Глава 739. Предвидение •
Чжоу Бай смотрел на трёх демонов перед собой. Из его груди непрерывно вырывалось пылающее убийственное намерение, но оно всё ещё временно подавлялось его волей.
— Уже почти… Нет необходимости убивать их.
Взгляд Чжоу Бая был прикован к фигуре Ли Сючжу. Он смотрел на золотой свет от восемнадцати гексаграмм на теле Ли Сючжу, и в его глазах появился огонёк надежды.
— Сейчас самое время… Ся Ли умерла три часа и шесть минут назад… Цзяоцзяо исказилась по меньшей мере два часа и одиннадцать минут назад… Сейчас я могу отмотать время на шестьдесят минут… Если каждая гексаграмма может увеличить время перемотки на десять минут, то после поглощения восемнадцати гексаграмм Ли Сючжу я смогу отмотать время на двести сорок минут…а это четыре часа… Если к этому прибавить время, необходимое, чтобы добраться до города Дунхуа, а также для остановки искажения Цзяоцзяо…то я должен получить гексаграммы Ли Сючжу в течении получаса… Каждая секунда промедления увеличивает опасность, — мгновенно рассчитав в уме время, которое можно потратить, Чжоу Бай посмотрел на Ли Сючжу и сказал: — Отдай мне гексаграммы, которые ты носишь. Я хочу использовать их, чтобы повернуть время вспять. Отдай мне гексаграммы, и я сразу же уйду, мне неинтересно сражаться с вами.
Самадхи посмотрел на Чжоу Бая и сказал:
— Нет, откуда нам знать, что ты будешь делать после получения гексаграмм? Может, ты нападёшь на нас после этого? Кроме того, гексаграммы — дело огромной важности, мы не сможем отдать их тебе по собственному желанию, но если ты готов подождать, пока лидер секты восстановит формацию…
Чжоу Бай, стоявший перед ними, перешёл на сторону Небесных Демонов, а также овладел искажённой силой и объединился с искажением.
Неважно, кто перед ними был Небесный Демон или искажение — оба могли считаться смертельными врагами человечества, и Самадхи просто не мог доверять Чжоу Баю.
— Нет времени… — холодно сказал Чжоу Бай. — У меня нет времени говорить с вами о глупостях.
В следующее мгновение Чжоу Бай захотел телепортироваться к Ли Сючжу.
«Мне нужно просто приблизиться на мгновение…»
Чжоу Бай посмотрел на золотой свет гексаграмм на теле Ли Сючжу и почувствовал, что золотой свет начал шевелиться.
Драгоценный камень, которым владел Чжоу Бай, мог поглощать силу гексаграмм таким образом, что другие не могли это увидеть, даже находясь в непосредственной близости от гексаграмм.
Но как члены секты Перевёрнутого Неба, стоящие перед ним, могли позволить ему приблизиться к Ли Сючжу и прикоснуться к гексаграммам?
Не успел Чжоу Бай переместиться к гексаграммам, как перед ним появился кулак, двигающийся к нему с огромным кулачным намерением.
Удар нанёс не кто иной, как Цянь Вансунь, который за мгновение до телепортации Чжоу Бая заблокировал Ли Сючжу и нанёс по Чжоу Баю сильный удар.
Бум!
Кулак Цянь Вансуня и Меч Императора Людей безжалостно столкнулись. От удара кости в кулаке сломались и деформировались, из открывшихся ран потекла кровь, и Цянь Вансунь издал приглушённый стон, отступая назад.
Чжоу Бай хотел было просто смести Цянь Вансуня, но почувствовал, как огромная воля бушует в нём, проникая прямо в его море сознания.
Смутно ему показалось, что из глубины его сознания вырвался кусок чистого белого света, как будто кто-то влил в его голову кислоту, отчего его затопила острая боль.
Переверни небеса вверх дном! Воссоздай горы и реки! Поток величественных, трагических и поглощающих горы мыслей так и рвался в его сознание, подавляя его волю и сотрясая Ауру.
Под атакой Великого Намерения Сотрясающего Кулака воля Чжоу Бая была сильно подорвана.
Срочность, давление жизни и смерти на его товарищей, а также видение Освещающего Магического Глаза привели к тому, что импульс убийства демонов Чжоу Бая был на грани проявления. Любая задержка времени заставит его почувствовать, что слишком много времени потеряно, и заставит нанести смертельную атаку.
В этот момент, после атаки Великого Намерения Сотрясающего Кулака, импульс убийства демонов, который он всё ещё мог слегка подавлять силой воли, снова начал разгораться, а энергия демонической крови в его правом глазу становилась всё ярче и ярче, разгораясь, как пламя цвета крови.
Чжоу Бай посмотрел на демона перед собой и зарычал:
— Цянь Вансунь! Ты тупой ублюдок! Не заставляй меня убивать тебя!
Цянь Вансунь посмотрел на Чжоу Бая, но из его холодных глаз вырвался прилив неистовой воли, а в голове закипело и взорвалось Великое Намерение Сотрясающего Кулака.
— Чжоу Бай! Если ты сделаешь ещё один шаг вперёд, я сегодня же помогу великой старейшине избавиться от предателя!
Чжоу Бай нанёс удар своим мечом, и Аура Меча, способная разорвать небо и землю, понеслась вперёд, казалось, разделяя всё перед ней на две части.
Одна рука Цянь Вансуня была растопырена, другая сжималась в кулак. Его лицо было жестоким, и он уже перевернул ладонь и двинул ею вперёд.
