Глава 2730. Искра и Кража. Часть 2 •
Проблема заключалась в том, что качество усилителя зависело исключительно от степени очищенности тела самого мага.
Драконья чешуя столетней давности ничто по сравнению с чешуёй Божественного Зверя, прожившего почти десять тысяч лет.
— Ух ты! — сказала Камила.
— И не говори, — кивнула Солус. — Благодаря Искре снаряжение Лита может очищаться бесконечно, превращая время простоя в чистую прибыль. Единственный минус — без Перчаток эта комната бесполезна.
— Дай угадаю, ещё одна новая комната тоже требует Перчатки? — спросил Лит.
— Ага, — вздохнула Солус. — Без подвоха не обошлось. Следующая остановка — Кража!
— Что? — одновременно сказали Лит и Камила, переглянувшись.
Комната Кражи также требовала максимального уровня допуска и имела массивную металлическую дверь. Внутри всё выглядело ещё страннее, чем в Искре — множество витрин и очередной каменный пьедестал посередине.
Солус поместила туда Глаза Менадион, прежде чем объяснить, как работает Кража.
— Во-первых, помните, как бабушка всё время кичится своим кодексом чести? Мол, она не крадёт секреты у друзей и коллег, а только у врагов? — спросила Солус, и оба кивнули.
— Так вот, моя мать была абсолютно другого мнения. Для неё вся эта «честь среди кузнецов» — пустая отговорка, чтобы не поубивать друг друга. Из одной из восстановленных мною её воспоминаний:
«Как только ты выкладываешь свои заклинания на рынок — они становятся общественным достоянием. Если я могу их себе позволить и способна взломать твой код — значит, я заслужила эти знания. Талант заимствует. Гений — крадёт».
— Эти слова находят отклик в моём сердце, — кивнул Лит.
— У меня тоже, — покраснела Солус, немного смущённая. — Мама считала, что делает добро всему Могару, крадя чужие секреты и внедряя их в свою кузнечную технику. Она верила, что имеет на это право, ведь она была Первым Повелителем Пламени и делилась своими наработками с Гарленом.
— Короче, если положить Глаза сюда, а зачарованные предметы — в витрины, Кража начнёт действовать.
— Это автоматический процесс, — продолжила она, — Он взламывает маскирующие руны и со временем вскрывает каждое псевдоядро артефакта, вплоть до состава ингредиентов, нужных для создания идеальной копии.
— Это же воровство! — воскликнула Камила.
— Это же круто! — сказал Лит. — Почему у нас не было доступа к этому раньше? Это сэкономило бы кучу времени и ресурсов.
— Прости, Ками, но не зря же это называется Кражей. По этой же причине только Менадион и я имели туда доступ. Мама не могла позволить, чтобы её репутация рухнула.
— А насчёт твоего вопроса, Лит, — продолжила Солус, — Бабушка была права: башня восстанавливается слоями. Сначала основы для её существования, потом базовые функции, а затем более сложные устройства, которые требуют нескольких чар.
— Например, Искра требует Колыбель, Шахты, Перчатки и функцию, позволявшую башне извлекать искру жизненной силы у Менадион. Это было необходимо, чтобы придавать органике подобие жизни. Теперь это не нужно — у наших Перчаток есть Кристалл Духа.
— Кража же требует Глаза, Библиотеку — для доступа к базам рун и ингредиентов, Мастерскую — для вызова материалов, и Фабрику — для попытки воспроизведения артефактов из витрин.
— Без Мастерской невозможно производить ингредиенты, а чтобы проверить последовательность псевдоядер, нужен тест. Без неё стоило бы изучать только действительно мощные артефакты.
— А с Кражей даже безделушка с одной интересной функцией может быть разобрана и её принципы использованы нами. Гений — крадёт!
— Полностью согласен, — кивнул Лит. — Твоя мама была настоящим гением. Неудивительно, что даже спустя тысячелетие никто не приблизился к её уровню.
— Ага! — с гордостью выпятила грудь Солус.
Каждый раз, рассказывая о достижениях матери, Солус словно переживала их заново, словно это были её собственные подвиги. Но Лит знал — это не про эго, а про любовь.
Солус помнила о Менадион немного, но крепко любила ту тень матери, что жила в её сердце. Рифа отдала всё, чтобы спасти свою дочь — и преуспела.
