Глава 686. Возвращение из Иберии •
Беренгар стоял в кабинете султана Аль-Андалуса. Он присвоил себе этот кабинет с тех пор, как впервые прибыл в регион. За последние несколько недель он принял множество мер, направленных на стабилизацию продолжающегося кризиса по всей Иберии. В какой-то степени многие из насущных проблем были решены. Достаточно, чтобы Беренгар почувствовал, что настало время вернуться в отечество.
Одна вещь становилась всё более ясной по мере масштабов этих политических чисток. Городская война стала серьёзной проблемой для его сил в регионе. Из-за этого Беренгару нужно было дать лучшее оружие своим солдатам в Иберии. Однако он не мог произвести их здесь, в Гранаде. Таким образом, он решил воспользоваться нынешним миром, который устанавливался, и вернуться в отечество, чтобы дать своим войскам в регионе боевое преимущество.
Это была лишь одна из многих причин, по которым Беренгар хотел вернуться домой и снова передать оперативный контроль над Иберийским театром Адельбранду. Другая причина была гораздо более существенной. Реальность была такова, что Беренгар не мог долго оставаться в Иберии и действовать как её постоянный регент. Хотя он обладал всей властью над султанатом, он также был кайзером Германии, и отечество было для него важнее, чем Аль-Андалус.
Именно из-за этого Беренгар вызвал фельдмаршала Адельбранда и генерала Зияда в кабинет султанатского дворца Гранады. Двое мужчин стояли бок о бок, в разных мундирах и по стойке смирно. Уважение, которое они выказывали Беренгару, было больше, чем просто обычная вежливость.
Эти люди сражались за него прямо или косвенно в течение последних нескольких лет и понимали, насколько эффективен Беренгар как правитель. Это заставило человека, о котором шла речь, встать и говорить с гордостью, когда он передал бразды правления Иберией этим двум мужчинам.
— Я, кайзер Беренгар фон Куфштейн, первый от моего имени, император Германии и регент Аль-Андалуса, настоящим дарую вам, герцог Адельбранд фон Зальцбург, и вам, генерал Зияд Ибн Яис, полную власть действовать от моего имени, пока я нахожусь у власти и проживаю в отечестве. Вы двое, вместе станете заместителями регентов вместо меня. Я даю тебе, Адельбранд, единоличную власть над немецкими войсками на Иберийском театре военных действий и даю тебе, Зияд, равное положение лидера вооруженных сил Гранады. Вы двое работайте бок о бок и восстанавливайте былую славу этого государства в качестве соправителей в моё отсутствие. Если у кого-то из вас возникнут вопросы о том, как действовать дальше, вы можете использовать телеграф, построенный в этом дворце, чтобы связаться со мной, где я передам свои приказы. Что касается молодого султана, моего сына Гази Аль-Фадль, то он вернётся в Германию вместе со мной, чтобы получить немецкое образование, и чтобы о нём заботилась его мать, принцесса Ясмин Аль-Фадль.
Сказав это, Беренгар отдал честь двум мужчинам, которые должны были стать соправителями султаната Аль-Андалуса вместо Беренгара. Двое из них ответили на приветствие, прежде чем ответить в подтверждение своих приказов.
— Да, мой кайзер!
— Да, сэр!
Беренгар улыбнулся и кивнул, прежде чем проинформировать людей об их обязанностях.
— Я подготовил кучу реформ и оставил вам руководство о том, как наиболее эффективно управлять Султанатом. Вы двое должны сделать то, что лучше для Аль-Андалуса. Адельбранд, когда регион станет стабильным, а Султанат процветающим, ты можешь вернуться в Куфштейн, чтобы исполнить роль, которую я ранее предлагал тебе, а до тех пор работай с Зиядом, чтобы всё стало лучше в этих краях.
Адельбранд молча кивнул головой, услышав эти слова. С этими словами Беренгар положил руку ему на плечо и попрощался.
— Я с нетерпением жду твоего возвращения.
Сказав это, он вышел из кабинета, оставив двух мужчин наедине обсуждать свои варианты. Причина, по которой Беренгар сделал Адельбранда соправителем в его отсутствие, заключалась в том, что он знал, что этот человек поставит интересы Германии превыше всего, чего Зияд вряд ли сделает. Причиной того, что Зияд стал соправителем, было умиротворение мавров, чтобы они не чувствовали себя марионетками иностранной империи. Беренгар верил, что эти двое в конечном счёте уравновесят друг друга, работая вместе.
Отдав Адельбранду и Зияду приказы, Беренгар вошёл в комнату, где находился его сын, молодой султан Гази Аль-Фадль. Мальчик хмуро смотрел в окно. Ему сообщили, что сегодня они отправятся в отечество, и он не хотел покидать эту чужую землю, в которой ему было так весело. Увидев, что сын подавлен, Беренгар подошёл к мальчику, опустился на колени и погладил его по золотистым волосам.
