Глава 840. Крысиное логово •
Генерал Шиба Киёхико сидел во дворце в японском стиле в городе Сеул(Корея). После завоеваний Итами избрала этот город столицей южной половины Кореи, которая в настоящее время находилась под оккупацией Японии. Примерно полтора года молодой генерал находился здесь, сражаясь с повстанцами.
Новое оружие поступило на поле боя в больших количествах, и с увеличением огневой мощи японская армия теперь добивалась успехов в борьбе с южнокорейскими партизанами. Германия отозвала 4950 спецназовцев из Ягдкомандос, которые она первоначально отправила в Корею, и в настоящее время обучает их воздушно-десантным операциям вместе с егерским полком.
Это означало, что небольшое количество немецких оперативников поддерживало династию Чосон на севере, а также партизан на юге. В настоящее время Шиба встречался с высокопоставленным членом Кэмпэйтай, который докладывал ему о чистках, проводимых против старой японской гвардии, которые различными способами сопротивлялись правлению Итами.
— Ещё один министр был арестован и осуждён за измену. Похоже, что министр торговли был тем человеком, который передал информацию о вторжении в Пусан Чосону. К настоящему времени Итами-сама начала вычёркивать консервативных старейшин нашего правительства и заменяет их молодой кровью, как и нас двоих. Вскоре наше общество будет полностью перестроено, чтобы соответствовать идеалам Богини Войны.
Шиба налил две чашки саке, пока слушал, как офицер тайной полиции информировал его о продолжающихся усилиях по чистке консервативных элементов японского общества. Он передал один офицеру и произнёс тост, прежде чем сделать глоток.
— Канпай!
(П.П: Эквивалентен «До дна!»)
Только после того, как он выпил алкогольный напиток, Шиба поделился своими мыслями по этому поводу.
— Это был только вопрос времени, когда эти старые чудаки создадут проблемы. Многие из них застряли в эпохе меча и копья. Я не виню их. Их мир рухнул вокруг них слишком быстро для их стареющих умов, к которым нужно приспосабливаться. Их опыт послужил своей цели в воспитании нового поколения министров и бюрократов. Однако они изжили себя, и от них нужно отказаться, если Итами-сама хочет полностью индустриализировать нашу страну. Нам понадобится такая вещь, если мы собираемся бороться с этой так называемой Германской империей на западе. К счастью, у Итами-самы хватило мудрости вторгнуться в королевство Чосон. Железа и угля, которые шахты поставляют на родину, будет более чем достаточно, чтобы питать нашу армию. Однако меня беспокоит скорость, с которой расширяется наша любимая императрица. Я боюсь, что она, так сказать, откусывает больше, чем может прожевать. Скажи мне, Могами-сан, как обстоят дела с завоеваниями королевства Рюкю и айнов на острове Хоккайдо?
Офицер Кэмпэйтай, которого звали Могами Юкихира, кивнул головой, соглашаясь с большей частью того, что сказал Шиба, по крайней мере, до конца заявления, где он быстро сообщил человеку о том, что произошло за морем.
— Убрав с дороги этого старого вероломного ублюдка Коно Масакуни, наша императрица смогла аннексировать Хоккайдо и королевство Рюкю даже без единого выстрела. Это просто показывает, что продолжающиеся чистки консервативного элемента имеют первостепенное значение. К сожалению, нескольким ублюдкам удалось ускользнуть от нас. Мы полагаем, что они бежали в династию Мин, но их император это отрицает. Впрочем, это не имеет значения, даже если они живы, они больше не в состоянии выдать врагу наши планы. Таким образом, уловка императрицы по вторжению на то, что она называет Филиппинами, будет осуществляться по плану. Я просто надеюсь, что на этот раз немцы не вмешаются, иначе мы можем столкнуться с ещё одним Чосоном. Кстати говоря, как идут военные действия?
Шиба мог только вздохнуть в поражении, наливая себе и гостю ещё одну порцию сакэ. Он быстро начал жаловаться на свои проблемы, зная, что что бы он ни сказал, пока он не очернит богиню войны, этот человек будет держать свои слова в секрете.
— Это ад, я буквально не могу подобрать более подходящего слова, чтобы описать это. Как будто я заперт в подземном мире, и Идзанами лично причиняет боль и страдания окружающим меня людям. Хотя с Севером объявлено перемирие это не помешало этим чосонским ублюдкам снабжать южных партизан оружием, боеприпасами и гранатами.
(Идзанами (яп. イザナミ) — богиня творения и смерти в синтоизме, рождённая вслед за первым поколением небесных богов, супруга бога Идзанаги.)
— Боевой дух наших бойцов невысок, несмотря на новейшее снаряжение, дающее им значительное преимущество перед противником. У них нет желания сражаться. Я их не виню, Итами-сама практически связала нам одну руку за спиной. Я знаю, что у неё добрые намерения, но невероятно сложно бороться с врагом, который прячется среди людей, когда ты не можешь отомстить тем же людям, которые их укрывают. Сеул и Пусан практически единственные безопасные места, оставшиеся в этой адской дыре. К счастью, нам удалось проложить железную дорогу между ними, а также до шахт. Благодаря этому мы можем быстро доставить товары в порт, откуда мы можем безопасно отправить их обратно на родину для производства. Тем не менее, у нас была своя доля сходов с рельсов. Необходимо поддерживать постоянный надзор за железными дорогами, иначе партизаны нападут на наши поезда и саботируют их. Из-за этого я сообщил о наших нуждах Императрице, и она пообещала доставить бронепоезд, который будет устойчив к огневой мощи врага. А вы я смотрю проделали весь этот путь не только для того, чтобы спросить о военных действиях. Почему вы действительно здесь, в Сеуле, Могами-сан?
