Глава 3881. Избранный сын. Часть 2 •
[Её огрская сторона, однако, заслуживает хотя бы поверхностного изучения. Возможно, я смогу использовать её, чтобы воссоздать способность Варина заражать живых и в кратчайшие сроки производить армию прислужников.]
[Увы, Распространитель Чумы пал несколько лет назад, и возможность узнать его секреты утрачена.]
Для каждого гибрида-Элдрича имелась отдельная книга, за исключением Мастера.
[Он украл себе путь к становлению Элдричем], — каждая строка записей Раума была полна возмущения.
[Его исследования — жалкая имитация моих трудов. Извращённая, отвратительная пародия, которую я вскоре сотру с лица Могара.]
[Мастер получил силы, комбинируя ткани моих братьев и сестёр-Элдричей, глупо решивших ему последовать. Нет ничего, что я мог бы почерпнуть из изучения этого жалкого человечка, чего не смог бы узнать, исследуя других гибридов Божественных Зверей.]
[Я и так знал, что Мастер — мужчина, из его сражения с Хранителями Джиэры,] — подумал Легайн. — [Узнать, что он ещё и человек, — мелкая, но всё же зацепка.]
Остальные книги на столе содержали детальные изображения гибридов и список их способностей, известных Зор. Для Отца всех Драконов здесь не было ничего нового, но он всё равно отправил их в своё карманное измерение.
А вот фолианты на книжных полках позади стола Раума оказались настоящим кладом. В них содержались полные отчёты о его исследованиях.
Ингредиенты, необходимые каждому типу чар, чтобы те не были поглощены Хаосом, соотношение Кузнечества и Запретной Магии для создания и внедрения силового ядра — всё, что Раум открыл или предполагал за тысячелетия, было собрано там.
Улыбка Легайна лишь расширилась, когда он открыл шкаф за столом и обнаружил выгравированные руны, управлявшие постоянными массивами всего комплекса. Хранитель коснулся кристаллического ядра, добавив к нему свой отпечаток.
Затем он отступил, чтобы окинуть взглядом всю комнату. Он отключил защитные массивы, связывавшие лабораторию с остальным комплексом, и убрал в своё измерение всё, что не было приковано к полу.
— Ты нашёл то что искал, Сова? — спросил Арк.
— Нашёл. — Легайн кивнул, и его облик маленького мальчика сменился взрослым альбиносом с фиолетовыми глазами и вертикальными зрачками.
Двое юных вздрогнули от неожиданности, но он сделал вид, что не заметил.
— Тогда мы можем уйти? — сглотнула Лилакс.
— Вы можете, если хотите. Скажите слово, и я Варпну вас в безопасное место. Но моя работа здесь далека от завершения. Если я не остановлю Раума, появятся десятки новых Зорет и тысячи новых Арков и Лилакс. Я должен довести начатое до конца. Я должен уничтожить своего сына и убедиться, что ужасные знания, накопленные им, уйдут вместе с ним.
— Я останусь, — ответила Лилакс, не желая покидать Хранителя и возвращаться к своей жалкой жизни на улицах Декари с одной лишь одеждой на спине. — Как говорила моя мать, нет места безопаснее, чем спина Дракона.
— Согласен, — кивнул Арк.
— Хорошо, но прежде чем мы пойдём дальше, слушайте внимательно и выполняйте мои инструкции в точности. — Легайн вручил им несколько предметов и объяснил план.
――――――――――――――――rаnоbes.сom――――――――――――――――
Всего несколькими залами дальше Раум кричал от восторга и боли одновременно. Он не тратил последние два дня впустую и после часов жесточайших экспериментов сумел воспроизвести ещё один мана-орган Ксенагрош.
Золотая сфера медленно впитывалась в грудь Скитальца. Запретная Магия его заклинания расплетала его сущность, освобождая место для неживого силового ядра, а затем вновь переплетала всё воедино.
Как только сфера скрылась под чёрной поверхностью тела Раума, боль прекратилась. Новая энергия наполнила его, и жизненная сила изменилась, приспосабливаясь к присутствию искусственного мана-органа.
— Давненько я не извергал Пламя Происхождения, сестра. Напомни, как мне это сделать?
Ответ Ксенагрош утонул в крови и слюне, заполнивших её рот. Из уст вырвались лишь булькающие хрипы.
— Ах да, — безрадостно рассмеялся Раум. — Я забыл, насколько изнурительны наши сеансы для тебя. Лечись, сестра. Лечись ровно настолько, чтобы ответить на мои вопросы, но не больше. Ты нужна мне живой, а не здоровой.
