Глава 3660. Талант и мана. Часть 1 •
— Отлично. А теперь убирайся с глаз моих, червь, — Джорл швырнул задыхающегося Йормунганда на землю, а Орпал Варпнул его за сотни километров, туда, где Ахтон Бастет ждал их нового союзника.
— Не думай, что мне не понравилось зрелище, — сказал Мёртвый Король. — Но зачем ты это сделал?
— Что именно? Надрал ему зад? Чёрт, ты ещё тупее, чем выглядишь. А выглядишь ты очень тупо, — усмехнулся Джорл.
— Нет. Зачем ты сказал, что я сильнее тебя? Зачем хвалил меня, если мы оба знаем, что ты не веришь ни единому слову?
— Беру свои слова назад, — кивнул Штормовой Грифон. — Ты не такой уж тупой, как выглядишь. Но ненамного.
Многие считали Джорла молодым из-за его тёмно-фиолетового ядра, но на самом деле ему было больше тысячи лет. Он застрял на ярко-синем уровне до тех пор, пока не принял предложение Орпала, но вовсе не из-за праздности.
Пытаясь прорваться выше, Джорл до предела развил тело и магию. Он постиг всё, что только мог, о силе Вихря Жизни и Светлого Мастерства, и даже обращался к своим сородичам за советами, когда нужно было. Он отбросил гордость и посвятил себя задаче целиком. Попытка провалилась, но результат многолетнего труда отрицать было невозможно. Даже Ночь сомневалась, что нашлось бы много грифонов втрое старше, способных превзойти Джорла.
Они тратили жизнь на то, чтобы обустроить её, а он жил ради амбиций. Потому поражение от Сильфы стало унижением, о котором Джорл предпочёл бы умереть, чем признать.
Орпал же познакомился с Ночью всего несколько лет назад и открыл свои силы Вурдалака лишь недавно. Без помощи Всадницы или Лунного Света он не имел ни малейшего шанса устоять против Джорла, даже в полном доспехе из Давросса.
— Отвечай, — Мелн ждал, и впервые в жизни просьба прозвучала у него искренне.
— Потому что тебе это было нужно, Мелн, — ответил Джорл. — Нам это было нужно. Труда похоронил твою репутацию, и без неё наши планы трудно осуществимы. Но если даже твои «генералы» тебя не уважают, то всё станет невозможным.
— Я поступил так, чтобы сразу сбить спесь с Эриона, иначе его отношение распространилось бы на войска. Нам нужно показать, что мы едины, и продемонстрировать, чего ты стоишь, если хотим иметь шанс на успех.
— Не отрицай свои прошлые провалы: они записаны в деталях, и их видели миллионы. Тебе остаётся показать потенциальным союзникам, что ты изменился, даже если мы оба знаем, что это ложь.
— Знаешь, как говорят: важно не падение, а то, как ты встаёшь после него.
— Но зачем ты вообще мне помогаешь? — нахмурился Орпал. — С чего тебе заботиться о том, что думают обо мне другие? Не припомню, чтобы мы сблизились на тренировках или чтобы ты проявлял братские чувства.
— Ха! Отличная шутка, Мелн! — Джорл искренне расхохотался. — Если бы ты хоть раз относился ко мне, как к брату, я бы доверял тебе ещё меньше. Я знаю, что ты сделал со своими кровными братьями.
Орпал не стал спорить, но и взгляд не отвёл.
— Ладно. Я делаю это ради нас. Вернее, ради себя, — Грифон поднял руки и закатил глаза. — Ты тот ещё кусок дерьма, Мелн Нарчат, отрицать это глупо. Но твои силы реальны.
— Я вкусил их, и теперь хочу, чтобы изменения в моём теле стали постоянными. Не пойми неправильно: я никогда не стану одним из твоих «Избранных». Но я не боюсь узнать, кем стану, если превращусь в Вурдалака, Упыря или что-то ещё.
— Но есть загвоздка. Даже если бы я покинул тебя, в следующий раз, встретив кого-то из моих сородичей, они спросят, как я сохранил свои сокровища без единой трещины в печати и массивах.
— Спросят, как я избежал глаз Матери, и ответа у меня не будет. Даже детёныш-грифон заметит изменения в моём теле.
— Нет смысла получать такую силу, если потом прятаться, как крыса, и делать вид, что я обычный грифон. И вот тут, Мелн Нарчат, вступаешь ты. Ты сделаешь всё правильно, и я прикроюсь твоей спиной.
