Том 7. Глава 610. Воспоминание (Часть 10) •
— Что это такое? — Гардон протянул мне коробку, что принесла почта.
— Маска. Я заказал ее несколько дней назад. — я никогда не врал Гардону.
Настоятель вздохнул, а затем вошел, закрыв за собой дверь. Я удивленно посмотрел на него. Он впервые зашел ко мне.
— Чет, я хочу поговорить с тобой. — начал он, присев на табуретку.
— О чем? — отложив коробку в сторону, я внимательно смотрел на него.
— Я понимаю, что твое детство прошло не в богоугодном месте, но меня очень беспокоит твое отношение к окружающим. — Гардон замялся на секунду, но затем продолжил. — Пути Господни неисповедимы, но Чет, нельзя отталкивать всех окружающих, любящих тебя людей.
— Ты о ком-то конкретном? — прямо спросил я.
— Да. Пинни очень за тебя переживает. Она пытается с тобой заговорить, но ты все время от нее убегаешь. — не стал скрывать настоятель. — Понимаю, что твоя личная жизнь никакого отношения к нам не имеет, но я… Мы, очень беспокоимся, что Пинни решится проследить за тобой, не сообщив никому. Она умничка, но в городе, а в особенности в районах, где ты бродишь, живут очень опасные люди. — в голосе Гардона слышалась забота о девочке.
— Мне сказать ей, чтобы не ходила за мной?
— Мм… Если тебе не трудно, проведи с ней немного времени. Сходите в торговый центр. Или куда там ходит сейчас молодежь? Если вам будут нужны карманные деньги, я дам.
— Не стоит. — сразу прервал я его. — Ты меня принял, накормил, дал кров над головой, когда я так нуждался. — я покачал головой. — У меня есть работа, которая приносит немного денег. Я проведу с Пинни день. Постараюсь успокоить ее, и попросить не беспокоиться обо мне.
— Спасибо. — Гардон сказал это, будто скинув гору с плеч. — Да, хранит тебя, Господь. — он осенил меня крестом. — Раз уж мы говорим, я бы хотел поговорить о твоем будущем.
— Мне нужно уйти? — нахмурившись, сразу спросил я его.
— Нет, что ты. — настоятель вздохнул. — Каждый год мы отправляем в епархию отчет, где указываем все наши деяния. Когда я согласился тебя принять по просьбе Жанны, мне и в голову не могло придти, что делая богоугодное дело, дьявол ударит меня с такой неожиданной стороны…
— Настоятель, можно сразу к сути? — попросил я его, так как с трудом понимал, что он от меня хочет.
— Да-да… Кхм… — откашлявшись, он продолжил. — Я не могу заботиться о тебе. Ты уже взрослый. Ты можешь оставаться в приюте сколько пожелаешь, но… Только если поступишь в семинарий, или официально устроишься уборщиком.
— Только что, ты говорил, что мне не нужно уходить…
— Фухх… Дослушай. — перебил меня Гардон. — Тебя никто не выгоняет.
— Я не собираюсь в сем…
— Чет. — повысил голос Гардон. — Ты член нашей общины… Семьи. И никакой отвернувшийся от Господа служака не заберет тебя у нас силой. Ты можешь оставаться с нами столько, сколько велит тебе твое сердце.
— Тогда я не понимаю. — растеряно сказал я в момент паузы.
— Господи прости… Ну, не мое это, вести беседы с подростками. — забормотал Гардон. — На исповеди, ты мне сообщил, что не знаешь своих родителей, да и в официальных бумагах там стоит прочерк. Мы с матушкой решили, что если ты согласишься, мы подадим документы на твое усыновление.
Я потерял дар речи. Мой мозг заработал на полную катушку, рассматривая варианты и возможные подставы, которые Гардон или Жанна, или кто-то, кто хочет мне навредить, придумали. Отметая один вариант за другим, я все никак не мог понять «почему Гардон помогает мне?». Ему что-то нужно? Он что-то с этого получит? Но, правда лежала в совершенно иной плоскости, о которой я и не мог предположить.
— Я понимаю, что эта новость тебя шокирует, но других вариантов остаться… Поверь, я не давлю на тебя. Но, выбор невелик. Семинарий, официальная должность уборщика или усыновление. Конечно, ты еще можешь съехать… — совсем уж тихо добавил он.
