маленький искалеченный раб для своей мучительницы…
Однако, Арус колебался.
Что же, тогда упростим ему задачу!
Протянув руку, я ухватилась когтями за ворот платья виконтессы и рывком дернула руку вниз, вспарывая дорогую ткань и выставляя на обозрение волчонка все прелести молодого ухоженного женского тела.
Мда… Я не жалуюсь, но мне бы такие пропорции не помешали.
Когти сами собой потянулись проделать такой же трюк еще раз, но уже не с платьем, а с кожей этой дряни, но я поспешно себя одернула — нужно контролировать собственные кровожадные порывы. Даже если очень хочется. ОСОБЕННО, если очень хочется.
А волчонок тем временем колебался.
— Время, Котлетка, время! — напомнила я, поглядывая на циферблат. — Решай быстрее. Хочешь, свяжем и бросим ее дикому зверью. Или можешь просто избить и изнасиловать, фигурка у нее к такому очень даже располагает. А хочешь, выпотрошим и повесим на дереве?
От каждого моего предложения бедняга становился все более и более бледным.
— Давайте просто… оставим ее тут, — в конце концов прошептал Арус.
В этот момент обсуждаемая мадам пару раз моргнула и в ее взгляд начало возвращаться осмысленное выражение.
— Где… я? — простонала девушка, пошатнувшись и, не удержавшись на ногах, упала пухлой попкой прямо на землю. — Что случилось? Почему… так темно?
А, ну да. Ночного зрения или еще чего у нее нет, а темень вокруг стояла кромешная. Да и уровень невысокий, скорее всего. Зачем ей набирать силу, с таким-то телом?
— В плену, — коротко ответила я. — А сейчас заткнись и сиди тихо, потому что один твой знакомый прямо сейчас решает твою судьбу.
— Знакомый? Плен? Что… ЧТО С МОИМ ПЛАТЬЕМ?!
Последнее было сказано уже откровенным требовательным визгом, да таким, что я не удержалась и пнула попытавшуюся встать аристо в живот. Видимо, силы немного не рассчитала, так как девушка боком завалилась на землю и, скрючившись, начала блевать.
— Как я уже сказала, — повернулась я к волчонку, — решай быстрее. Иначе я ее просто убью.
— Н… Не надо, — запричитала виконтесса, кое-как поднимаясь на четвереньки и слепо зашарив вокруг руками. — Я… Я все сделаю. Что захотите… И муж мой богат. Даст хороший выкуп… Только не убивайте.
Я поморщилась.
Садисты все такие. Обожают причинять боль, но сами боятся ее больше всего.
— Оставьте ее тут, — тихо повторил Арус, делая шаг от своей бывшей мучительницы.
— Ар? — тут же повернулась виконтесса на голос. — Это ты там, грязный комок шерсти?!
Я отвесила стоящей на четвереньках садистке еще один пинок, на этот раз в лицо, вызвав хруст ломаемого носа и брызги из зубной крошки.
— Тебе слова не давали. А ты, мелкий, хочешь, чтобы потом кого-то постигла твоя судьба? Или считаешь, что после такого «урока» она будет способна измениться?
— Я просто не хочу больше крови… — опустил голову зверолюд. — И так ее льется слишком много.
Какой милый наивный ребенок.
Вздохнув, я посмотрела на тихо хныкающую и зажимающую разбитое лицо аристо.
Терпеть их не могу. Вот только… за что? Странно… Точно знаю, что что-то было. Что-то донельзя мерзкое. Но вот что… часть воспоминаний словно в тумане.
Я нахмурилась.
Мда. Похоже, кто-то определенно покопался в моей памяти, заблокировав некоторые моменты. Судя по всему, не самые приятные.
Но это, мать вашу, моя память! И я точно никогда и никому бы не дала в ней ковыряться!
Срочно нужно в столицу! Хозяин сказал, что если я хочу прояснить этот вопрос, то нужно начать с нашего покинутого логова. Где мы находимся сейчас, я уже выяснила у виконтессы, пока та была под гипнозом. Но путь займет несколько дней…
— Мэм? — вырвал меня из размышлений голос волчонка. — Так что Вы решили?
Вместо ответа я наклонилась к аристо и, взяв ее руку за запястье, отвела ладонь от покалеченного лица.
Как бы темно ни было, но силуэт и пару моих желтых глаз она точно должна была видеть. Она и видела, судя по ужасу, отразившемуся в ее расширившихся зрачках.
— Если я когда-нибудь услышу даже просто намек на то, что ты или твой муж ищите меня или мелкого… То я вернусь. Вырву тебе ноги. Отрежу руки. Выбью зубы. Выжгу глаза. И продам в самый грязный бордель, который только смогу найти…
Ткнув дрожащую аристо лицом в землю, встала и подошла к карете. Когтями я быстро распрягла лошадей. И, пристроив на смирных животных прихваченные из особняка седла с сумками, начала быстро перегружать честно наворованное там же добро.
— Чего стоим, кого ждем? — покосившись на мнущегося Аруса, проворчала я. — Помогай давай, а то я до утра возиться буду!
