Глава 3409. Скрытые от истории. Часть 2 •
— Молодой, красивый, благородный, с большими карими глазами, которые сияли, когда он говорил о своей мечте построить Королевство для всех. Лохра и я заинтересовались им, но, увы, он уже был занят, — Менадион покачала головой с сожалением.
— Увы, — эхом повторила Тирис, её голос сочился насмешкой и сарказмом.
— Иногда выигрываешь, иногда проигрываешь, — пожала плечами Менадион, полностью упустив смысл слов Хранительницы.
— Ма... Менадион! — томный тон, с которым Рифа говорила о Первом Короле, прозвучал для Солус как предательство. Пусть её отец тогда даже не был рождён, для неё это всё равно было оскорблением памяти Трейна.
— Что? — в замешательстве спросила Менадион.
— Вернись к рассказу и, пожалуйста, пропусти ненужные детали, — голос Солус был спокоен, но пламя в её глазах ясно давало понять, что Менадион в беде.
— Как я и говорила, Валерон пришёл к нам, чтобы раздобыть снаряжение для своих самых верных генералов, — продолжила Менадион. — Пока он ждал, он всё говорил о том, что сделает после войны и как всё станет лучше.
— Лохра, со своей обычной прямотой, высмеяла его, назвав мечтателем и сказав, что он никогда не победит. Валерон обиделся и вызвал её на спор.
— Она, разумеется, согласилась, и спор был заключён. Если Валерон победит, Лохра построит Королевский Дворец за свой счёт. Если выиграет Лохра, Валерон отдаст ей все оставшиеся военные фонды и будет служить её учеником сто лет.
— Остальное вы знаете. Чего вы, возможно, не знали, так это того, что после стабилизации ситуации Валерон построил шесть великих академий, и на этот раз он действительно заплатил нам. Более того, обучая наследие Лохры и присвоив ей титул Магуса, он принес ей доходы, многократно превышавшие траты на замок, лишь благодаря её книге «Основы магии».
— Знаете, я никогда не понимала, почему Валерон выбрал именно этот город столицей, — спросила Элина. — Он ведь не в центре, стратегической важности не имеет, и изобилием еды или магических ресурсов не отличается.
— Хороший вопрос, — Менадион посмотрела на Сильфу, та в ответ — на Тирис.
— Потому что всё началось здесь, — ответила Хранительница. — Валерон родился здесь более тысячи лет назад. Его дом стоял у подножия этого холма, окружённый полями его семьи.
— На этом холме я видела, как юного Валерона почти до смерти избили бандиты, когда он защищал старого торговца, которого даже не знал. Старик сбежал со своим товаром и деньгами, но даже не подумал помочь своему спасителю, так что это сделала я.
— Здесь я исцелила раны Валерона, отвергла его предложение руки и сердца, научила его Пробуждению, отвергла второе предложение и обучила основам магии Духа и стихий.
— Были и многие другие предложения, но перечислять их все слишком долго. Короче говоря, я ожидала, что Валерон станет обычным Пробуждённым — счастливым, эгоистичным и безмерно богатым.
— Вместо этого он никогда не жаждал власти больше, чем нужно, чтобы защитить свою деревню. Он согласился стать старейшиной только потому, что остальные кандидаты были коррумпированы, и никогда не брал больше денег, чем считал справедливым.
— Валерон никогда не нападал первым. Он лишь присоединял земли побеждённых, и только потому, что был потрясён условиями, в которых жили их люди. Вы не можете представить, как я удивилась, когда мелкие короли и жалкие лорды нападали на владения Валерона и проигрывали.
— Они чувствовали угрозу его растущей силы или соблазнялись слухами о богатствах и сами навлекали беду. Валерон был невероятным магом и воином, но это не было секретом его силы.
— И дело было не в том, что он всегда забирал оружие поверженных врагов и усиливал им свою армию. Его секрет был в голосе. Когда он говорил, он заставлял чувствовать себя столь же сильным, видеть достижимыми цели, которые раньше казались невозможными.
— Когда Валерон вёл своих людей в бой, крестьяне, ремесленники и торговцы превращались в бешеную орду демонов, сражавшихся ожесточённее любого раба или наёмника.
— Как только к нему присоединились настоящие солдаты и рыцари, услышавшие о его репутации, победа стала не просто возможной — она стала неизбежной. Дальше всё — история. Он завоевал земли вплоть до моих владений, сделал пятьдесят второе предложение, и я согласилась.
— А затем он вернулся и построил наш дом там, где мы впервые встретились.
Все женщины в комнате протянули умильное «ах» и вздохнули, как печь. Даже Камила.
— Я вообще-то здесь, — ворчание Лита вывело её из грёз.