(П.П: Железная дорога? Уже?)
Жестокая ухмылка появилась на губах Могами, когда он сообщил японскому генералу, почему он отплыл на Корейский полуостров.
— У меня есть данные, которые предполагают, что среди вас есть предатель. Вы спрашиваете, почему я здесь? Мой ответ прост: я пришёл, чтобы найти этого маленького крысёнка и уничтожить его. Вы не поможете мне, Шиба-сан?
— Вы говорите, что среди моих войск есть предатель? Докажите это! Мне не приходит на ум ни одной причины подозревать храбрецов, сражающихся во славу своей императрицы!
Несмотря на возмущение Шибы по поводу предположения о нелояльности его людей, жестокая ухмылка Могами не исчезла. Вместо этого мужчина полез в карман пальто и вытащил несколько чёрно-белых фотографий. Это удивило Шибу, так как он не знал, что такое фотография и как можно запечатлеть изображение во времени. Он смотрел на реалистичные изображения и быстро осведомлялся о них.
— Кто их нарисовал? Они как живые!
В ответ на это офицер Кэмпэйтай усмехнулся, прежде чем рассказать невежественному человеку о своих выводах.
— Это не картины, а какая-то форма немецкой технологии. Вы призвали многих жителей Чосон сражаться в своей армии, не так ли? Мы отправили многих из этих людей на Хоккайдо и в Королевство Рюкю, где они вступили в сговор с консерваторами в наших рядах, и мы нашли вот это. Скажите мне, что вы видите на этих фотографиях, Шиба-сан?
Ответ на этот вопрос был настолько очевиден, что Шиба не знал, почему офицер вообще задал такой вопрос. Однако он решил сыграть в игру и таким образом ответил на вопрос.
— Военные потери. Я прав?
Могами тяжело вздохнул, положил фотографии на стол и трижды щёлкнул языком.
— Тск. Тск. Тск… Не военные потери, Шиба-сан, а жертвы оккупации. Как я уже говорил, мы взяли Хоккайдо и Окинаву без единого выстрела. Однако, когда мы потребовали, чтобы каждый молодой человек в возрасте шестнадцать и до двадцати должны быть призваны, местные жители бунтовали. То, что вы видите здесь последствия этих беспорядков. Задокументировано призывниками Чосон и консервативными предателями в рядах нашей армии. Недавно мы поймали одного из этих ублюдков на Окинаве, и после особенно ужасного допроса он сдал своих товарищей. Сказав, что они направлялись в Сеул, чтобы встретиться с остальными. Среди ваших солдат полно крыс, и я хочу найти их, пока эти картины не попали в чужие руки!
Эта новость потрясла Шибу, который внимательно посмотрел на фотографии и увидел, что эти братские могилы состоят из мужчин, женщин и детей. Весьма вероятно, что войска на Окинаве просто открыли огонь по мирным жителям, когда те проявили первые признаки неповиновения.
Однако доказать этого он не смог. В любом случае, императрица не отдала бы приказа о таком яростном возмездии. Таким образом, Шиба мог только полагать, что в рядах Императорской японской армии есть офицеры, не соблюдающие законы императрицы, совершающие так называемые «военные преступления».
Тот факт, что человек перед ним знал, что эти преступления существуют, и не сообщил о них непосредственно самой Императрице, был простым доказательством того, что Кэмпэйтай не были так верны Итами, как они утверждали. Независимо от лояльности Могами, факт оставался фактом: в рядах армии в Корее всё ещё были предатели, и поэтому Шиба тяжело вздохнул, прежде чем согласиться на просьбу этого человека.
— Я помогу вам найти этих предателей, но, когда мы их поймаем, их будет судить военный суд, находящийся под моей юрисдикцией. Вы меня поняли?
В темных глазах Шибы яростно блеснуло, когда он подчеркнул это, заставив офицера тайной полиции испуганно вздрогнуть. Как если бы он был простым зайцем, смотрящим на прожорливого тигра. Он молча кивнул головой. Шиба затем отослал его.
— Хорошо, а теперь, если вы не возражаете, я занят борьбой с восстанием. Вы можете поговорить с моим исполнительным директором о вашей охоте на этих крыс.
Могами кивнул головой и отсалютовал генералу, прежде чем уйти. После того, как он ушёл, Шиба налил себе ещё одну чашку сакэ и выпил её содержимое, прежде чем пробормотать свои мысли себе под нос.
— О, моя милая Итами, почему ты ушла и нажила себе столько врагов? Разве ты не могла быть удовлетворена, как простой сёгун, после того, как отомстила за своего отца? Я боюсь за твою безопасность, когда мы так далеко друг от друга…
С учётом сказанного, у Шибы не было другого выбора, кроме как сообщить об этом инциденте Итами. Даже если бы она не могла положиться на свою тайную полицию, он был близким для неё человеком.