В четыре руки мы закончили погрузку ценностей за полчаса, по ходу дела пересортировывая и выбрасывая слишком габаритные или трудные к продаже вещи — во время прохода по особняку я гребла все, что под руку попадется, не особо разбираясь.
Конечно, у меня была та тысяча золотых, что через Хозяина передал «неизвестный», но… деньги лишними не бывают, ведь так?
В результате, мы отъехали на двух лошадях, ведя в поводу еще по одной, груженной ценным барахлом: столовым серебром и золотом, всякими украшениями, дорогим оружием, красивыми платьями и прочим. Если что, сработает и за дополнительное прикрытие — скажем, что бродячие торговцы. Так себе, конечно, отговорка, но может сработать.
— Надеюсь, у этой курицы хватит мозгов не пытаться нас ловить, — усмехнулась я, оглянувшись на оставшуюся позади карету, в которую как раз забиралась шатающаяся виконтесса.
— Я тоже, мэм… — вздохнул волчонок, опасливо на меня покосившись. — Спасибо.
— За что? — удивилась я.
— Что сдержали слово.
— Ты лучше о другом побеспокойся, Котлетка, — оскалилась я. — Если я держу обещания, то, напомни-ка мне, что я говорила насчет твоей роли в этом путешествии?
— Я к этому готов, мэм, — слабо улыбнулся он.
— Глупый мелкий волчонок, — разочарованно покачала я головой. — Даже не интересно… И хватит мне тут «мэмкать». Чувствую себя старухой. Зови меня Роуз.
— Как прикажете, — тут же ответил он.
— И на ты.
— Как прикажешь.
Я закатила глаза. Ладно, для начала и так сойдет. И что-то у меня появилось желание сделать из этого хлюпика настоящего дикого волка. Глупая идея, но нужно же чем-то в пути заняться? А если надоест, то всегда могу его сожрать.
— Значит так, — прикинула я, направляя осторожно ступающую лошадь на тракт. — Путь у нас неблизкий, но и дальним его не назвать. Главная проблема в том, что я вампир.
— Вы… ты слабеешь днем? — осторожно поинтересовался Арус.
— Именно, — кивнула я и оскалилась, демонстрируя слегка трансформировавшиеся клыки. — Не настолько, чтобы такой хлюпик как ты смог со мной справиться, но все же довольно сильно. И если нарвемся на бандитов, то будет худо.
— Будем путешествовать ночью?
— Правильно мыслишь, — кивнула я. — Больше риска наткнуться на какого-нибудь сильного монстра, но лучше уж так. А днем будем останавливаться на отдых в укромных местах.
Какое-то время ехали молча, но после того, как мы отъехали уже достаточно далеко, до меня вдруг дошло кое-что, заставившее громко хлопнуть ладонью по лбу.
— Роуз? — удивленно посмотрел на меня волчонок. — Что значит этот странный жест?
— Да так, пережиток прошлого, — фыркнула я. — Остановимся тут ненадолго.
Свернув с тракта на небольшую поляну, я слезла с седла и жестом приказала мелкому сделать тоже самое.
Когда волчонок послушно спрыгнул на землю, я отцепила одну из сумок и бросила ее перед ним.
— Раздевайся.
— Эм… — Арус прижал обрубки ушей к голове и посмотрел на меня желтым, чуть светящимся в темноте глазом. После чего обреченно вздохнул и через голову стянул свои лохмотья, аккуратно расстелив их на земле. — Только… Я не особо опытен, мэм…
Опыте…
— Тьфу, блин! — сплюнула я, осознав двоякость ситуации. После чего пинком подпихнула к нему мешок и ткнула пальцем в сторону от тракта. — Тощие малолетки не в моем вкусе! Там ручей течет, иди помойся и подбери себе одежду из этого, а то от твоих лохмотьев уже несет! И давай бегом, нам сегодня нужно отъехать как можно дальше!
Покрасневший волчонок подхватил мешок и кинулся в указанную сторону.
Я фыркнула, провожая его взглядом.
Мелкий… неопытный… А штуковина так и торчит! Причем не по возрасту большая.
Кстати, нужно будет хоть его статус глянуть, а то собралась путешествовать не пойми с кем. Ну, хоть про одежду вспомнила, голова дырявая. Ошейник-то мы ему еще в особняке сняли, а то эта железка мешалась сильно…
— Привет, — раздался за спиной негромкий мягкий голосок, заставивший меня буквально подпрыгнуть на месте.
Обернувшись, я дикими глазами уставилась на непонятно откуда взявшегося человека. Вернее, девочку.
Лет, наверное, десяти на вид, обычная человеческая девочка в простом сереньком платье, с волосами, собранными в две смешные косички, и ласковой, просто обезоруживающей улыбкой.
— Ты что тут делаешь, дитя? — не чувствуя от нее никакой угрозы, я невольно опустила выхваченные секунду назад кинжалы.
— Тебя ищу, — шаркнула девочка босой пяткой по траве и, хитро прищурившись, сделала странный пас рукой.
Дилиньг!
«Внимание! Богиня Мют предлагает задание „Сестра Печали“. Принять?»
