Глава 3167. Убийственная команда. Часть 1 •
И всё же жизненная энергия магического зверя продолжала течь сквозь Пустоту.
Прогулка позволяла Мерзости и сохранить большую часть жизненной силы, и почтить жертву Ри. Этого, вместе с чувством вины, хватало, чтобы ум Дерека оставался ясным, пока он выискивал новую добычу.
С каждым глотком поглощённой жизненной силы его стыд рос. Пустота убил магического зверя под влиянием голода, а не потому что хотел. Это было непростительное проявление слабости, и Дерек не собирался позволять этому повториться.
Более того, он больше не воспринимал бесконечный аппетит Мерзости как биологическую необходимость, а как врага. А с врагами Дерек Маккой всегда держал ухо востро и сражался изо всех сил.
Идя по пустой поляне, он воспринимал всё вокруг с болезненной ясностью. Червей, копошащихся в мягкой почве под ним, слабую жизненную силу травинок и даже тонкую энергию мира, рассеянную в воздухе.
Весь Могар выглядел для него как еда, но еда из крошек. Каждый кусочек напоминал о наслаждении трапезой, но их не хватало, чтобы замедлить растущий голод.
Это доводило его до ярости, и при иных обстоятельствах он впал бы в безумие, как на горе Марала.
Но не этой ночью. Ярость и голод лишь обостряли его чувства, пока он сдерживал остатки жизненной силы Ри хоть на секунду дольше.
Именно поэтому Пустота ощутил смещение энергии мира, когда к нему приближались Летописцы.
Слуги Мирового Древа нашли Лита через Коренную Причину и последовали за ним, выжидая момент, когда он будет наиболее уязвим. Они всё ещё не понимали, как их коллега не смог его убить, и тот факт, что Лит по‑прежнему носил своё снаряжение, тревожил эльфов.
Он был одним из немногих на Могаре, кто мог использовать Заклинания Клинка, так что Летописцы не могли нападать опрометчиво. Всё ещё больше запутывало то, что Лит двигался медленно, но при этом сохранял настороженность, что противоречило сведениям о его амнезии.
Маскирующие кольца размывали его фигуру под Взглядом Души настолько, что нельзя было с уверенностью сказать, действительно ли он находился в форме Мерзости. В ночной темноте и с головой, скрытой под шлемом, отчётливо виднелись лишь клыки.
Летописцы знали, что он не в человеческой форме, и только.
Даже без Солус Лит был известен умением строить сложные планы, заставляя врагов его недооценивать. А теперь, когда Иггдрасиль сам оказался в числе врагов, Древо сомневалось в каждом своём шаге, опасаясь повторить судьбу тех, кто пытался убить Лита прежде.
Летописцы следовали за ним часами, убеждаясь, что он не ведёт их в ловушку. Они держались на расстоянии, избегая заклинаний, которые выдали бы их Мерзости, и полагаясь на Взгляд Души.
[Что-то не так,] — подумал Дерек, и паранойя впервые за долгое время заставила его замолчать. — [Я чувствую дыры в энергии вокруг. Я бы решил, что это ещё одно отличие от Земли, если бы эти дыры не двигались строем и не окружали меня.]
Дарвен в доспехах Летописцев делал их невидимыми для мистических чувств и заклинаний. Заклинание тьмы отменяло запах, а заклинание воздуха — звук шагов.
Единственным признаком их присутствия было отсутствие присутствия. Если присмотреться, можно было заметить, что мировая энергия чуть разрежена там, где прятался Летописец. А в случае Пустоты он ощущал это пустое место в яме своего ненасытного желудка.
[Опасность, Уилл Робинсон! Опасность!] — закричал мысленно Дракон Пустопёрый, надеясь, что либо Пустота, либо Рагнарёк услышат предупреждение.
Яростный клинок действительно слышал мысли и Мерзости, и Дракона. Он сотворил чары Глейпнир, чтобы взять под контроль часть маны Дерека и силовые ядра остального снаряжения.
[Он нас заметил!] — Летописец, ближе всех находившийся к Пустоте, заметил золотые цепи Взглядом Души и предупредил остальных.
Им не нужен был мысленный канал, они использовали своё оборудование из древесины Иггдрасиля для передачи сообщений.
[Нужно остановить его, пока он не сотворил Заклинание Клинка, иначе мы умрём, прежде чем сможем произнести «Уничтожение Сильвервинг»!]
Мировое Древо не рисковало. Оно хотело убить Лита быстро, забрать часть его снаряжения, чтобы убедить Солус в его гибели и сломить её волю. Древу нужно было, чтобы она перестала сопротивляться и можно было перейти к следующей фазе плана.
