Глава 573. Семейные проблемы •
По приказу папы Юлия в Риме собрались несколько могущественных монархов со всего христианского мира. Недавнее создание Германской Империи под руководством Беренгара фон Куфштейна и его династии напугало Папство и многие соседние королевства. Одно было ясно: они больше не могли сидеть сложа руки и ждать, пока Беренгар накопит ещё больше силы и власти.
Среди присутствующих на этом международном совете были правители Королевства Франции, Королевства Испании, герцогства Бургундии, герцогства Аквитании, Королевства Англии, Королевства Шотландии, Неаполитанского королевства, Королевства Венгрии, Речи Посполитой и нескольких русских княжеств.
(П.П: Ема война на четыре фронта. Испанский. Западный французский, южный итальянский и восточный венгерский, русский и польский)
Обри сидел молча, слушая слова, произносимые в комнате. Ради этого случая он не одевался в женскую одежду и не пользовался косметикой. Его красивые и тонкие черты были заметно меньше, чем обычно. Таким образом, хмурое выражение его лица не было столь привлекательным для присутствующих мужчин, как в противном случае.
Объектом его ненависти был не кто иной, как герцог Годефруа Бургундский, его бывший любовник, а ныне мятежник против его правления. Герцог Бургундский в настоящее время спорил с другими правителями о своих разногласиях с Францией. То, что начиналось как дискуссия о создании коалиции против Беренгара и его Империи, теперь превратилось в бесконечные пререкания между христианскими королями.
— Вы просите меня объединиться с этим женоподобным королём, который спит со своими рыцарями, как обычный шлюх, против Империи, которая не представляет угрозы для моих границ? Назовите мне хоть одну вескую причину!
Когда Обри услышал это оскорбление, он больше не мог держать язык за зубами и немедленно огрызнулся на своего бывшего любовника.
— О, пожалуйста, вы злитесь только потому, что вашего крошечного члена было недостаточно, чтобы удовлетворить меня. Теперь Беренгар, я слышал, он довольно дик в постели… Жаль, что мне не удалось соблазнить его…
Когда герцог Бургундский услышал это оскорбление его мужественности, он едва мог сдержать свою ярость. Однако, когда Обри сказал, что пытался соблазнить Беренгара, мужчина абсолютно потерял контроль над своими эмоциями и разглагольствовал в адрес своего бывшего возлюбленного.
(П.П: Придумайте название войне пидорасов… я не столь остроумный)
— Вы ёбаный шлюх! Вы пытались соблазнить грязного немца? Если бы мы сейчас не находились в присутствии его святейшества, я бы убил вас!
Среди европейской знати было довольно хорошо известно, что весь спор между Францией и Бургундией начался из-за того, что Обри изменил Годефруа. Таким образом, у других европейских монархов были разные выражения на лицах, когда они были вынуждены слушать ссору этих геев. Только папа Юлий был действительно взбешён открытой дискуссией о гомосексуальности в его собственном собрании. Поэтому неудивительно, что он разразился приступом ярости.
— Довольно! Я не желаю больше слушать такое богохульство! Не могли бы мы перейти к обсуждению? Германская империя представляет значительную угрозу не только для Церкви, но и для всего христианского мира! Другого выбора нет. Мы должны принять меры, и я не имею в виду прямое вторжение. У нас просто нет средств победить Беренгара Проклятого, прямо сейчас. Стало ясно, что эта так называемая Германская империя намерена бросить вызов всей нашей власти и стремится загнать нас всех под свой сапог. Мы больше не можем сидеть сложа руки и позволять Беренгару накапливать больше силы. Мы должны собраться вместе как христиане и поддержать друг друга. Я призываю всех вас на время забыть о своих мелких спорах и сосредоточиться на подлинной угрозе для всех нас. Вы должны прекратить продолжающиеся военные действия и объединиться против общего врага. Мы все должны делиться технологиями, торговать ресурсами и, прежде всего, противостоять Германской империи во всех её усилиях. Если мы не можем уничтожить Германскую империю с помощью обычной войны, то мы должны нацелиться на их казну. Беренгар, искусно манипулируя международным рынком, навязал многим вашим королевствам свою валюту как основной продукт международной торговли. Поэтому наше решение простое: мы больше не будем принимать немецкую валюту и не будем торговать с Германской империей в обозримом будущем. Мы также должны объединить наши разведывательные усилия, чтобы получить от немцев как можно больше знаний и воспроизвести их технологию, чтобы использовать её против них.
