Глава 282. Мудрец Гу Ань и бремя прошлого •
Минуло два года с той встречи Ли Я и Чжан Буку. За это время море не знало покоя — бесчисленные культиваторы и демоны проникали в Великую Морскую Расщелину, где не утихали сражения. Одни, благословлённые судьбой, совершали прорыв, другие уходили в небытие с горечью сожаления в сердце.
В секте Тайсюань царило умиротворение — большинство учеников усердно предавались духовной практике. А в Долине лекарств жизнь текла и вовсе безмятежно.
В этот день Гу Ань пришёл в Сокровенную долину раньше обычного — он кого-то ждал. Ближе к полудню с небес спустился Ли Я, облачённый в чёрные одежды. На этот раз он не стал, как прежде, забираться через окно, а просто замер у подножия павильона, устремив взгляд на окно Гу Аня. Он стоял неподвижно, погружённый в молчание.
Лежавший неподалёку Кровавый Святой Тюрьмы наблюдал за ним со странным выражением. Он чувствовал глубокую подавленность Ли Я — тот выглядел совершенно потерянным.
«Старший брат Ли, какими судьбами?» — поспешил к нему Лу Цзяцзя, не скрывая радости.
Ли Я очнулся от раздумий и, взглянув на него, попытался улыбнуться: «Я пришёл к твоему старшему брату Гу».
«Он наверху. Обычно он проводит в Сокровенной долине совсем немного времени, а сегодня здесь всё утро. Теперь понятно — ждал тебя», — проникновенно произнёс Лу Цзяцзя, заметив необычное состояние Ли Я.
Ли Я молча кивнул и направился наверх. Достигнув второго этажа, он толкнул дверь и вошёл. Сидевший в кресле Гу Ань отложил «Тайные предания Тайсюаня» и радостно воскликнул: «Старший брат Ли, какой сюрприз!»
При виде Гу Аня глаза Ли Я мгновенно покраснели. Он закрыл дверь, подошёл к столу и, сжав кулаки, стиснул зубы.
Улыбка Гу Аня угасла: «Что стряслось? Что произошло?»
Ли Я не смел встретиться с ним взглядом, помня слова Чжан Буку о том, что Гу Ань — его единственный старший.
«Чжан Буку…» — с трудом выдавил Ли Я.
«Что с ним?» — Гу Ань резко вскочил.
Глубоко вздохнув, Ли Я поведал о судьбе Чжан Буку. Выслушав рассказ, Гу Ань без сил опустился в кресло, и его потерянный вид сделал боль Ли Я ещё острее.
«Постой, ты сказал, он стал божественным злобным призраком — значит, он всё ещё существует, верно?» — внезапно оживился Гу Ань, словно осенённый мыслью.
Ли Я отвернулся: «Да, он существует, но став божественным злобным призраком, он уже не тот, кем был. Он обречён превратиться в чудовище, пожирающее живые души, и никогда не обретёт свободу…»
«А ты видел, как он это делает?» — парировал Гу Ань.
Ли Я замер и невольно повернулся к нему.
«Буку с детства познал горечь жизни, — спокойно произнёс Гу Ань. — Неся в себе кровь демонической расы, он не был принят ни людьми, ни демонами, но всё же выстоял. Почему же сейчас он не сможет обратить беду в благо?»
«Но…»
«Старший брат, в этом нет твоей вины. Он сам решил отправиться в Великую Морскую Расщелину. Не взваливай на себя лишнее бремя. К тому же, я искренне верю, что он найдёт выход».
«Младший брат Гу, я…»
«Взгляни на себя. Если бы Буку увидел тебя таким, он бы точно рассмеялся. Вы же братья, прошедшие через жизнь и смерть. Неужели ты хочешь последовать за ним в могилу? Ты должен верить в него — он обязательно справится. Если не будешь усердно практиковаться, рискуешь отстать от него. Издревле известно: после великой беды приходит великое счастье. Не недооценивай его».
Гу Ань улыбнулся, и в его взгляде засветилась надежда. Ли Я понимал, что Гу Ань пытается утешить его, но не мог не задуматься — а вдруг Чжан Буку действительно сумеет превратить несчастье в удачу?
