Глава 3343. Два Незнакомца. Часть 2 •
Могар выглядел словно драгоценный камень, отполированный рукой бессмертного. Ярко-голубые океаны и глубокая зелень лесов плавно переходили друг в друга, словно изумруд, выросший внутри сапфира.
Огромные облака и горные цепи, различимые с луны, были единственными «несовершенствами», но они лишь придавали Могару очарования, а не умаляли его.
Вид родной планеты заставил Менадион почувствовать себя крошечной, а свои тревоги — незначительными.
Если бы не связь с Печатью Пустоты Лита, то испытанное умиротворение и благоговение освободили бы Рифу от оков, державших её в мире живых.
[Спасибо,] — сказала Менадион по чёрной цепи.
[За что?] — удивился Лит, выпуская младенцев к кусту диких цветов.
[За всё,] — ответила Рифа, глядя на планету. — [Есть у тебя минутка для меня позже? Хочу расставить точки над «i» между нами. Как ты сказал, нам не обязательно любить друг друга, но хотя бы быть вежливыми мы можем.]
[Конечно. После ужина?]
[Идеально.]
――――――――――――――――rаnоbes.сom――――――――――――――――
После ужина, дворец Салаарк, покои Лита.
— Не буду врать, горячий источник был моей любимой частью ученичества у Салли, — сказала Менадион, проводя пальцами по поверхности бурлящей воды.
— Правда? Почему? — спросил Лит, расставляя для них стулья и стол между ними.
[Немного физической дистанции легко превращается в эмоциональную. Раз уж мы не очень ладим, граница лишней не будет, если эмоции вспыхнут,] — подумал он.
— Ты шутишь? Конечно, я могла сотворить воду и нагреть её, могла поддерживать тепло в комнате, но всё это ложилось на меня. Больше стресса, больше концентрации, больше усталости. После тяжёлого дня нет ничего лучше горячей ванны, когда ни о чём не надо думать.
— Это, конечно, приятно, — вздохнул Лит, вспоминая времена, когда зимой он был единственным источником горячей воды для своей семьи.
— Но не лучшее. Вот это лучше. — Он протянул ей чашку горячего шоколада и тарелку свежих печенек с кусочками шоколада.
— Я это знаю. — Рифа вдохнула сладкий аромат. — Из-за них Солус так набрала вес.
— Виновен, — пожал плечами Лит. — Легко судить, пока не попробуешь.
— Вкусно, — сказала Менадион после первого глотка и кусочка. — Но ничего особенного.
— Попробуй макнуть печенье, — посоветовал Лит.
Менадион последовала совету и больше не могла сосредоточиться на разговоре, пока тарелка не опустела, а чашка не стала пустой.
— Должна извиниться перед Элфи, — отрыгнула она. — Устоять перед этим куда труднее, чем кажется. Но сомневаюсь, что именно ради этого ты поделился со мной такой вкуснятиной.
— Это было мирное предложение, — кивнул Лит. — Не знаю, сколько ты обо мне знаешь, но уверен, что с твоей точки зрения я чудовище, и за эти годы ты меня возненавидела. Я хочу поработать над нашими разногласиями ради Солус!
— Я тоже! — ответила Менадион. — Начнём с простого вопроса. Кто ты вообще? Я знаю твоё настоящее имя и кое-какие подробности твоей жизни, но что ты такое и как оказался на Могаре, я не понимаю.
— Я такой же, как ты, — ответил он. — Мстительный дух, вернувшийся в мир живых. Разница лишь в том, что я не родился на Могаре и не бросил вызов смерти. Я её принял — а она меня отвергла.
— И не думай, что Дерек Маккой — моё настоящее имя или его жизнь — моя настоящая жизнь. Я Лит Верхен так же, как когда-то был Дереком Маккоем, и эта жизнь значит для меня куда больше, чем предыдущая.
— Предыдущая жизнь? — Рифа наклонила голову набок, сузив глаза. — Так ты инопланетянин или что-то в этом роде?
— Что-то в этом роде. — Лит протянул ей руку, выпуская из неё зелёный отросток мысленной связи.
Менадион выпустила свой, не давая ему прямого доступа к разуму и принимая лишь ту информацию, что шла по связи.
Видения Земли расширили её семь глаз в шоке, когда она увидела повседневность мира, столь похожего и столь отличного от Могара. Детство Дерека заставило её скрипеть зубами от ненависти.
Она ненавидела родителей, которые издеваются над детьми, настолько, что пыталась придушить людей в этих видениях.
