Глава 419. Последний выживший (часть 1) •
Было раннее утро в середине лета на юго-западных границах Андалусии. Внутри укреплённой линии траншей находился полк ландвера, насчитывавший примерно 2000 человек. Только две артиллерийские батареи поддерживали этих пехотинцев, когда они смотрели на ничейную землю, скучая до смерти, пока они охраняли часть границы, которая считалась наименее вероятной для участия в бою.
(Ландверы — Вооруженные силы Австрии в составе Сухопутных сил Австро-Венгерской Империи (Императорско-королевский Ландвер) (нем. Kaiserlich-königliche Landwehr, k.k. Landwehr) — в период 1867–1918 гг. независимые от Сухопутных войск Австро-Венгерской Империи Вооруженные силы австрийских земель австро-венгерской короны. Причиной формирования в 1867 г. независимых от короны государственных Вооруженных сил желание короны иметь самостоятельные Вооруженные силы австрийских земель в противовес Вооруженным силам королевского правительства Венгрии.)
В настоящий момент силы австро-гранадского альянса состояла примерно из 75 000 человек, развёрнутых к границам Андалусии, из-за этого их силы были разбросаны по всему региону, поскольку они ждали нападения Иберийского союза, который теперь собрал четыре отдельные армии примерно по 100 000 человек каждая в разных местах.
В то время как король Австрии вёл кавалерию, чтобы уничтожить королевские семьи католических иберийских королевств, солдаты регулярных армий, такие как те, кто находился в этой траншейной линии, пили кофе и развлекались карточными играми. Полковник Йохан Вилингер пил из полевого кубка из нержавеющей стали, выполняя свой долг, наблюдая за своими людьми и следя за тем, чтобы их оборонительная зона оставалась под австрийским контролем.
Этот человек закончил офицерскую подготовку с высокими оценками. Однако он никогда не верил, что будет сидеть в тылу на едва заметном участке андалузской границы, в то время как остальные его товарищи отбиваются от волн средневековых солдат. Он был в состоянии депрессии, когда думал о том, насколько мирной стала его жизнь в качестве пехотного офицера.
Оплакивая своё нынешнее положение, человек решил выполнить свои обязательства; поэтому он выглянул из-за мешков с песком, чтобы посмотреть вдаль, где он увидел море мерцающего железа, хотя его досягаемость была далеко, можно было сказать, что это не естественное сооружение. Мгновенно встревоженный этим открытием, человек вытащил бинокль, чтобы лучше рассмотреть то, на что он смотрел.
Вдалеке армия из примерно 100 000 человек, развевающая различные знамёна, особенно знамёна Королевства Португалия, солдаты которых были облачены в различные формы доспехов. Взгляд солнца отразился на позиции полковника, когда он смотрел на десятки тысяч закованных в железо воинов. В то же время они шли к окопавшемуся полку австрийских солдат.
В тот момент, когда этот полковник понял, на что он смотрит, он потерял контроль над своей хваткой, и чашка из нержавеющей стали упала на грязь под его ногами, забрызгав её горячим кофе. В момент страха руки полковника начали дрожать, когда он попытался вытащить ракетницу из кобуры.
Разум Йохана наполнился страхом, когда он крепко сжал ракетницу двумя руками, прежде чем активировать её выстрелив из неё. Он порылся в своём кожаном ремне, потянувшись за сигнальной ракетой, которая выпала из его рук и упала в грязь внизу.
Мужчина тут же опустился на колени в траншее, покрыв свою униформу грязью, и стал рыться в грязи, чтобы поднять упавшую ракетницу. Потратив на это драгоценные мгновения, Йохан быстро сунул ракетницу в пистолет и выстрелил в воздух.
Когда красный снаряд осветил голубое небо, это зрелище заставило полусонных солдат в австрийской траншейной линии запаниковать, поскольку они немедленно посмотрели через край своей укрепленной позиции и в ужасе уставились на массивную армию, направляющуюся в их направлении.
После подтверждения того, что почти 100 000 человек маршируют к их позиции, ещё девять ракет были выпущены из линии траншей, сигнализируя близлежащим силам, что полноразмерная армия идёт на их позицию и что в их местоположении необходимо подкрепление.
Это вызвало цепную реакцию различных размещений пехоты, которые выстрелили из своих сигнальных пистолетов, пока они не достигли центральной части австро-гранадской армии. Необходимость в подкреплении была срочной; в конце концов, 2500 человек не могли защититься от армии в 100 000 человек (зато в этом мире группа сабатон сделает песню 25:1000). Несмотря на неспособность удержать позицию, австрийский полковник стиснул зубы, прежде чем выкрикнуть команду своему полку.
