Глава 530. Диллемма злобного бастарда •
После воодушевляющей речи Беренгара перед своими гражданами его агенты быстро начали рассылать новости об ультиматуме австрийского короля народам Северных германских княжеств. Беспорядки были неизбежны, когда перед ними стояла возможность войны против самой могущественной армии в мире, которая стала ещё сильнее с присоединением южногерманских княжеств и герцогств.
Рено сидел спокойно, потягивая кофе и куря конопляную сигарету. Несмотря на то, что Северогерманские государства были гораздо более отсталыми, чем их южные коллеги, элиты всё ещё имели доступ ко многим качественным австрийским товарам. Стоическое выражение было на его лице, когда он читал герцогу-бастарду лекцию о своих неудачах.
— Итак, похоже, что наша попытка убить австрийского монарха с треском провалилась. Наш убийца не только промахнулся, но и каким-то образом сумел ранить самую любимую принцессу Австрии. Если мы останемся здесь, боюсь, нас ждёт грубое восстание. В конце концов, ты же знаешь, как Беренгар гневается…
Гартман сидел напротив своего наставника с выражением ужаса на лице. С тех пор, как его убийца не явился к нему в тот роковой вечер, он опасался худшего. Похоже, ситуация была гораздо более тревожной, чем он ожидал.
Одно дело попытаться убить австрийского короля и потерпеть неудачу, но при этом навредить его младшей сестре. Если бы бастард Люксембурга не был таким трусом, он бы покончил с собой прямо здесь и сейчас, только чтобы предотвратить ожидающие его муки.
Однако, пока молодой герцог обдумывал плюсы и минусы самоубийства, его советник Рено молча сделал глоток кофе, прежде чем предложить интересную идею.
— Хотя, должен сказать, я не ожидал, что он поднимет крестьян против нас… Это создало относительно уникальную возможность, которая могла бы позволить нам избежать слепой ярости этого человека и мирно жить в изгнании…
Услышав эти слова, Гартман усмехнулся, бросить свой народ под власть последнего оставшегося соперника, когда он был так близок к победе. Это была поистине немыслимая перспектива, тем не менее по выражению лица Рено он понял, что тот не шутит. Молодой герцог сделал маленький глоток кофе. Сделав это, он тяжело вздохнул, прежде чем ответить.
— Просвети меня…
Рено ответил не сразу. Вместо этого он сделал большую затяжку своей конопляной сигаретой, чтобы успокоить нервы и очистить разум. Хотя он может казаться спокойным, пожилой рыцарь был далёк от этого. Он слишком хорошо знал о жестокости, которую Беренгар проявлял по отношению к своим врагам, особенно если они наступали на его нижнюю линию.
Причинение вреда семье короля Австрии было едва ли не худшим, что можно было сделать в этой жизни. Беренгар может действовать с фасадом праведности, но, когда он сходил с ума от ярости, он мог стереть с лица земли целые города. Таким образом, Рено действительно поверил этому человеку, когда он сказал, что сожжёт Север, чтобы охладить свою ярость, если принцесса погибнет.
К счастью для всех, Генриетта выжила, и из-за этого австрийский король был справедлив, и милостив. Тем не менее, милосердие Беренгара всё ещё включало требование ужасной смерти и пыток людей, ответственных за состояние его сестры. Полностью осознавая все эти факторы, Рено тяжело вздохнул, прежде чем раскрыть свой заговор, чтобы избежать гнева безумца.
— Если ты собираешься остаться здесь, в Люксембурге, и защищать свои права, я бы не советовал этого делать. Австрийская армия сильнее, чем ты можешь себе представить. Он так далеко продвинулся за пределы наших средств, что даже если бы его возглавил простак, они всё равно победили бы. Беренгар, возможно, и не такой генерал, каким был Экхард, но он всё ещё исключительно способный. Если мы останемся здесь, уверяю тебя, мы умрём мучительно. У нас есть возможность хорошо жить за границей. Я предлагаю тебе посвятить свои силы борьбе с восстанием, которое обязательно произойдёт. Когда враг отвлечётся на снабжение повстанцев, мы зафрахтовываем корабль в Англию. Английский король последний монарх в этом мире, который достаточно глуп, чтобы вызвать гнев своего австрийского коллеги. Он предоставит нам безопасное убежище на время. Мы воспользуемся этим одолженным временем, чтобы зафрахтовать рейс к землям на дальнем Востоке. Только перейдя Инд, мы сможем избежать глаз и ушей австрийских агентов. Я не буду лгать тебе. Путешествие будет трудным, и мы потеряем большую часть нашего богатства в процессе; Австрийская разведка также будет охотиться за нами на каждом шагу пути, но, если мы преуспеем, мы сможем жить жизнью в богатстве и стабильности.