(П.П: Д*****б, введя эмбарго ты потеряешь все инновации что создаёт германская империя, а потому ты ещё сильнее будешь от него отставать, д*****б)
Это беспокоило многих христианских монархов. Введение санкций против Германии также окажет негативное влияние на их собственную экономику. Многие из присутствующих полагались на Германию во многих продуктах, поступавших в их королевства. Однако двое из присутствующих мужчин были обеспокоены ещё больше, и поэтому Обри не побоялся повысить голос в знак несогласия.
— В настоящее время Беренгар держит в своей тюрьме мою сестру. Если бы я ввёл экономические санкции против его державы, он мог бы отомстить мне, забрав её жизнь. Я скорее склонюсь и представлюсь этому человеку как его игрушка, чем рискну безопасностью моей драгоценной старшей сестры. Извините, но я не буду участвовать в экономических санкциях или актах шпионажа против Германской империи. Что касается обмена технологиями и ресурсами, моё Королевство было бы более чем готово согласиться на такие условия.
Когда герцог Бургундский услышал это, он просто усмехнулся, прежде чем он смог наказать Обри за его предполагаемую трусость, король Польши заговорил в согласии с французским королём.
— Я согласен с королём Обри. В настоящее время Беренгар держит мою дочь Наталью в качестве опекунши. Если я сделаю шаг против него и его Империи, это приведёт только к тому, что она пострадает. Я уже потерял сына из-за этого человека. Я не рискну потерять и свою дочь. Таким образом, я не буду участвовать ни в каких санкциях или шпионаже против Германской империи. Однако, как и Обри, я готов поделиться технологиями и ресурсами с другими государствами-членами этой коалиции.
Если бы взгляды могли убивать, то Обри и его польский коллега наверняка были бы убиты внутренней яростью Юлия. Однако, как папа римский, Юлий успокоился и тяжело вздохнул, сохраняя контроль над своими эмоциями, хотя и с трудом.
Услышав, что два королевства не захотят заниматься шпионажем и санкциями, другие монархи стали сомневаться в стабильности этого предполагаемого союза. Как раз в тот момент, когда другие уже собирались отступить, король Испании Фелиппе шокирующе объявил новость, которая повернула прилив благосклонности к идее объединения против Германии.
— Мои шпионы недавно обнаружили обширную операцию по добыче полезных ископаемых, проводимую Германской империей в пределах моих границ. Я не знаю, как Беренгар обнаружил существование такого огромного количества селитры в моих землях, но с помощью обмана он заставил меня согласиться предоставить ему и его королевству доступ к добыче на моей территории. Не сомневайтесь, если мы сможем получить контроль над этими шахтами, у нас будет порох, необходимый для борьбы с Беренгаром и его армиями в будущем!
В тот момент, когда другие европейские монархи услышали это заявление, их внимание переключилось на испанскую делегацию. Если бы это было правдой, то ради конкуренции с Германией им всем нужно было заполучить в свои руки эти шахты. В следующем заявлении король Фелиппе сделал ещё более смелое заявление.
— Я соглашусь на этот союз до тех пор, пока каждый из присутствующих членов согласится на три из пяти условий, перечисленных Юлием. Мы все прекращаем наши глупые войны друг с другом из-за мелких дрязг до тех пор, пока не победим влияние Беренгара. Мы делимся друг с другом технологиями и прогрессом в развитии. Наконец, мы соглашаемся на некоторую форму экономического пакта относительно торговли поставками, ресурсами и рабочей силой нашего альянса. Что касается экономических санкций и шпионажа, то отдельные монархи и их королевства будут выбирать, принимать ли им участие в этих двух видах деятельности. Если все здесь согласятся с этими принципами, то я приму участие в этом союзе.
Монархи молча смотрели друг на друга. В конце концов папа Юлий созвал голосование.
— Все согласны?
Когда этот вопрос был задан, все присутствующие члены подняли свои руки в знак согласия. Решение было единогласным. Все крупные европейские державы, за исключением тех, которые уже были прямо или косвенно связаны с Германией, собрались вместе, чтобы сформировать военный и экономический союз с единственной целью. Противостоять Германской империи и уничтожить её влияние на Западный мир.
В течение следующих нескольких лет, пока католическая церковь создавала свои армии крестоносцев, Беренгар и его соседи будут участвовать в экономической войне и тайном шпионаже друг против друга. К сожалению, они допустили один серьёзный просчёт. Беренгар не нуждался в торговле ни с одним из них, поскольку в его распоряжении были все ресурсы Нового Света. Тем не менее, этот союз значительно увеличит технологическое развитие соперников Беренгара и, возможно, даже положит начало ренессансу на столетие раньше.