— Зарядите своё оружие и занимайте позиции! Враг идёт на нас, и мы должны остановить его продвижение, пока не прибудет подкрепление! Если мы дрогнем здесь, Гранада будет захвачена, и католики отрежут нам путь к отступлению от Гибралтара. Если такое случится, то вся наша армия застряла бы на этой Богом забытой земле без выхода! Ради своего короля и Отечества вы должны держать оборону! Держите линию, даже если это означает вашу смерть! Gott mit uns! (Господь с нами!)
В тот момент, когда полковник произнёс эту речь, 2500 человек, составлявших полк ландвера и две артиллерийские батареи, подняли свое оружие в воздух и пропели боевой клич австрийской армии.
— Gott mit uns! Gott mit uns! Gott mit uns! (Господь с нами!)
Сказав это, любой трепет, содержавшийся в сердцах австрийских солдат, был вытеснен бесстрашной решимостью, которую только воин может знать в их сердцах. Две тысячи пятьсот человек зарядили своё оружие, закрепив штыки, прежде чем прицелиться через край линии траншей, ожидая, пока враг приблизится на расстояние выстрела, обязавшись удерживать землю, пока последний человек не выстоит.
Вскоре Йохан увидел в бинокль, что вражеская армия приблизилась к дальности действия австрийской артиллерии; он немедленно крикнул людям, ответственным за использование такого оружия, чтобы выполнить свой долг.
— Открыть огонь! Пролейте Ад на этих ублюдков!
Сказав это, его послание было передано артиллерийским офицерам, которые начали выполнять указания. Вскоре эхо 7,5-сантиметровых полевых пушек FK 22 разнеслось в воздухе, когда полковник посмотрел в оптику, чтобы увидеть, как снаряды падают на иберийские позиции. Широкая улыбка появилась на его лице, когда первый шквал из 12 снарядов ударил по передним рядам вражеской армии.
Вскоре последовавший за этим громовой взрыв наполнил воздух, поскольку снаряды продолжали падать на наступающих иберийцев сотнями. Но, несмотря на это, солдаты Иберийского союза и их иностранные добровольцы продолжали маршировать через заграждения без изменений, с выражением мрачной решимости на лицах.
Сцена полей вдалеке представляла из себя полностью выжженную артиллерией местность, и трупы лежали разорванными на части в разрушенном ландшафте; десятки тысяч людей уже погибли, и всё же, как будто они даже не сделали вмятины в огромной армии.
Вскоре иберийские солдаты прошли через зону действия артиллерии и вошли в стрелковый тир, где полковник Йохан немедленно вытащил соседнюю игольчатую винтовку и зарядил её бумажным патроном. При этом он командовал солдатами в траншее.
— Огонь по готовности!
Когда Йохан сделал свой первый выстрел, и окружающие сделали то же самое, его уши зазвенели от залпа выстрелов; несмотря на это, он быстро передёрнул затвор своей игольчатой винтовки и зарядил ещё один бумажный патрон, прежде чем снова выстрелить вперёд.
Его пуля попала в цель, пробив насквозь небронированный торс крестьянина ополченца, несущегося к нему с копьём в руке. Тем не менее, они падали на землю мёртвыми на месте; его товарищи бросились вперёд сквозь залп пуль, совершенно не испуганные колючей проволокой и огнём винтовок, когда они бежали навстречу своей смерти.
Сделав ещё один выстрел, полковник Йохан немедленно приказал отступить к следующей линии траншей. Их позиция была близка к тому, чтобы быть захваченной вражеской армией.
— Отступайте к следующей линии! Отступаем!
Сказав это, он быстро перелез через стену траншеи и побежал через ещё одну ничейную землю ко второй линии траншей; его люди быстро последовали его примеру, где они немедленно скользнули в траншею рядом с арьергардом, у которого были заряженные винтовки и готовые к приближающимся католическим воинам.
Йохан немедленно произнёс безмолвную молитву, готовя своё оружие к стрельбе; битва на португальской границе только началась, и хотя они ещё не потеряли ни одного солдата, в конце концов австрийцы выйдут из траншей, чтобы спрятаться внутри окопов, когда это произойдёт, это будет тотальная рукопашная схватка с десятками солдат и тысячи их врагов.
Когда передовые ряды иберийских солдат и их иностранных добровольцев достигли первой линии траншей, они немедленно начали атаковать её укрепления и на линию огня. Пока это происходило, король Португалии спокойно сидел, глядя на поле битвы с насмешкой на лице. Он отдал единственный приказ тысячам тяжеловооружённых воинов и рыцарям, стоявшим рядом с ним.
— Теперь, когда крестьяне впитали свои пули, пришло время наступать на их позиции, не оставляйте ни одного еретика в живых, Deus Vult! (На то воля Божья!)
