Глава 2689. Бал Лита. Часть 1

Верховный Маг

Затем Лит активировал зону Тишины, маскирующий массив, а также пространственные и элементальные печати.

Орион с беспокойством огляделся — годы дисциплины и боевой инстинкт вопили об опасности. Он оказался внутри сложнейшей магической защиты на милость человека, которого он не особенно любил. Но всё же глубоко вдохнул и расслабился.

— Продолжай. Я тебе доверяю, — сказал он — и Литу, и себе самому.

Рагнарёк появился в вспышке изумрудного пламени, в кровавых ножнах, настолько тугих, что кристаллы на долу выглядывали наружу, сверкая, как драгоценные камни.

Орион сразу заметил, что клинок игнорирует пространственную печать, и, хотя внешне напоминает Войну, на самом деле уже совсем другой.

— Великая Мать! Ты взломал мои руны маскировки и выковал новый меч? Это одновременно и оскорбительно, и впечатляюще. Похоже, стоит поздравить, — он протянул руку, но Лит не ответил.

— Ни то и ни другое. Я ничего не взламывал. Война был разрушен, но не утрачен. Я отнёс его к Повели... к Салаарк, — Орион заметил, как Лит называет клинок как человека, но просто кивнул, прося продолжить.

— Она использовала Магию Творения через меня, чтобы и дать урок, и использовать меня как инструмент. Её руны ушли, мои материалы и заклинания остались. Я использовал Войну как основу и создал Рагнарёк. Это...

— Даврос вместо адаманта, и ты использовал схему Меча Саефел, придав ему свой стиль, — перебил Орион, осматривая меч издали.

— Судя по давлению, которое он излучает даже в ножнах, у него есть энергетическое ядро.

— Да, хоть и грубое. Ты прав во всём, — кивнул Лит.

— Салаарк предложила перековать его, когда я стану лучше как Кузнец. А пока...

Лит бросил ему свиток, который Орион поймал на лету. Там была схема рун маскировки, использованных Литом и Солус.

— И что это значит? — спросил Орион.

— Как я сказал — основа была твоей. Я просто доработал. Не зная твоих рун, я не мог их использовать. Без Салаарк я бы этого не сделал. Потому считаю Рагнарёк всё ещё твоим мечом. Можешь изучить его.

Орион знал, что Лит оказал ему величайшую честь — поделиться разработками. Это высшая форма доверия и уважения между кузнецами.

Он достал волшебную палочку и направил серебристую нить маны к клинку. Кристаллы на рукояти вспыхнули, словно меч ожил и открыл глаза.

— Отец, — произнёс Рагнарёк, узнавая ману и облик Ориона.

— Богини милосердные! Он говорит! — Орион отступил, глядя то на Лита, то на клинок, поражённый тем, что Салаарк допустила использование Запретной Магии.

— Он всегда говорил. Даже когда был просто Войной, — сказал Лит.

— Я подтверждаю, — вставил Рааз, заметив недоверие в глазах Ориона.

— Первый раз, когда я услышал этот «голос», было жутко.

— Серьёзно? — удивился Орион.

— Да. Можешь спросить Квиллу, Фрию или Камилу. Он однажды заговорил при его коллегах. Вряд ли они это забыли, — ответил Лит.

Орион попросил снять пространственную печать и позвонил им, чтобы убедиться лично. Не столько из недоверия, сколько из полного ошеломления.

— Неужели это я такое сделал? — почувствовал он ярость, вложенную в Войну при ковке. Но теперь там было и нечто иное. Частичка Лита проросла в клинке через Магию Творения.

— Отец, прости, — ножны у кристаллов размякли, будто меч плакал кровавыми слезами.

— Я подвёл тебя. Я не защитил дочь. Я подвёл.

Ножны деформировались, образуя руки и ноги, и приняли облик маленького кровавого голема. Глаза — белые кристаллы — были у него на груди, рукоять торчала, как росток.

— Прости меня, — взмолился Рагнарёк, падая на четвереньки, прижимая рукоять к полу.

— Я изменился. Я научился. Новая дочь. Я не подведу.

Лит встал на одно колено, как в день посвящения в Магусы.

— Прости и меня, Орион. Я не смог вернуть Флорию. Она могла бы быть жива, если бы не я. Может, под контролем Труды, но — жива. У тебя осталась бы надежда. Я ещё даже не держал свою дочь на руках, но уже знаю: если с ней что-то случится, я сойду с ума.

— Я знаю, что слова ничего не исправят... — начал он.

— Молчи! Ради богов, просто молчите оба! — перебил Орион.

Он начал метаться по комнате, как загнанный зверь, сражаясь с гневом и горем. В конце концов, он рухнул в кресло, выпив залпом бокал, потом ещё и ещё.

На третьем глотке ноздри перестали раздуваться, он перешёл на мелкие глотки. Когда немного успокоился, он взглянул в стекло на своё отражение с отвращением.

«Снова потерял контроль. Обещал Маленькому Цветочку бросить пить — и вот опять. Грош цена моему слову», — подумал он.

Он наложил на себя заклинание очищения, разрушив алкоголь в крови. Пусть мочевой пузырь требовал внимания, он проигнорировал его.

— Встань, Лит. Встань, Война, — сказал Орион.