Отбросив с глаз тяжелые черные пряди, я злобно посмотрела на стоящего рядом с лежанкой старика, с пустым деревянным ведром в руках.
— Ну что, немочь, проснулась? — усмехнулся Лукий. — Тогда марш на пробежку! Десять кругов, потом к Мартавии за завтраком и ко мне в кабинет!
— А… — попыталась было я возразить, но старик одним плавным движением уже скрылся за дверью.
А мне прилетел шлепок по заднице. Причем когда и как он это сделал, я даже не заметила. Просто зафиксировала сам факт того, что правая ягодица начала знакомо ныть.
— Старый извращенец, — прошипела я, потирая попу и оттягивая довольно дорогую рубаху, которая из-за намокшей тонкой ткани стала практически прозрачной. — А еще удивлялась, почему мне выдали такую качественную ночную рубашку…
Огляделась в поисках своего повседневного костюма, но… не нашла. Только пара старых сапог у мокрой лежанки.
Он что, предлагает мне бегать вот так?!
Я невольно поежилась.
Конечно, кроме всякого лесного зверья стесняться тут некого — кроме старика Лукия и его домохозяйки Мартавии на дневной переход вокруг не жил ни один разумный. Но все равно… Неуютно.
Вздохнув, я сунула ноги в сапоги и вышла за дверь.
Жилище старого ветерана, к которому меня лихой судьбой занесло на обучение, располагалось недалеко от южной границы королевства Валликт. Погода тут круглый год стояла теплая, не то что в северных областях. Располагалось жилище у подножия Смертельного Хребта, названного так, наверное, не из-за того, что тут было смертельно опасно, а из-за того, что было смертельно скучно — вот уже на протяжении столетий в округе не происходило ровным счетом ничего.
Тут не было городов или деревень, тут не было промысловых поселков или хотя бы просто хижин охотников и лесорубов. Не было каких-то ценных месторождений, шахт или хозяйств. Тут не пролегали торговые пути, не было никаких таинственных руин или логов опасных чудовищ. Да, с той стороны хребта раскинулись Варварские Степи, или по-простому «дикие земли», но у тамошних обитателей и своих забот хватало. Вдобавок, даже надумай они напасть, выбрали бы куда как более удобные для этого перевалы, или просто обошли бы хребет, чем сунулись в сомнительную авантюру по его преодолению.
Вот и получается, что более спокойного и скучного места, чем Смертельный Хребет на южной границе королевства было не сыскать.
И вот, на четырнадцатом году жизни… этой жизни, меня занесло сюда. Вернее, меня послали из монастыря «на обучение героическому ремеслу у самого прославленного рыцаря королевства». Вот только на деле «обучение» заключалось в постоянных измывательствах, а «рыцарь» оказался старым озабоченным пердуном, которого могла терпеть только его рабыня-домохозяйка, причем только потому, что была арахной и, собственно, рабыней.
Поежившись, я огляделась.
Мой домик, хотя его скорее можно было назвать конурой, стоял чуть в стороне от главного здания усадьбы. Со всех сторон площадь «скромного жилища ветерана» окружали деревья небольшого леса, тянущегося полосой от одного конца хребта до другого. Лес от территории усадьбы отделял высокий каменный забор, больше подошедший бы небольшому поселению, чем этому… раю старика и паучихи.
За забором начинались грядки, загоны для немногочисленной скотины, фруктовые деревья, какие-то хозяйственные постройки… Ну и в самом центре располагалось большое двухэтажное здание из белого камня, больше похожее на маленький замок. Сколько там было комнат, я даже примерно не пыталась сосчитать.
И на все это хозяйство приходилось лишь двое разумных. Старичок-хозяин и его арахна. Но вот рабочих рук им хватало с избытком…
Оглядевшись, я стянула через голову рубаху и отжала ее от лишней воды, стараясь не повредить тонкую дорогую ткань, за которую Лукий вполне мог всыпать мне розг. Этот невысокий, сутулый и лысый старичок только казался милым и безобидным, а на деле я даже приблизительно не знаю его уровень. В шестьдесят с лишним лет он умудрялся двигаться так, что я замечала только размытую тень и видела уже результаты его действий, а не сам процесс их совершения. И ко всей своей напускной доброте и заботе, он при любом случае прописывал «наказание». К счастью, при этом старикашка вполне адекватно оценивал тяжесть «преступления», так что мог как отвесить простой подзатыльник, так и огреть гибкой веткой по ягодицам так, что кровь брызгала во все стороны, а Мартавия долго ругалась на своем наречии, залечивая результат его «учений».
К счастью, в монастыре меня приучили к дисциплине… насколько это было возможно, конечно.
Натянув рубашку, я быстро размяла ноги, слегка деревянные после сна, и побежала по тропинке, которая петляла между посадок, огибая вдоль стены всю территорию усадьбы.
Десять кругов было не так уж и страшно — среди сверстниц в монастыре я была одной из лучших по физическим показателям. Да и «героический» титул сказывался. Так что неспешную пробежку я должна была закончить быстро…
Пока бежала, рассматривала кипящую на территории работу. Да, тут жили всего двое разумных, не считая меня, но они умудрялись полностью поддерживать все их огромное хозяйство без какого-либо напряжения. И дело тут в высокоуровневых способностях.
