Глава 3495. Счастливый талисман. Часть 2 •
— А теперь давайте создадим правильную атмосферу. Твоему брату нужно спокойствие, а маме — силы, когда она проснётся, — сказал Рааз, выходя из комнаты. Шаргейн поставил фигурку Элины на её тумбочку и прижался к ней, тревожно поскуливая.
Аромат фигурки расслаблял её, а тепло Вирмлинга ещё больше успокаивало во сне.
— Прости, тётя. Шаргейн слабый. — Видя его огорчение, Салаарк и Легайн почувствовали такую вину, что Тирис решила, что этого упрёка достаточно.
Через несколько минут Рааз вернулся с Сурин, Араном и детской кроваткой.
— Мам, с ней всё в порядке? — спросил Аран.
— Нет, — покачал головой Рааз. — Она стала свидетельницей ярости и силы твоих бабушки с дедушкой, и теперь ей нужна наша поддержка.
— Почему? — удивился Аран. — Разве это не круто?
— Нет, сынок, — Легайн присел, чтобы посмотреть мальчику в глаза. — Видел ли ты когда-нибудь, чтобы твой брат по-настоящему злился? Я не говорю о том, когда он просто раздражён, а когда так зол, что срывается?
— Нет, — ответил Аран. — Старший брат всегда контролирует себя.
— Вот именно. — Хранитель кивнул. — Именно этот контроль делает его силу внушающей уверенность, а не страх. Сегодня же твоя бабушка и я потеряли этот контроль.
Аран сглотнул. Он знал, насколько силён Лит, и лишь смутно мог представить, насколько могуществен Хранитель. Но он не боялся их, потому что знал: они никогда не причинят ему вреда.
Без этой уверенности он бы чувствовал себя безопаснее в клетке со стаей голодных львов.
— Всё было так плохо? — прошептал он.
— Очень плохо, — Легайн опустил взгляд. — Я подвёл твою мать, и за это прошу прощения.
— Что я могу сделать, папа? — спросил Аран.
— То же, что и все мы, сын. — ответил Рааз. — Быть рядом с ней, когда она проснётся, и сказать, как сильно мы её любим.
――――――――――――――――rаnоbes.сom――――――――――――――――
Легайн и Салаарк вышли из комнаты, чтобы не напугать Элину своим присутствием, пока остальная семья собралась вокруг, ожидая, когда она придёт в себя.
Благодаря умиротворяющей ауре Тирис, Элина открыла глаза менее чем через два часа после обморока. Тепло постели и туман в голове заставляли её снова погрузиться в сон.
Но шёпот в комнате и что-то тёплое и чешуйчатое под рукой заставили её в замешательстве оглядеться.
— Что вы тут делаете? — спросила Элина, увидев мужа, детей и внуков, полных тревоги. — И главное, как я оказалась снова в Пустыне?
— Что ты последнее помнишь, дитя? — спросила Тирис.
— Я покупала продукты с Шаргейном, — она погладила Вирмлинга по голове, и тот довольно заурчал. — Который час? Мне ещё нужно приго…
Аромат фигурки из Соснового Льда ударил ей в нос, и память, которую мозг пытался вытеснить, нахлынула с новой силой. Элина уставилась на Шаргейна и застыла в ужасе, пока события того дня разворачивались у неё перед глазами.
Вокруг кровати было достаточно места, но ей казалось, что стены сжимались. Грудь сдавило, дыхание стало прерывистым, будто она убегала от смертельной опасности.
— Всё хорошо, дорогая, — Рааз взял её руку и поднёс к губам. — Всё закончилось.
Его голос вырвал Элину из кошмара, а этот жест вернул ей уверенность. Каждый раз, когда она рожала, когда у них не хватало денег или когда что-то шло не так, Рааз всегда целовал ей руку и говорил, что всё будет хорошо.
И до этого момента он всегда оказывался прав. Не было причин думать, что сейчас будет иначе.
— Мам, ты в порядке? — спросил Аран, и, увидев тревогу в глазах сына, Элина почувствовала себя глупо.
— Конечно, — она раскрыла объятия, и мальчик бросился к ней.
— Если тебе нужно отдохнуть, мы уйдём, мам, — предложил Трион.
— Никто не уйдёт. Особенно ты, молодой человек, — голос Элины дрогнул от облегчения, и в нём не осталось строгости.
[Мой потерянный мальчик.] — подумала она. — [Я лишилась тебя на долгие годы, а сегодня чуть не потеряла навсегда.]
Элина убедилась, что под одеялом она в порядке, и встала, чтобы обнять всю семью.
— Прости, что заставила тебя волноваться, Рена, — сказала она.
— Никогда больше так не делай, мам, — Рена сжала её так крепко, что Элине стало трудно дышать.
[Моя первая дочь.] — подумала Элина. — [Тебе пришлось тяжелее всех. Ты проводила детство, помогая мне с младшими, вместо того чтобы играть. Прости, что я не смогла дать тебе больше, но я горжусь той женщиной, которой ты стала.]
