Глава 3274. Жертва ради силы. Часть 1 •
Доспехи Огрома Майрока обладали такими маскирующими чарами, что какую бы форму они ни приняли, их невозможно было отличить от обычной одежды.
Скрывающие свойства доспехов Королевской Крепости, что носила Джирни, обманули даже Мировое Древо и укрылись от их Видения Душ.
— Нужно быть окончательно свихнувшимся, чтобы поверить, будто женщина на таком сроке беременности кинется в пасть опасности без плана, — в возбуждённом голосе Джирни проскользнула жестокая усмешка, скрытая забралом шлема. — Это первая хорошая новость за день!
Она схватила обе половины Марионетки и со всего размаху стукнула их друг о друга, создавая трещины, которые расползались по всему деревянному телу. Прежде чем части сомкнулись, Джирни влила внутрь искру Вихря Жизни и своё сильнейшее целительное заклинание.
Трещины открывались и закрывались вновь, новые побеги переплетались и срастались, восстанавливая изувеченную форму.
— Что? — Мировое Древо было ошарашено.
Серебряная молния усилила и заклинание, и метаболизм Марионетки, так что исцеление произошло раньше, чем Иггдрасиль смог оказать сопротивление.
— Я же сказала: для того, кто хранит больше знаний, чем кто-либо на Могаре, ты слишком глуп. А я люблю глупцов. С ними проще всего, — Джирни прижала Марионетку к земле.
Иггдрасиль бросил в неё все силы, какие только мог собрать его новорождённый побег, но безрезультатно. Многократные пытки и исцеления измотали Ра’нтара, а останки Летописца были плохим топливом для стремительного роста.
Побег никогда не мог сравниться с доспехами Королевской Крепости, особенно теперь, после разлома и насильственного восстановления.
— Чёрт! — на последнем корешке Иггдрасиль собрал ману Марионетки в мощное заклинание пятого ранга и выпустил его в Квиллу.
Соединив Яростное Солнце и Небесный Гром в одно — Солнечный Гром, древесина Иггдрасиля соткала заклинание, лишь истощение Марионетки не позволило ему достичь уровня Башенного.
Одно только Яростное Солнце давало взрыв, сравнимый с извержением вулкана, тогда как Небесный Гром выпускал молнии, пропитанные тьмой.
Вместе они усиливали друг друга: воздух усиливал взрыв и жар огня, а тьма покрывала всё, превращая даже ударные волны Солнечного Грома в ядовитое касание.
Даже если одежда Квиллы была зачарованной бронёй, один лишь звук, достигший её ушей, нёс в кровь тьму, а та проникала в органы, манаядро и к детям.
— Тварь поганая! — с яростью выкрикнула Фрия.
Её волосы взметнулись от маны, бурлящей в теле, но взгляд она держала на Марионетке. С самого начала сотворения заклинания Фрия отслеживала движение энергии Жизненным Зрением и нейтрализовала Солнечный Гром Доминированием.
Пока её воля и воля Древа сталкивались, взрыв застыл у самой земли, словно чёрно-пламенный бутон, не решающийся распуститься.
— Как я и сказала: глупо, — Джирни отпустила Марионетку и подняла руки, раскрывая ладони.
Небесный Разлом разделился на десятки давросских игл, и когда Джирни сжала кулаки, они пронзили щупальца Марионетки и пригвоздили её к полу. Повреждения сопровождались целительным заклинанием, заставлявшим древесину отрастать вокруг игл, укрепляя оковы.
Внезапная слабость лишила Древо контроля над Солнечным Громом.
— Стой! — суровый голос Джирни вернул Фрию к реальности и не позволил обрушить тетра-элементное заклинание на врага. — Этого Древо и ждёт. Оно притворялось дураком, чтобы ввергнуть нас в слепую ярость.
Увидев недоумение в глазах дочерей, она пояснила:
— Иггдрасиль хочет умереть, точнее, избавиться от обузы в виде Марионетки. Это не их настоящее тело, лишь узел силы. Уничтожим его — и все муки, что мы причинили Древу в Окраине, исчезнут, словно дурной сон.
Армия Лита лишится единственного преимущества, а мы станем бесполезны.
Фрия кивнула и рассеяла Солнечный Гром, не оставив Марионетке ничего для манипуляций.
— Ты умна, Джирни Эрнас, — сказал Иггдрасиль хриплым голосом изнемогающего. — Умнее, чем я думал. Но всё ещё слишком невежественна, чтобы обыграть меня в моей игре. Это моя победа.
