Глава 758. Эффект домино •
Император Ветранис Палеологос сидел в стенах своего тронного зала. Перед ним стояли его величайшие советники. Стратег Палладий с Балкан, первый принц Квинт и несколько других военных советников. В последние дни принц Квинт неосознанно находился под влиянием немецких оперативников, стремившихся найти мирное решение конфликта на святой земле.
Квинт был злобным человеком, несмотря на свой миролюбивый вид. После того, как иностранный монарх превзошёл его в своей области знаний, он не хотел больше ничего кроме того, что могло бы разрушить мир Беренгара между православным и католическим мирами. Для этого ему нужно было найти способ установить мир с крестоносцами, бросив при этом Тимуридов для продолжения борьбы. Неосознанно именно эта его злобная натура позволила Беренгару играть на нём, как на скрипке.
С начала этого крестового похода Византийская империя и империя Тимуридов терпели поражение за поражением. Однако в последнее время их потери были монументальными, и это произошло потому, что Беренгар начал тайно передавать оппозиции технологию нарезов и порох.
К настоящему времени католическая церковь владела смесью аркебуз, гладкоствольных мушкетов с фитильным замком и нарезных мушкетов с фитильным замком. Также увеличивалось количество пушек-драконов; из-за этого враг Византийской империи и империи Тимуридов имел превосходящую дальность своего оружия.
Хотя армия Франции была разбита, и они были вынуждены отступить на родину. Остальные католические государства по-прежнему поддерживали крестовый поход и продвинулись ещё дальше, вытеснив византийские и тимуридские силы из Сирии, Палестины и расширив свою территорию до границ Египта.
Ветранис практически рвал на себе волосы, пытаясь найти выход из этого кризиса. Он много лет боролся за то, чтобы воссоединить границы Восточной Римской империи с тем состоянием, в котором они находились во время раскола Рима в 395 году нашей эры, и в течение года он потерял Сирию и Палестину. Этого он не выдержал, и поэтому он поспешил высказать своё недовольство своим военным советникам.
— Как католики получили в свои руки технологию нарезов? Что ещё более важно, где они берут порох? Кто-нибудь знает ответ на этот вопрос?
Палладий, имевший самую большую шпионскую сеть в Византийской империи, поспешил озвучить выводы, к которым пришёл после расследования этих вопросов.
— Наши контакты в немецкой разведке сообщают нам, что был крот, который слил технологию католикам. Если вы хотите открыть северный фронт для этой войны, я предлагаю принять обстоятельства такими, какие они есть.
Ветранису было трудно принять эту новость, но всё, что он действительно мог сделать, это вздохнуть в поражении. Именно в этот момент Квинт высказал свои опасения.
— Отец, наши силы истощены и, если мы не хотим брать солдат с Балкан, неразумно продолжать эту войну дальше. Нам нужно прийти к мирному решению этой проблемы. Я предлагаю начать переговоры с папством чтобы мы могли прийти к какому-то соглашению на святой земле. Если мы продолжим вести эту войну, мы не только обанкротимся, но и потеряем гораздо больше, чем потеряли сейчас.
Услышав слово «банкротство», Ветранис тут же вздрогнул от страха. Он знал, что стремительно опустошает казну Империи, чтобы заплатить за эти военные усилия. Чёрт, большая часть оружия и доспехов, которыми были экипированы его войска, поступила из Германии и, хотя они получили скидку, стоимость казалась бесконечной кучей денег.
Палладий хотел возразить на этот счёт, но он уже был в тайном союзе с Беренгаром с целью посадить Александроса на трон. Он прекрасно знал план кайзера и позволил Квинту убедить своего отца согласиться на пагубный договор.
Таким образом, он откинулся на спинку кресла и вздохнул, зная, что будет проклинать Империю в течение нескольких лет в надежде, что истинный лидер сможет подняться из отчаяния и привести их к былой славе. Заметив молчание Палладия, Квинт продолжил убеждать своего отца вести переговоры с католическими войсками.
Ветранис был слегка обеспокоен тем, что султан Салан не согласится на мир и будет продолжать сражаться с армиями крестоносцев, пока его силы не будут полностью истощены. Однако то, что сказал Квинт, было правдой. Они уже были на грани финансового кризиса. Если они продолжат эту войну, им придётся залезть в долги перед своими немецкими союзниками, а этого Ветранис больше никогда не сделает.