Щелчок пальцев — и Оди-цепи ослабли ровно настолько, чтобы Теневая Драконица смогла впитать жизненную силу и мировую энергию вокруг себя. Раны затянулись, силы вернулись в её тело, но глаза остались пустыми, а мышцы вялыми.
— Теперь отвечай. Как я…
Крики и тревожные сигналы оборвали его, привлекая внимание к единственному входу в лабораторию.
— Выдыхай, выпуская искру жизненной силы, — безжизненно произнесла Ксенагрош, её разум был сломлен так же, как тело.
Дверь сорвалась с петель и полетела прямо к сердцу Раума с идеальной точностью. Скиталец ударом ладони сбил её на землю, но сила заклинённого металла была такова, что половина двери ушла в каменный пол.
— Мне отвратительно видеть, во что ты превратил это место, Раум-Скиталец, — Легайн вошёл величественно и неожиданно. — Мне стыдно быть твоим отцом и называть тебя сыном.
Одного его присутствия хватило, чтобы расплести энергии, искривлённые Запретной Магией. Его аура успокаивала измученные души заключённых, подвешенных под потолком, возвращая искру жизни в их затуманенные глаза.
— Но прежде чем мы начнём обмен ударами, я должен знать одно. Зачем ты всё это сделал? Ты был хорошим Драконом и любящим отцом, но пока я исследовал это место, я не нашёл ни следа того Азита, которого знал.
— Что стало с маленьким Дракончиком, который взбирался по моим ногам и умолял почитать ему сказку? Что стало с юным Туманным Драконом, который служил учеником у всех Патриархов, чтобы впитать их мудрость?
— Что стало с гордым Патриархом Туманных Драконов, рисковавшим жизнью, лишь бы спасти глупого Дракончика от собственной безрассудности?
Рауму было безразлично, и он активировал защитные меры лаборатории. Точнее, попытался.
Массивы всё ещё отзывались на его прикосновение, но теперь они слушались и воли Легайна.
В тот миг, когда Раум задействовал магическую формацию, Отец всех Драконов тут же её обрушил. Воля Хранителя и Элдрича сражалась несколько секунд, пока Раум не сдался.
Он вытащил из карманного измерения амулет связи и с облегчением убедился, что руны его вернейших прислужников всё ещё горят.
— Код красный! Повторяю, код красный! — закричал Скиталец.
— Кстати об этом… — Легайн щёлкнул пальцами, и серебристая поверхность амулета стала такой же чистой, как в день его создания.
Все, кого Хранитель встретил и заточил в их же тела, умерли одновременно.
[Увы, Распространитель Чумы пал несколько лет назад, и возможность узнать его секреты утрачена.]
Для каждого гибрида-Элдрича имелась отдельная книга, за исключением Мастера.
[Он украл себе путь к становлению Элдричем], — каждая строка записей Раума была полна возмущения.
[Его исследования — жалкая имитация моих трудов. Извращённая, отвратительная пародия, которую я вскоре сотру с лица Могара.]
[Мастер получил силы, комбинируя ткани моих братьев и сестёр-Элдричей, глупо решивших ему последовать. Нет ничего, что я мог бы почерпнуть из изучения этого жалкого человечка, чего не смог бы узнать, исследуя других гибридов Божественных Зверей.]
[Я и так знал, что Мастер — мужчина, из его сражения с Хранителями Джиэры,] — подумал Легайн. — [Узнать, что он ещё и человек, — мелкая, но всё же зацепка.]
Остальные книги на столе содержали детальные изображения гибридов и список их способностей, известных Зор. Для Отца всех Драконов здесь не было ничего нового, но он всё равно отправил их в своё карманное измерение.
А вот фолианты на книжных полках позади стола Раума оказались настоящим кладом. В них содержались полные отчёты о его исследованиях.
Ингредиенты, необходимые каждому типу чар, чтобы те не были поглощены Хаосом, соотношение Кузнечества и Запретной Магии для создания и внедрения силового ядра — всё, что Раум открыл или предполагал за тысячелетия, было собрано там.
Улыбка Легайна лишь расширилась, когда он открыл шкаф за столом и обнаружил выгравированные руны, управлявшие постоянными массивами всего комплекса. Хранитель коснулся кристаллического ядра, добавив к нему свой отпечаток.
Затем он отступил, чтобы окинуть взглядом всю комнату. Он отключил защитные массивы, связывавшие лабораторию с остальным комплексом, и убрал в своё измерение всё, что не было приковано к полу.
— Ты нашёл то что искал, Сова? — спросил Арк.
