Глава 3865. Светящийся путь. Часть 2 •
— Когда я закончу с ней, мы займёмся остальной Организацией. Как только силы гибридов Мастера станут моими, даже Отец больше не сможет меня остановить. — Раум активировал устройство дальнего наблюдения, чтобы проверить состояние Ксенагрош.
— Я наконец смогу доказать ему ошибочность его пути, и как только я смогу его переубедить, Отец примет мою помощь. Я освобожу его из темницы, и с Отцом на нашей стороне, Хранителям придётся либо присоединиться к нашему делу, либо умереть.
――――――――――――――――rаnоbes.сom――――――――――――――――
Тем временем, в тысячах километров оттуда, Легайн осматривал дымящиеся молоты.
— Похоже, Азит даже не пытался повредить Ярость и Абсолют, — заметил Хранитель. — Судя по остаточным следам пространственной энергии, он, должно быть, Варпнул их подальше, чтобы разоружить вас.
— Умная тактика, учитывая, что между прочностью и самовосстановлением давросса уничтожение этих молотов потребовало бы от него слишком много времени и сил.
— Таким образом, Азит мог захватить вас живыми и потом просто забрать молоты, когда они вернулись бы к вам. Планировал ли он продать их или оставить себе — неизвестно.
— Постой. — Лит, качнувшись, встал на колени, и Байтра бросилась к нему на помощь. — Чтобы отправить Абсолют и Ярость так далеко, Азит должен был использовать Варп Хаоса. Но как он смог применить заклинание Хаоса, находясь под действием нашего массива запечатывания тьмы?
— Хороший вопрос, — кивнул Легайн. — Ответа у меня пока нет. Теперь моя очередь. Что это было за заклинание Запретной Магии, которое Азит использовал в воспоминаниях душ?
— Я не эксперт по Запретной Магии, но почти уверен, что понял, что это за заклинание, — ответил Лит.
— И я тоже, — сказал Легайн. — Вот почему я спросил не тебя.
Взмахом руки Хранитель поделился видением Раума, создающего Запретное Заклинание, с Менадион, Байтрой и Солус через голографическую проекцию. Легайн предпочёл не использовать связь разума, чтобы уберечь женщин от тех эмоций, что испытали он и Лит, наблюдая за этой сценой.
Звука тоже не было. Только Раум и его заклинание — точное до мельчайших деталей, которые заметили души в своей ярости.
— Я могу сказать, что это заклинание Кузнечного Мастерства, но к чему стремится твой сын — мне непонятно, — сказала Байтра, и Солус кивнула. — Никогда раньше такого не видела.
— Ты не можешь расшифровать его с помощью Глаз Легайна? — спросила Менадион.
— Хотел бы, Рифа, — вздохнул Легайн. — Но так же, как и Глаза, что ты создала, мои не работают с голограммами, не говоря уже о воспоминаниях. Блуждающие души одержимы лишь одной мыслью, и их мистическое восприятие едва ли лучше человеческого зрения.
— Будь это что-то вроде Видения Жизни, я хоть смог бы рассмотреть руны Запретного Заклинания, когда Азит его накладывал. А так я вижу только конечный результат, и лишь потому, что он вживляет его в своё тело.
— Ни одна душа не отвела от него взгляда, или что бы там у них ни служило органами чувств. Будь заклинание использовано на ком-то другом, я бы его вовсе не увидел.
— Покажи им остальное, — прохрипел Лит.
— Заклинание всегда одно и то же, — возразил Легайн.
— Да, но мы не знаем, в каком порядке происходят эти воспоминания и не случайны ли они, — сказал Лит. — Возможно, Рифа и Байтра смогут уловить какую-то деталь и расставить воспоминания хронологически.
— Может, им удастся определить самую раннюю версию заклинания, когда руны маскировки ещё были несовершенны, и тогда мы сможем над этим поработать.
— Я уже проверял, но ничего подобного не нашёл, Птенец, — сказал Легайн. — Но ты прав: стоит хотя бы попробовать, и это нам ничего не стоит.
Ещё один взмах рукой — и Хранитель спроецировал десятки вариаций одного и того же заклинания, которые он наблюдал через воспоминания душ.
— Ещё раз, — попросила Менадион, и Легайн послушно повторил. — Ещё.
Спустя несколько минут и сотни повторов Первая Повелительница Пламени топнула ногой от ярости.
— Ничего! — проворчала она. — Я могу лишь сказать, что это сфера, наполненная мощной маной. Твой сын явно безумно параноидален, если ставит столько рун маскировки в заклинание, которое он практикует наедине.
— Повтори это, Рифа, — сузил глаза Легайн.
— Я сказала, что твой сын, должно быть, ещё более параноидален, чем Лит, — вздохнула Менадион. — Он ведь использовал это заклинание на себе, а не на артефакте, который собирался продавать. Более того, никакой Кузнец не практикует своё ремесло на глазах свидетелей.
— У него не было причины использовать новейшие руны маскировки, как сделал Азит.
— А что, если это вовсе не руны маскировки? — задумался Хранитель. — Что, если мы смотрим на это под неверным углом?