(П.П: Так блять автор, каким образом они станут сильнее если введут эмбарго? Ты российский ящик насмотрелся что-ли?)
Среди присутствующих на этом международном совете были правители Королевства Франции, Королевства Испании, герцогства Бургундии, герцогства Аквитании, Королевства Англии, Королевства Шотландии, Неаполитанского королевства, Королевства Венгрии, Речи Посполитой и нескольких русских княжеств.
(П.П: Ема война на четыре фронта. Испанский. Западный французский, южный итальянский и восточный венгерский, русский и польский)
Обри сидел молча, слушая слова, произносимые в комнате. Ради этого случая он не одевался в женскую одежду и не пользовался косметикой. Его красивые и тонкие черты были заметно меньше, чем обычно. Таким образом, хмурое выражение его лица не было столь привлекательным для присутствующих мужчин, как в противном случае.
Объектом его ненависти был не кто иной, как герцог Годефруа Бургундский, его бывший любовник, а ныне мятежник против его правления. Герцог Бургундский в настоящее время спорил с другими правителями о своих разногласиях с Францией. То, что начиналось как дискуссия о создании коалиции против Беренгара и его Империи, теперь превратилось в бесконечные пререкания между христианскими королями.
— Вы просите меня объединиться с этим женоподобным королём, который спит со своими рыцарями, как обычный шлюх, против Империи, которая не представляет угрозы для моих границ? Назовите мне хоть одну вескую причину!
Когда Обри услышал это оскорбление, он больше не мог держать язык за зубами и немедленно огрызнулся на своего бывшего любовника.
— О, пожалуйста, вы злитесь только потому, что вашего крошечного члена было недостаточно, чтобы удовлетворить меня. Теперь Беренгар, я слышал, он довольно дик в постели… Жаль, что мне не удалось соблазнить его…
Когда герцог Бургундский услышал это оскорбление его мужественности, он едва мог сдержать свою ярость. Однако, когда Обри сказал, что пытался соблазнить Беренгара, мужчина абсолютно потерял контроль над своими эмоциями и разглагольствовал в адрес своего бывшего возлюбленного.
(П.П: Придумайте название войне пидорасов… я не столь остроумный)
— Вы ёбаный шлюх! Вы пытались соблазнить грязного немца? Если бы мы сейчас не находились в присутствии его святейшества, я бы убил вас!
Среди европейской знати было довольно хорошо известно, что весь спор между Францией и Бургундией начался из-за того, что Обри изменил Годефруа. Таким образом, у других европейских монархов были разные выражения на лицах, когда они были вынуждены слушать ссору этих геев. Только папа Юлий был действительно взбешён открытой дискуссией о гомосексуальности в его собственном собрании. Поэтому неудивительно, что он разразился приступом ярости.
— Довольно! Я не желаю больше слушать такое богохульство! Не могли бы мы перейти к обсуждению? Германская империя представляет значительную угрозу не только для Церкви, но и для всего христианского мира! Другого выбора нет. Мы должны принять меры, и я не имею в виду прямое вторжение. У нас просто нет средств победить Беренгара Проклятого, прямо сейчас. Стало ясно, что эта так называемая Германская империя намерена бросить вызов всей нашей власти и стремится загнать нас всех под свой сапог. Мы больше не можем сидеть сложа руки и позволять Беренгару накапливать больше силы. Мы должны собраться вместе как христиане и поддержать друг друга. Я призываю всех вас на время забыть о своих мелких спорах и сосредоточиться на подлинной угрозе для всех нас. Вы должны прекратить продолжающиеся военные действия и объединиться против общего врага. Мы все должны делиться технологиями, торговать ресурсами и, прежде всего, противостоять Германской империи во всех её усилиях. Если мы не можем уничтожить Германскую империю с помощью обычной войны, то мы должны нацелиться на их казну. Беренгар, искусно манипулируя международным рынком, навязал многим вашим королевствам свою валюту как основной продукт международной торговли. Поэтому наше решение простое: мы больше не будем принимать немецкую валюту и не будем торговать с Германской империей в обозримом будущем. Мы также должны объединить наши разведывательные усилия, чтобы получить от немцев как можно больше знаний и воспроизвести их технологию, чтобы использовать её против них.
