Глава 713. Месть — это блюдо, которое лучше всего подавать холодным •
Прошло некоторое время с тех пор, как Вольфганга впервые взяли под стражу после того, как он напал на имперского принца, хотя ему была предоставлена отсрочка казни до тех пор, пока его брат, который был важным генералом и герцогом Империи, не сможет проконсультироваться с Императором.
В это время Беренгар приговорил Вольфганга к отбыванию наказания в трудовом лагере до того времени, когда его судьба могла быть должным образом решена. В то время как он терпел своё пребывание в трудовом лагере, он был свидетелем справедливости Германии из первых рук.
Ни один заключённый не был освобождён от непосильного труда, который им приходилось терпеть изо дня в день, и именно из-за этого особенно изнеженные дворяне, такие как Вольфганг, обычно умирали от истощения задолго до того, как их приговор приходил к действию. К счастью, Вольфганг пережил трудовой лагерь, хотя и потерял большую часть своей юношеской энергии.
Хотя его кормили три раза в день, в достаточном количестве, чтобы поддерживать его в надлежащей физической форме для работы, которую он должен был выполнять. Он изо всех сил пытался выполнить требования, которые предъявляли ему стражники трудового лагеря. Из-за этого он был наказан дополнительно. Если ему и нужно было объяснить свою жизнь в этот самый момент, то это было одно-единственное слово. АД…
Поэтому было неожиданностью, когда его оторвали от обычного распорядка и доставили в цепях в безопасное место. Он искренне верил, что его вот-вот казнят. Однако, когда он увидел стоическое лицо стоящего перед ним кайзера, он не мог не упасть на колени и просить прощения. Он был готов на всё, чтобы выбраться из своего нынешнего затруднительного положения.
— Мой кайзер, пожалуйста, простите мне мои прегрешения. Я был слеп, но теперь я вижу. Мои грехи тяжки, но я умоляю вас, как собрата отца и мужа, отпустите меня, и я дам вас всё, что вы пожелаете…
На красивом лице Беренгара не было ни малейших эмоций. Вместо этого он спокойно полез в куртку и вытащил пачку конопляных сигарет. Он поместил одно из таких устройств себе в рот, прежде чем поджечь его карманной зажигалкой.
Сделав это, он сильно вдохнул дым, прежде чем выдохнуть его в окружающий воздух. Только после того, как он сделал этот жест, он бросил зажженную сигарету в лицо заключённого и усмехнулся над его комментариями.
— Сначала ты бьёшь моего сына, а теперь хочешь по со мной? Что ты за дебил? Ты правда ожидаешь, что я буду снисходителен к тебе после того, как надругался над моим ребёнком? Тск тск тск… С сожалением сообщаю тебе, Вольфганг, но я уже завладел единственной вещью, которая у тебя была и которую я желал. В последние несколько недель твоя жена была прекрасной компанией, и, возможно, она скоро забеременеет.
Потребовалось несколько мгновений, чтобы комментарии Беренгара зафиксировались в мозгу тупицы, но, когда он это сделал, он тут же поднялся на ноги, взбешенный как Императором, так и скандальными действиями его жены. Поскольку его жены не было здесь, чтобы лично признаться в своей неверности, он мог только вымещать свой гнев на её партнере.
— Чёртова шлюха! Не могу поверить, что она предала меня вот так! Сначала она вызывает стражу после того, как я преподал твоему маленькому отродью урок смирения, а затем она изменяет мне при первой возможности, которая ей предоставляется. Я когда-нибудь выберусь отсюда, эта сучка скоро станет мёртвой бабой!
Беренгар нахмурился, когда услышал это заявление. Этот человек совершенно не раскаивался в своих грехах. Все эти мольбы о прощении за несколько мгновений до этого были ничем иным, как игрой. Естественно, кайзер не стал терпеть это оскорбление и ответил на агрессию Вольфганга, схватив его за голову и трижды ударив его головой по мягким точкам лица, прежде чем несколько раз ударить его коленом в пах.
Вольфганг мгновенно упал на колени в агонии, когда его вырвало завтраком на пол. Его нос был сломан от удара лба кайзера, и он выплюнул несколько зубов в смесь своей рвоты и крови на земле. Несмотря на состояние заключённого, Беренгар не прекратил свою жестокость. Он быстро наступил мужчине на голову и погрузил её в рвоту в акте полного унижения.