Задумка Древа завоевать доверие Зоуву и получить башню Менадион увенчалась успехом, но всё остальное обернулось полным провалом.
Ещё хуже было то, что пока Лит жив, оставалась вероятность, что участие Древа раскроется и их Окраина окажется осаждена Элдричами. Чего Иггдрасиль не мог допустить.
Пока семеро Летописцев собирались сотворить анти-Хранительское заклинание, последний член убийственной команды выскочил из укрытия, чтобы отвлечь внимание Мерзости.
Эльф уже подготовил заклинание пятого ранга — Ледяная Пустошь — и преобразовал свой посох в древковое оружие с давроссовым наконечником.
Вид фигуры в чёрном остановил Дерека ещё до того, как заклинание достигло цели. Его разум захлестнула память о кровавой ране, раскрывшейся на груди Солус в Саду Могара.
О таинственном человеке, что забрал у него каменное кольцо в охотничьей хижине. О подонке, что лишил его чего-то, нет, кого-то дорогого.
[Он один из ублюдков, что забрали Солус!] — взревел Пустопёрый Дракон, и хотя в разум Пустоты проникло лишь последнее слово, этого хватило.
Кипящая ярость вырвала Дерека из ступора, и он в гневе уставился на вора. Дарвен-доспех делал Боевое Зрение бесполезным, но он узнал заклинание по памяти.
Голубое сияние на пальцах эльфа, то, как он сместил вес для удара ладонью — всё это пробудило воспоминание о том, как М’Раэл ударил Лита. Воспоминание о том, как М’Раэл украл Солус.
Удар ладонью достиг цели с неожиданной лёгкостью, высвободив Ледяную Пустошь при соприкосновении. Заклинание с помощью магии воздуха высосало влагу вокруг Пустоты и с помощью магии воды обрушило холодную волну.
Эти два эффекта слились в цикл, мгновенно понизив температуру тела Мерзости более чем на сто градусов. Это заклинание было создано одним из первых Мировых Древ специально для того, чтобы избавляться от любых Драконов, особенно Легайна, если тому слишком приглянутся их секреты.
Тело Пустоты взорвалось, как перекачаный шар, обратившись в тонкий туман из серебристых капель от расколотых доспехов Бродяги Пустоты и чёрных — от его тела из тьмы.
[Что?] — Летописец был ошарашен.
[Верхен обладает массой Божественного Зверя. Я не должен был сдвинуть его даже на миллиметр. Он не может умереть так легко, правда?]
Прогулка позволяла Мерзости и сохранить большую часть жизненной силы, и почтить жертву Ри. Этого, вместе с чувством вины, хватало, чтобы ум Дерека оставался ясным, пока он выискивал новую добычу.
С каждым глотком поглощённой жизненной силы его стыд рос. Пустота убил магического зверя под влиянием голода, а не потому что хотел. Это было непростительное проявление слабости, и Дерек не собирался позволять этому повториться.
Более того, он больше не воспринимал бесконечный аппетит Мерзости как биологическую необходимость, а как врага. А с врагами Дерек Маккой всегда держал ухо востро и сражался изо всех сил.
Идя по пустой поляне, он воспринимал всё вокруг с болезненной ясностью. Червей, копошащихся в мягкой почве под ним, слабую жизненную силу травинок и даже тонкую энергию мира, рассеянную в воздухе.
Весь Могар выглядел для него как еда, но еда из крошек. Каждый кусочек напоминал о наслаждении трапезой, но их не хватало, чтобы замедлить растущий голод.
Это доводило его до ярости, и при иных обстоятельствах он впал бы в безумие, как на горе Марала.
Но не этой ночью. Ярость и голод лишь обостряли его чувства, пока он сдерживал остатки жизненной силы Ри хоть на секунду дольше.
Именно поэтому Пустота ощутил смещение энергии мира, когда к нему приближались Летописцы.
Слуги Мирового Древа нашли Лита через Коренную Причину и последовали за ним, выжидая момент, когда он будет наиболее уязвим. Они всё ещё не понимали, как их коллега не смог его убить, и тот факт, что Лит по‑прежнему носил своё снаряжение, тревожил эльфов.
Он был одним из немногих на Могаре, кто мог использовать Заклинания Клинка, так что Летописцы не могли нападать опрометчиво. Всё ещё больше запутывало то, что Лит двигался медленно, но при этом сохранял настороженность, что противоречило сведениям о его амнезии.
Маскирующие кольца размывали его фигуру под Взглядом Души настолько, что нельзя было с уверенностью сказать, действительно ли он находился в форме Мерзости. В ночной темноте и с головой, скрытой под шлемом, отчётливо виднелись лишь клыки.