Этот удар ладонью был подобен цветку лотоса, распустившемуся между небом и землёй, появившемуся сквозь небо и землю и перевернувшему землю.
Чжоу Бай почувствовал, как вместе с распустившимся цветком лотоса распускается всё более пылкое кулачное намерение, заставляя мир вскипеть.
Даже с его сильным телом ему было трудно противостоять такой атаке. Его сознание и Аура были временно подавлены, а мышление впало в кратковременную паузу.
Бум!
Рука Цянь Вансуня была отсечена Аурой Меча, и он отлетел назад, повсюду разбрызгивая кровь. Он горько усмехнулся. Его физическое тело всё ещё было слишком слабым, чтобы противостоять Чжоу Баю в прямом столкновении.
Чжоу Бай схватился за голову и зарычал. Его воля была подавлена Великим Намерением Сотрясающего Кулака, а Освещающий Магический Глаз, воспользовавшись этим моментом, продолжил разгораться, и демонический красный свет занял его глазницу.
— Почему вы не отдаёте мне гексаграммы? Просто отдайте мне гексаграммы…
Сияющий свет полился из кончиков пальцев Чжоу Бая.
Коллапс Галактики…
От сильного света и жара у Цянь Вансуня потемнело в глазах, он потерял сознание и умер.
* * *
Цянь Вансунь, выдержавший удар Ли Сючжу, мгновенно открыл глаза, и в его голове пронёсся бой с Чжоу Баем, который он только что предвидел.
Глаза Цянь Вансуня были похожи на два закручивающихся водоворота, и перед его глазами то и дело всплывали бесконечные видения.
* * *
Сорок седьмая гексаграмма.
Гигантская картина с пейзажем заперла Чжоу Бая и Сюань Ню в другом пространстве.
Цянь Вансунь вздохнул с облегчением, но как только он решил, что дело сделано, вокруг него появилось ещё больше Чжоу Баев, которые что-то безумно бормотали и ревели, а затем появилось скопление чёрных трещин, из которых хлынул ослепительный свет.
Чжоу Бай сразу же использовал Коллапс Галактики, используя зависимых от страха.
Тем временем зависимые от поклонения передавали шёпот Чжоу Бая:
— Почему? Почему вы отказываетесь отдать мне гексаграммы?
Пылающий свет снова поглотил Цянь Вансуня, и его сознание вновь погрузилось в вечную тишину.
* * *
— Всё равно не получается…нужно попробовать другую, — Цянь Вансунь потёр наливающиеся кровью глаза, боль в которых усиливалась.
* * *
Тридцать третья гексаграмма.
Ли Сючжу и Цянь Вансунь стали бесплотными. Чжоу Бай в бешенстве хватал их и атаковал, но не мог нанести им никакого вреда и даже не мог коснуться их.
Цянь Вансунь вздохнул с облегчением.
— Мы сможем сдерживать его с помощью тридцать третьей гексаграммы, пока формация не будет восстановлена…
В темноте появлялось всё больше и больше чёрных теней, которые нараспев произносили имя Чжоу Бая и несли с собой силу Пустоты.
Всё стало выглядеть неуместно, искажённо и причудливо, а границы между материальным миром и Пустотой становились всё более размытыми.
— Отдайте мне гексаграммы!
В итоге Цянь Вансунь увидел лишь огромное щупальце, вырвавшееся из его живота, и его сознание полностью исчезло.
* * *
— Снова мёртв… Я исказился? — Цянь Вансунь прикрыл глаза и почувствовал, как кровь вытекает из его глаз.
Он не мог использовать свою способность без ограничений. Сегодня он уже использовал её слишком много раз, и нагрузка на его глаза постепенно превысила его предел. Если он продолжит использовать её, то высок риск, что он потеряет свои глаза.
— Нет, мне нужно найти другой путь.
Смерть!
Смерть!
Смерть!
Смерть!
Смерть!
Сколько бы Цянь Вансунь ни пытался, в итоге он всё равно умирал.
Чжоу Бай в темноте был подобен непреодолимому и неотвратимому стихийному бедствию, разбившему все усилия Цянь Вансуня на куски и унёсшему его в кромешную тьму.
— Слишком сильный… Мы ему совершенно не ровня… Если только мы не заставим лидера секты отказаться от восстановления формации и лично нанести удар, то у нас не будет шансов… Но в таком случае…
Безопасность трёхсотмиллионного города Дунхуа — это то, от чего Цянь Вансунь не смог бы отказаться, несмотря ни на что.
В голове Цянь Вансуня прокручивались бесчисленные предыдущие попытки, заставляя его размышлять о том, как быстрее выйти из сложившейся ситуации.
В ушах Цянь Вансуня снова прозвучали слова Чжоу Бая.
— Почему вы не отдаёте мне гексаграммы? Просто отдайте мне гексаграммы…
— Отдайте мне гексаграммы!
— Почему? Почему бы вам просто не отдать мне гексаграммы?
В каждом предвидение Чжоу Бай снова и снова пытался получить гексаграммы, и поэтому без колебаний убивал всех, кто вставал у него на пути.
Цянь Вансунь пробормотал:
— Тебе так сильно нужны гексаграммы? Тогда я дам тебе попробовать.
В глазах Цянь Вансуня вспыхнула резкая боль. Из глаз хлынули потоки крови и слёз, и он жалобно закричал, глядя на новое предвидение с удивлённым выражением лица.