Старик контролировал целую армию деревянных марионеток, которые проворно копошились на грядках и ухаживали за цветниками и деревьями… Конечно, их деревянные пальцы не могли выполнять совсем уж тонкие работы, но для этого отлично подходили другие миньоны, довольно жутковатые на вид. Больше всего они напоминали отрубленные руки, сложенные вместе в форме паука, обросшие короткой черной шерстью, и выпустившие пару глаз на тонких усиках. И принадлежала эта мерзость Мартавии.
Я уже успела на собственной шкуре испытать боевые возможности и «паучков» и марионеток, и глядя сколько их копошилось на территории усадьбы мне становилось страшно — Лукий и его рабыня были способны только за счет них разбить небольшую армию, даже не прибегая к собственным силам. А я была уверена, что козырей у них по рукавам рассовано еще немало…
Когда я подбежала к главному входу в жилое здание усадьбы, рубаха на мне успела высохнуть и вновь промокнуть, но на этот раз уже от пота. А на крыльце меня встречала Мартавия, нетерпеливо постукивая острой передней лапкой по каменной ступеньке. Арахна, в отличие от большинства ее сородичей, имела верхнюю часть не от дроу, а от человека. Нижняя часть ее тела тоже выделялась, являясь не черным с длинными тонкими лапками, а приземистым мохнатым хищником коричневатого окраса, который явно больше привык прыгать на добычу и умерщвлять ее огромными клыками, чем плести тонкие хитрые нити паутинных ловушек.
— Долго, — поморщилась Мартавия, тряхнув тяжелой гривой вызывающе-алых волос.
Я ничего не ответила, только уперла слегка дрожащие руки в колени, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Глядя на мое состояние, арахна лишь покачала головой, после чего развернулась и, приглашающе махнув мне рукой, скрылась за дверью.
Ну да, для нее может быть и долго, но простой человек моего уровня подобную дистанцию бежал бы раз в десять дольше.
Вздохнув, я отряхнула руки и направилась следом…
После завтрака, прошедшего в гордом и молчаливом одиночестве, я немного поплутала по коридорам особняка и выбралась к кабинету старикашки. Тот встретил меня за своим письменным столом, положив ноги на чистый от завалов бумаг участок столешницы и сложив старые мозолистые ладони на животе.
— Долго, — хмыкнул он, окидывая меня весьма и весьма неприятным для девушки взглядом. — Садись, начнем…
Я с надеждой осмотрела кабинет, но, как и раньше, так и не нашла ничего более-менее подходящего на роль «стула». Здесь вообще мало что было: пара шкафов с бумагами, несколько мечей на стенах в качестве украшений, массивный стол, удобное кожаное кресло хозяина и… трехногий низкий скрипучий табурет для меня. Причем я точно знала, что обычно на месте табурета стоит такое же удобное кресло, как у Лукия, но… когда прихожу я, на его месте всегда эта проклятая табуретка!
— Итак, — убрав ноги со стола, начал дедок. — Сегодня у нас арифметика, а потом Марточка потренируется с тобой на клинках… Но для начала я хочу провести одну интересную беседу. От того, правильно ли ты ее поймешь будет напрямую зависеть твое целомудрие, так что прошу отнестись к ней со всем старанием!
Чертов старик каждый раз угрожает мне подобным, когда дело касается лекции на любую, хоть мало-мальски полезную тему. К счастью, дальше угроз дело не зашло. И не потому, что «не может» — слышала я пару раз стоны Мартавии из-за дверей, дедок еще очень даже «в силе».
— Ответь, для начала, на один вопрос, — продолжил Лукий, когда я села на шаткую табуретку. — Кто такие «чудовища»?
Я удивленно захлопала глазами.
Умеет же старик ставить в тупик, этого у него не отнять. Впрочем, я тоже не зря половину всей жизни провела в монастырской библиотеке.
— Разумные и неразумные создания, порожденные темными богами и причиняющие вред другим не из-за необходимости, а из прихоти.
— Как по написанному, — усмехнулся Лукий. — Тогда, допустим, кто является чудовищем, Ламия или пришедший за ее головой Рыцарь?
— Ламия, — не раздумывая ляпнула я, и только после этого в голове зародился червячок сомнений.
— Дура, — хохотнул старик и мне из ниоткуда прилетел ощутимый подзатыльник. — Запомни, никогда не бывает столь явных ситуаций и никогда не бывает истинной правды. Каждый прав по-своему. Допустим, Ламия истребила эту деревню, а Рыцаря послали убить злобного монстра. Тут да, «чудовищем» будет именно Ламия. А если это была деревня каннибалов-культистов, которые тщательно маскировались от остального мира и съели какого-нибудь близкого друга Ламии? Что тогда?
— Эм… — растерялась я. — Тогда Ламия… хорошая?
— А если в ходе этой расправы она настолько обезумела, что теперь представляет собой лишь тупое кровожадное животное? — продолжил накручивать старик.
— Тогда плохая… — неуверенно пробормотала я.
