Глава 3505. Старые привычки. Часть 2 •
— Утром пойдём, мам. Ты важнее. Занятие подождёт, — ответил Лит.
— Спасибо, дорогой. Рааз, бери побольше пространственных амулетов. Будем закупаться основательно.
— Хочешь чтобы я тоже пошёл? — его лицо озарилось гордостью.
Рааз прекрасно понимал, что Лит куда сильнее его, но ощущение собственной беспомощности, когда речь заходила о защите жены, было для него мучительным.
— Конечно, — хихикнула Элина. — А кто же ещё меня защитит, если не муж? Лит нужен лишь для спокойствия.
Сначала Рааз был так счастлив, что даже пресный овощной суп показался райской пищей. Но вскоре до него дошёл настоящий смысл слов Элины.
[Закупка значит, что я буду часами таскаться по лавкам, выслушивать сплетни и пустую болтовню. Всё это время Лит будет прохлаждаться по Лутии].
Вдруг суп стал горьким, но он решил, что улыбка жены стоит любых жертв.
――――――――――――――――rаnоbes.сom――――――――――――――――
На следующий день, сразу после завтрака, Лит с семьёй отправились в Лутию. Солнце лишь поднималось над горизонтом, когда они вошли в торговый квартал.
— Хочу не торопиться и избежать утренней толпы, — сказала Элина.
— Отличная мысль, мам, — поддержала Рена.
Женщины рода Верхен не упустили шанс провести время вместе и устроить маленький шопинг-тур. Всё ради того, чтобы поднять настроение Элине.
— Дети не будут устраивать беспорядок в лавках, а ты наверстаешь упущенное время с ними. Сплошная польза, — Камила уложила Элизию и Валерона в коляску и стремглав помчалась за остальными.
— Ничего, — вздохнул Сентон, пока тройня тащила его в разные стороны. — Сначала хлеб с вареньем, потом парк.
Тройня взвизгнула от восторга и тут же подчинилась.
— Вот и всё, ребята, — мрачно сказал Лит. — Остались только вы и я. Бедный папа. Да упокоят боги его душу.
Рааз был жив, но предпочёл бы обратное.
[Почему у меня уши горят?] — думал он, успокаивая плачущую Сурин и выслушивая самые скучные разговоры на свете.
Элизия и Валерон смеялись, находя Лутию неисчерпаемым источником чудес. Люди, запахи, вьючные звери, даже крысы, сновавшие по обочинам дорог, казались им чем-то удивительным.
— Сделаем небольшой обход по старому городу. Хочу показать вам, где вырос ваш отец. Потом на площадку. Договорились? — спросил Лит. Дети закивали, и несколько прохожих потеряли сознание.
Лит был в обычной одежде, без мантии Верховного Магуса, и те, кто недавно переселился в Лутию, не узнали его. Видеть, как отец разговаривает с малышами — дело обычное. Но видеть, как малыши отвечают да-нет и даже простыми фразами — такое встречалось редко.
— Здесь я работал лекарем в шесть лет, — указал Лит на старый дом Наны, и дети кивнули. — Вам не придётся так рано искать работу, но это не значит, что вы станете избалованными. Я трудился, чтобы построить то, что есть у нас сейчас. У вас будет всё необходимое, но за роскошь придётся платить собственным трудом. Я жду от вас прилежания в учёбе и помощи матери.
Дети смотрели в недоумении, но всё равно закивали.
— Давайте навестим Нану, — Лит прошёл во двор.
Теперь там жил другой лекарь, но он согласился оставить задний двор нетронутым. Там Лит когда-то разбил небольшой сад, который со временем заполнили дикие цветы и сорняки.
В центре стоял надгробный камень с надписью:
«Здесь покоится Нерея из Лутии. Любимая Нана и мама для всех нас».
Камень был чист, трава аккуратно подстрижена. Старожилы Лутии заботились о могиле старой целительницы. Дикие цветы и сорняки оставляли — такова была последняя воля Наны: продолжать питать жизнь даже из могилы.
Лит очистил камень импульсом тьмы, подрезал сухие растения ветром и полил всё водой.
— Нана была моей первой учительницей и хозяйкой. Стерва ещё та, выносливей любого монстра, с которым я сталкивался, — улыбнулся он воспоминаниям. — Она бы была в восторге, встретив вас.
Малыши ничего не поняли, но помахали надгробию.