Не встреться я с Гаоши, я бы и не узнал, чем так плохо официальное трудоустройство. Все дело в коэффициенте полезности. Банки по нему высчитывают проценты кредита. Работодатели — полезность работника. Государственные службы — приоритетность обработки заявок. И т. д. и т. п.За несколько дней до этого разговора, я подал документы в лигу профессиональных игроков на должность самозанятого игрока. Минимум налогов, минимум членства в лиге. Но, никакая налоговая или другая гос структура не постучится в мою дверь и не заберет мои с трудом заработанные деньги. Именно поэтому, устройся я сейчас, как когда-то планировал, уборщиком, шанс на дальнейшее развитие в лиге уменьшится на порядок.
— Нет… То есть да. — я закрыл глаза, пытаясь привести мысли в порядок. — Я недавно подал документы в лигу, мне нельзя менять ни статус ни что-либо еще. В договоре был отдельный пункт об этом. — мысли четко выстроились в ряд, и я смог сформулировать мысль. — Я не хочу подставлять вас всех. Я очень ценю вашу помощь и поддержку. Поэтому, я съеду. Но, если это было бы возможно… Мне было бы это сделать проще через неделю. Можно? — спросил я у немного побелевшего Гардона.
— Кхм… — он снова откашлялся. — Раз ты так решил. Да, хранит тебя Господь. Оставайся до конца месяца. И обязательно сообщи нам, где будешь жить. Нам изредка приносят старую мебель. Может быть, мы сможем что-то тебе подобрать в твое новое жилье. — Гардон встал. — А сейчас, ложись спать.
— Спасибо. — я встал вместе с ним и низко поклонился.
— Ты всегда можешь вернуться. — потрепав мои волосы, Гардон ушел.
Первый и единственный серьезный мужской разговор со мной, на который решился Гардон. Тогда, я и представить не мог, что он пошел на эти жертвы просто так, без задних мыслей или помыслов. Ему не была нужна какая-то выгода. Он просто хотел мне помочь. Я дважды просмотрел это воспоминание, с горечью вспоминая доброго старика Настоятеля.
Конец воспоминания.
— Маска. Я заказал ее несколько дней назад. — я никогда не врал Гардону.
Настоятель вздохнул, а затем вошел, закрыв за собой дверь. Я удивленно посмотрел на него. Он впервые зашел ко мне.
— Чет, я хочу поговорить с тобой. — начал он, присев на табуретку.
— О чем? — отложив коробку в сторону, я внимательно смотрел на него.
— Я понимаю, что твое детство прошло не в богоугодном месте, но меня очень беспокоит твое отношение к окружающим. — Гардон замялся на секунду, но затем продолжил. — Пути Господни неисповедимы, но Чет, нельзя отталкивать всех окружающих, любящих тебя людей.
— Ты о ком-то конкретном? — прямо спросил я.
— Да. Пинни очень за тебя переживает. Она пытается с тобой заговорить, но ты все время от нее убегаешь. — не стал скрывать настоятель. — Понимаю, что твоя личная жизнь никакого отношения к нам не имеет, но я… Мы, очень беспокоимся, что Пинни решится проследить за тобой, не сообщив никому. Она умничка, но в городе, а в особенности в районах, где ты бродишь, живут очень опасные люди. — в голосе Гардона слышалась забота о девочке.
— Мне сказать ей, чтобы не ходила за мной?
— Мм… Если тебе не трудно, проведи с ней немного времени. Сходите в торговый центр. Или куда там ходит сейчас молодежь? Если вам будут нужны карманные деньги, я дам.
— Не стоит. — сразу прервал я его. — Ты меня принял, накормил, дал кров над головой, когда я так нуждался. — я покачал головой. — У меня есть работа, которая приносит немного денег. Я проведу с Пинни день. Постараюсь успокоить ее, и попросить не беспокоиться обо мне.
— Спасибо. — Гардон сказал это, будто скинув гору с плеч. — Да, хранит тебя, Господь. — он осенил меня крестом. — Раз уж мы говорим, я бы хотел поговорить о твоем будущем.
— Мне нужно уйти? — нахмурившись, сразу спросил я его.