С этими словами тяжёлая пехота и кавалерия португальской армии начали бросаться в бой; битва за андалузскую границу только началась.
(Ландверы — Вооруженные силы Австрии в составе Сухопутных сил Австро-Венгерской Империи (Императорско-королевский Ландвер) (нем. Kaiserlich-königliche Landwehr, k.k. Landwehr) — в период 1867–1918 гг. независимые от Сухопутных войск Австро-Венгерской Империи Вооруженные силы австрийских земель австро-венгерской короны. Причиной формирования в 1867 г. независимых от короны государственных Вооруженных сил желание короны иметь самостоятельные Вооруженные силы австрийских земель в противовес Вооруженным силам королевского правительства Венгрии.)
В настоящий момент силы австро-гранадского альянса состояла примерно из 75 000 человек, развёрнутых к границам Андалусии, из-за этого их силы были разбросаны по всему региону, поскольку они ждали нападения Иберийского союза, который теперь собрал четыре отдельные армии примерно по 100 000 человек каждая в разных местах.
В то время как король Австрии вёл кавалерию, чтобы уничтожить королевские семьи католических иберийских королевств, солдаты регулярных армий, такие как те, кто находился в этой траншейной линии, пили кофе и развлекались карточными играми. Полковник Йохан Вилингер пил из полевого кубка из нержавеющей стали, выполняя свой долг, наблюдая за своими людьми и следя за тем, чтобы их оборонительная зона оставалась под австрийским контролем.
Этот человек закончил офицерскую подготовку с высокими оценками. Однако он никогда не верил, что будет сидеть в тылу на едва заметном участке андалузской границы, в то время как остальные его товарищи отбиваются от волн средневековых солдат. Он был в состоянии депрессии, когда думал о том, насколько мирной стала его жизнь в качестве пехотного офицера.
Оплакивая своё нынешнее положение, человек решил выполнить свои обязательства; поэтому он выглянул из-за мешков с песком, чтобы посмотреть вдаль, где он увидел море мерцающего железа, хотя его досягаемость была далеко, можно было сказать, что это не естественное сооружение. Мгновенно встревоженный этим открытием, человек вытащил бинокль, чтобы лучше рассмотреть то, на что он смотрел.
Вдалеке армия из примерно 100 000 человек, развевающая различные знамёна, особенно знамёна Королевства Португалия, солдаты которых были облачены в различные формы доспехов. Взгляд солнца отразился на позиции полковника, когда он смотрел на десятки тысяч закованных в железо воинов. В то же время они шли к окопавшемуся полку австрийских солдат.
В тот момент, когда этот полковник понял, на что он смотрит, он потерял контроль над своей хваткой, и чашка из нержавеющей стали упала на грязь под его ногами, забрызгав её горячим кофе. В момент страха руки полковника начали дрожать, когда он попытался вытащить ракетницу из кобуры.
Разум Йохана наполнился страхом, когда он крепко сжал ракетницу двумя руками, прежде чем активировать её выстрелив из неё. Он порылся в своём кожаном ремне, потянувшись за сигнальной ракетой, которая выпала из его рук и упала в грязь внизу.
Мужчина тут же опустился на колени в траншее, покрыв свою униформу грязью, и стал рыться в грязи, чтобы поднять упавшую ракетницу. Потратив на это драгоценные мгновения, Йохан быстро сунул ракетницу в пистолет и выстрелил в воздух.
Когда красный снаряд осветил голубое небо, это зрелище заставило полусонных солдат в австрийской траншейной линии запаниковать, поскольку они немедленно посмотрели через край своей укрепленной позиции и в ужасе уставились на массивную армию, направляющуюся в их направлении.
После подтверждения того, что почти 100 000 человек маршируют к их позиции, ещё девять ракет были выпущены из линии траншей, сигнализируя близлежащим силам, что полноразмерная армия идёт на их позицию и что в их местоположении необходимо подкрепление.
Это вызвало цепную реакцию различных размещений пехоты, которые выстрелили из своих сигнальных пистолетов, пока они не достигли центральной части австро-гранадской армии. Необходимость в подкреплении была срочной; в конце концов, 2500 человек не могли защититься от армии в 100 000 человек (зато в этом мире группа сабатон сделает песню 25:1000). Несмотря на неспособность удержать позицию, австрийский полковник стиснул зубы, прежде чем выкрикнуть команду своему полку.