Смерть Эцио потрясла её, но одновременно вызвала удовлетворённую улыбку, словно она сама имела к этому отношение. Однако улыбка погасла, когда она вспомнила, что смотрит глазами ребёнка, и поняла, каким ударом это стало для него.
Гибель Карла, месть Дерека и его последние минуты сделали её лицо пустым, взгляд устремился в пустоту.
Для Демона, вернувшегося из мёртвых всего три дня назад, это было слишком близко. Карл и Элфин слились для неё в одно целое. Она ненавидела Криса Уэйнрайта так же сильно, как прежнюю Битру.
Ярость в её груди пылала так сильно, что казалось, прожжёт ей живот.
Смерть Дерека вызвала у неё не грусть, а сострадание.
[Я поступила бы так же,] — подумала она. — [Если бы была достаточно умна, чтобы не погибнуть от руки Битры, если бы Элфи не выжила… Победа стала бы пустой. Я тоже бы…]
Картины яркого света после выстрела остановили мысли Рифы. Воспоминания об инопланетном корабле заставили её протереть глаза, отказываясь верить в увиденное. Смерть настигла снова — медленно и мучительно.
Только тогда пришли воспоминания Лита о его перерождении на Могаре. Менадион лишь успела узнать молодую Элину и покойную Нану, как связь прервалась.
— Остальное ты знаешь. Более или менее, — сказал Лит, отпивая горячий шоколад, пока Рифа пыталась осмыслить то, что узнала.
Она молча смотрела на него, удивлённая и честностью, и откровениями. Они были двумя незнакомцами, связанными лишь любовью к Солус и чёрной цепью, и всё же Лит открылся ей больше, чем большинству в своей жизни.
Чтобы завоевать её доверие, он показал Менадион шрамы, которые не залечит никакая дыхательная техника.
— Сколько тебе лет на самом деле? — Вопрос был глупым, но ей всё же хотелось его задать.
— Зимой исполнится сорок семь, — ответил Лит.
— Ты ещё сопляк! — выпалила Менадион с удивлением.
— Это тебя удивило?
— Среди прочего, да. — Рифа потеребила подбородок. — Я думала, тебе намного больше. Что-то вроде лича-паразита. Это было бы самым логичным объяснением твоей жестокости в детстве и твоего безумного прогресса в магии.
— Приму это за комплимент, — кивнул Лит. — Я не гений, но и не дурак.
Огромные облака и горные цепи, различимые с луны, были единственными «несовершенствами», но они лишь придавали Могару очарования, а не умаляли его.
Вид родной планеты заставил Менадион почувствовать себя крошечной, а свои тревоги — незначительными.
Если бы не связь с Печатью Пустоты Лита, то испытанное умиротворение и благоговение освободили бы Рифу от оков, державших её в мире живых.
[Спасибо,] — сказала Менадион по чёрной цепи.
[За что?] — удивился Лит, выпуская младенцев к кусту диких цветов.
[За всё,] — ответила Рифа, глядя на планету. — [Есть у тебя минутка для меня позже? Хочу расставить точки над «i» между нами. Как ты сказал, нам не обязательно любить друг друга, но хотя бы быть вежливыми мы можем.]
[Конечно. После ужина?]
[Идеально.]
――――――――――――――――rаnоbes.сom――――――――――――――――
После ужина, дворец Салаарк, покои Лита.
— Не буду врать, горячий источник был моей любимой частью ученичества у Салли, — сказала Менадион, проводя пальцами по поверхности бурлящей воды.
— Правда? Почему? — спросил Лит, расставляя для них стулья и стол между ними.
[Немного физической дистанции легко превращается в эмоциональную. Раз уж мы не очень ладим, граница лишней не будет, если эмоции вспыхнут,] — подумал он.
— Ты шутишь? Конечно, я могла сотворить воду и нагреть её, могла поддерживать тепло в комнате, но всё это ложилось на меня. Больше стресса, больше концентрации, больше усталости. После тяжёлого дня нет ничего лучше горячей ванны, когда ни о чём не надо думать.
— Это, конечно, приятно, — вздохнул Лит, вспоминая времена, когда зимой он был единственным источником горячей воды для своей семьи.
— Но не лучшее. Вот это лучше. — Он протянул ей чашку горячего шоколада и тарелку свежих печенек с кусочками шоколада.
— Я это знаю. — Рифа вдохнула сладкий аромат. — Из-за них Солус так набрала вес.
— Виновен, — пожал плечами Лит. — Легко судить, пока не попробуешь.