Беренгар был коварным ублюдком, и Ветранис знал это слишком хорошо. В последний раз, когда он влез в долги перед кайзером, эта коварная тварь заманила его в ловушку долгов и предъявила ему возмутительные требования в обмен на списание части долга. Это заставило Ветраниса отдать свою дочь замуж за полигамного негодяя, не говоря уже о земле в Египте.
Он боялся, какие требования выдвинет этот человек, когда Империя на этот раз не сможет выплатить свой долг. Если бы речь шла о том, чтобы залезть в долги перед Кайзеррейхом или сдать Святую Землю католикам, то Ветранис предпочел бы последнее. В конце концов, он всегда мог через несколько лет вернуть отнятую у него землю крестоносцами.
Византийский император не знал, чего хочет от него его немецкий коллега, но что бы кайзер ни потребовал в обмен на списание этого долга, он знал в своём сердце, что для него это будет слишком много, чтобы согласиться. Таким образом, ему оставалось только вздохнуть с поражением и согласиться на просьбу сына о мирном решении конфликта.
— Хорошо, я отправлю сообщение Папе, выражая своё намерение к миру. Мы встретимся на нейтральной территории и тщательно обсудим окончание этой войны. Мы не можем позволить себе снова влезать в долги перед Кайзеррейхом. Вместо этого, мы потерпим эту потерю и будем медленно восстанавливать нашу военную мощь, пока не сможем отвоевать святую землю у этих католических ублюдков!
Квинт был доволен такой договоренностью, а Палладий только кивнул в знак согласия. Внутри он знал, что мирные соглашения закончатся катастрофой для Византийской империи. Папа прислушивался к шёпоту агентов Беренгара о мстительном мире на востоке. Естественно, эта идея рекламировалась как средство пропаганды, чтобы показать, что происходит с теми, кто на стороне Германии.
К тому времени, когда Ветранис официально сдастся, Византийская империя будет в долгу перед папством, их армии будут ограничены, а крестоносцы конфискуют их земли к югу от Анатолии. Это вызвало бы нищету среди народа, так как многие беженцы бежали бы из бывших границ Империи в анклав, образовавшийся на Балканах и в Малой Азии.
Несомненно, Децентий и Ветранис будут нести ответственность за этот ужасный договор, и к тому времени, когда нынешний Император скончается, на трон претендуют не Децентий, а кто-то другой.
(П.П: Погодите, разве Децентий не сдох? (проверяю) Сдох. Тогда какого ху?)
Когда это произойдёт, будет только два кандидата. Одним из них был бы распутник-пьяница младшего брата Квинта, которого никто не поддерживал. Другой был отпрыском любимой принцессы Гонории и её мужа, человека, прославившегося тем, что привёл Германию к новым высотам. Не было никакой проблемы, кто будет выбран, но на всякий случай Палладий при поддержке Кайзеррейха соберёт и свою фракцию, и ястребов, чтобы поддержать Александроса, когда придёт время.
При поддержке Беренгара правление Децентия в качестве византийского императора будет недолгим, и после успешного государственного переворота трон получит Александрос. Палладий мог только восхищаться уровнем интриги, через которую прошёл Беренгар, чтобы сделать это будущее реальностью. В конце концов, долговая ловушка айфри-дом.су не заставит Ветраниса назвать Александроса своим преемником, особенно теперь, когда он стал параноиком в отношении перспективы быть свергнутым кайзером.
Смерть Хасана и наследование его султаната сыном Беренгара Гази заставили Ветраниса опасаться, что с ним может случиться то же самое. В конце концов, он выдал свою единственную дочь замуж за кайзера по материнской линии. Сначала Ветранис не понял, почему Беренгар так стремился отдать своего отпрыска с Гонорией династии их матери. Однако после недавних событий в Иберии он теперь понял истинные намерения Беренгара.
Естественно, Беренгар просчитал эту Паранойю, и поэтому он не пытался вести переговоры с помощью дипломатии долговой ловушки, как он сделал, чтобы гарантировать свой брак с Гонорией. Вместо этого он выбрал более жестокий подход, которого не ожидал даже Ветранис в своей паранойе.
После того, как эта встреча была отложена, византийский император вскоре встретится с Папой и невольно опрокинет первую костяшку домино, которая в конечном итоге сделает Александроса будущим императором Востока. Что касается Квинта, то он отлично сыграл свою роль. Всё, что теперь оставалось делать Беренгару, это подождать несколько лет и пожинать плоды своих замыслов.