Менадион пожертвовала собой ради Эльфин и оставила ей величайшую магическую башню в истории Могара. Её опус, её наследие и, что важнее всего — её сердце.
— Так значит, если Ками положит броню в витрину, мы узнаем секреты бабушки? — спросил Лит, глядя на жену серьёзно.
— Теоретически — да. Но только если Ками согласится. И опять же, без Глаз Кража не работает. Кстати, у тебя сейчас на лице то выражение... — прищурилась Солус.
— Ты правда хочешь узнать секреты брони или просто ищешь повод снова увидеть меня голой? — с притворным раздражением спросила Камила.
Лит задумался, потом сказал:
— И то, и другое. И то, и другое хорошо.
— Извращенец! — рассмеялась Камила.
— Серьёзно, ты хочешь, чтобы я…
— Разделась? О да!
— Нет, отдала броню на изучение! — шлёпнула она его по плечу.
— Нет, — вздохнул Лит, не скрывая разочарования.
— Это было бы неуважением к бабушке. Это наш свадебный подарок. После её уроков по Магии Творения и помощи в спасении Рагнарёка — я был бы последним ублюдком на Могаре, если бы так поступил.
— И, пожалуйста, не при мне, — надулась Солус.
— Пошли. Ещё много чего нужно увидеть.
— Подожди. Больше никаких функций? — спросил Лит.
— А тебе мало? — фыркнула Солус.
Фабрика стала больше и получила больше Горнов. Теперь она могла создавать несколько предметов одновременно и, по словам Солус, благодаря поддержке новых этажей, могла Кузнечно Закаливать артефакты до глубокого фиолетового уровня.
Мастерская тоже увеличилась в размерах и возможностях. Теперь она не ограничивалась запасами материалов внутри башни и могла создавать до 50% больше ресурсов, чем имелось в наличии.
Таким образом, даже если остался только один кусочек ингредиента, можно провести два эксперимента одновременно.
Кузница и Алхимическая лаборатория остались прежними — владелец башни должен сам заботиться о необходимом оборудовании.
Жилые помещения стали просторнее, светлее, и Солус добавила небольшой внутренний сад, что особенно порадовало Рааза и детей.
Драконья чешуя столетней давности ничто по сравнению с чешуёй Божественного Зверя, прожившего почти десять тысяч лет.
— Ух ты! — сказала Камила.
— И не говори, — кивнула Солус. — Благодаря Искре снаряжение Лита может очищаться бесконечно, превращая время простоя в чистую прибыль. Единственный минус — без Перчаток эта комната бесполезна.
— Дай угадаю, ещё одна новая комната тоже требует Перчатки? — спросил Лит.
— Ага, — вздохнула Солус. — Без подвоха не обошлось. Следующая остановка — Кража!
— Что? — одновременно сказали Лит и Камила, переглянувшись.
Комната Кражи также требовала максимального уровня допуска и имела массивную металлическую дверь. Внутри всё выглядело ещё страннее, чем в Искре — множество витрин и очередной каменный пьедестал посередине.
Солус поместила туда Глаза Менадион, прежде чем объяснить, как работает Кража.
— Во-первых, помните, как бабушка всё время кичится своим кодексом чести? Мол, она не крадёт секреты у друзей и коллег, а только у врагов? — спросила Солус, и оба кивнули.
— Так вот, моя мать была абсолютно другого мнения. Для неё вся эта «честь среди кузнецов» — пустая отговорка, чтобы не поубивать друг друга. Из одной из восстановленных мною её воспоминаний:
«Как только ты выкладываешь свои заклинания на рынок — они становятся общественным достоянием. Если я могу их себе позволить и способна взломать твой код — значит, я заслужила эти знания. Талант заимствует. Гений — крадёт».
— Эти слова находят отклик в моём сердце, — кивнул Лит.
— У меня тоже, — покраснела Солус, немного смущённая. — Мама считала, что делает добро всему Могару, крадя чужие секреты и внедряя их в свою кузнечную технику. Она верила, что имеет на это право, ведь она была Первым Повелителем Пламени и делилась своими наработками с Гарленом.
— Короче, если положить Глаза сюда, а зачарованные предметы — в витрины, Кража начнёт действовать.