Мировое Древо плохо скрывало гнев и разочарование от того, что его планы вновь сорвали люди, а самодовольство только подчёркивало фальшь.
— Квилла, ещё питательных веществ. Живо! — быстрое диагностическое заклинание показало, что после ран, нанесённых Джирни, и сотворения Башенного заклинания Марионетка держалась на последнем издыхании.
Её жизненная сила была словно свеча, догорающая без огарка.
— Уже! — Квилла попыталась использовать заклинание Инъекции, но безуспешно.
У побега не было кровеносной системы, в которую можно было влить зелья. В прошлом она лечила Фей, но те были пациентами, а не врагами. Иггдрасиль заставил Марионетку чахнуть от голода и отказывался принимать питание.
— Не выходит! — воскликнула Квилла, испробовав все приёмы. — Алея, что скажешь?
— Ничего, — лицо эльфийки было бледно-зелёным от пыток, свидетелем которых она стала, и от ужаса перед тем, что Иггдрасиль пожрал Ра’нтара, чтобы создать Марионетку. — Феи едят и пьют лишь ради общения. Настоящее питание они получают из почвы.
Она указала на тканый пол камеры.
— Но я бы не советовала подпускать Марионетку к земле. В лучшем случае она всё равно откажется есть. В худшем — перенесёт сознание на кончики корней, отделится от тела и выкопается наружу.
— Не беспокойся, такого в планах нет, — Джирни облила иссохшее тело Марионетки лучшими зельями, что у неё были. — Квилла, помоги. Фрия, следи за целью.
— Что мы делаем? — спросила Квилла, выливая новые порции питательных зелий, пока они не образовали под Марионеткой мелкую лужицу.
— Старый дурак прав. Мы не можем заставить его жить, — Джирни специально говорила вслух. — Но можем затянуть игру и сделать её как можно мучительнее.
— Подумайте, девочки. Марионетка жива, но умирает от голода, окружённая самой вкусной едой. Стоит лишь Древу потерять концентрацию на секунду — и инстинкт выживания заставит её питаться.
— Конечно, боли эта тварь уже не чувствует, но теперь Иггдрасилю придётся бороться и с голодом, и с жаждой насытиться.
Скрывающие свойства доспехов Королевской Крепости, что носила Джирни, обманули даже Мировое Древо и укрылись от их Видения Душ.
— Нужно быть окончательно свихнувшимся, чтобы поверить, будто женщина на таком сроке беременности кинется в пасть опасности без плана, — в возбуждённом голосе Джирни проскользнула жестокая усмешка, скрытая забралом шлема. — Это первая хорошая новость за день!
Она схватила обе половины Марионетки и со всего размаху стукнула их друг о друга, создавая трещины, которые расползались по всему деревянному телу. Прежде чем части сомкнулись, Джирни влила внутрь искру Вихря Жизни и своё сильнейшее целительное заклинание.
Трещины открывались и закрывались вновь, новые побеги переплетались и срастались, восстанавливая изувеченную форму.
— Что? — Мировое Древо было ошарашено.
Серебряная молния усилила и заклинание, и метаболизм Марионетки, так что исцеление произошло раньше, чем Иггдрасиль смог оказать сопротивление.
— Я же сказала: для того, кто хранит больше знаний, чем кто-либо на Могаре, ты слишком глуп. А я люблю глупцов. С ними проще всего, — Джирни прижала Марионетку к земле.
Иггдрасиль бросил в неё все силы, какие только мог собрать его новорождённый побег, но безрезультатно. Многократные пытки и исцеления измотали Ра’нтара, а останки Летописца были плохим топливом для стремительного роста.
Побег никогда не мог сравниться с доспехами Королевской Крепости, особенно теперь, после разлома и насильственного восстановления.
— Чёрт! — на последнем корешке Иггдрасиль собрал ману Марионетки в мощное заклинание пятого ранга и выпустил его в Квиллу.
Соединив Яростное Солнце и Небесный Гром в одно — Солнечный Гром, древесина Иггдрасиля соткала заклинание, лишь истощение Марионетки не позволило ему достичь уровня Башенного.
Одно только Яростное Солнце давало взрыв, сравнимый с извержением вулкана, тогда как Небесный Гром выпускал молнии, пропитанные тьмой.