— Спасибо, — Лит не стал задерживаться дольше.
[Слишком малы. Понятие смерти лишь огорчит и испугает их. Валерон может даже понять, что произошло с его родителями].
— А это пекарня Вексала Корнерстоуна, — сказал он. — Он плохой человек, но хлеб печёт отличный. Он не друг, но покупать у него можно.
Элизия и Валерон серьёзно кивнули, уставившись на пекарню с подозрением, будто она могла укусить их.
— Что ты там внушаешь малышам? — раздался серебристый смех за спиной, и Лит обернулся. — Мой отец не злодей, а варенье у нас лучшее во всём графстве.
— Согласимся не соглашаться, Брина. И речь не о варенье, — парировал Лит.
Брина Корнерстоун была молодой девушкой лет двадцати четырёх, ростом около 154 см, с длинными золотистыми волосами и ясными голубыми глазами. На ней было небесно-голубое платье, выгодно подчёркивавшее смуглую кожу.
Она была мила, а её миниатюрная фигура делала изгибы ещё заметнее.
— Перестань плохо отзываться о моём отце, — фыркнула она и юркнула в пекарню.
Через мгновение вернулась с маленькой баночкой в руках и парнем чуть старше её — шатеном с карими глазами.
— Человек, который готовит такие лакомства, не может быть плохим, верно, детки? — Брина открыла банку и дала малышам попробовать сливочную часть клубничного джема, заранее убедившись, что там нет кусочков.
Элизия и Валерон обнюхали банку, словно охотничьи псы, и лишь получив кивок от Лита, облизнули губы и потребовали добавки.
— Только немного, Брина. Не хочу, чтобы они привыкли к сладкому, — сказал Лит. — А этот парень кто?
— Здесь нет сахара, — успокоила она. — Это мой жених, Варн Фэрфилд, сын местного торговца. Варн, это мой хороший друг Лит Верхен и его дети, Элизия и Валерон.
— Верхен? — юноша побледнел. — Тот самый Лит Верхен?
— Лично, — кивнул Лит.
Варн посмотрел ему прямо в глаза, встретив то, что сослуживцы знали как «смертельный взгляд», армейские товарищи — как «взгляд смерти», а жители Лутии — просто как «лицо Лита».
— Спасибо, дорогой. Рааз, бери побольше пространственных амулетов. Будем закупаться основательно.
— Хочешь чтобы я тоже пошёл? — его лицо озарилось гордостью.
Рааз прекрасно понимал, что Лит куда сильнее его, но ощущение собственной беспомощности, когда речь заходила о защите жены, было для него мучительным.
— Конечно, — хихикнула Элина. — А кто же ещё меня защитит, если не муж? Лит нужен лишь для спокойствия.
Сначала Рааз был так счастлив, что даже пресный овощной суп показался райской пищей. Но вскоре до него дошёл настоящий смысл слов Элины.
[Закупка значит, что я буду часами таскаться по лавкам, выслушивать сплетни и пустую болтовню. Всё это время Лит будет прохлаждаться по Лутии].
Вдруг суп стал горьким, но он решил, что улыбка жены стоит любых жертв.
――――――――――――――――rаnоbes.сom――――――――――――――――
На следующий день, сразу после завтрака, Лит с семьёй отправились в Лутию. Солнце лишь поднималось над горизонтом, когда они вошли в торговый квартал.
— Хочу не торопиться и избежать утренней толпы, — сказала Элина.
— Отличная мысль, мам, — поддержала Рена.
Женщины рода Верхен не упустили шанс провести время вместе и устроить маленький шопинг-тур. Всё ради того, чтобы поднять настроение Элине.
— Дети не будут устраивать беспорядок в лавках, а ты наверстаешь упущенное время с ними. Сплошная польза, — Камила уложила Элизию и Валерона в коляску и стремглав помчалась за остальными.
— Ничего, — вздохнул Сентон, пока тройня тащила его в разные стороны. — Сначала хлеб с вареньем, потом парк.
Тройня взвизгнула от восторга и тут же подчинилась.
— Вот и всё, ребята, — мрачно сказал Лит. — Остались только вы и я. Бедный папа. Да упокоят боги его душу.
Рааз был жив, но предпочёл бы обратное.
[Почему у меня уши горят?] — думал он, успокаивая плачущую Сурин и выслушивая самые скучные разговоры на свете.