Гу Ань предложил ему присесть и расспросил о прошедших годах. Ли Я начал рассказывать о своей жизни, а Гу Ань время от времени задавал вопросы. С каждым словом Ли Я всё острее ощущал стыд. Чжан Буку погиб, и боль младшего брата Гу наверняка не уступала его собственной — ведь тот нёс ещё и бремя долга перед Чжан Чуньцю. Но даже так младший брат Гу находил в себе силы утешать его.
Божественный дух незаметно появился на плече Ли Я. Он смотрел на Гу Аня и украдкой подмигивал, но Ли Я этого не замечал.
Братья проговорили до самых сумерек. Поднявшись, Ли Я посмотрел на Гу Аня: «Я вернулся лишь затем, чтобы рассказать тебе об этом. Спасибо тебе, младший брат Гу. Я не потеряю надежду и буду совершенствоваться ещё усерднее. Рано или поздно я спасу Чжан Буку!»
Его лицо светилось решимостью, а в глазах пылал боевой дух. Гу Ань, конечно же, поддержал его стремление.
Уходя, Ли Я не стал прыгать через окно, а спустился по лестнице. Гу Ань не стал его провожать. Остановившись перед Кровавым Святым Тюрьмы, Ли Я обернулся: «Бычья башка, клянусь, я больше не позволю дорогим мне людям оказаться в опасности. И твоего хозяина я тоже буду защищать!»
С этими словами он взмыл в небо и растворился вдали.
Кровавый Святой Тюрьмы закатил глаза: «Больной на голову. Даже не понимает, кто кого защищает. И чего мне это говорить? Я что, твой отец?»
…
Спустя месяц после ухода Ли Я вернулся ещё один человек. Это был Синь Цзы — он направлялся к Третьей Долине лекарств.
Остановившись у входа, он растерянно созерцал мирную картину: кто-то подметал, кто-то поливал и рыхлил землю, были и те, кто играл в шахматы или рисовал, а некоторые просто бегали и дурачились. Всё дышало гармонией. Почему-то, оказавшись здесь, Синь Цзы невольно ощутил облегчение, и тяжесть на сердце немного отступила.
«Что тебе нужно? Я никому не причинила вреда!» — нервно спросила Юй Инъин.
Синь Цзы прикрыл глаза: «Амитабха. Прихожанка, этот монах пришёл принести извинения. Прежде этот монах был груб и слишком категоричен. К тому же, все в мире могут осуждать тебя, кроме этого монаха. Прости, впредь этот монах не будет тебя беспокоить».
Он сложил ладони и поклонился. Юй Инъин застыла в замешательстве, но прежде чем она успела что-то спросить, Синь Цзы развернулся и ушёл.
«Что с ним случилось за эти годы? — пробормотала она, глядя ему вслед. — Похоже, он пережил какое-то потрясение?»
Она всегда боялась Синь Цзы, но теперь, услышав его слова, почему-то ощутила не облегчение, а жалость. Покачав головой, она решила больше об этом не думать. В любом случае, лучше держаться от этого монаха подальше — мало ли, вдруг он снова однажды сойдёт с ума?
Синь Цзы пришёл к месту, где играли в шахматы. Здесь по-прежнему собралось несколько десятков человек. Заметив приближающегося Главу долины Гу Аня, они обменялись кивками в знак приветствия и встали позади толпы, наблюдая за игрой.
Внезапно Синь Цзы словно что-то вспомнил и посмотрел на Гу Аня: «Глава долины, можно с вами поговорить наедине?»
Гу Ань искоса взглянул на него и кивнул: «Пойдём ко мне в комнату».
То, что Синь Цзы был готов пожертвовать собой ради спасения Ли Я и всего города, изменило мнение Гу Аня о нём. Хоть этот монах и был упрям, но когда дело доходило до действий, он действительно осмеливался рисковать и искренне заботился о простых людях, а не просто разглагольствовал об этом.
Игравший в шахматы Девятипалый Божественный Владыка заметил их уходящие фигуры. Уголки его губ приподнялись, он вернулся к игре и начал кричать: «Ну и бездарно же ты играешь! Даже деревенский мальчишка за пределами секты Тайсюань не сделал бы такой отвратительный ход. Нет, даже тот бык сыграл бы лучше тебя!»