(П.П: Д*****б, введя эмбарго ты потеряешь все инновации что создаёт германская империя, а потому ты ещё сильнее будешь от него отставать, д*****б)
— В настоящее время Беренгар держит в своей тюрьме мою сестру. Если бы я ввёл экономические санкции против его державы, он мог бы отомстить мне, забрав её жизнь. Я скорее склонюсь и представлюсь этому человеку как его игрушка, чем рискну безопасностью моей драгоценной старшей сестры. Извините, но я не буду участвовать в экономических санкциях или актах шпионажа против Германской империи. Что касается обмена технологиями и ресурсами, моё Королевство было бы более чем готово согласиться на такие условия.
Когда герцог Бургундский услышал это, он просто усмехнулся, прежде чем он смог наказать Обри за его предполагаемую трусость, король Польши заговорил в согласии с французским королём.
— Я согласен с королём Обри. В настоящее время Беренгар держит мою дочь Наталью в качестве опекунши. Если я сделаю шаг против него и его Империи, это приведёт только к тому, что она пострадает. Я уже потерял сына из-за этого человека. Я не рискну потерять и свою дочь. Таким образом, я не буду участвовать ни в каких санкциях или шпионаже против Германской империи. Однако, как и Обри, я готов поделиться технологиями и ресурсами с другими государствами-членами этой коалиции.
Если бы взгляды могли убивать, то Обри и его польский коллега наверняка были бы убиты внутренней яростью Юлия. Однако, как папа римский, Юлий успокоился и тяжело вздохнул, сохраняя контроль над своими эмоциями, хотя и с трудом.
Услышав, что два королевства не захотят заниматься шпионажем и санкциями, другие монархи стали сомневаться в стабильности этого предполагаемого союза. Как раз в тот момент, когда другие уже собирались отступить, король Испании Фелиппе шокирующе объявил новость, которая повернула прилив благосклонности к идее объединения против Германии.
— Мои шпионы недавно обнаружили обширную операцию по добыче полезных ископаемых, проводимую Германской империей в пределах моих границ. Я не знаю, как Беренгар обнаружил существование такого огромного количества селитры в моих землях, но с помощью обмана он заставил меня согласиться предоставить ему и его королевству доступ к добыче на моей территории. Не сомневайтесь, если мы сможем получить контроль над этими шахтами, у нас будет порох, необходимый для борьбы с Беренгаром и его армиями в будущем!
В тот момент, когда другие европейские монархи услышали это заявление, их внимание переключилось на испанскую делегацию. Если бы это было правдой, то ради конкуренции с Германией им всем нужно было заполучить в свои руки эти шахты. В следующем заявлении король Фелиппе сделал ещё более смелое заявление.
— Я соглашусь на этот союз до тех пор, пока каждый из присутствующих членов согласится на три из пяти условий, перечисленных Юлием. Мы все прекращаем наши глупые войны друг с другом из-за мелких дрязг до тех пор, пока не победим влияние Беренгара. Мы делимся друг с другом технологиями и прогрессом в развитии. Наконец, мы соглашаемся на некоторую форму экономического пакта относительно торговли поставками, ресурсами и рабочей силой нашего альянса. Что касается экономических санкций и шпионажа, то отдельные монархи и их королевства будут выбирать, принимать ли им участие в этих двух видах деятельности. Если все здесь согласятся с этими принципами, то я приму участие в этом союзе.
Монархи молча смотрели друг на друга. В конце концов папа Юлий созвал голосование.
— Все согласны?
Когда этот вопрос был задан, все присутствующие члены подняли свои руки в знак согласия. Решение было единогласным. Все крупные европейские державы, за исключением тех, которые уже были прямо или косвенно связаны с Германией, собрались вместе, чтобы сформировать военный и экономический союз с единственной целью. Противостоять Германской империи и уничтожить её влияние на Западный мир.
В течение следующих нескольких лет, пока католическая церковь создавала свои армии крестоносцев, Беренгар и его соседи будут участвовать в экономической войне и тайном шпионаже друг против друга. К сожалению, они допустили один серьёзный просчёт. Беренгар не нуждался в торговле ни с одним из них, поскольку в его распоряжении были все ресурсы Нового Света. Тем не менее, этот союз значительно увеличит технологическое развитие соперников Беренгара и, возможно, даже положит начало ренессансу на столетие раньше.
(П.П: Так блять автор, каким образом они станут сильнее если введут эмбарго? Ты российский ящик насмотрелся что-ли?)
Закладка