— Захватишь ли ты Дворы Нежити, Королевство Грифонов, весь Гарлен или только один свободный округ — мне всё равно, пока найдётся место, где я смогу жить спокойно.
— Значит, ты используешь меня, — прорычал Орпал.
— Не больше, чем ты используешь меня, — парировал Джорл. — И, пожалуй, даже меньше, чем ты уже строишь планы за моей спиной. А теперь хватит этих душевных разговоров. Учителей ты получил — пора искать армию.
――――――――――――――――rаnоbes.сom――――――――――――――――
Королевство Грифонов, маркизат Дистар, Академия Белого Грифона, несколькими днями позже.
[Все любят лето, но я ненавижу его!] — Зогар Вастор, профессор целительских искусств и глава кафедры Света, едва не проткнул пером бумагу.
Он овладел магией воды ещё в младенчестве и легко мог писать ею, но наслаждался скрипом пера по бумаге.
Отчёты звучали так, будто страдали вместе с ним.
Столько времени он тратил на подписи документов и грантов, что, когда жена Зиния протянула ему салфетку, Вастор по привычке поставил на ней автограф, а не вытер рот.
[Лето — это жара и толпы идиотов-студентов, внезапно осознавших приближение конца семестра. Они вечно ломятся ко мне в кабинет, просят объяснений, поддержки или жалуются на тех, кто мешает им учиться.]
[А ещё пробные экзамены, проверки, пересдачи для двоечников. У меня едва хватает времени поесть, а кабинет превращается в тюрьму].
— Зимой хорошо: академия пуста, можно сидеть дома. Нет этого проклятого шума, мешающего даже собственные мысли услышать! — последние слова Вастор рявкнул, отрезая помощника, который пытался привлечь его внимание. — Что ещё, Номер Три?
— Простите, профессор, но меня зовут…
— Мне плевать, как тебя зовут! Моё время слишком ценно, чтобы тратить его на имена тюремщиков! — перебил Вастор и расписался на обеденном меню, которое тот держал. — Ты третий новый ассистент, значит, Номер Три. Говори!
— К вам пришли ваши дети, профессор, — Номер Три выглядел скорее смущённым, чем испуганным, что было необычно.
Обычно аспиранты пребывали в вечном ужасе: их будущее зависело от того, сумеют ли они не рассердить наставника. Самым удачливым выпадало место ассистента профессора и начало академической карьеры.
— Не думай, что мне не понравилось зрелище, — сказал Мёртвый Король. — Но зачем ты это сделал?
— Что именно? Надрал ему зад? Чёрт, ты ещё тупее, чем выглядишь. А выглядишь ты очень тупо, — усмехнулся Джорл.
— Нет. Зачем ты сказал, что я сильнее тебя? Зачем хвалил меня, если мы оба знаем, что ты не веришь ни единому слову?
— Беру свои слова назад, — кивнул Штормовой Грифон. — Ты не такой уж тупой, как выглядишь. Но ненамного.
Многие считали Джорла молодым из-за его тёмно-фиолетового ядра, но на самом деле ему было больше тысячи лет. Он застрял на ярко-синем уровне до тех пор, пока не принял предложение Орпала, но вовсе не из-за праздности.
Пытаясь прорваться выше, Джорл до предела развил тело и магию. Он постиг всё, что только мог, о силе Вихря Жизни и Светлого Мастерства, и даже обращался к своим сородичам за советами, когда нужно было. Он отбросил гордость и посвятил себя задаче целиком. Попытка провалилась, но результат многолетнего труда отрицать было невозможно. Даже Ночь сомневалась, что нашлось бы много грифонов втрое старше, способных превзойти Джорла.
Они тратили жизнь на то, чтобы обустроить её, а он жил ради амбиций. Потому поражение от Сильфы стало унижением, о котором Джорл предпочёл бы умереть, чем признать.
Орпал же познакомился с Ночью всего несколько лет назад и открыл свои силы Вурдалака лишь недавно. Без помощи Всадницы или Лунного Света он не имел ни малейшего шанса устоять против Джорла, даже в полном доспехе из Давросса.
— Отвечай, — Мелн ждал, и впервые в жизни просьба прозвучала у него искренне.
— Потому что тебе это было нужно, Мелн, — ответил Джорл. — Нам это было нужно. Труда похоронил твою репутацию, и без неё наши планы трудно осуществимы. Но если даже твои «генералы» тебя не уважают, то всё станет невозможным.