— Рено, я понимаю твой страх. Воистину так. Сама мысль о том, чтобы быть захваченным живым, наполняет мои кости ужасом. Но я не оставлю свои земли этому тирану с Юга и не откажусь от всего, ради чего работал всю свою жизнь. Ты знаешь, как и я, что технологии развиваются быстрыми темпами, особенно с точки зрения огнестрельного оружия и, хотя мы не можем конкурировать с Австрией на равных, наше оружие может позволить нашим солдатам дать отпор. Нам просто нужно проявить творческий подход к тому, как мы это делаем. Что же касается сброда, который поднимет оружие против меня, то они обнаружат, что я не так уж сильно отличаюсь от Беренгара, когда дело доходит до моего гнева. Когда меня тщательно провоцируют, я могу быть таким же злобным, как этот человек, и восстание против моего правления моя нижайшая проблема. Нет, мы подавим это восстание, а затем будем сопротивляться наступлениям Австрии до победного конца. Ты можешь уйти, если захочешь. Я не ожидал бы меньшего от человека твоей крови… Тем не менее, я не буду поднимать белый флаг и отказываться от всего, чего я так упорно добивался. Я либо одержу победу, либо умру на своих условиях. Я отказываюсь дать Беренгару удовольствие замучить меня до смерти!
Рено не был доволен тем, что, поскольку он был французом, в глубине души он был трусом. Однако он пропустил это ехидное замечание мимо ушей. Он хорошо знал мальчика. В конце концов, он был его наставником в течение многих лет.
Очевидно, молодой герцог набросился на него, потому что боялся. Он может проявить мужество, но старый французский рыцарь не был уверен, действительно ли Гартман останется и будет сражаться до победного конца. В конце концов, хотя он лично не был свидетелем разрушительной силы австрийских военных, Рено знал, сколько городов они разрушили просто силой своей артиллерии.
Прожив так долго в изгнании в Люксембурге, рыцарь-ветеран привязался к его народу и не хотел видеть, как многие из них умирают просто из-за упрямства Гартмана и его нежелании отказаться от своих амбиций. В определённый момент нужно признать поражение в жизни и двигаться дальше. Очевидно, мальчик не прожил достаточно долго, чтобы пережить этот урок, и на данный момент было маловероятно, что он это сделает.
Рено был на распутье. Либо он мог бежать сейчас и снова прожить свои сумеречные годы в изгнании, скорее всего, сожалея о том, что оставил молодого господина позади. Или он мог сражаться и умереть в последнем бою против врагов своего господина. В конечном счёте, он должен был решить, хочет ли он мирного или славного конца своей долгой жизни, наполненной конфликтами.
В комнате воцарилась тишина, пока старый рыцарь размышлял о своём выборе. Только допив кофе, он пришёл к основательному выводу.
— Очень хорошо. Если ты хочешь сражаться до самого конца, то позволь этому старому дураку ещё раз поклясться, что он будет служить тебе. Хотя я знаю, что это плохо кончится для всех нас, я предпочёл бы умереть рядом со своим протеже, чем доживать последние годы в угрызениях совести.
Надменная ухмылка появилась на лице Гартмана, когда он сжал плечо пожилого рыцаря.
— Я вижу, ты сделал правильный выбор! Так тому и быть… если мы должны устроить наш последний бой здесь, в доме моих предков, то … это будет такой конец, что наш героизм будет звучать на протяжении всей истории как вдохновение для будущих поколений!
Рено горько улыбнулся, услышав эти слова. Будет ли этот мальчик бастард действительно последним Люксембургом? Он никогда не думал, что увидит день, когда две великие династии погибнут в одном и том же десятилетии. Если Беренгар фон Куфштейн действительно мог уничтожить основные линии Габсбургов и Люксембургов, то он действительно был завоевателем, достойным объединения немецкого народа.
Конечно, старик никогда не сказал бы этого вслух своему протеже. Такая вещь будет действовать только как дискомфорт в их последние дни… Таким образом, в то время как Беренгар начал реформировать свою королевскую гвардию в элитную боевую силу, лояльную австрийской короне, его соперники на севере начали готовиться подавлять восстания и противостоять вторжению Австрии до победного конца.
(П.П: Хорошие персонажи, умные, рассудительные, но неудачники)