Глава 266. Тело Высшего Сокровища и видения прошлой жизни •
Девятипалый Божественный Владыка внимательно разглядывал Цзи Сяоюй, цокая языком от удивления: «Такой врождённый талант встречается редко, очень редко».
Цзи Сяоюй слегка нахмурилась. Обойдя Девятипалого Божественного Владыку, она подошла к Гу Аню и прижалась к нему, настороженно глядя на старейшину.
Гу Ань, развеселившись от этой сцены, мягко произнёс: «Почтенный, не пугайте ребёнка».
Девятипалый Божественный Владыка поднялся и, повернувшись к Гу Аню, проговорил с чувством: «Гу Ань, у этой девочки поистине незаурядный талант. Тебе стоит хорошенько расположить её к себе, пока она ещё маленькая. Установи с ней крепкие отношения — кто знает, может быть, однажды она спасёт тебе жизнь».
«Я же не покидаю секту Тайсюань, какая опасность может мне грозить?» — беспечно отмахнулся Гу Ань.
«И то верно», — усмехнулся Девятипалый Божественный Владыка, ещё раз окинул взглядом Цзи Сяоюй и удалился.
Гу Ань повернулся к девочке с улыбкой: «Меня зовут Гу Ань, можешь называть меня Главой долины».
Цзи Сяоюй легко кивнула. Её взгляд, устремлённый на Гу Аня, оставался спокойным — похоже, она действительно его не помнила. Это немного огорчило Гу Аня — Цзи Сяоюй этой жизни всё же не была той же самой, что и в прошлой.
Взяв девочку за маленькую ручку, Гу Ань повёл её к павильонам. Лицо Цзи Сяоюй слегка порозовело, но она не стала вырываться. Затем Гу Ань поселил её вместе с Ань Синь, поручив той заботиться о девочке. У него был свой расчёт: Цзи Сяоюй рано или поздно взлетит к небесам, и если она успеет построить глубокие отношения с Ань Синь, то в будущем сможет стать для неё надёжной опорой. Ань Синь всё же была его ученицей, и он, естественно, думал о её будущем.
Однако не прошло и получаса, как в дверь его комнаты постучали, и снаружи раздался детский голосок: «Глава долины, можно войти?»
«Входи», — ответил Гу Ань.
Дверь отворилась, и вошла юная Цзи Сяоюй. В белом платье с узором лотоса, с аккуратно уложенными волосами, она походила на маленькую небожительницу, спустившуюся всмертных. Подойдя к столу, она пристально посмотрела на Гу Аня и произнесла удивительно зрелым и степенным тоном, несмотря на детский голосок: «Глава долины, можно мне жить одной?»
«Почему?» — с улыбкой спросил Гу Ань, глядя на неё.
«Я люблю жить одна, и когда совершенствуюсь, не хочу, чтобы меня беспокоили», — ответила Цзи Сяоюй.
Гу Ань задумался на мгновение: «Может, поселишься на этаже подо мной?» В его павильоне было два этажа: первый этаж был жилым, и только он мог там жить, хотя сам он обычно проводил время в кабинете на втором этаже.
Цзи Сяоюй немного поколебалась, но всё же кивнула.
«Если тебе что-нибудь понадобится, просто скажи мне», — мягко улыбнулся Гу Ань. «Хоть я и ношу фамилию Гу, но родился я в клане Цзи».
«Ты родился в клане Цзи?» — с любопытством спросила Цзи Сяоюй.
«Да, раньше я был слугой в клане Цзи…» — Гу Ань начал рассказывать о своём происхождении и о том, как попал в секту Тайсюань. Однако он не упомянул имя Цзи Сяоюй, сказав только, что она была Третьей госпожой в клане. Он хотел проверить, помнит ли она что-нибудь.
Цзи Сяоюй внимательно выслушала его историю, а затем спросила: «А ты пытался узнать, кто твои родители? У клана Цзи должны быть записи обо всех слугах».
Гу Ань замер. На самом деле, когда он достиг уровня Бессмертного Странника Высшего Ранга и вернулся в клан Цзи, он хотел увидеть причинно-следственные связи прошлого, узнать, как выглядели его родители, но, увы, не смог. То ли прошло слишком много времени, то ли была другая причина, но Гу Ань не мог увидеть причинно-следственные связи своего детства.
