Глава 2784. Соперничество братьев и сестёр. Часть 2 •
У младенца были изумрудные волосы, как у Джормуна, но серебристые глаза слишком уж напоминали глаза Труду, и это не давало Литу покоя.
Держать Валерона всё ещё было сложно, но драконья чешуя делала это гораздо легче. Как и Элизия, мальчик бессознательно подражал Литу, принимая форму в ответ на прикосновения. Эмоции, которыми они обменивались в эти моменты, каждый раз разбивали Литу сердце.
Валерон грустил. Он скучал по матери и каждый раз, когда Тирис заботилась о нём, взрывался радостью, потому что принимал Хранительницу за Безумную Королеву. Разочарование, что следовало за этим, было столь же глубоким, а хуже всего было то, что малыш всё ещё ждал, что мать вернётся.
Он также сильно скучал по отцу и боялся, что именно он стал причиной исчезновения Джормуна. Валерон Второй чувствовал себя одиноким и виноватым, думая, что родители его бросили.
Только постоянное присутствие его служанок, Офьи и Вайлы, а также брата Протея, Отца всех Двойников, давало Валерону надежду, что, возможно, он ни в чём не виноват.
Что, возможно, родители просто заняты делами, которые он пока не может понять.
Драконья чешуя позволяла Литу понять, что малыш ничем не похож на свою мать, и почувствовать, как искренне Валерон сожалеет каждый раз, когда ощущает на себе обиду Лита. Мальчик не имел ни малейшего понятия, за что его ненавидят, но изо всех сил старался загладить свою вину.
— Это не твоя вина, — укачивая Валерона и кормя его, сказал Лит.
— Ты ничего не сделал, парень. Это я... дерьмовый человек. Вернее, просто... нехороший. Да.
Он заметил взгляд Салаарк и моментально перешёл на "семейно-дружественный" язык.
— Это нормально, что младенцы какают сразу после еды? — спросила Солус. Она только что вернулась с Элизией и села, как вдруг девочка начала плакать, источая резкий запах, и Солус пришлось тут же встать снова.
— Всё, что входит, рано или поздно выходит, — рассмеялась Салаарк.
С Шаргейном таких проблем не было: он уже достиг размеров и уровня навыков, позволяющих ему самостоятельно пользоваться туалетом. Драконы растут медленно, но учатся быстро — черта, присущая всем гибридам в комнате.
— Почему она так делает? — как только Солус дотронулась до пелёнки, Элизия заплакала ещё громче и отпихнула её ногами.
— Ревнует, — одновременно сказали Лит и Салаарк. Один черпал информацию из драконьей чешуи, другая — из Кровавого Отпечатка.
— Ревнует к чему? — Солус была ошарашена.
— К тому, что я заботился о Валероне. Давай поменяемся. — Стоило Литу занять место Солус, как Элизия начала смеяться, а Валерон — плакать.
— Что я опять сделала не так? — всхлипнула Солус.
— Ничего. Он просто чувствует себя брошенным. Валерон умоляет Лита вернуться, — сказала Салаарк, и Лит выругался себе под нос.
— Если бы Магия Творения не была тайной, я бы позвал Тирис, — пробормотал Лит, меняя Элизию и укладывая её себе на спину в детскую переноску, а затем приступив к смене подгузника Валерону.
— А почему бы тебе не позвать её, а потом просто отпустить, когда мы снова начнём практиковаться? — с недоумением спросила Солус.
— Ух ты, а я думал, что это я бесчувственное чудовище, — укоризненно взглянул на неё Лит.
— Ты бы правда выгнала её так быстро, проигнорировав и её, и чувства Валерона? Дать ему бабушку — и тут же отобрать? Это жестоко.
Солус почувствовала себя бессердечной, но самоуничижение отошло на второй план, когда она заметила серьёзное выражение лица Валерона. Проследив за его взглядом, Солус увидела, как Элизия, сидя на плече Лита, смотрела на брата свысока с самодовольной ухмылкой.
— Да что ж это за ферма такая? — ошеломлённо выдала она.
— Соперничество между братом и сестрой, — вздохнул Лит, чувствуя эмоции обоих детей через драконью чешую.
— Похоже, я — главный приз.
— Па! — гордо произнесла Элизия слово на языке драконов — "папа".
Валерон тоже сменил форму на Божественного Зверя, чтобы произнести:
— Па? — Это был вопрос о Джормуне: Валерон знал, что Лит — не его отец.
Это вызвало у Лита чувство вины за убийство Изумрудного Дракона и за то, что он относился к Валерону как к порождению зла, а не как к невинному ребёнку.
— Твоего отца сейчас нет, но он любит тебя всем сердцем, — сказал Лит, и драконья чешуя передала сообщение.
— Не волнуйся. Он попросил меня заботиться о тебе, и я позабочусь.
— Па, — кивнул Валерон, почувствовав облегчение.