Элизия и Валерон смеялись, находя Лутию неисчерпаемым источником чудес. Люди, запахи, вьючные звери, даже крысы, сновавшие по обочинам дорог, казались им чем-то удивительным.
— Сделаем небольшой обход по старому городу. Хочу показать вам, где вырос ваш отец. Потом на площадку. Договорились? — спросил Лит. Дети закивали, и несколько прохожих потеряли сознание.
Лит был в обычной одежде, без мантии Верховного Магуса, и те, кто недавно переселился в Лутию, не узнали его. Видеть, как отец разговаривает с малышами — дело обычное. Но видеть, как малыши отвечают да-нет и даже простыми фразами — такое встречалось редко.
— Здесь я работал лекарем в шесть лет, — указал Лит на старый дом Наны, и дети кивнули. — Вам не придётся так рано искать работу, но это не значит, что вы станете избалованными. Я трудился, чтобы построить то, что есть у нас сейчас. У вас будет всё необходимое, но за роскошь придётся платить собственным трудом. Я жду от вас прилежания в учёбе и помощи матери.
Дети смотрели в недоумении, но всё равно закивали.
— Давайте навестим Нану, — Лит прошёл во двор.
Теперь там жил другой лекарь, но он согласился оставить задний двор нетронутым. Там Лит когда-то разбил небольшой сад, который со временем заполнили дикие цветы и сорняки.
В центре стоял надгробный камень с надписью:
«Здесь покоится Нерея из Лутии. Любимая Нана и мама для всех нас».
Камень был чист, трава аккуратно подстрижена. Старожилы Лутии заботились о могиле старой целительницы. Дикие цветы и сорняки оставляли — такова была последняя воля Наны: продолжать питать жизнь даже из могилы.
Лит очистил камень импульсом тьмы, подрезал сухие растения ветром и полил всё водой.
— Нана была моей первой учительницей и хозяйкой. Стерва ещё та, выносливей любого монстра, с которым я сталкивался, — улыбнулся он воспоминаниям. — Она бы была в восторге, встретив вас.
Малыши ничего не поняли, но помахали надгробию.
— Спасибо, — Лит не стал задерживаться дольше.
[Слишком малы. Понятие смерти лишь огорчит и испугает их. Валерон может даже понять, что произошло с его родителями].
— А это пекарня Вексала Корнерстоуна, — сказал он. — Он плохой человек, но хлеб печёт отличный. Он не друг, но покупать у него можно.
Элизия и Валерон серьёзно кивнули, уставившись на пекарню с подозрением, будто она могла укусить их.
— Что ты там внушаешь малышам? — раздался серебристый смех за спиной, и Лит обернулся. — Мой отец не злодей, а варенье у нас лучшее во всём графстве.
— Согласимся не соглашаться, Брина. И речь не о варенье, — парировал Лит.
Брина Корнерстоун была молодой девушкой лет двадцати четырёх, ростом около 154 см, с длинными золотистыми волосами и ясными голубыми глазами. На ней было небесно-голубое платье, выгодно подчёркивавшее смуглую кожу.
Она была мила, а её миниатюрная фигура делала изгибы ещё заметнее.
— Перестань плохо отзываться о моём отце, — фыркнула она и юркнула в пекарню.
Через мгновение вернулась с маленькой баночкой в руках и парнем чуть старше её — шатеном с карими глазами.
— Человек, который готовит такие лакомства, не может быть плохим, верно, детки? — Брина открыла банку и дала малышам попробовать сливочную часть клубничного джема, заранее убедившись, что там нет кусочков.
Элизия и Валерон обнюхали банку, словно охотничьи псы, и лишь получив кивок от Лита, облизнули губы и потребовали добавки.
— Только немного, Брина. Не хочу, чтобы они привыкли к сладкому, — сказал Лит. — А этот парень кто?
— Здесь нет сахара, — успокоила она. — Это мой жених, Варн Фэрфилд, сын местного торговца. Варн, это мой хороший друг Лит Верхен и его дети, Элизия и Валерон.
— Верхен? — юноша побледнел. — Тот самый Лит Верхен?
— Лично, — кивнул Лит.
Варн посмотрел ему прямо в глаза, встретив то, что сослуживцы знали как «смертельный взгляд», армейские товарищи — как «взгляд смерти», а жители Лутии — просто как «лицо Лита».
Закладка