— Я поступил так, чтобы сразу сбить спесь с Эриона, иначе его отношение распространилось бы на войска. Нам нужно показать, что мы едины, и продемонстрировать, чего ты стоишь, если хотим иметь шанс на успех.
— Не отрицай свои прошлые провалы: они записаны в деталях, и их видели миллионы. Тебе остаётся показать потенциальным союзникам, что ты изменился, даже если мы оба знаем, что это ложь.
— Знаешь, как говорят: важно не падение, а то, как ты встаёшь после него.
— Но зачем ты вообще мне помогаешь? — нахмурился Орпал. — С чего тебе заботиться о том, что думают обо мне другие? Не припомню, чтобы мы сблизились на тренировках или чтобы ты проявлял братские чувства.
— Ха! Отличная шутка, Мелн! — Джорл искренне расхохотался. — Если бы ты хоть раз относился ко мне, как к брату, я бы доверял тебе ещё меньше. Я знаю, что ты сделал со своими кровными братьями.
Орпал не стал спорить, но и взгляд не отвёл.
— Ладно. Я делаю это ради нас. Вернее, ради себя, — Грифон поднял руки и закатил глаза. — Ты тот ещё кусок дерьма, Мелн Нарчат, отрицать это глупо. Но твои силы реальны.
— Я вкусил их, и теперь хочу, чтобы изменения в моём теле стали постоянными. Не пойми неправильно: я никогда не стану одним из твоих «Избранных». Но я не боюсь узнать, кем стану, если превращусь в Вурдалака, Упыря или что-то ещё.
— Но есть загвоздка. Даже если бы я покинул тебя, в следующий раз, встретив кого-то из моих сородичей, они спросят, как я сохранил свои сокровища без единой трещины в печати и массивах.
— Нет смысла получать такую силу, если потом прятаться, как крыса, и делать вид, что я обычный грифон. И вот тут, Мелн Нарчат, вступаешь ты. Ты сделаешь всё правильно, и я прикроюсь твоей спиной.
— Захватишь ли ты Дворы Нежити, Королевство Грифонов, весь Гарлен или только один свободный округ — мне всё равно, пока найдётся место, где я смогу жить спокойно.
— Значит, ты используешь меня, — прорычал Орпал.
— Не больше, чем ты используешь меня, — парировал Джорл. — И, пожалуй, даже меньше, чем ты уже строишь планы за моей спиной. А теперь хватит этих душевных разговоров. Учителей ты получил — пора искать армию.
――――――――――――――――rаnоbes.сom――――――――――――――――
Королевство Грифонов, маркизат Дистар, Академия Белого Грифона, несколькими днями позже.
[Все любят лето, но я ненавижу его!] — Зогар Вастор, профессор целительских искусств и глава кафедры Света, едва не проткнул пером бумагу.
Он овладел магией воды ещё в младенчестве и легко мог писать ею, но наслаждался скрипом пера по бумаге.
Отчёты звучали так, будто страдали вместе с ним.
Столько времени он тратил на подписи документов и грантов, что, когда жена Зиния протянула ему салфетку, Вастор по привычке поставил на ней автограф, а не вытер рот.
[Лето — это жара и толпы идиотов-студентов, внезапно осознавших приближение конца семестра. Они вечно ломятся ко мне в кабинет, просят объяснений, поддержки или жалуются на тех, кто мешает им учиться.]
[А ещё пробные экзамены, проверки, пересдачи для двоечников. У меня едва хватает времени поесть, а кабинет превращается в тюрьму].
— Зимой хорошо: академия пуста, можно сидеть дома. Нет этого проклятого шума, мешающего даже собственные мысли услышать! — последние слова Вастор рявкнул, отрезая помощника, который пытался привлечь его внимание. — Что ещё, Номер Три?
— Простите, профессор, но меня зовут…
— Мне плевать, как тебя зовут! Моё время слишком ценно, чтобы тратить его на имена тюремщиков! — перебил Вастор и расписался на обеденном меню, которое тот держал. — Ты третий новый ассистент, значит, Номер Три. Говори!
— К вам пришли ваши дети, профессор, — Номер Три выглядел скорее смущённым, чем испуганным, что было необычно.
Обычно аспиранты пребывали в вечном ужасе: их будущее зависело от того, сумеют ли они не рассердить наставника. Самым удачливым выпадало место ассистента профессора и начало академической карьеры.
Закладка