— Если это не руны маскировки, то что же тогда? — пожала плечами Байтра. — Их сложность превосходит любое заклинание, что я знаю, и делает видимую последовательность рун совершенно нечитаемой.
— Как сказал Лит, никто из нас не эксперт по Запретной Магии, — Легайн прикоснулся пальцами к губам. — Я думаю, Азит менял не руны маскировки, а само заклинание. Если я прав, то то, что мы видели, — это разные версии одного и того же заклинания, которое Азит совершенствовал.
— Это было бы прекрасно, но как в этом убедиться? — спросила Солус.
— На самом деле, довольно просто. — Хранитель вызвал голограммы каждого варианта заклинания, увиденного в воспоминаниях душ, и затем убрал все бессмысленные руны, предполагая, что они принадлежат к части Запретной Магии.
Так они смогли разом взглянуть на все заклинания и сравнить их.
— Разве это не псевдоядро для оружия молнии? — Байтра указала на одно из изображений.
— Да, а это похоже на псевдоядро для какого-то доспеха, — Менадион показала на другую голограмму.
— Как вы это определили? — изумилась Солус. — Для меня всё это просто бессмыслица.
— Глупое дитя, — усмехнулась Менадион. — Это всё древние руны, которыми пользовались давно исчезнувшие цивилизации тысячелетия назад. Ещё во времена моей жизни они считались бесполезным мусором.
— Ты сосредоточила свои исследования на современных рунах и на тех Кузнецах, чьё наследие или хотя бы труды сохранились. Ты не могла знать руны, которые даже Оди считали устаревшими.
— Я понимаю, что Легайн...
— Дедушка! — раздался голос Салаарк.
— Ладно! — крикнул Лит в небо. — Я понимаю, что дедушка знает их, ведь он тогда жил, но откуда вы двое знаете такие древние руны?
— А как ты думаешь? — пожала плечами Байтра. — Менадион заново изобрела Кузнечное Мастерство и Рунное Дело, а я сосредоточилась на дальнейшем развитии Рунного Дела. Когда создаёшь что-то новое, лучше взглянуть на старое, чтобы не повторять ошибок предшественников.
— Кроме того, всегда есть шанс, что какие-то направления их исследований так и не были толком изучены или были несправедливо отвергнуты из-за ограниченных возможностей Кузнечного Мастерства тех времён.
— А что насчёт этих? — Легайн указал на голограммы, в которых не было ни одной известной руны Кузнечного Мастерства. — Думаю, я знаю, что это, но хочу удостовериться.
— Извини, у меня нет ни малейшего понятия, — ответила Менадион.
— У меня тоже, — пожала плечами Байтра. — Никогда раньше не видела такого заклинания. Честно говоря, я вообще не уверена, что это заклинание.
— Я наконец смогу доказать ему ошибочность его пути, и как только я смогу его переубедить, Отец примет мою помощь. Я освобожу его из темницы, и с Отцом на нашей стороне, Хранителям придётся либо присоединиться к нашему делу, либо умереть.
――――――――――――――――rаnоbes.сom――――――――――――――――
Тем временем, в тысячах километров оттуда, Легайн осматривал дымящиеся молоты.
— Похоже, Азит даже не пытался повредить Ярость и Абсолют, — заметил Хранитель. — Судя по остаточным следам пространственной энергии, он, должно быть, Варпнул их подальше, чтобы разоружить вас.
— Умная тактика, учитывая, что между прочностью и самовосстановлением давросса уничтожение этих молотов потребовало бы от него слишком много времени и сил.
— Таким образом, Азит мог захватить вас живыми и потом просто забрать молоты, когда они вернулись бы к вам. Планировал ли он продать их или оставить себе — неизвестно.
— Постой. — Лит, качнувшись, встал на колени, и Байтра бросилась к нему на помощь. — Чтобы отправить Абсолют и Ярость так далеко, Азит должен был использовать Варп Хаоса. Но как он смог применить заклинание Хаоса, находясь под действием нашего массива запечатывания тьмы?
— Хороший вопрос, — кивнул Легайн. — Ответа у меня пока нет. Теперь моя очередь. Что это было за заклинание Запретной Магии, которое Азит использовал в воспоминаниях душ?
— Я не эксперт по Запретной Магии, но почти уверен, что понял, что это за заклинание, — ответил Лит.
— И я тоже, — сказал Легайн. — Вот почему я спросил не тебя.
Взмахом руки Хранитель поделился видением Раума, создающего Запретное Заклинание, с Менадион, Байтрой и Солус через голографическую проекцию. Легайн предпочёл не использовать связь разума, чтобы уберечь женщин от тех эмоций, что испытали он и Лит, наблюдая за этой сценой.
Звука тоже не было. Только Раум и его заклинание — точное до мельчайших деталей, которые заметили души в своей ярости.
— Я могу сказать, что это заклинание Кузнечного Мастерства, но к чему стремится твой сын — мне непонятно, — сказала Байтра, и Солус кивнула. — Никогда раньше такого не видела.
— Ты не можешь расшифровать его с помощью Глаз Легайна? — спросила Менадион.