— Нет, что ты. — настоятель вздохнул. — Каждый год мы отправляем в епархию отчет, где указываем все наши деяния. Когда я согласился тебя принять по просьбе Жанны, мне и в голову не могло придти, что делая богоугодное дело, дьявол ударит меня с такой неожиданной стороны…
— Настоятель, можно сразу к сути? — попросил я его, так как с трудом понимал, что он от меня хочет.
— Да-да… Кхм… — откашлявшись, он продолжил. — Я не могу заботиться о тебе. Ты уже взрослый. Ты можешь оставаться в приюте сколько пожелаешь, но… Только если поступишь в семинарий, или официально устроишься уборщиком.
— Только что, ты говорил, что мне не нужно уходить…
— Фухх… Дослушай. — перебил меня Гардон. — Тебя никто не выгоняет.
— Я не собираюсь в сем…
— Чет. — повысил голос Гардон. — Ты член нашей общины… Семьи. И никакой отвернувшийся от Господа служака не заберет тебя у нас силой. Ты можешь оставаться с нами столько, сколько велит тебе твое сердце.
— Тогда я не понимаю. — растеряно сказал я в момент паузы.
— Господи прости… Ну, не мое это, вести беседы с подростками. — забормотал Гардон. — На исповеди, ты мне сообщил, что не знаешь своих родителей, да и в официальных бумагах там стоит прочерк. Мы с матушкой решили, что если ты согласишься, мы подадим документы на твое усыновление.
Я потерял дар речи. Мой мозг заработал на полную катушку, рассматривая варианты и возможные подставы, которые Гардон или Жанна, или кто-то, кто хочет мне навредить, придумали. Отметая один вариант за другим, я все никак не мог понять «почему Гардон помогает мне?». Ему что-то нужно? Он что-то с этого получит? Но, правда лежала в совершенно иной плоскости, о которой я и не мог предположить.
— Я понимаю, что эта новость тебя шокирует, но других вариантов остаться… Поверь, я не давлю на тебя. Но, выбор невелик. Семинарий, официальная должность уборщика или усыновление. Конечно, ты еще можешь съехать… — совсем уж тихо добавил он.
Не встреться я с Гаоши, я бы и не узнал, чем так плохо официальное трудоустройство. Все дело в коэффициенте полезности. Банки по нему высчитывают проценты кредита. Работодатели — полезность работника. Государственные службы — приоритетность обработки заявок. И т. д. и т. п.За несколько дней до этого разговора, я подал документы в лигу профессиональных игроков на должность самозанятого игрока. Минимум налогов, минимум членства в лиге. Но, никакая налоговая или другая гос структура не постучится в мою дверь и не заберет мои с трудом заработанные деньги. Именно поэтому, устройся я сейчас, как когда-то планировал, уборщиком, шанс на дальнейшее развитие в лиге уменьшится на порядок.
— Нет… То есть да. — я закрыл глаза, пытаясь привести мысли в порядок. — Я недавно подал документы в лигу, мне нельзя менять ни статус ни что-либо еще. В договоре был отдельный пункт об этом. — мысли четко выстроились в ряд, и я смог сформулировать мысль. — Я не хочу подставлять вас всех. Я очень ценю вашу помощь и поддержку. Поэтому, я съеду. Но, если это было бы возможно… Мне было бы это сделать проще через неделю. Можно? — спросил я у немного побелевшего Гардона.
— Кхм… — он снова откашлялся. — Раз ты так решил. Да, хранит тебя Господь. Оставайся до конца месяца. И обязательно сообщи нам, где будешь жить. Нам изредка приносят старую мебель. Может быть, мы сможем что-то тебе подобрать в твое новое жилье. — Гардон встал. — А сейчас, ложись спать.
— Спасибо. — я встал вместе с ним и низко поклонился.
— Ты всегда можешь вернуться. — потрепав мои волосы, Гардон ушел.
Первый и единственный серьезный мужской разговор со мной, на который решился Гардон. Тогда, я и представить не мог, что он пошел на эти жертвы просто так, без задних мыслей или помыслов. Ему не была нужна какая-то выгода. Он просто хотел мне помочь. Я дважды просмотрел это воспоминание, с горечью вспоминая доброго старика Настоятеля.
Конец воспоминания.
Закладка