Она обняла Триона, а затем уткнулась лицом в пышную грудь Тисты.
— Мам! Руки прочь от товара, — засмеялась та.
— Замолчи, девочка. Я тебя родила, — ответила Элина.
[Моё бедное дитя.] — подумала она. — [Ты родилась такой больной. Ты не должна была дожить и до десяти… а теперь посмотри на себя.]
Затем настала очередь Лита.
[Моё чудо. Не знаю, та ли душа вернулась в его тело в ту ночь, и мне это неважно. Он мой сын. Он подарил мне больше счастья, чем я могла мечтать.]
— Мам? — Лит не возражал против долгих объятий, но его тревожили её всхлипы.
— Прости. Я задумалась. — Элина отпустила его и снова прижала к себе Арана.
[Мой счастливый талисман. Я думала, больше не смогу иметь детей, пока Лит не вылечил меня, и вот ты здесь. Ты не представляешь, как тебе повезло, проказник. У тебя было больше игрушек, чем у всех братьев и сестёр вместе взятых. Я провела с тобой больше времени, чем с кем-либо из них.]
Аран недовольно застонал, когда Элина отстранилась и взяла Сурин на руки.
[Ты моя последняя малышка, Сурин. Я слишком стара, чтобы рожать снова, и больше всего боюсь умереть, не успев узнать тебя и увидеть, какой чудесной девушкой ты станешь. Мамочка любит тебя безмерно.]
Сурин ничего не понимала из происходящего. Она лишь радостно гукала, а когда её «послание» не поняли, расплакалась, требуя свежий подгузник.
— Что за запах? — Элина отстранилась, сморщив нос, но рассмеялась. — Юная леди, ты испортила момент.
— Я займусь ею, — Рааз взял малышку и понёс к пеленальному столику.
Элина затем обняла внуков по очереди, благодаря богов за каждое дарованное ей дитя.
— Где Легайн и Салаарк? — спросила она.
— Далеко отсюда, — ответила Тирис. — Они не хотят усугублять твоё состояние. Останутся в стороне, пока ты сама не будешь готова.
— Нет в этом нужды, — сказала Элина, ещё раз поблагодарив Шаргейна за защиту. — Позовите их, пожалуйста.
— Тётя! — радостно лизнул её Вирмлинг, а потом принялся показывать всем фигурку, вымаливая похвалы и угощения.
Вскоре в дверь постучали.
— Можно войти? — спросила Салаарк.
— Конечно. — Элина заставила себя улыбнуться. — Это твой дворец.
— Но это твоя комната, — сказала Хранительница, открыв дверь и внимательно наблюдая за реакцией Элины, прежде чем войти.
Аромат фигурки расслаблял её, а тепло Вирмлинга ещё больше успокаивало во сне.
— Прости, тётя. Шаргейн слабый. — Видя его огорчение, Салаарк и Легайн почувствовали такую вину, что Тирис решила, что этого упрёка достаточно.
Через несколько минут Рааз вернулся с Сурин, Араном и детской кроваткой.
— Мам, с ней всё в порядке? — спросил Аран.
— Нет, — покачал головой Рааз. — Она стала свидетельницей ярости и силы твоих бабушки с дедушкой, и теперь ей нужна наша поддержка.
— Почему? — удивился Аран. — Разве это не круто?
— Нет, сынок, — Легайн присел, чтобы посмотреть мальчику в глаза. — Видел ли ты когда-нибудь, чтобы твой брат по-настоящему злился? Я не говорю о том, когда он просто раздражён, а когда так зол, что срывается?
— Нет, — ответил Аран. — Старший брат всегда контролирует себя.
— Вот именно. — Хранитель кивнул. — Именно этот контроль делает его силу внушающей уверенность, а не страх. Сегодня же твоя бабушка и я потеряли этот контроль.
Аран сглотнул. Он знал, насколько силён Лит, и лишь смутно мог представить, насколько могуществен Хранитель. Но он не боялся их, потому что знал: они никогда не причинят ему вреда.
Без этой уверенности он бы чувствовал себя безопаснее в клетке со стаей голодных львов.
— Всё было так плохо? — прошептал он.
— Очень плохо, — Легайн опустил взгляд. — Я подвёл твою мать, и за это прошу прощения.
— Что я могу сделать, папа? — спросил Аран.
— То же, что и все мы, сын. — ответил Рааз. — Быть рядом с ней, когда она проснётся, и сказать, как сильно мы её любим.
――――――――――――――――rаnоbes.сom――――――――――――――――
Легайн и Салаарк вышли из комнаты, чтобы не напугать Элину своим присутствием, пока остальная семья собралась вокруг, ожидая, когда она придёт в себя.
Благодаря умиротворяющей ауре Тирис, Элина открыла глаза менее чем через два часа после обморока. Тепло постели и туман в голове заставляли её снова погрузиться в сон.
Но шёпот в комнате и что-то тёплое и чешуйчатое под рукой заставили её в замешательстве оглядеться.