— Гази, я знаю, что тебе было весело во время твоего пребывания здесь, и что твои кузины хорошо относились к тебе. Однако нам пора возвращаться домой. Мама ждёт тебя, и я точно знаю, что она убита горем из-за того, что её маленький мальчик так далеко от дома. Ну же, пора уходить…
Хотя поначалу Гази был подавлен тем, что покидает эту землю так скоро после прибытия, в тот момент, когда он услышал, что его ждёт мать, на его лице появилась улыбка. Хотя его тётки относились к нему как к родному сыну, он скучал по своей маме, и не только по Ясмин, он скучал по всем своим мамочкам. Увидев, что юноша оправился от своего подавленного состояния, Беренгар улыбнулся и поднял его в воздух, где он вышел из дворца.
Мальчик уже попрощался, и Беренгару не нужно было говорить ни слова. Таким образом, он перенёс мальчика в бронированный дилижанс, который будет служить им средством передвижения, пока они не прибудут на немецкую военно-морскую базу, расположенную в Гибралтаре. Что касается Беренгара, то он был очень встревожен на всём пути обратно в отечество. Он покинул Ясмин во время её нужды близости, чтобы стабилизировать Султанат её покойного брата. Это было трудное решение, но его нужно было принять. Он мог только гадать, простит ли женщина его за то, что он бросил её на произвол судьбы.
***
В конце концов корабль прибыл в Триест, где город был таким же шумным, как и обычно. Будучи главным торговым городом, связанным с побережьем, Триест всегда перевозил товары по всей Империи через постоянно растущие железнодорожные сети. Однако его прибытия уже ждал поезд, и это был королевский поезд.
Роскошный поезд был украшен золотыми вставками и представлял собой практически передвижной дворец. Беренгар откинулся на спинку большого чёрного с золотом дивана рядом со своим сыном, который был занят игрой с игрушкой, которую дал ему Беренгар. Что касается самого Беренгара, он заказал мартини и напился до полного успокоения. Ему придётся встретиться с Ясмин, как только он прибудет во Дворец, и мысль о том, что она откажется его видеть, наполнила его сердце ужасом.
Прибыв в Куфштейн, Беренгар и его сын сели в роскошную карету и вернулись во дворец. На первый взгляд королевская карета, которую Беренгар и его семья обычно использовали для передвижения по городу, может выглядеть как обычная роскошная каюта. Однако карета была сделана из бронированной стали и имела пуленепробиваемое стекло. Это защитит королевскую семью от любого огня стрелкового оружия налётчиков, которые потенциально могут напасть.
В этой, казалось бы, обычной карете Беренгар и его сын наслаждаются довольно роскошным путешествием обратно к воротам Императорского дворца, где его ждали жёны и дети. Как только он вышел из кареты с Гази на руках, Ясмин бросилась к ним, поцеловала своего мальчика в лоб и потерлась о его щёку.
— Гази, ты был хорошим мальчиком, пока тебя не было?
Мальчик быстро кивнул рукой, наслаждаясь тем, что его балует мать. Однако именно Беренгар должен был ответить за него.
— Он был очень хорошим мальчиком…
Хотя он сделал вид, что ничего не произошло, в конце его предложения был намёк на беспокойство. Ясмин заметила конфликт в его сапфировых глазах и схватила его лицо своими изящными руками, прежде чем страстно поцеловать. После того, как публичное проявление любви закончилось, она положила голову ему на плечо, прежде чем прошептать ему на ухо.
— Я прощаю тебя…
Это потрясло Беренгара, так как он не ожидал, что женщина простит его так легко. Но в её глазах не было и намёка на злобу, только понимание. Если у этой женщины и было одно качество, которого не было у большинства других девушек в его гареме, так это эмоциональная зрелость. Хотя ей было больно, что он оставил её в такой критический момент, она знала, что причина его ухода была важнее её эгоистичных желаний.
(П.П: Ого! Горе человека это его эгоистичное желание. Понял запишу)
Пережив некоторое горе, она пришла к пониманию этого. Беренгар почувствовал, как с его плеч свалилась огромная тяжесть, и тяжело выдохнул, прежде чем поцеловать женщину в лоб и рассказать ей, что он на самом деле чувствует.
— Я люблю тебя… и мне жаль…
Мавританская красавица лишь улыбнулась и кивнула. Больше ничего не нужно было говорить между парой. Что касается остальных членов семьи, они подбежали поприветствовать главу своего дома. За время его отсутствия ничего особенного не произошло, и они были удивлены, увидев, что он так скоро вернулся из Иберии. Прошло всего несколько недель с тех пор, как он уплыл. Скорее всего, это было самое короткое путешествие, которое он совершил с тех пор, как впервые перевоплотился в этот мир.