— Так ты уже определись, «плохая» она, или «хорошая»? — притворно-недовольно проворчал Лукий.
— Получается, зависит от условий… — уже тверже решила я. — Все в нашем мире зависит от условий и точек восприятия. И от того, насколько эти условия известны судящему.
— Хорошо, тогда давай так… — кивнул Лукий. — Ламия перебила культистов-каннибалов из-за того, что те съели близкого ей человека. В процессе она обезумела и в ее сознании осталось лишь стремление убивать всех, кто подвернется под руку. Теперь о приехавшем по ее душу рыцаре… Допустим, это бабник, который «осчастливил» рогами уже десятки мужей, и отправился на подвиги исключительно потому, что иначе его просто вздернут обиженные рогоносцы. Сам по себе это трусоватый, подленький человек, не чурающийся подставить ближнего своего под предназначенный ему удар, а потом еще и обчистить карманы умирающего. И в деревушку он попал чисто случайно, после чего был вынужден вступить в бой. Вопрос, «такого» рыцаря ты отнесешь к «плохим» или «хорошим»?
Вот же нагородил! И не отвертишься, отвечать придется…
— Выходит, чисто «хороших» в такой ситуации нет, — сделала самый очевидный вывод я. — Оба по-своему «чудовища»…
— Первая часть верна, — кивнул старик и мне тут же прилетел еще один подзатыльник. — А вот вторая — нет. Оба этих существа будут «обычными». У них свои цели, свои обстоятельства, они не стремятся к подвигам или каким-то зверствам. Они просто живут, стараясь делать то, что считают правильным. Ведь в обществе Ламий «месть» является очень и очень важным для любого представителя их вида. А у людей «измена» не является чем-то уж из ряда вон выходящим. Оба этих разумных стали такими потому, что по-другому не могло быть. Их такими воспитали, и для своего общества они «нормальные». Так что «чудовища» — это не к ним. И мы возвращаемся к первоначальному вопросу. Кто такие «чудовища»?
Так, Роуз, думай… Нужно попасть хотя бы близко, иначе он меня будет до самого вечера по полосе препятствий гонять.
Но, просидев какое-то время, я так и не смогла подобрать адекватный ответ, так что просто выдала какую-то глупость.
— Получается, что «чудовищ» нет?
— И это тоже неверно, — усмехнулся старик и я уже вжала голову в плечи, готовясь к очередному подзатыльнику, но… вместо этого ощутила щипок за сосок.
Чертов старикашка!
— Видишь ли, — продолжил Лукий, полностью проигнорировав мой испепеляющий взгляд. — К простым смертным определение «чудовища» вообще не применимо. Так называемые «монстры в шкуре человеческой» всего лишь жертвы обстоятельств или просто не дружащие с головой. Нож под ребра в корне решает их проблему. Может быть, где-то в иных мирах, откуда приходят герои, от таких и есть проблемы, но… не у нас.
Старик умолк, задумчиво закусив пересеченную шрамом губу и окинув меня совсем не веселым взглядом.
— Настоящее чудовище не остановить ни ножом, ни молитвой. Они живучи, сильны, быстры и беспощадны. Чаще всего они движимы лишь голодом. Они убивают потому что могут, потому что хотят, а не потому, что им это необходимо. И при этом прекрасно понимают, что и зачем творят.
— Например, личи? — негромко спросила я, вспоминая ту жуткую картину из далекого детства.
— И оборотни, и вампиры, и прочие твари, продавшие души темным богам в обмен на силу, — кивнул старик. — Хорошо, раз с этим разобрались, тогда вот еще один вопрос. Что самое опасное в битве с монстрами?
— Смерть? — предположила я, хотя и сама прекрасно понимала, что ответ вышел совсем мимо.
— Ладно, перефразирую, — недовольно поморщился Лукий. — Почему монстров должны убивать только люди?
— Чтобы получать опыт и становиться сильнее, — тут уж я не сомневалась.
— Частично, да, — улыбнулся старик. — А почему тогда плохо, если монстры начнут убивать друг друга? Почему людям ни в коем случае нельзя использовать чудовищ для борьбы с чудовищами? Ведь, в конце концов, как учит история, для победы все средства хороши, победители ведь потом все равно все переиначат.
Я задумалась.
А ведь и правда, почему? Официальная политика королевства по отношению к «темным тварям» была проста — убивать везде и любыми доступными средствами. Но ни в коем случае не пытаться заключать союзы. Отсюда и проистекал вечный конфликт с демонами и некромантами, которых издревле почитали за поклонников Темного и Бездны.
— Потому что, — видя мое замешательство, продолжил Лукий, — если монстры начнут резать монстров, а люди спокойно будут за этим наблюдать… В итоге останется только самое сильное, кровожадное и живучее чудовище. С которым люди уже не справятся, как бы ни старались… Итак, немочь, что же самое страшное для любого охотника на монстров?
— Самому стать одним из них, — негромко ответила я.
Старик согласно прикрыл желтые глаза с вертикальными зрачками…
***
Брат виконта и виконтесса дю Пюрреш проснулись от грохота.