Когда она посмотрела на мужа, в его глазах читалось разочарование, а холод в голосе мог бы заморозить весь Королевский Дворец много раз подряд.
— Прости! Клянусь, я совсем не такая, как она! — Камила указала на Менадион, надеясь, что это поможет.
— Эй! Как я уже сказала, всё это было за сотни лет до рождения Трейна! — вмешалась Рифа, но Камила проигнорировала её и продолжила:
— Я не влюблена в Валерона Первого. Я просто считаю его историю и поступки невероятно романтичными.
— Понятно, — кивнул Лит, и Камила с облегчением вздохнула. — Значит, наша история и всё, что сделал я, не романтично. Принято к сведению.
— Я не это имела в виду, — Камила судорожно сглотнула, видя, как его взгляд скользит от неё к Тирис и обратно, и он качает головой.
[Я мог бы сказать, что сделал бы то же самое, если бы ты была как Тирис, но это было бы мелочно и жестоко], — подумал он. — [Я хочу, чтобы она загладила свою вину, а не разрушил наш брак.]
[Хвала Богам, что он не сказал что-то вроде: «Валерон сделал это, потому что Тирис этого достойна, а ты — нет». Я бы от этого удара не оправилась.] — подумала Камила. — [А ведь именно это я сейчас и сделала, сравнив его с Валероном. Боги, какая же я глупая.]
[Хвала Богам, что я одна,] — подумала Солус, заметив панику на лицах остальных.
— Дорогой, пожалуйста, не рассказывай отцу эту историю, — Элина взяла его за руку. — Если он услышит это от тебя, это убьёт его. Я знаю, я поступила глупо, и должна сказать ему сама.
— Не волнуйся, мам. Я знаю, что у тебя не было злого умысла. Нет смысла портить тебе отпуск. Подождём до возвращения, — ответил Лит с тёплой улыбкой, развеявшей холод его прежнего тона.
— А как же я? — спросила Рена.
— Мама — чистая душа, — фыркнул Лит. — А вот о тебе я всё непременно расскажу Сентону, как только мы вернёмся в гостиницу. Уверен, он с радостью узнает, как мать его детей вздыхает по другому мужчине.
В последовавшем хаосе Элина тихо хихикнула, а королева поблагодарила богов за отсутствие зеркал наблюдения в покоях Валерона.
[Если я расскажу Мерону, он может меня не простить. Но если не расскажу — буду чувствовать вину каждый раз, когда он скажет или сделает для меня что-то хорошее. Как ни поступи, всё равно плохо], — подумала она.
— Увы, — эхом повторила Тирис, её голос сочился насмешкой и сарказмом.
— Иногда выигрываешь, иногда проигрываешь, — пожала плечами Менадион, полностью упустив смысл слов Хранительницы.
— Ма... Менадион! — томный тон, с которым Рифа говорила о Первом Короле, прозвучал для Солус как предательство. Пусть её отец тогда даже не был рождён, для неё это всё равно было оскорблением памяти Трейна.
— Что? — в замешательстве спросила Менадион.
— Вернись к рассказу и, пожалуйста, пропусти ненужные детали, — голос Солус был спокоен, но пламя в её глазах ясно давало понять, что Менадион в беде.
— Как я и говорила, Валерон пришёл к нам, чтобы раздобыть снаряжение для своих самых верных генералов, — продолжила Менадион. — Пока он ждал, он всё говорил о том, что сделает после войны и как всё станет лучше.
— Лохра, со своей обычной прямотой, высмеяла его, назвав мечтателем и сказав, что он никогда не победит. Валерон обиделся и вызвал её на спор.
— Она, разумеется, согласилась, и спор был заключён. Если Валерон победит, Лохра построит Королевский Дворец за свой счёт. Если выиграет Лохра, Валерон отдаст ей все оставшиеся военные фонды и будет служить её учеником сто лет.
— Остальное вы знаете. Чего вы, возможно, не знали, так это того, что после стабилизации ситуации Валерон построил шесть великих академий, и на этот раз он действительно заплатил нам. Более того, обучая наследие Лохры и присвоив ей титул Магуса, он принес ей доходы, многократно превышавшие траты на замок, лишь благодаря её книге «Основы магии».
— Знаете, я никогда не понимала, почему Валерон выбрал именно этот город столицей, — спросила Элина. — Он ведь не в центре, стратегической важности не имеет, и изобилием еды или магических ресурсов не отличается.
— Хороший вопрос, — Менадион посмотрела на Сильфу, та в ответ — на Тирис.
— Потому что всё началось здесь, — ответила Хранительница. — Валерон родился здесь более тысячи лет назад. Его дом стоял у подножия этого холма, окружённый полями его семьи.