— Па! — каким-то образом Элизия выбралась из переноски, приняла форму Тиамата и, забравшись на спину Лита, с гордостью начала драть его лицо когтями.
— Да, спасибо, Элизия. Но если я собираюсь быть хорошим родителем для Валерона, то ты должна быть хорошей младшей сестрой. Договорились? — Лит поднял её на уровень глаз, и та недовольно надула щёки.
Затем он усадил её рядом с Валероном, и контакт между их чешуёй заставил девочку почувствовать его грусть и неуверенность. Элизия тут же залилась слезами, и Лит перенёсся к Камиле, чтобы успокоить малышку, уверив её, что родители рядом и никуда не денутся.
С тех пор соперничество между Элизией и Валероном продолжилось, но она больше никогда не хвасталась перед ним родителями.
— Чёрт, как же быстро летит время, когда младенцы ссорятся, — проворчал Лит, вернувшись в Кузницу.
— Я уже восстановил силы, но не отдохнул ни минуты.
— Такая вот жизнь у родителей. Привыкай, — сказала Салаарк, положив левую руку на спину Лита, а правую — на спину Солус.
Процедура была идентична той, что она использовала несколько месяцев назад, когда обучала их Кузнице Феникса и превращала Войну в Рагнарёк.
— Прости, что должна сказать это, но в случае с чем-то даже отдалённо обладающим сознанием, как Рагнарёк, Разбор невозможен. Именно поэтому я каждый раз предлагала сама перековать его, когда вы делали очередной прорыв, — сказала Салаарк.
— Удаление компонентов, псевдоядер и Духовных Кристаллов — всё равно что оперировать пациента без наркоза. Это была бы мучительная пытка, усугублённая тем, что вы вытаскиваете органы, копаетесь внутри, а потом пытаетесь всё вернуть на место.
— На самом деле, я как раз думал кое-что добавить, — Лит достал одну из ампул из Искры, где его ткани очищались с момента, как башня обрела новые этажи.
— Я понимаю, что живу как гибрид всего четыре года и только что достиг ярко-фиолетового уровня, но благодаря Искре моя кровь прошла очистку, эквивалентную ещё как минимум двум годам.
— Всё равно ценность невелика, — покачала ампулу Салаарк, используя свою дыхательную технику Солнце-Матерь, чтобы оценить силу ингредиента.
— Знаю, — кивнул Лит.
— Поэтому я и храню в Искре другие ампулы, и в будущем планирую заменить усилитель на нечто получше. Но пока это хоть какое-то улучшение. Поскольку между мной и Рагнарёком есть кровная связь, я думаю, что добавление моей очищенной крови в качестве усилителя даст заметный эффект.
Держать Валерона всё ещё было сложно, но драконья чешуя делала это гораздо легче. Как и Элизия, мальчик бессознательно подражал Литу, принимая форму в ответ на прикосновения. Эмоции, которыми они обменивались в эти моменты, каждый раз разбивали Литу сердце.
Валерон грустил. Он скучал по матери и каждый раз, когда Тирис заботилась о нём, взрывался радостью, потому что принимал Хранительницу за Безумную Королеву. Разочарование, что следовало за этим, было столь же глубоким, а хуже всего было то, что малыш всё ещё ждал, что мать вернётся.
Он также сильно скучал по отцу и боялся, что именно он стал причиной исчезновения Джормуна. Валерон Второй чувствовал себя одиноким и виноватым, думая, что родители его бросили.
Только постоянное присутствие его служанок, Офьи и Вайлы, а также брата Протея, Отца всех Двойников, давало Валерону надежду, что, возможно, он ни в чём не виноват.
Что, возможно, родители просто заняты делами, которые он пока не может понять.
Драконья чешуя позволяла Литу понять, что малыш ничем не похож на свою мать, и почувствовать, как искренне Валерон сожалеет каждый раз, когда ощущает на себе обиду Лита. Мальчик не имел ни малейшего понятия, за что его ненавидят, но изо всех сил старался загладить свою вину.
— Это не твоя вина, — укачивая Валерона и кормя его, сказал Лит.
— Ты ничего не сделал, парень. Это я... дерьмовый человек. Вернее, просто... нехороший. Да.
Он заметил взгляд Салаарк и моментально перешёл на "семейно-дружественный" язык.
— Это нормально, что младенцы какают сразу после еды? — спросила Солус. Она только что вернулась с Элизией и села, как вдруг девочка начала плакать, источая резкий запах, и Солус пришлось тут же встать снова.
— Всё, что входит, рано или поздно выходит, — рассмеялась Салаарк.
С Шаргейном таких проблем не было: он уже достиг размеров и уровня навыков, позволяющих ему самостоятельно пользоваться туалетом. Драконы растут медленно, но учатся быстро — черта, присущая всем гибридам в комнате.
— Почему она так делает? — как только Солус дотронулась до пелёнки, Элизия заплакала ещё громче и отпихнула её ногами.
— Ревнует, — одновременно сказали Лит и Салаарк. Один черпал информацию из драконьей чешуи, другая — из Кровавого Отпечатка.