Услышав эти слова издалека, Кровавый Святой Тюрьмы пришёл в ярость, но сдержался — ведь Гу Ань говорил, что Девятипалый Божественный Владыка на самом деле небожитель, просто скрывающий свою силу.
«Играй, продолжай играть. Лучше вообще не совершенствуйся, — злорадно подумал Кровавый Святой Тюрьмы. — Когда старый я освобожу свою силу, сделаю тебя ездовым животным, превращу в жабу!» От этой мысли ему стало легче, и он повеселел.
Тем временем Гу Ань привёл Синь Цзы наверх. Тот сам закрыл дверь. После того как Гу Ань усадил его, он начал заваривать чай. Ожидая, Синь Цзы осматривал комнату и заметил множество книг, включая его любимое «Путешествие на Запад». Это заставило его проникнуться ещё большей симпатией к Гу Аню.
Гу Ань поставил перед ним горячий чай, сел и с улыбкой спросил: «О чём собрат хотел поговорить?»
Синь Цзы глубоко вздохнул: «Прихожанин, дело вот в чём. У этого монаха есть друг, который всю жизнь ненавидел зло, стремился уничтожать демонов и спасать страждущих. Однако он внезапно узнал, что сам является перерождением демона. Как ты думаешь, что ему делать?»
«Ну надо же, — подумал Гу Ань, — классическое у меня есть друг»».
«Неужели связь между прошлой и нынешней жизнью настолько важна? — задумчиво произнёс он вслух. — Разве есть грехи, которые не может смыть реинкарнация? Зачем ему мучиться? Пусть просто продолжает идти по пути, в который верит».
«Но он действительно демоническое существо…»
«И что с того? Разве все демоны обязательно злые, а все люди обязательно добрые? Или ты считаешь, что нужно отдалиться от этого друга? Собрат, если это так, то позволь сказать тебе пару слов. И это вы, монахи, говорите о том, что отреклись от мирского. Почему же вы так привязаны к форме?»
Гу Ань начал пространно критиковать Синь Цзы — его склонность поучать других проявилась в полной мере! Но Синь Цзы не рассердился и внимательно слушал. Гу Ань смог изобрести игру в го, значит, его проницательность несомненно выдающаяся. К тому же, раньше он общался с Гу Анем и чувствовал, что его взгляды на жизнь действительно более возвышенные. В понимании человеческой природы он определённо превосходил его.
Ведь совершенствование — это не только повышение силы!
Гу Ань говорил без остановки довольно долго, и когда закончил, почувствовал себя освежённым. Неважно, воспринял ли Синь Цзы его слова или нет, главное, что он высказался.
«Отбросив нож мясника, действительно можно тут же стать Буддой?» — задумчиво произнёс Синь Цзы.
«Как такое возможно? — раздражённо ответил Гу Ань. — Разве это не обман? Грехи нужно смывать заслугами. К тому же, твой друг в этой жизни не совершал злодеяний, наоборот, спас множество людей, разве нет?»
Синь Цзы кивнул, и его постоянно нахмуренные брови наконец разгладились. Он погрузился в размышления. Гу Ань не стал его беспокоить и достал книгу. В комнате воцарилась тишина.
Прошло полчаса, и Синь Цзы поднялся. Он поклонился Гу Аню: «Амитабха, благодарю прихожанина за то, что развеял сомнения этого монаха».
«Не стоит благодарности, — махнул рукой Гу Ань. — Если действительно хочешь отблагодарить, найди время наставить учеников моей долины в совершенствовании».
Синь Цзы не стал отказываться. В душе он вздохнул — Гу Ань воистину просветлённый мудрец, всегда думающий о других.
«Прихожанин, я вижу у вас много книг. Не могли бы вы порекомендовать мне какую-нибудь для изучения?»
Услышав это, Гу Ань начал озираться по сторонам.
«Может быть, одолжите мне ту книгу, что держите в руках?»
Лицо Гу Аня изменилось, он тут же закрыл «Тайные предания Тайсюаня» и воскликнул: «Эту нельзя!»
(Конец главы)