Одна вещь становилась всё более ясной по мере масштабов этих политических чисток. Городская война стала серьёзной проблемой для его сил в регионе. Из-за этого Беренгару нужно было дать лучшее оружие своим солдатам в Иберии. Однако он не мог произвести их здесь, в Гранаде. Таким образом, он решил воспользоваться нынешним миром, который устанавливался, и вернуться в отечество, чтобы дать своим войскам в регионе боевое преимущество.
Это была лишь одна из многих причин, по которым Беренгар хотел вернуться домой и снова передать оперативный контроль над Иберийским театром Адельбранду. Другая причина была гораздо более существенной. Реальность была такова, что Беренгар не мог долго оставаться в Иберии и действовать как её постоянный регент. Хотя он обладал всей властью над султанатом, он также был кайзером Германии, и отечество было для него важнее, чем Аль-Андалус.
Именно из-за этого Беренгар вызвал фельдмаршала Адельбранда и генерала Зияда в кабинет султанатского дворца Гранады. Двое мужчин стояли бок о бок, в разных мундирах и по стойке смирно. Уважение, которое они выказывали Беренгару, было больше, чем просто обычная вежливость.
Эти люди сражались за него прямо или косвенно в течение последних нескольких лет и понимали, насколько эффективен Беренгар как правитель. Это заставило человека, о котором шла речь, встать и говорить с гордостью, когда он передал бразды правления Иберией этим двум мужчинам.
— Я, кайзер Беренгар фон Куфштейн, первый от моего имени, император Германии и регент Аль-Андалуса, настоящим дарую вам, герцог Адельбранд фон Зальцбург, и вам, генерал Зияд Ибн Яис, полную власть действовать от моего имени, пока я нахожусь у власти и проживаю в отечестве. Вы двое, вместе станете заместителями регентов вместо меня. Я даю тебе, Адельбранд, единоличную власть над немецкими войсками на Иберийском театре военных действий и даю тебе, Зияд, равное положение лидера вооруженных сил Гранады. Вы двое работайте бок о бок и восстанавливайте былую славу этого государства в качестве соправителей в моё отсутствие. Если у кого-то из вас возникнут вопросы о том, как действовать дальше, вы можете использовать телеграф, построенный в этом дворце, чтобы связаться со мной, где я передам свои приказы. Что касается молодого султана, моего сына Гази Аль-Фадль, то он вернётся в Германию вместе со мной, чтобы получить немецкое образование, и чтобы о нём заботилась его мать, принцесса Ясмин Аль-Фадль.
Сказав это, Беренгар отдал честь двум мужчинам, которые должны были стать соправителями султаната Аль-Андалуса вместо Беренгара. Двое из них ответили на приветствие, прежде чем ответить в подтверждение своих приказов.
— Да, мой кайзер!
— Да, сэр!
Беренгар улыбнулся и кивнул, прежде чем проинформировать людей об их обязанностях.
— Я подготовил кучу реформ и оставил вам руководство о том, как наиболее эффективно управлять Султанатом. Вы двое должны сделать то, что лучше для Аль-Андалуса. Адельбранд, когда регион станет стабильным, а Султанат процветающим, ты можешь вернуться в Куфштейн, чтобы исполнить роль, которую я ранее предлагал тебе, а до тех пор работай с Зиядом, чтобы всё стало лучше в этих краях.
Адельбранд молча кивнул головой, услышав эти слова. С этими словами Беренгар положил руку ему на плечо и попрощался.
— Я с нетерпением жду твоего возвращения.
Сказав это, он вышел из кабинета, оставив двух мужчин наедине обсуждать свои варианты. Причина, по которой Беренгар сделал Адельбранда соправителем в его отсутствие, заключалась в том, что он знал, что этот человек поставит интересы Германии превыше всего, чего Зияд вряд ли сделает. Причиной того, что Зияд стал соправителем, было умиротворение мавров, чтобы они не чувствовали себя марионетками иностранной империи. Беренгар верил, что эти двое в конечном счёте уравновесят друг друга, работая вместе.
Отдав Адельбранду и Зияду приказы, Беренгар вошёл в комнату, где находился его сын, молодой султан Гази Аль-Фадль. Мальчик хмуро смотрел в окно. Ему сообщили, что сегодня они отправятся в отечество, и он не хотел покидать эту чужую землю, в которой ему было так весело. Увидев, что сын подавлен, Беренгар подошёл к мальчику, опустился на колени и погладил его по золотистым волосам.