Подскочив в постели, молодые любовники увидели в свете тусклого магического светильника распахнутые двери спальни.
В коридоре не горел свет, как должно было быть, так что из более-менее освещенной комнаты было невозможно понять, что творилось за порогом, в какой-то неестественно черной темноте. Но то, что что-то было не так, понял бы и последний дурак.
Особенно когда из темноты коридора в комнату влетел труп одного из охранников с кровавым месивом вместо головы.
Мужчина потянулся к клинку, но замер, парализованный ужасом. Из темноты на него смотрела пара ярко-желтых светящихся глаз, один только вид которых вызывал слабость в ногах и желание покорно преклонить колени, подставив шею под длинные острые клыки…
Баронесса, тоже увидевшая эти жуткие глаза, подавилась воплем. Молодые люди, словно парализованные, завороженно смотрели как в комнату шагнула гибкая красивая девушка с черными волосами и ярко-алыми губами.
Улыбнувшись, она подошла к кровати и, изящно наклонившись, положила руку на грудь мужчине. Раздался треск разрываемой плоти и хруст ломаемых костей. Во все стороны брызнули струи горячей теплой крови. На пол с кровати скользнул труп с остекленевшими глазами, блаженной улыбкой на застывшем бледном лице, и огромной дырой в груди, сквозь которую было видно осколки ребер и перемешанные внутренние органы. В руке девушки осталось еще бьющееся теплое сердце. Которое она с улыбкой протянула виконтессе.
— Ешь…
Довольное чавканье, издаваемое дворянкой, не смогли заглушить даже звуки блюющего в коридоре волчонка.
Как выбраться из спящего поселка, да еще и с покалеченным волчонком на руках?
Ответ оказался весьма и весьма простым.
— Открывайте, идиоты! — закричала я во все горло, тормозя лошадей перед закрытыми воротами.
— Что? Кто? — захлопали глазами стражники, отчаянно размышляя, наставлять ли пики на нахальную девку, или все же не стоит, ведь она ведет дорогую на вид карету.
— Виконтесса дю Пюрреш, — ответила я, — изволила отправиться по делам!
— Так… ночь же! — окончательно растерялись стражники, увидевшие наконец герб на дверке кареты.
— А не ваше собачье дело, челядь! — я старательно цедила слова как можно презрительней и морщила нос, словно от вони. — Можете заглянуть и уточнить у самой госпожи куда и зачем она едет! Но потом на виселице не жалуйтесь, ибо настроение у нее самое паршивое!
Спрашивать, понятное дело, никто ничего не стал, но нос в окошко все же сунули и, убедившись в том, что там действительно сидит названная аристо, поплелись открывать ворота.
Если бы дело было где-то в городе, то я бы столь нагло не пробилась, но тут, на отшибе, аристократы имели куда как больше власти и влияния, даже такие мелкие.
Не дождавшись открытия ворот на всю ширину, я хлестнула коней и те, заржав, рванули в ночь. Я не особо боялась, что лошади переломают себе ноги в темноте — тракт был довольно укатанным, да и ехать нам только до ближайшей рощи. Ну, а если кому-то из коняшек не повезет… Судьба не всех любит одинаково. А у меня будет свеженькая конина.
— Выходим! — хлопнув по крыше, крикнула я, и сама спрыгнула на землю.
Дверца, задрапированная тканью с вычурным гербом, открылась, и наружу грациозно спустилась аристо, стеклянными глазами смотрящая перед собой. За ней следом немного неуклюже скатился волчонок, опасливо поглядывая то на меня, то на виконтессу.
— Кстати, — подозрительно покосилась я на него, — у тебя блох-то нет?
Тот испуганно округлил единственный глаз и отрицательно замотал головой.
— А… А что Вы с ней сделали? — тихо спросил волчонок.
— Гипноз, — улыбнулась я. — Такая вампирская способность. Правда, работает не на всех, а попыток всего три за ночь.
К счастью, эта курица оказалась достаточно тупой, чтобы ее можно было зомбировать. Кстати…
Я глянула на небольшой циферблат, светящийся на периферии зрения. Осталось буквально пару минут, после чего чары спадут и она придет в себя. И до этого момента нужно решить, что мне с нею делать. Хотя… А почему я должна решать?
— Слушай, Котлета… — улыбнулась я волчонку.
— Я… Я — Арус, — неуверенно возразил он.
— Ты мой продовольственный запас, так что Котлета, — отмахнулась я, после чего ткнула пальцем в довольно большую грудь аристо. — Что с ней делать будем?
— Как… что? — захлопал Арус-Котлета единственным газом.
— Через пару минут она придет в себя, — пояснила я. — И начнет закатывать истерики. И это будет крайне плохо влиять на мое настроение. С другой стороны, свежей крови мне уже не нужно, напилась на пару дней вперед. И по этой причине я пока что добрая, так что судьба данной шалавы в твоих руках. Что скажешь, то с ней и сделаем.
Судя по растерявшейся мордашке волчонка, такого поворота событий он не ожидал. Я, впрочем, тоже. Но просто убить дуру будет не интересно. Гораздо больше меня интересовало то, какую же кару изберет этот маленький искалеченный раб для своей мучительницы…
Однако, Арус колебался.