— Ты смеешь говорить со мной, твоим кайзером, с такой ненавистью? Кто дал тебе разрешение возвышаться так? Ты, чёртов идиот, до сих пор не понимаешь. Как ты можешь быть таким глупым? Я всегда обещал себе, что отомщу тебе за дерьмо, который ты устроил, сбежав в Грац много лет назад. Думаешь, я простил тебя? По правде говоря, я просто забыл об этом инциденте, учитывая, какой ты жалкий отброс. Это было до тех пор, пока у тебя не хватило наглости ударить моего сына. Будешь ли ты жить или сдохнешь как сучка, зависит от твоего брата. Я слишком уважаю этого человека, чтобы казнить его старшего брата, не посоветовавшись с ним. Тем не менее, ты можешь захотеть узнать, что сказал мне твой брат, когда я сообщил ему о твоих преступлениях. Он Читай на Айфри дом су сказал, и я цитирую: «Пусть человек гниет. У меня есть более важные дела. Когда я закончу свои дела в Иберии, я посоветуюсь с вами о наказании за его преступления» Твой собственный брат считает тебя грёбаным отбросом, недостойным его немедленного внимания. Стыдно, что такая прекрасная женщина, как Ава, вышла замуж за такого некомпетентного осла как ты. Надеюсь, её дети не заражены глупостью своего отца. Однако, если это так, то я просто одарю её новыми детьми, рождёнными от моего высшего семени (лол что?). Так что расслабься и наслаждайся своим временем в этом трудовом лагере. Единственное, чего тебе следует ожидать это смерти или изгнания. Другой альтернативы нет. Ты полный мусор для своей семьи, своей расы и своей нации.
(П.П: 100% Ультраправый)
Сказав это, Беренгар плюнул на человека, лежащего под его сапогом, убрал ногу и отдал приказ стражникам.
Стражники трудового лагеря ещё глубже погрузили лицо Вольфганга в кучу рвоты и выдвинули свои требования, подняв дубинки, чтобы подготовиться к его отказу.
— Ты слышал кайзера, убери свой беспорядок!
Вольфганг с ненавистью посмотрел на зловещую ухмылку на лице Беренгара. В следующую секунду он почувствовал, как ему в спину ударили дубиной, а остальные стражники затолкали ему в рот его же рвоту. Они продолжали этот процесс до тех пор, пока Вольфганг не проглотил всю рвоту и выбитые зубы из-под снега на земле.
Он хотел вырвать ещё раз, но задохнулся в страхе, что ему придётся терпеть такое же обращение ещё раз. После того, как Вольфганг выполнил приказ, Беренгар отдал стражникам ещё один приказ, прежде чем уйти.
— Хорошо, я видел достаточно. Верните этого дурака к работе!
Сказав это, Беренгар покинул трудовой лагерь со своей Имперской гвардией в сопровождении. Он не оглядывался на судьбу Вольфганга, потому что, по правде говоря, ему было всё равно. Брат решит его судьбу. В любом случае Вольфганг либо был бы мёртв, либо хотел бы, чтобы он умер.
Интересно, что в тот момент, когда Беренгар сел в карету, на которой он приехал в этот трудовой лагерь, грудастая блондинка рядом вцепилась в его бок и поцеловала в щёку. Эта женщина была не кем иным, как Авой. Она не могла не спросить, что стало с её мужем.
— Как он это воспринял?
В ответ на это Беренгар усмехнулся, прежде чем погладить золотые волосы женщины, отвечая на её вопрос.
— Примерно так, как и следовало ожидать. Этот человек узнал свою судьбу и знает, что его постоянно обманывают, и он ничего не может с этим поделать. Я не удивлюсь, если он покончит с собой…
В этот раз Ава не насмехалась вместо этого она просто покачала головой с решительным выражением лица.
— Вольфганг недостаточно храбр, чтобы покончить с собой. Он скорее будет жить в нищете, чем столкнётся с неизвестностью смерти. Он полный трус и готов на всё, чтобы прожить ещё немного. Как же я рада избавиться от него!
Беренгар усмехнулся, услышав гнусные высказывания женщины о её собственном муже, и страстно поцеловал её на заднем сиденье кареты. У него было много времени, чтобы убить его на обратном пути в Куфштейн, и он использовал его, используя тело Авы для удовольствия.
Очевидно, теперь, когда Адела одобряла её отношения с Беренгаром, Ава ни в малейшей степени не сопротивлялась. Она знала, что была всего лишь любовницей, и из-за этого позволяла Беренгару выпускать свою сдерживаемую энергию через своё тело так, как ему заблагорассудится.
Мысль о том, чтобы заняться любовью с Императором, пока её муж гниёт в трудовом лагере для военнопленных, заводила знойную распутницу, что только усиливало её энтузиазм в отношении своих действий. Таким образом, оставшаяся часть пути дуэта обратно в Столицу прошла в удовольствии.