— Гази, я знаю, что тебе было весело во время твоего пребывания здесь, и что твои кузины хорошо относились к тебе. Однако нам пора возвращаться домой. Мама ждёт тебя, и я точно знаю, что она убита горем из-за того, что её маленький мальчик так далеко от дома. Ну же, пора уходить…
Хотя поначалу Гази был подавлен тем, что покидает эту землю так скоро после прибытия, в тот момент, когда он услышал, что его ждёт мать, на его лице появилась улыбка. Хотя его тётки относились к нему как к родному сыну, он скучал по своей маме, и не только по Ясмин, он скучал по всем своим мамочкам. Увидев, что юноша оправился от своего подавленного состояния, Беренгар улыбнулся и поднял его в воздух, где он вышел из дворца.
Мальчик уже попрощался, и Беренгару не нужно было говорить ни слова. Таким образом, он перенёс мальчика в бронированный дилижанс, который будет служить им средством передвижения, пока они не прибудут на немецкую военно-морскую базу, расположенную в Гибралтаре. Что касается Беренгара, то он был очень встревожен на всём пути обратно в отечество. Он покинул Ясмин во время её нужды близости, чтобы стабилизировать Султанат её покойного брата. Это было трудное решение, но его нужно было принять. Он мог только гадать, простит ли женщина его за то, что он бросил её на произвол судьбы.
***
В конце концов корабль прибыл в Триест, где город был таким же шумным, как и обычно. Будучи главным торговым городом, связанным с побережьем, Триест всегда перевозил товары по всей Империи через постоянно растущие железнодорожные сети. Однако его прибытия уже ждал поезд, и это был королевский поезд.
Роскошный поезд был украшен золотыми вставками и представлял собой практически передвижной дворец. Беренгар откинулся на спинку большого чёрного с золотом дивана рядом со своим сыном, который был занят игрой с игрушкой, которую дал ему Беренгар. Что касается самого Беренгара, он заказал мартини и напился до полного успокоения. Ему придётся встретиться с Ясмин, как только он прибудет во Дворец, и мысль о том, что она откажется его видеть, наполнила его сердце ужасом.
Прибыв в Куфштейн, Беренгар и его сын сели в роскошную карету и вернулись во дворец. На первый взгляд королевская карета, которую Беренгар и его семья обычно использовали для передвижения по городу, может выглядеть как обычная роскошная каюта. Однако карета была сделана из бронированной стали и имела пуленепробиваемое стекло. Это защитит королевскую семью от любого огня стрелкового оружия налётчиков, которые потенциально могут напасть.
В этой, казалось бы, обычной карете Беренгар и его сын наслаждаются довольно роскошным путешествием обратно к воротам Императорского дворца, где его ждали жёны и дети. Как только он вышел из кареты с Гази на руках, Ясмин бросилась к ним, поцеловала своего мальчика в лоб и потерлась о его щёку.
— Гази, ты был хорошим мальчиком, пока тебя не было?
Мальчик быстро кивнул рукой, наслаждаясь тем, что его балует мать. Однако именно Беренгар должен был ответить за него.
— Он был очень хорошим мальчиком…
Хотя он сделал вид, что ничего не произошло, в конце его предложения был намёк на беспокойство. Ясмин заметила конфликт в его сапфировых глазах и схватила его лицо своими изящными руками, прежде чем страстно поцеловать. После того, как публичное проявление любви закончилось, она положила голову ему на плечо, прежде чем прошептать ему на ухо.
— Я прощаю тебя…
Это потрясло Беренгара, так как он не ожидал, что женщина простит его так легко. Но в её глазах не было и намёка на злобу, только понимание. Если у этой женщины и было одно качество, которого не было у большинства других девушек в его гареме, так это эмоциональная зрелость. Хотя ей было больно, что он оставил её в такой критический момент, она знала, что причина его ухода была важнее её эгоистичных желаний.
(П.П: Ого! Горе человека это его эгоистичное желание. Понял запишу)
Пережив некоторое горе, она пришла к пониманию этого. Беренгар почувствовал, как с его плеч свалилась огромная тяжесть, и тяжело выдохнул, прежде чем поцеловать женщину в лоб и рассказать ей, что он на самом деле чувствует.
— Я люблю тебя… и мне жаль…
Мавританская красавица лишь улыбнулась и кивнула. Больше ничего не нужно было говорить между парой. Что касается остальных членов семьи, они подбежали поприветствовать главу своего дома. За время его отсутствия ничего особенного не произошло, и они были удивлены, увидев, что он так скоро вернулся из Иберии. Прошло всего несколько недель с тех пор, как он уплыл. Скорее всего, это было самое короткое путешествие, которое он совершил с тех пор, как впервые перевоплотился в этот мир.
Закладка