— Ревнует к чему? — Солус была ошарашена.
— К тому, что я заботился о Валероне. Давай поменяемся. — Стоило Литу занять место Солус, как Элизия начала смеяться, а Валерон — плакать.
— Что я опять сделала не так? — всхлипнула Солус.
— Ничего. Он просто чувствует себя брошенным. Валерон умоляет Лита вернуться, — сказала Салаарк, и Лит выругался себе под нос.
— Если бы Магия Творения не была тайной, я бы позвал Тирис, — пробормотал Лит, меняя Элизию и укладывая её себе на спину в детскую переноску, а затем приступив к смене подгузника Валерону.
— А почему бы тебе не позвать её, а потом просто отпустить, когда мы снова начнём практиковаться? — с недоумением спросила Солус.
— Ух ты, а я думал, что это я бесчувственное чудовище, — укоризненно взглянул на неё Лит.
— Ты бы правда выгнала её так быстро, проигнорировав и её, и чувства Валерона? Дать ему бабушку — и тут же отобрать? Это жестоко.
Солус почувствовала себя бессердечной, но самоуничижение отошло на второй план, когда она заметила серьёзное выражение лица Валерона. Проследив за его взглядом, Солус увидела, как Элизия, сидя на плече Лита, смотрела на брата свысока с самодовольной ухмылкой.
— Да что ж это за ферма такая? — ошеломлённо выдала она.
— Соперничество между братом и сестрой, — вздохнул Лит, чувствуя эмоции обоих детей через драконью чешую.
— Похоже, я — главный приз.
— Па! — гордо произнесла Элизия слово на языке драконов — "папа".
Валерон тоже сменил форму на Божественного Зверя, чтобы произнести:
— Па? — Это был вопрос о Джормуне: Валерон знал, что Лит — не его отец.
Это вызвало у Лита чувство вины за убийство Изумрудного Дракона и за то, что он относился к Валерону как к порождению зла, а не как к невинному ребёнку.
— Твоего отца сейчас нет, но он любит тебя всем сердцем, — сказал Лит, и драконья чешуя передала сообщение.
— Не волнуйся. Он попросил меня заботиться о тебе, и я позабочусь.
— Па, — кивнул Валерон, почувствовав облегчение.
— Па! — каким-то образом Элизия выбралась из переноски, приняла форму Тиамата и, забравшись на спину Лита, с гордостью начала драть его лицо когтями.
— Да, спасибо, Элизия. Но если я собираюсь быть хорошим родителем для Валерона, то ты должна быть хорошей младшей сестрой. Договорились? — Лит поднял её на уровень глаз, и та недовольно надула щёки.
Затем он усадил её рядом с Валероном, и контакт между их чешуёй заставил девочку почувствовать его грусть и неуверенность. Элизия тут же залилась слезами, и Лит перенёсся к Камиле, чтобы успокоить малышку, уверив её, что родители рядом и никуда не денутся.
С тех пор соперничество между Элизией и Валероном продолжилось, но она больше никогда не хвасталась перед ним родителями.
— Чёрт, как же быстро летит время, когда младенцы ссорятся, — проворчал Лит, вернувшись в Кузницу.
— Я уже восстановил силы, но не отдохнул ни минуты.
— Такая вот жизнь у родителей. Привыкай, — сказала Салаарк, положив левую руку на спину Лита, а правую — на спину Солус.
Процедура была идентична той, что она использовала несколько месяцев назад, когда обучала их Кузнице Феникса и превращала Войну в Рагнарёк.
— Прости, что должна сказать это, но в случае с чем-то даже отдалённо обладающим сознанием, как Рагнарёк, Разбор невозможен. Именно поэтому я каждый раз предлагала сама перековать его, когда вы делали очередной прорыв, — сказала Салаарк.
— Удаление компонентов, псевдоядер и Духовных Кристаллов — всё равно что оперировать пациента без наркоза. Это была бы мучительная пытка, усугублённая тем, что вы вытаскиваете органы, копаетесь внутри, а потом пытаетесь всё вернуть на место.
— На самом деле, я как раз думал кое-что добавить, — Лит достал одну из ампул из Искры, где его ткани очищались с момента, как башня обрела новые этажи.
— Я понимаю, что живу как гибрид всего четыре года и только что достиг ярко-фиолетового уровня, но благодаря Искре моя кровь прошла очистку, эквивалентную ещё как минимум двум годам.
— Всё равно ценность невелика, — покачала ампулу Салаарк, используя свою дыхательную технику Солнце-Матерь, чтобы оценить силу ингредиента.
— Знаю, — кивнул Лит.
— Поэтому я и храню в Искре другие ампулы, и в будущем планирую заменить усилитель на нечто получше. Но пока это хоть какое-то улучшение. Поскольку между мной и Рагнарёком есть кровная связь, я думаю, что добавление моей очищенной крови в качестве усилителя даст заметный эффект.
Закладка