— Вкусно, — сказала Менадион после первого глотка и кусочка. — Но ничего особенного.
— Попробуй макнуть печенье, — посоветовал Лит.
Менадион последовала совету и больше не могла сосредоточиться на разговоре, пока тарелка не опустела, а чашка не стала пустой.
— Должна извиниться перед Элфи, — отрыгнула она. — Устоять перед этим куда труднее, чем кажется. Но сомневаюсь, что именно ради этого ты поделился со мной такой вкуснятиной.
— Это было мирное предложение, — кивнул Лит. — Не знаю, сколько ты обо мне знаешь, но уверен, что с твоей точки зрения я чудовище, и за эти годы ты меня возненавидела. Я хочу поработать над нашими разногласиями ради Солус!
— Я тоже! — ответила Менадион. — Начнём с простого вопроса. Кто ты вообще? Я знаю твоё настоящее имя и кое-какие подробности твоей жизни, но что ты такое и как оказался на Могаре, я не понимаю.
— Я такой же, как ты, — ответил он. — Мстительный дух, вернувшийся в мир живых. Разница лишь в том, что я не родился на Могаре и не бросил вызов смерти. Я её принял — а она меня отвергла.
— И не думай, что Дерек Маккой — моё настоящее имя или его жизнь — моя настоящая жизнь. Я Лит Верхен так же, как когда-то был Дереком Маккоем, и эта жизнь значит для меня куда больше, чем предыдущая.
— Предыдущая жизнь? — Рифа наклонила голову набок, сузив глаза. — Так ты инопланетянин или что-то в этом роде?
— Что-то в этом роде. — Лит протянул ей руку, выпуская из неё зелёный отросток мысленной связи.
Менадион выпустила свой, не давая ему прямого доступа к разуму и принимая лишь ту информацию, что шла по связи.
Видения Земли расширили её семь глаз в шоке, когда она увидела повседневность мира, столь похожего и столь отличного от Могара. Детство Дерека заставило её скрипеть зубами от ненависти.
Она ненавидела родителей, которые издеваются над детьми, настолько, что пыталась придушить людей в этих видениях.
Смерть Эцио потрясла её, но одновременно вызвала удовлетворённую улыбку, словно она сама имела к этому отношение. Однако улыбка погасла, когда она вспомнила, что смотрит глазами ребёнка, и поняла, каким ударом это стало для него.
Гибель Карла, месть Дерека и его последние минуты сделали её лицо пустым, взгляд устремился в пустоту.
Для Демона, вернувшегося из мёртвых всего три дня назад, это было слишком близко. Карл и Элфин слились для неё в одно целое. Она ненавидела Криса Уэйнрайта так же сильно, как прежнюю Битру.
Ярость в её груди пылала так сильно, что казалось, прожжёт ей живот.
Смерть Дерека вызвала у неё не грусть, а сострадание.
[Я поступила бы так же,] — подумала она. — [Если бы была достаточно умна, чтобы не погибнуть от руки Битры, если бы Элфи не выжила… Победа стала бы пустой. Я тоже бы…]
Картины яркого света после выстрела остановили мысли Рифы. Воспоминания об инопланетном корабле заставили её протереть глаза, отказываясь верить в увиденное. Смерть настигла снова — медленно и мучительно.
Только тогда пришли воспоминания Лита о его перерождении на Могаре. Менадион лишь успела узнать молодую Элину и покойную Нану, как связь прервалась.
— Остальное ты знаешь. Более или менее, — сказал Лит, отпивая горячий шоколад, пока Рифа пыталась осмыслить то, что узнала.
Она молча смотрела на него, удивлённая и честностью, и откровениями. Они были двумя незнакомцами, связанными лишь любовью к Солус и чёрной цепью, и всё же Лит открылся ей больше, чем большинству в своей жизни.
Чтобы завоевать её доверие, он показал Менадион шрамы, которые не залечит никакая дыхательная техника.
— Сколько тебе лет на самом деле? — Вопрос был глупым, но ей всё же хотелось его задать.
— Зимой исполнится сорок семь, — ответил Лит.
— Ты ещё сопляк! — выпалила Менадион с удивлением.
— Это тебя удивило?
— Среди прочего, да. — Рифа потеребила подбородок. — Я думала, тебе намного больше. Что-то вроде лича-паразита. Это было бы самым логичным объяснением твоей жестокости в детстве и твоего безумного прогресса в магии.
— Приму это за комплимент, — кивнул Лит. — Я не гений, но и не дурак.
Закладка
Комментариев 1