«Нет, не пытался», — ответил он после паузы. «Какими бы они ни были, если бы они скучали по мне, разве не нашли бы меня сами?»
Было бы ложью сказать, что он совсем не мечтал о родителях в этой жизни, но, прожив две жизни, он не мог слишком печалиться об этом. Пусть в этой жизни у него не было родителей, но в прошлой были, и он уже испытал родительскую любовь.
Цзи Сяоюй придвинула стоявший рядом стул к столу, села и, положив руки на стол, посмотрела на Гу Аня: «Знаешь, странно, но мои чувства к родителям очень холодные. Другие дети в клане прекрасно ладят со своими родителями, но каждый раз, когда моя мать приближается ко мне, мне становится не по себе…»
Она начала делиться своими переживаниями, а Гу Ань внимательно слушал. Кстати говоря, в детстве он слышал, как другие слуги обсуждали это, говоря, что у Третьей госпожи холодные отношения с родителями, что очень огорчало её мать. Однако из-за выдающегося таланта Третьей госпожи все должны были угождать ей, и даже её родители не смели слишком много требовать.
Гу Ань предполагал, что хотя у Цзи Сяоюй и не было воспоминаний о прошлой жизни, её характер сохранился. Её духовный разум и сознание не нуждались в развитии, ей просто требовалось время на адаптацию.
Слушая рассказ Цзи Сяоюй о её детстве и внутренних переживаниях, Гу Ань время от времени поддакивал, анализируя ситуацию со стороны. Несмотря на разницу в возрасте, они беседовали очень приятно. По мере разговора на лице Цзи Сяоюй постепенно появлялась улыбка, исчезало обычное холодное выражение.
Они проговорили до самого вечера, пока Цзи Сяоюй не встала и не сказала: «Скоро стемнеет, мне нужно идти совершенствоваться».
Гу Ань с улыбкой кивнул. Эта малышка оказалась даже более разговорчивой, чем в прошлой жизни. Хотя иногда поболтать с ребёнком — тоже неплохо.
«Глава долины», — вдруг сказала Цзи Сяоюй, «не знаю почему, но когда я смотрю на тебя, чувствую близость, словно давно тебя знаю».
«Значит, нам суждено было встретиться. Добро пожаловать в мою Долину лекарств», — ответил Гу Ань.
Цзи Сяоюй улыбнулась и, как маленькая взрослая, поклонилась ему. После того как она закрыла дверь, Гу Ань вернулся к чтению книги на столе. Когда опустилась ночь, он почувствовал, как Цзи Сяоюй этажом ниже начала впитывать ци для совершенствования.
Он ощутил присутствие Врождённого Символа Дао, который по-прежнему содержал невероятно мощную силу, помогающую Цзи Сяоюй в совершенствовании. Гу Ань не стал долго наблюдать за ней и вскоре снова погрузился в чтение.
…
Ань Хао сидел в позе лотоса в водоёме, окружённый водяным туманом, его чёрные волосы слегка колыхались, а по телу разливалось тусклое свечение, похожее на огонь. У края водоёма из ниоткуда появилась фигура — мужчина в длинном халате с духом и костями бессмертного, держащий в руке фучэнь. Его белые волосы были уложены под короной в форме лотоса, за спиной парили три летающих меча разной формы.
«Ученик, в ближайшее время тебе нельзя покидать Звёздное Морское Братство», — произнёс мужчина в халате. «Учитель должен отправиться к Великой Морской Расщелине, и неизвестно, когда вернётся».
Его даосское имя было Фучэнь, его называли Истинным Человеком Фучэнем, и он был наставником Ань Хао в Звёздном Морском Братстве.
Ань Хао открыл глаза, посмотрел на него и нахмурившись спросил: «Почему нельзя уходить? У меня же нет Города Чудес».
Очевидно, он был недоволен запретом на передвижение Ли Я, ведь они с Ли Я были из секты Тайсюань, считались земляками, и как он мог радоваться, видя страдания земляка?
«Твоя ситуация отличается от его, твои проблемы серьёзнее», — покачал головой Истинный Человек Фучэнь. «В Великой Морской Расщелине появился божественный злобный призрак, обладающий древними сокровищами. Он был превзошедшим небожителем, способным странствовать за пределами небес. Его зовут Тянь Учан, и он намерен поглотить все сокровища мира. Рано или поздно он обратит на тебя внимание. Его мастерство превосходит уровень Странствующего Бессмертного».