— Что вы тут делаете? — спросила Элина, увидев мужа, детей и внуков, полных тревоги. — И главное, как я оказалась снова в Пустыне?
— Что ты последнее помнишь, дитя? — спросила Тирис.
— Я покупала продукты с Шаргейном, — она погладила Вирмлинга по голове, и тот довольно заурчал. — Который час? Мне ещё нужно приго…
Аромат фигурки из Соснового Льда ударил ей в нос, и память, которую мозг пытался вытеснить, нахлынула с новой силой. Элина уставилась на Шаргейна и застыла в ужасе, пока события того дня разворачивались у неё перед глазами.
Вокруг кровати было достаточно места, но ей казалось, что стены сжимались. Грудь сдавило, дыхание стало прерывистым, будто она убегала от смертельной опасности.
— Всё хорошо, дорогая, — Рааз взял её руку и поднёс к губам. — Всё закончилось.
Его голос вырвал Элину из кошмара, а этот жест вернул ей уверенность. Каждый раз, когда она рожала, когда у них не хватало денег или когда что-то шло не так, Рааз всегда целовал ей руку и говорил, что всё будет хорошо.
И до этого момента он всегда оказывался прав. Не было причин думать, что сейчас будет иначе.
— Мам, ты в порядке? — спросил Аран, и, увидев тревогу в глазах сына, Элина почувствовала себя глупо.
— Если тебе нужно отдохнуть, мы уйдём, мам, — предложил Трион.
— Никто не уйдёт. Особенно ты, молодой человек, — голос Элины дрогнул от облегчения, и в нём не осталось строгости.
[Мой потерянный мальчик.] — подумала она. — [Я лишилась тебя на долгие годы, а сегодня чуть не потеряла навсегда.]
Элина убедилась, что под одеялом она в порядке, и встала, чтобы обнять всю семью.
— Прости, что заставила тебя волноваться, Рена, — сказала она.
— Никогда больше так не делай, мам, — Рена сжала её так крепко, что Элине стало трудно дышать.
[Моя первая дочь.] — подумала Элина. — [Тебе пришлось тяжелее всех. Ты проводила детство, помогая мне с младшими, вместо того чтобы играть. Прости, что я не смогла дать тебе больше, но я горжусь той женщиной, которой ты стала.]
Она обняла Триона, а затем уткнулась лицом в пышную грудь Тисты.
— Мам! Руки прочь от товара, — засмеялась та.
— Замолчи, девочка. Я тебя родила, — ответила Элина.
[Моё бедное дитя.] — подумала она. — [Ты родилась такой больной. Ты не должна была дожить и до десяти… а теперь посмотри на себя.]
Затем настала очередь Лита.
[Моё чудо. Не знаю, та ли душа вернулась в его тело в ту ночь, и мне это неважно. Он мой сын. Он подарил мне больше счастья, чем я могла мечтать.]
— Мам? — Лит не возражал против долгих объятий, но его тревожили её всхлипы.
— Прости. Я задумалась. — Элина отпустила его и снова прижала к себе Арана.
[Мой счастливый талисман. Я думала, больше не смогу иметь детей, пока Лит не вылечил меня, и вот ты здесь. Ты не представляешь, как тебе повезло, проказник. У тебя было больше игрушек, чем у всех братьев и сестёр вместе взятых. Я провела с тобой больше времени, чем с кем-либо из них.]
Аран недовольно застонал, когда Элина отстранилась и взяла Сурин на руки.
[Ты моя последняя малышка, Сурин. Я слишком стара, чтобы рожать снова, и больше всего боюсь умереть, не успев узнать тебя и увидеть, какой чудесной девушкой ты станешь. Мамочка любит тебя безмерно.]
Сурин ничего не понимала из происходящего. Она лишь радостно гукала, а когда её «послание» не поняли, расплакалась, требуя свежий подгузник.
— Что за запах? — Элина отстранилась, сморщив нос, но рассмеялась. — Юная леди, ты испортила момент.
— Я займусь ею, — Рааз взял малышку и понёс к пеленальному столику.
Элина затем обняла внуков по очереди, благодаря богов за каждое дарованное ей дитя.
— Где Легайн и Салаарк? — спросила она.
— Далеко отсюда, — ответила Тирис. — Они не хотят усугублять твоё состояние. Останутся в стороне, пока ты сама не будешь готова.
— Нет в этом нужды, — сказала Элина, ещё раз поблагодарив Шаргейна за защиту. — Позовите их, пожалуйста.
— Тётя! — радостно лизнул её Вирмлинг, а потом принялся показывать всем фигурку, вымаливая похвалы и угощения.
Вскоре в дверь постучали.
— Можно войти? — спросила Салаарк.
— Конечно. — Элина заставила себя улыбнуться. — Это твой дворец.
— Но это твоя комната, — сказала Хранительница, открыв дверь и внимательно наблюдая за реакцией Элины, прежде чем войти.
Закладка