— Это автоматический процесс, — продолжила она, — Он взламывает маскирующие руны и со временем вскрывает каждое псевдоядро артефакта, вплоть до состава ингредиентов, нужных для создания идеальной копии.
— Это же воровство! — воскликнула Камила.
— Это же круто! — сказал Лит. — Почему у нас не было доступа к этому раньше? Это сэкономило бы кучу времени и ресурсов.
— Прости, Ками, но не зря же это называется Кражей. По этой же причине только Менадион и я имели туда доступ. Мама не могла позволить, чтобы её репутация рухнула.
— А насчёт твоего вопроса, Лит, — продолжила Солус, — Бабушка была права: башня восстанавливается слоями. Сначала основы для её существования, потом базовые функции, а затем более сложные устройства, которые требуют нескольких чар.
— Например, Искра требует Колыбель, Шахты, Перчатки и функцию, позволявшую башне извлекать искру жизненной силы у Менадион. Это было необходимо, чтобы придавать органике подобие жизни. Теперь это не нужно — у наших Перчаток есть Кристалл Духа.
— Кража же требует Глаза, Библиотеку — для доступа к базам рун и ингредиентов, Мастерскую — для вызова материалов, и Фабрику — для попытки воспроизведения артефактов из витрин.
— Без Мастерской невозможно производить ингредиенты, а чтобы проверить последовательность псевдоядер, нужен тест. Без неё стоило бы изучать только действительно мощные артефакты.
— А с Кражей даже безделушка с одной интересной функцией может быть разобрана и её принципы использованы нами. Гений — крадёт!
— Полностью согласен, — кивнул Лит. — Твоя мама была настоящим гением. Неудивительно, что даже спустя тысячелетие никто не приблизился к её уровню.
— Ага! — с гордостью выпятила грудь Солус.
Каждый раз, рассказывая о достижениях матери, Солус словно переживала их заново, словно это были её собственные подвиги. Но Лит знал — это не про эго, а про любовь.
Солус помнила о Менадион немного, но крепко любила ту тень матери, что жила в её сердце. Рифа отдала всё, чтобы спасти свою дочь — и преуспела.
Менадион пожертвовала собой ради Эльфин и оставила ей величайшую магическую башню в истории Могара. Её опус, её наследие и, что важнее всего — её сердце.
— Так значит, если Ками положит броню в витрину, мы узнаем секреты бабушки? — спросил Лит, глядя на жену серьёзно.
— Теоретически — да. Но только если Ками согласится. И опять же, без Глаз Кража не работает. Кстати, у тебя сейчас на лице то выражение... — прищурилась Солус.
— Ты правда хочешь узнать секреты брони или просто ищешь повод снова увидеть меня голой? — с притворным раздражением спросила Камила.
Лит задумался, потом сказал:
— И то, и другое. И то, и другое хорошо.
— Извращенец! — рассмеялась Камила.
— Серьёзно, ты хочешь, чтобы я…
— Разделась? О да!
— Нет, отдала броню на изучение! — шлёпнула она его по плечу.
— Нет, — вздохнул Лит, не скрывая разочарования.
— Это было бы неуважением к бабушке. Это наш свадебный подарок. После её уроков по Магии Творения и помощи в спасении Рагнарёка — я был бы последним ублюдком на Могаре, если бы так поступил.
— И, пожалуйста, не при мне, — надулась Солус.
— Пошли. Ещё много чего нужно увидеть.
— Подожди. Больше никаких функций? — спросил Лит.
— А тебе мало? — фыркнула Солус.
Фабрика стала больше и получила больше Горнов. Теперь она могла создавать несколько предметов одновременно и, по словам Солус, благодаря поддержке новых этажей, могла Кузнечно Закаливать артефакты до глубокого фиолетового уровня.
Мастерская тоже увеличилась в размерах и возможностях. Теперь она не ограничивалась запасами материалов внутри башни и могла создавать до 50% больше ресурсов, чем имелось в наличии.
Таким образом, даже если остался только один кусочек ингредиента, можно провести два эксперимента одновременно.
Кузница и Алхимическая лаборатория остались прежними — владелец башни должен сам заботиться о необходимом оборудовании.
Жилые помещения стали просторнее, светлее, и Солус добавила небольшой внутренний сад, что особенно порадовало Рааза и детей.
Закладка