Вместе они усиливали друг друга: воздух усиливал взрыв и жар огня, а тьма покрывала всё, превращая даже ударные волны Солнечного Грома в ядовитое касание.
Даже если одежда Квиллы была зачарованной бронёй, один лишь звук, достигший её ушей, нёс в кровь тьму, а та проникала в органы, манаядро и к детям.
— Тварь поганая! — с яростью выкрикнула Фрия.
Её волосы взметнулись от маны, бурлящей в теле, но взгляд она держала на Марионетке. С самого начала сотворения заклинания Фрия отслеживала движение энергии Жизненным Зрением и нейтрализовала Солнечный Гром Доминированием.
Пока её воля и воля Древа сталкивались, взрыв застыл у самой земли, словно чёрно-пламенный бутон, не решающийся распуститься.
— Как я и сказала: глупо, — Джирни отпустила Марионетку и подняла руки, раскрывая ладони.
Небесный Разлом разделился на десятки давросских игл, и когда Джирни сжала кулаки, они пронзили щупальца Марионетки и пригвоздили её к полу. Повреждения сопровождались целительным заклинанием, заставлявшим древесину отрастать вокруг игл, укрепляя оковы.
Внезапная слабость лишила Древо контроля над Солнечным Громом.
— Стой! — суровый голос Джирни вернул Фрию к реальности и не позволил обрушить тетра-элементное заклинание на врага. — Этого Древо и ждёт. Оно притворялось дураком, чтобы ввергнуть нас в слепую ярость.
Увидев недоумение в глазах дочерей, она пояснила:
— Иггдрасиль хочет умереть, точнее, избавиться от обузы в виде Марионетки. Это не их настоящее тело, лишь узел силы. Уничтожим его — и все муки, что мы причинили Древу в Окраине, исчезнут, словно дурной сон.
Армия Лита лишится единственного преимущества, а мы станем бесполезны.
Фрия кивнула и рассеяла Солнечный Гром, не оставив Марионетке ничего для манипуляций.
— Ты умна, Джирни Эрнас, — сказал Иггдрасиль хриплым голосом изнемогающего. — Умнее, чем я думал. Но всё ещё слишком невежественна, чтобы обыграть меня в моей игре. Это моя победа.
Мировое Древо плохо скрывало гнев и разочарование от того, что его планы вновь сорвали люди, а самодовольство только подчёркивало фальшь.
— Квилла, ещё питательных веществ. Живо! — быстрое диагностическое заклинание показало, что после ран, нанесённых Джирни, и сотворения Башенного заклинания Марионетка держалась на последнем издыхании.
Её жизненная сила была словно свеча, догорающая без огарка.
— Уже! — Квилла попыталась использовать заклинание Инъекции, но безуспешно.
У побега не было кровеносной системы, в которую можно было влить зелья. В прошлом она лечила Фей, но те были пациентами, а не врагами. Иггдрасиль заставил Марионетку чахнуть от голода и отказывался принимать питание.
— Не выходит! — воскликнула Квилла, испробовав все приёмы. — Алея, что скажешь?
— Ничего, — лицо эльфийки было бледно-зелёным от пыток, свидетелем которых она стала, и от ужаса перед тем, что Иггдрасиль пожрал Ра’нтара, чтобы создать Марионетку. — Феи едят и пьют лишь ради общения. Настоящее питание они получают из почвы.
Она указала на тканый пол камеры.
— Но я бы не советовала подпускать Марионетку к земле. В лучшем случае она всё равно откажется есть. В худшем — перенесёт сознание на кончики корней, отделится от тела и выкопается наружу.
— Не беспокойся, такого в планах нет, — Джирни облила иссохшее тело Марионетки лучшими зельями, что у неё были. — Квилла, помоги. Фрия, следи за целью.
— Что мы делаем? — спросила Квилла, выливая новые порции питательных зелий, пока они не образовали под Марионеткой мелкую лужицу.
— Старый дурак прав. Мы не можем заставить его жить, — Джирни специально говорила вслух. — Но можем затянуть игру и сделать её как можно мучительнее.
— Подумайте, девочки. Марионетка жива, но умирает от голода, окружённая самой вкусной едой. Стоит лишь Древу потерять концентрацию на секунду — и инстинкт выживания заставит её питаться.
— Конечно, боли эта тварь уже не чувствует, но теперь Иггдрасилю придётся бороться и с голодом, и с жаждой насытиться.
Закладка