Что же, тогда упростим ему задачу!
Протянув руку, я ухватилась когтями за ворот платья виконтессы и рывком дернула руку вниз, вспарывая дорогую ткань и выставляя на обозрение волчонка все прелести молодого ухоженного женского тела.
Мда… Я не жалуюсь, но мне бы такие пропорции не помешали.
Когти сами собой потянулись проделать такой же трюк еще раз, но уже не с платьем, а с кожей этой дряни, но я поспешно себя одернула — нужно контролировать собственные кровожадные порывы. Даже если очень хочется. ОСОБЕННО, если очень хочется.
А волчонок тем временем колебался.
— Время, Котлетка, время! — напомнила я, поглядывая на циферблат. — Решай быстрее. Хочешь, свяжем и бросим ее дикому зверью. Или можешь просто избить и изнасиловать, фигурка у нее к такому очень даже располагает. А хочешь, выпотрошим и повесим на дереве?
От каждого моего предложения бедняга становился все более и более бледным.
— Давайте просто… оставим ее тут, — в конце концов прошептал Арус.
В этот момент обсуждаемая мадам пару раз моргнула и в ее взгляд начало возвращаться осмысленное выражение.
— Где… я? — простонала девушка, пошатнувшись и, не удержавшись на ногах, упала пухлой попкой прямо на землю. — Что случилось? Почему… так темно?
А, ну да. Ночного зрения или еще чего у нее нет, а темень вокруг стояла кромешная. Да и уровень невысокий, скорее всего. Зачем ей набирать силу, с таким-то телом?
— В плену, — коротко ответила я. — А сейчас заткнись и сиди тихо, потому что один твой знакомый прямо сейчас решает твою судьбу.
— Знакомый? Плен? Что… ЧТО С МОИМ ПЛАТЬЕМ?!
Последнее было сказано уже откровенным требовательным визгом, да таким, что я не удержалась и пнула попытавшуюся встать аристо в живот. Видимо, силы немного не рассчитала, так как девушка боком завалилась на землю и, скрючившись, начала блевать.
— Как я уже сказала, — повернулась я к волчонку, — решай быстрее. Иначе я ее просто убью.
— Н… Не надо, — запричитала виконтесса, кое-как поднимаясь на четвереньки и слепо зашарив вокруг руками. — Я… Я все сделаю. Что захотите… И муж мой богат. Даст хороший выкуп… Только не убивайте.
Я поморщилась.
Садисты все такие. Обожают причинять боль, но сами боятся ее больше всего.
— Оставьте ее тут, — тихо повторил Арус, делая шаг от своей бывшей мучительницы.
— Ар? — тут же повернулась виконтесса на голос. — Это ты там, грязный комок шерсти?!
Я отвесила стоящей на четвереньках садистке еще один пинок, на этот раз в лицо, вызвав хруст ломаемого носа и брызги из зубной крошки.
— Тебе слова не давали. А ты, мелкий, хочешь, чтобы потом кого-то постигла твоя судьба? Или считаешь, что после такого «урока» она будет способна измениться?
— Я просто не хочу больше крови… — опустил голову зверолюд. — И так ее льется слишком много.
Какой милый наивный ребенок.
Вздохнув, я посмотрела на тихо хныкающую и зажимающую разбитое лицо аристо.
Терпеть их не могу. Вот только… за что? Странно… Точно знаю, что что-то было. Что-то донельзя мерзкое. Но вот что… часть воспоминаний словно в тумане.
Я нахмурилась.
Мда. Похоже, кто-то определенно покопался в моей памяти, заблокировав некоторые моменты. Судя по всему, не самые приятные.
Но это, мать вашу, моя память! И я точно никогда и никому бы не дала в ней ковыряться!
Срочно нужно в столицу! Хозяин сказал, что если я хочу прояснить этот вопрос, то нужно начать с нашего покинутого логова. Где мы находимся сейчас, я уже выяснила у виконтессы, пока та была под гипнозом. Но путь займет несколько дней…
— Мэм? — вырвал меня из размышлений голос волчонка. — Так что Вы решили?
Вместо ответа я наклонилась к аристо и, взяв ее руку за запястье, отвела ладонь от покалеченного лица.
Как бы темно ни было, но силуэт и пару моих желтых глаз она точно должна была видеть. Она и видела, судя по ужасу, отразившемуся в ее расширившихся зрачках.
— Если я когда-нибудь услышу даже просто намек на то, что ты или твой муж ищите меня или мелкого… То я вернусь. Вырву тебе ноги. Отрежу руки. Выбью зубы. Выжгу глаза. И продам в самый грязный бордель, который только смогу найти…
Ткнув дрожащую аристо лицом в землю, встала и подошла к карете. Когтями я быстро распрягла лошадей. И, пристроив на смирных животных прихваченные из особняка седла с сумками, начала быстро перегружать честно наворованное там же добро.
— Чего стоим, кого ждем? — покосившись на мнущегося Аруса, проворчала я. — Помогай давай, а то я до утра возиться буду!