Летописцы знали, что он не в человеческой форме, и только.
Даже без Солус Лит был известен умением строить сложные планы, заставляя врагов его недооценивать. А теперь, когда Иггдрасиль сам оказался в числе врагов, Древо сомневалось в каждом своём шаге, опасаясь повторить судьбу тех, кто пытался убить Лита прежде.
Летописцы следовали за ним часами, убеждаясь, что он не ведёт их в ловушку. Они держались на расстоянии, избегая заклинаний, которые выдали бы их Мерзости, и полагаясь на Взгляд Души.
[Что-то не так,] — подумал Дерек, и паранойя впервые за долгое время заставила его замолчать. — [Я чувствую дыры в энергии вокруг. Я бы решил, что это ещё одно отличие от Земли, если бы эти дыры не двигались строем и не окружали меня.]
Дарвен в доспехах Летописцев делал их невидимыми для мистических чувств и заклинаний. Заклинание тьмы отменяло запах, а заклинание воздуха — звук шагов.
Единственным признаком их присутствия было отсутствие присутствия. Если присмотреться, можно было заметить, что мировая энергия чуть разрежена там, где прятался Летописец. А в случае Пустоты он ощущал это пустое место в яме своего ненасытного желудка.
[Опасность, Уилл Робинсон! Опасность!] — закричал мысленно Дракон Пустопёрый, надеясь, что либо Пустота, либо Рагнарёк услышат предупреждение.
[Он нас заметил!] — Летописец, ближе всех находившийся к Пустоте, заметил золотые цепи Взглядом Души и предупредил остальных.
Им не нужен был мысленный канал, они использовали своё оборудование из древесины Иггдрасиля для передачи сообщений.
[Нужно остановить его, пока он не сотворил Заклинание Клинка, иначе мы умрём, прежде чем сможем произнести «Уничтожение Сильвервинг»!]
Мировое Древо не рисковало. Оно хотело убить Лита быстро, забрать часть его снаряжения, чтобы убедить Солус в его гибели и сломить её волю. Древу нужно было, чтобы она перестала сопротивляться и можно было перейти к следующей фазе плана.
Задумка Древа завоевать доверие Зоуву и получить башню Менадион увенчалась успехом, но всё остальное обернулось полным провалом.
Ещё хуже было то, что пока Лит жив, оставалась вероятность, что участие Древа раскроется и их Окраина окажется осаждена Элдричами. Чего Иггдрасиль не мог допустить.
Пока семеро Летописцев собирались сотворить анти-Хранительское заклинание, последний член убийственной команды выскочил из укрытия, чтобы отвлечь внимание Мерзости.
Эльф уже подготовил заклинание пятого ранга — Ледяная Пустошь — и преобразовал свой посох в древковое оружие с давроссовым наконечником.
Вид фигуры в чёрном остановил Дерека ещё до того, как заклинание достигло цели. Его разум захлестнула память о кровавой ране, раскрывшейся на груди Солус в Саду Могара.
О таинственном человеке, что забрал у него каменное кольцо в охотничьей хижине. О подонке, что лишил его чего-то, нет, кого-то дорогого.
[Он один из ублюдков, что забрали Солус!] — взревел Пустопёрый Дракон, и хотя в разум Пустоты проникло лишь последнее слово, этого хватило.
Кипящая ярость вырвала Дерека из ступора, и он в гневе уставился на вора. Дарвен-доспех делал Боевое Зрение бесполезным, но он узнал заклинание по памяти.
Голубое сияние на пальцах эльфа, то, как он сместил вес для удара ладонью — всё это пробудило воспоминание о том, как М’Раэл ударил Лита. Воспоминание о том, как М’Раэл украл Солус.
Удар ладонью достиг цели с неожиданной лёгкостью, высвободив Ледяную Пустошь при соприкосновении. Заклинание с помощью магии воздуха высосало влагу вокруг Пустоты и с помощью магии воды обрушило холодную волну.
Эти два эффекта слились в цикл, мгновенно понизив температуру тела Мерзости более чем на сто градусов. Это заклинание было создано одним из первых Мировых Древ специально для того, чтобы избавляться от любых Драконов, особенно Легайна, если тому слишком приглянутся их секреты.
Тело Пустоты взорвалось, как перекачаный шар, обратившись в тонкий туман из серебристых капель от расколотых доспехов Бродяги Пустоты и чёрных — от его тела из тьмы.
[Что?] — Летописец был ошарашен.
[Верхен обладает массой Божественного Зверя. Я не должен был сдвинуть его даже на миллиметр. Он не может умереть так легко, правда?]
Закладка