— Зарядите своё оружие и занимайте позиции! Враг идёт на нас, и мы должны остановить его продвижение, пока не прибудет подкрепление! Если мы дрогнем здесь, Гранада будет захвачена, и католики отрежут нам путь к отступлению от Гибралтара. Если такое случится, то вся наша армия застряла бы на этой Богом забытой земле без выхода! Ради своего короля и Отечества вы должны держать оборону! Держите линию, даже если это означает вашу смерть! Gott mit uns! (Господь с нами!)
В тот момент, когда полковник произнёс эту речь, 2500 человек, составлявших полк ландвера и две артиллерийские батареи, подняли свое оружие в воздух и пропели боевой клич австрийской армии.
— Gott mit uns! Gott mit uns! Gott mit uns! (Господь с нами!)
Сказав это, любой трепет, содержавшийся в сердцах австрийских солдат, был вытеснен бесстрашной решимостью, которую только воин может знать в их сердцах. Две тысячи пятьсот человек зарядили своё оружие, закрепив штыки, прежде чем прицелиться через край линии траншей, ожидая, пока враг приблизится на расстояние выстрела, обязавшись удерживать землю, пока последний человек не выстоит.
Вскоре Йохан увидел в бинокль, что вражеская армия приблизилась к дальности действия австрийской артиллерии; он немедленно крикнул людям, ответственным за использование такого оружия, чтобы выполнить свой долг.
— Открыть огонь! Пролейте Ад на этих ублюдков!
Сказав это, его послание было передано артиллерийским офицерам, которые начали выполнять указания. Вскоре эхо 7,5-сантиметровых полевых пушек FK 22 разнеслось в воздухе, когда полковник посмотрел в оптику, чтобы увидеть, как снаряды падают на иберийские позиции. Широкая улыбка появилась на его лице, когда первый шквал из 12 снарядов ударил по передним рядам вражеской армии.
Вскоре последовавший за этим громовой взрыв наполнил воздух, поскольку снаряды продолжали падать на наступающих иберийцев сотнями. Но, несмотря на это, солдаты Иберийского союза и их иностранные добровольцы продолжали маршировать через заграждения без изменений, с выражением мрачной решимости на лицах.
Сцена полей вдалеке представляла из себя полностью выжженную артиллерией местность, и трупы лежали разорванными на части в разрушенном ландшафте; десятки тысяч людей уже погибли, и всё же, как будто они даже не сделали вмятины в огромной армии.
Вскоре иберийские солдаты прошли через зону действия артиллерии и вошли в стрелковый тир, где полковник Йохан немедленно вытащил соседнюю игольчатую винтовку и зарядил её бумажным патроном. При этом он командовал солдатами в траншее.
— Огонь по готовности!
Когда Йохан сделал свой первый выстрел, и окружающие сделали то же самое, его уши зазвенели от залпа выстрелов; несмотря на это, он быстро передёрнул затвор своей игольчатой винтовки и зарядил ещё один бумажный патрон, прежде чем снова выстрелить вперёд.
Его пуля попала в цель, пробив насквозь небронированный торс крестьянина ополченца, несущегося к нему с копьём в руке. Тем не менее, они падали на землю мёртвыми на месте; его товарищи бросились вперёд сквозь залп пуль, совершенно не испуганные колючей проволокой и огнём винтовок, когда они бежали навстречу своей смерти.
Сделав ещё один выстрел, полковник Йохан немедленно приказал отступить к следующей линии траншей. Их позиция была близка к тому, чтобы быть захваченной вражеской армией.
— Отступайте к следующей линии! Отступаем!
Сказав это, он быстро перелез через стену траншеи и побежал через ещё одну ничейную землю ко второй линии траншей; его люди быстро последовали его примеру, где они немедленно скользнули в траншею рядом с арьергардом, у которого были заряженные винтовки и готовые к приближающимся католическим воинам.
Йохан немедленно произнёс безмолвную молитву, готовя своё оружие к стрельбе; битва на португальской границе только началась, и хотя они ещё не потеряли ни одного солдата, в конце концов австрийцы выйдут из траншей, чтобы спрятаться внутри окопов, когда это произойдёт, это будет тотальная рукопашная схватка с десятками солдат и тысячи их врагов.
Когда передовые ряды иберийских солдат и их иностранных добровольцев достигли первой линии траншей, они немедленно начали атаковать её укрепления и на линию огня. Пока это происходило, король Португалии спокойно сидел, глядя на поле битвы с насмешкой на лице. Он отдал единственный приказ тысячам тяжеловооружённых воинов и рыцарям, стоявшим рядом с ним.
— Теперь, когда крестьяне впитали свои пули, пришло время наступать на их позиции, не оставляйте ни одного еретика в живых, Deus Vult! (На то воля Божья!)
С этими словами тяжёлая пехота и кавалерия португальской армии начали бросаться в бой; битва за андалузскую границу только началась.
Закладка