В четыре руки мы закончили погрузку ценностей за полчаса, по ходу дела пересортировывая и выбрасывая слишком габаритные или трудные к продаже вещи — во время прохода по особняку я гребла все, что под руку попадется, не особо разбираясь.
Конечно, у меня была та тысяча золотых, что через Хозяина передал «неизвестный», но… деньги лишними не бывают, ведь так?
В результате, мы отъехали на двух лошадях, ведя в поводу еще по одной, груженной ценным барахлом: столовым серебром и золотом, всякими украшениями, дорогим оружием, красивыми платьями и прочим. Если что, сработает и за дополнительное прикрытие — скажем, что бродячие торговцы. Так себе, конечно, отговорка, но может сработать.
— Надеюсь, у этой курицы хватит мозгов не пытаться нас ловить, — усмехнулась я, оглянувшись на оставшуюся позади карету, в которую как раз забиралась шатающаяся виконтесса.
— Я тоже, мэм… — вздохнул волчонок, опасливо на меня покосившись. — Спасибо.
— За что? — удивилась я.
— Что сдержали слово.
— Ты лучше о другом побеспокойся, Котлетка, — оскалилась я. — Если я держу обещания, то, напомни-ка мне, что я говорила насчет твоей роли в этом путешествии?
— Я к этому готов, мэм, — слабо улыбнулся он.
— Глупый мелкий волчонок, — разочарованно покачала я головой. — Даже не интересно… И хватит мне тут «мэмкать». Чувствую себя старухой. Зови меня Роуз.
— Как прикажете, — тут же ответил он.
— И на ты.
— Как прикажешь.
Я закатила глаза. Ладно, для начала и так сойдет. И что-то у меня появилось желание сделать из этого хлюпика настоящего дикого волка. Глупая идея, но нужно же чем-то в пути заняться? А если надоест, то всегда могу его сожрать.
— Значит так, — прикинула я, направляя осторожно ступающую лошадь на тракт. — Путь у нас неблизкий, но и дальним его не назвать. Главная проблема в том, что я вампир.
— Вы… ты слабеешь днем? — осторожно поинтересовался Арус.
— Именно, — кивнула я и оскалилась, демонстрируя слегка трансформировавшиеся клыки. — Не настолько, чтобы такой хлюпик как ты смог со мной справиться, но все же довольно сильно. И если нарвемся на бандитов, то будет худо.
— Будем путешествовать ночью?
— Правильно мыслишь, — кивнула я. — Больше риска наткнуться на какого-нибудь сильного монстра, но лучше уж так. А днем будем останавливаться на отдых в укромных местах.
Какое-то время ехали молча, но после того, как мы отъехали уже достаточно далеко, до меня вдруг дошло кое-что, заставившее громко хлопнуть ладонью по лбу.
— Роуз? — удивленно посмотрел на меня волчонок. — Что значит этот странный жест?
— Да так, пережиток прошлого, — фыркнула я. — Остановимся тут ненадолго.
Свернув с тракта на небольшую поляну, я слезла с седла и жестом приказала мелкому сделать тоже самое.
Когда волчонок послушно спрыгнул на землю, я отцепила одну из сумок и бросила ее перед ним.
— Раздевайся.
— Эм… — Арус прижал обрубки ушей к голове и посмотрел на меня желтым, чуть светящимся в темноте глазом. После чего обреченно вздохнул и через голову стянул свои лохмотья, аккуратно расстелив их на земле. — Только… Я не особо опытен, мэм…
Опыте…
— Тьфу, блин! — сплюнула я, осознав двоякость ситуации. После чего пинком подпихнула к нему мешок и ткнула пальцем в сторону от тракта. — Тощие малолетки не в моем вкусе! Там ручей течет, иди помойся и подбери себе одежду из этого, а то от твоих лохмотьев уже несет! И давай бегом, нам сегодня нужно отъехать как можно дальше!
Покрасневший волчонок подхватил мешок и кинулся в указанную сторону.
Я фыркнула, провожая его взглядом.
Мелкий… неопытный… А штуковина так и торчит! Причем не по возрасту большая.
Кстати, нужно будет хоть его статус глянуть, а то собралась путешествовать не пойми с кем. Ну, хоть про одежду вспомнила, голова дырявая. Ошейник-то мы ему еще в особняке сняли, а то эта железка мешалась сильно…
— Привет, — раздался за спиной негромкий мягкий голосок, заставивший меня буквально подпрыгнуть на месте.
Обернувшись, я дикими глазами уставилась на непонятно откуда взявшегося человека. Вернее, девочку.
Лет, наверное, десяти на вид, обычная человеческая девочка в простом сереньком платье, с волосами, собранными в две смешные косички, и ласковой, просто обезоруживающей улыбкой.
— Ты что тут делаешь, дитя? — не чувствуя от нее никакой угрозы, я невольно опустила выхваченные секунду назад кинжалы.
— Тебя ищу, — шаркнула девочка босой пяткой по траве и, хитро прищурившись, сделала странный пас рукой.
Дилиньг!
«Внимание! Богиня Мют предлагает задание „Сестра Печали“. Принять?»
Закладка
Комментариев 24