Превосходит Странствующего Бессмертного! Лицо Ань Хао слегка изменилось. Теперь он уже понимал уровни пути бессмертия, но самое большее — до уровня Странствующего Бессмертного. Что находилось выше — было запретной темой в сектах, о которой нельзя было необдуманно расспрашивать.
«Если останешься в Звёздном Морском Братстве, он точно не сможет тебе навредить», — успокоил его Истинный Человек Фучэнь. «Поэтому ни в коем случае не выходи наружу, подожди, пока все секты не уничтожат божественных злобных призраков на дне Великой Морской Расщелины».
Ань Хао кивнул. Он не собирался испытывать судьбу и проверять остроту клинка Тянь Учана. Каким бы выдающимся ни был его талант, что касается силы, он прекрасно понимал, что в этом море он всё ещё очень слаб, можно даже сказать — культиватор низшего уровня.
После этого Истинный Человек Фучэнь дал ещё несколько наставлений и удалился.
Ань Хао поднял правую руку, на его ладони вспыхнуло пламя, собравшись в маленькое солнце. Огненный свет озарил его лицо, сохранявшее безмятежное выражение.
«Тянь Учан, Тело Высшего Сокровища… Почему мне хочется съесть тебя?»
…
Знойный летний день. В Третьей Долине лекарств Гу Ань спустился с платформы телепортации, сидя верхом на Кровавом Святом Тюрьмы. Сегодня он посетил Долину Края Света, собрал партию лекарственных трав и заодно провёл полчаса в Сокровенной долине.
Гу Ань поднял взгляд и посмотрел в сторону Дерева Сюаньцин. Под ним Цзи Сяоюй пристально смотрела на дерево, а рядом стоял Ли Линтянь и что-то говорил. Гу Ань похлопал Кровавого Святого Тюрьмы, показывая, чтобы тот направился к дереву.
«Девочка, моё мастерство меча действительно потрясающее, ты уверена, что не хочешь учиться?»
«Давай попробуем, я вижу, у тебя незаурядный талант, тебе обязательно нужно иметь какое-то уникальное боевое искусство».
«Эй, ты чего не отвечаешь, малявка? Я вообще-то наследный принц!»
Как бы Ли Линтянь ни уговаривал, Цзи Сяоюй не обращала на него внимания, что приводило его в бешенство.
«Сначала победи Цзяня в фехтовании, а потом поговорим», — донёсся голос Гу Аня.
Услышав это, Ли Линтянь поспешно обернулся и смущённо почесал затылок.
Гу Ань спешился и направился к Цзи Сяоюй: «Не мешай ей, а то попрошу Цзяня позаниматься с тобой».
Лицо Ли Линтяня слегка изменилось, и он поспешно удалился.
Когда Гу Ань подошёл к Цзи Сяоюй, она всё ещё задумчиво смотрела на Дерево Сюаньцин. Позади доносились звуки перепалки между Кровавым Святым Тюрьмы и Ли Линтянем — Кровавый Святой Тюрьмы всегда умел вывести Ли Линтяня из себя.
Гу Ань смотрел на Цзи Сяоюй, втайне изумляясь. Всего месяц в долине, а уже начала постигать Дао? Невероятно! Он не стал беспокоить её, просто стоял рядом, охраняя и не позволяя другим ученикам мешать.
Только на закате Цзи Сяоюй очнулась. Гу Ань предположил, что это была инстинктивная реакция её тела — с наступлением ночи ей необходимо было совершенствоваться.
Цзи Сяоюй повернула голову, увидела Гу Аня и улыбнулась: «Брат-глава долины, ты когда пришёл? Уже закончил сегодняшние дела?»
«Давно закончил», — Гу Ань погладил её по голове. «О чём ты только что думала?»
То, что Цзи Сяоюй называла его братом, было его идеей. Поначалу ей было неловко, но через полмесяца она привыкла.
«Кажется, я видела какие-то воспоминания», — задумчиво произнесла Цзи Сяоюй, «они принадлежат мне, но я никогда этого не переживала».
«О? Что именно ты видела?»
«Я видела, как стою в небесах, и множество демонов и людей преклоняются передо мной», — произнесла Цзи Сяоюй, и её лицо приняло смущённое выражение. Она понимала, что её слова звучат как выдумка, но она действительно это видела.
(Конец главы)