— Нашёл. — Легайн кивнул, и его облик маленького мальчика сменился взрослым альбиносом с фиолетовыми глазами и вертикальными зрачками.
Двое юных вздрогнули от неожиданности, но он сделал вид, что не заметил.
— Тогда мы можем уйти? — сглотнула Лилакс.
— Вы можете, если хотите. Скажите слово, и я Варпну вас в безопасное место. Но моя работа здесь далека от завершения. Если я не остановлю Раума, появятся десятки новых Зорет и тысячи новых Арков и Лилакс. Я должен довести начатое до конца. Я должен уничтожить своего сына и убедиться, что ужасные знания, накопленные им, уйдут вместе с ним.
— Я останусь, — ответила Лилакс, не желая покидать Хранителя и возвращаться к своей жалкой жизни на улицах Декари с одной лишь одеждой на спине. — Как говорила моя мать, нет места безопаснее, чем спина Дракона.
— Согласен, — кивнул Арк.
— Хорошо, но прежде чем мы пойдём дальше, слушайте внимательно и выполняйте мои инструкции в точности. — Легайн вручил им несколько предметов и объяснил план.
――――――――――――――――rаnоbes.сom――――――――――――――――
Золотая сфера медленно впитывалась в грудь Скитальца. Запретная Магия его заклинания расплетала его сущность, освобождая место для неживого силового ядра, а затем вновь переплетала всё воедино.
Как только сфера скрылась под чёрной поверхностью тела Раума, боль прекратилась. Новая энергия наполнила его, и жизненная сила изменилась, приспосабливаясь к присутствию искусственного мана-органа.
— Давненько я не извергал Пламя Происхождения, сестра. Напомни, как мне это сделать?
Ответ Ксенагрош утонул в крови и слюне, заполнивших её рот. Из уст вырвались лишь булькающие хрипы.
— Ах да, — безрадостно рассмеялся Раум. — Я забыл, насколько изнурительны наши сеансы для тебя. Лечись, сестра. Лечись ровно настолько, чтобы ответить на мои вопросы, но не больше. Ты нужна мне живой, а не здоровой.
Щелчок пальцев — и Оди-цепи ослабли ровно настолько, чтобы Теневая Драконица смогла впитать жизненную силу и мировую энергию вокруг себя. Раны затянулись, силы вернулись в её тело, но глаза остались пустыми, а мышцы вялыми.
— Теперь отвечай. Как я…
Крики и тревожные сигналы оборвали его, привлекая внимание к единственному входу в лабораторию.
— Выдыхай, выпуская искру жизненной силы, — безжизненно произнесла Ксенагрош, её разум был сломлен так же, как тело.
Дверь сорвалась с петель и полетела прямо к сердцу Раума с идеальной точностью. Скиталец ударом ладони сбил её на землю, но сила заклинённого металла была такова, что половина двери ушла в каменный пол.
— Мне отвратительно видеть, во что ты превратил это место, Раум-Скиталец, — Легайн вошёл величественно и неожиданно. — Мне стыдно быть твоим отцом и называть тебя сыном.
Одного его присутствия хватило, чтобы расплести энергии, искривлённые Запретной Магией. Его аура успокаивала измученные души заключённых, подвешенных под потолком, возвращая искру жизни в их затуманенные глаза.
— Но прежде чем мы начнём обмен ударами, я должен знать одно. Зачем ты всё это сделал? Ты был хорошим Драконом и любящим отцом, но пока я исследовал это место, я не нашёл ни следа того Азита, которого знал.
— Что стало с маленьким Дракончиком, который взбирался по моим ногам и умолял почитать ему сказку? Что стало с юным Туманным Драконом, который служил учеником у всех Патриархов, чтобы впитать их мудрость?
— Что стало с гордым Патриархом Туманных Драконов, рисковавшим жизнью, лишь бы спасти глупого Дракончика от собственной безрассудности?
Рауму было безразлично, и он активировал защитные меры лаборатории. Точнее, попытался.
Массивы всё ещё отзывались на его прикосновение, но теперь они слушались и воли Легайна.
В тот миг, когда Раум задействовал магическую формацию, Отец всех Драконов тут же её обрушил. Воля Хранителя и Элдрича сражалась несколько секунд, пока Раум не сдался.
Он вытащил из карманного измерения амулет связи и с облегчением убедился, что руны его вернейших прислужников всё ещё горят.
— Код красный! Повторяю, код красный! — закричал Скиталец.
— Кстати об этом… — Легайн щёлкнул пальцами, и серебристая поверхность амулета стала такой же чистой, как в день его создания.
Все, кого Хранитель встретил и заточил в их же тела, умерли одновременно.
Закладка