— На этом холме я видела, как юного Валерона почти до смерти избили бандиты, когда он защищал старого торговца, которого даже не знал. Старик сбежал со своим товаром и деньгами, но даже не подумал помочь своему спасителю, так что это сделала я.
— Здесь я исцелила раны Валерона, отвергла его предложение руки и сердца, научила его Пробуждению, отвергла второе предложение и обучила основам магии Духа и стихий.
— Были и многие другие предложения, но перечислять их все слишком долго. Короче говоря, я ожидала, что Валерон станет обычным Пробуждённым — счастливым, эгоистичным и безмерно богатым.
— Вместо этого он никогда не жаждал власти больше, чем нужно, чтобы защитить свою деревню. Он согласился стать старейшиной только потому, что остальные кандидаты были коррумпированы, и никогда не брал больше денег, чем считал справедливым.
— Валерон никогда не нападал первым. Он лишь присоединял земли побеждённых, и только потому, что был потрясён условиями, в которых жили их люди. Вы не можете представить, как я удивилась, когда мелкие короли и жалкие лорды нападали на владения Валерона и проигрывали.
— Они чувствовали угрозу его растущей силы или соблазнялись слухами о богатствах и сами навлекали беду. Валерон был невероятным магом и воином, но это не было секретом его силы.
— И дело было не в том, что он всегда забирал оружие поверженных врагов и усиливал им свою армию. Его секрет был в голосе. Когда он говорил, он заставлял чувствовать себя столь же сильным, видеть достижимыми цели, которые раньше казались невозможными.
— Как только к нему присоединились настоящие солдаты и рыцари, услышавшие о его репутации, победа стала не просто возможной — она стала неизбежной. Дальше всё — история. Он завоевал земли вплоть до моих владений, сделал пятьдесят второе предложение, и я согласилась.
— А затем он вернулся и построил наш дом там, где мы впервые встретились.
Все женщины в комнате протянули умильное «ах» и вздохнули, как печь. Даже Камила.
— Я вообще-то здесь, — ворчание Лита вывело её из грёз.
Когда она посмотрела на мужа, в его глазах читалось разочарование, а холод в голосе мог бы заморозить весь Королевский Дворец много раз подряд.
— Прости! Клянусь, я совсем не такая, как она! — Камила указала на Менадион, надеясь, что это поможет.
— Эй! Как я уже сказала, всё это было за сотни лет до рождения Трейна! — вмешалась Рифа, но Камила проигнорировала её и продолжила:
— Я не влюблена в Валерона Первого. Я просто считаю его историю и поступки невероятно романтичными.
— Понятно, — кивнул Лит, и Камила с облегчением вздохнула. — Значит, наша история и всё, что сделал я, не романтично. Принято к сведению.
— Я не это имела в виду, — Камила судорожно сглотнула, видя, как его взгляд скользит от неё к Тирис и обратно, и он качает головой.
[Я мог бы сказать, что сделал бы то же самое, если бы ты была как Тирис, но это было бы мелочно и жестоко], — подумал он. — [Я хочу, чтобы она загладила свою вину, а не разрушил наш брак.]
[Хвала Богам, что он не сказал что-то вроде: «Валерон сделал это, потому что Тирис этого достойна, а ты — нет». Я бы от этого удара не оправилась.] — подумала Камила. — [А ведь именно это я сейчас и сделала, сравнив его с Валероном. Боги, какая же я глупая.]
[Хвала Богам, что я одна,] — подумала Солус, заметив панику на лицах остальных.
— Дорогой, пожалуйста, не рассказывай отцу эту историю, — Элина взяла его за руку. — Если он услышит это от тебя, это убьёт его. Я знаю, я поступила глупо, и должна сказать ему сама.
— Не волнуйся, мам. Я знаю, что у тебя не было злого умысла. Нет смысла портить тебе отпуск. Подождём до возвращения, — ответил Лит с тёплой улыбкой, развеявшей холод его прежнего тона.
— А как же я? — спросила Рена.
— Мама — чистая душа, — фыркнул Лит. — А вот о тебе я всё непременно расскажу Сентону, как только мы вернёмся в гостиницу. Уверен, он с радостью узнает, как мать его детей вздыхает по другому мужчине.
В последовавшем хаосе Элина тихо хихикнула, а королева поблагодарила богов за отсутствие зеркал наблюдения в покоях Валерона.
[Если я расскажу Мерону, он может меня не простить. Но если не расскажу — буду чувствовать вину каждый раз, когда он скажет или сделает для меня что-то хорошее. Как ни поступи, всё равно плохо], — подумала она.
Закладка