— Хотел бы, Рифа, — вздохнул Легайн. — Но так же, как и Глаза, что ты создала, мои не работают с голограммами, не говоря уже о воспоминаниях. Блуждающие души одержимы лишь одной мыслью, и их мистическое восприятие едва ли лучше человеческого зрения.
— Будь это что-то вроде Видения Жизни, я хоть смог бы рассмотреть руны Запретного Заклинания, когда Азит его накладывал. А так я вижу только конечный результат, и лишь потому, что он вживляет его в своё тело.
— Ни одна душа не отвела от него взгляда, или что бы там у них ни служило органами чувств. Будь заклинание использовано на ком-то другом, я бы его вовсе не увидел.
— Покажи им остальное, — прохрипел Лит.
— Заклинание всегда одно и то же, — возразил Легайн.
— Да, но мы не знаем, в каком порядке происходят эти воспоминания и не случайны ли они, — сказал Лит. — Возможно, Рифа и Байтра смогут уловить какую-то деталь и расставить воспоминания хронологически.
— Может, им удастся определить самую раннюю версию заклинания, когда руны маскировки ещё были несовершенны, и тогда мы сможем над этим поработать.
— Я уже проверял, но ничего подобного не нашёл, Птенец, — сказал Легайн. — Но ты прав: стоит хотя бы попробовать, и это нам ничего не стоит.
Ещё один взмах рукой — и Хранитель спроецировал десятки вариаций одного и того же заклинания, которые он наблюдал через воспоминания душ.
— Ещё раз, — попросила Менадион, и Легайн послушно повторил. — Ещё.
Спустя несколько минут и сотни повторов Первая Повелительница Пламени топнула ногой от ярости.
— Ничего! — проворчала она. — Я могу лишь сказать, что это сфера, наполненная мощной маной. Твой сын явно безумно параноидален, если ставит столько рун маскировки в заклинание, которое он практикует наедине.
— Повтори это, Рифа, — сузил глаза Легайн.
— Я сказала, что твой сын, должно быть, ещё более параноидален, чем Лит, — вздохнула Менадион. — Он ведь использовал это заклинание на себе, а не на артефакте, который собирался продавать. Более того, никакой Кузнец не практикует своё ремесло на глазах свидетелей.
— У него не было причины использовать новейшие руны маскировки, как сделал Азит.
— А что, если это вовсе не руны маскировки? — задумался Хранитель. — Что, если мы смотрим на это под неверным углом?
— Если это не руны маскировки, то что же тогда? — пожала плечами Байтра. — Их сложность превосходит любое заклинание, что я знаю, и делает видимую последовательность рун совершенно нечитаемой.
— Как сказал Лит, никто из нас не эксперт по Запретной Магии, — Легайн прикоснулся пальцами к губам. — Я думаю, Азит менял не руны маскировки, а само заклинание. Если я прав, то то, что мы видели, — это разные версии одного и того же заклинания, которое Азит совершенствовал.
— Это было бы прекрасно, но как в этом убедиться? — спросила Солус.
— На самом деле, довольно просто. — Хранитель вызвал голограммы каждого варианта заклинания, увиденного в воспоминаниях душ, и затем убрал все бессмысленные руны, предполагая, что они принадлежат к части Запретной Магии.
Так они смогли разом взглянуть на все заклинания и сравнить их.
— Разве это не псевдоядро для оружия молнии? — Байтра указала на одно из изображений.
— Да, а это похоже на псевдоядро для какого-то доспеха, — Менадион показала на другую голограмму.
— Как вы это определили? — изумилась Солус. — Для меня всё это просто бессмыслица.
— Глупое дитя, — усмехнулась Менадион. — Это всё древние руны, которыми пользовались давно исчезнувшие цивилизации тысячелетия назад. Ещё во времена моей жизни они считались бесполезным мусором.
— Ты сосредоточила свои исследования на современных рунах и на тех Кузнецах, чьё наследие или хотя бы труды сохранились. Ты не могла знать руны, которые даже Оди считали устаревшими.
— Я понимаю, что Легайн...
— Дедушка! — раздался голос Салаарк.
— Ладно! — крикнул Лит в небо. — Я понимаю, что дедушка знает их, ведь он тогда жил, но откуда вы двое знаете такие древние руны?
— А как ты думаешь? — пожала плечами Байтра. — Менадион заново изобрела Кузнечное Мастерство и Рунное Дело, а я сосредоточилась на дальнейшем развитии Рунного Дела. Когда создаёшь что-то новое, лучше взглянуть на старое, чтобы не повторять ошибок предшественников.
— Кроме того, всегда есть шанс, что какие-то направления их исследований так и не были толком изучены или были несправедливо отвергнуты из-за ограниченных возможностей Кузнечного Мастерства тех времён.
— А что насчёт этих? — Легайн указал на голограммы, в которых не было ни одной известной руны Кузнечного Мастерства. — Думаю, я знаю, что это, но хочу удостовериться.
— Извини, у меня нет ни малейшего понятия, — ответила Менадион.
— У меня тоже, — пожала плечами Байтра. — Никогда раньше не видела такого заклинания. Честно говоря, я вообще не уверена, что это заклинание.
Закладка