Глава 2687. Общие раны. Часть 1 •
— Это наш последний ребёнок, ясно? — сказала Селия.
— Если только небо и земля не поменяются местами или я не передумаю, ты всегда будешь использовать это грёбаное заклинание контрацепции.
— Обязательно, — всхлипнул Райман, отпуская её.
Он держал Солкара сразу после Селии, но уже скучал по его тёплым объятиям. Как только Элина передала ребёнка отцу, малыш заплакал. Защитник начал успокаивать его детским голосом и ходил по комнате, показывая новорождённого гостям, как величайшее достижение своей жизни.
— Видишь это? Это ты через пару месяцев.— прошептала Камила, указывая на отца с сыном.
— Пожалуйста, — фыркнул Лит холодно и равнодушно.
— Он всего лишь Императорский Зверь, а я — Божественный.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Камила.
Лит посмотрел ей прямо в глаза, лицо его оставалось каменным.
— Я плачу гораздо громче.
Камила рассмеялась так сильно, что её заклинание маскировки рассеялось, и на них обернулись несколько человек. Ей не составило труда всё объяснить, обыграв шутку с максимальным мастерством.
Скоро весь дом наполнился смехом, и даже Солкар перестал плакать, глядя по сторонам с любопытством.
――――――――――――――――ranobes.com――――――――――――――――
Время шло, и всё продолжало меняться.
Дни Камилы при королевском дворе были длинными и скучными. Она всё больше ненавидела благородных дам, которые либо подлизывались к ней, либо изощрённо издевались под видом вежливости.
Несмотря на то что Джирни знала о Хранителе, всегда сопровождающем Камилу, Архонт не теряла бдительности, предпочитая держать рот на замке, а глаза — открытыми.
[Пока мы с Королевой здесь, никто не решится на глупости. Но я всё ещё могу «читать комнату» и понять, кто что знает], — думала Джирни.
Она с удовольствием рассказывала о событиях Чёрного Солнца, хотя знала, как сильно это напрягает Камилу. Та чувствовала себя не человеком, а оружием, и боялась, что люди станут воспринимать и Элизию так же.
Но Джирни это не волновало. Пока она рассказывала историю, все взгляды были прикованы к ней, и, наблюдая за реакциями слушателей, она понимала, кто действительно ничего не знал, а кто — делал вид.
Даже лучший лжец не может достоверно сымитировать удивление при «открытии» такого масштаба. Джирни несколько раз подкидывала ложные детали, наблюдая за выражениями лиц. Искренне неосведомлённые ахали, а знающие — путались в выражении и недоумевали. Она мысленно помечала каждого и продолжала вести беседу, как ни в чём не бывало.
Камила всё больше ненавидела королевский двор, но чувствовала себя в долгу перед Королевой.
Сильфа всегда лично сопровождала её, обеспечивала безопасность и даже сдерживала всех наглецов одним лишь взглядом. Иногда — и кулаком.
— Лучше всего учит сломанное лицо, — заявила она как-то, глядя на возмущённых дворянок.
— Это мой дом, и баронесса Верхен — моя гостья. Кто оскорбляет её — оскорбляет меня.
— Ещё одно слово — и вы предстанете перед судом за клевету на Корону. Не согласны — подавайте апелляцию Королю.
Мерон был спокойной половиной королевской четы, но когда кто-то задевал Сильфу, он становился зверем. Никто не хотел из сковородки попасть под плаху.
Наступил последний месяц года, и приближался день рождения Лита.
Идея устроить бал раздражала его, но это было условием, на котором ему построили особняк. Пришлось смириться и улыбаться.
К тому же, никто в семье не знал, как проводить королевский приём. К счастью, на помощь пришёл Орион.
Это была идея Рааза — пригласить главу Дома Эрнасов, ведь он хотел, чтобы его сын и друг снова поговорили. После смерти Флории Лит и Орион общались по минимуму, только по необходимости.
Ориону было тяжело находиться рядом с Литом — слишком много воспоминаний. Каждый жест и интонация Лита напоминали ему о днях, когда Флория и Лит были вместе.
Он до сих пор оплакивал дочь, и сожаление о том, что он препятствовал их отношениям, только усугубляло боль.
[Если бы я не мешал... если бы она забеременела от него, как Камила... может, она бы ещё была жива], — думал он и ненавидел себя за эти мысли.
Где-то глубоко он злился и на Камилу — за то, что она «украла» шанс, который мог бы быть у Флории.
А Лит, в свою очередь, чувствовал вину. Он обещал супругам Эрнас сделать всё возможное, чтобы вернуть Флорию, и, хоть он сдержал слово, всё равно потерпел неудачу.
К тому же, тот факт, что он попал в ловушку Труды и сам убил Флорию, делал боль утраты почти невыносимой.
Каждый раз, встречаясь с Орионом, Литу казалось, что его правая рука снова в крови Флории, а взгляд главы Эрнасов будто безмолвно обвинял его, несмотря на дружелюбный голос и выражение лица.
Рааз приложил немало усилий, чтобы воссоединить их, надеясь, что это поможет им обоим справиться с утратой. А ещё — просто хотел побыть с сыном в важный момент его жизни.
[Убиваю сразу нескольких зайцев], — думал Рааз, не зная, насколько он похож на Лита.
— Итак... — Орион неловко прочистил горло, пытаясь завязать разговор после того, как отдал последние распоряжения слугам, которых привёл из своего дома.
— Твой старик сказал, что вы с Камилой увязли в пелёнках и куклах.
— Ну да, — почесал затылок Лит, радуясь, что последовал совету отца и обратился за помощью к Ориону.
С учётом всех угроз и покушений на Камилу, безопасность стояла на первом месте. У Лита не было времени проверять кандидатов, а слуги из дома Эрнасов были преданы до конца. Они даже сразились с Орпалом, зная, что не выживут.
— Это моя слабая сторона. Я был самым младшим, и когда родились Аран и Лерия, я уже учился в академии. Я ничего не знаю о том, как ухаживать за младенцами.
— Если только небо и земля не поменяются местами или я не передумаю, ты всегда будешь использовать это грёбаное заклинание контрацепции.
— Обязательно, — всхлипнул Райман, отпуская её.
Он держал Солкара сразу после Селии, но уже скучал по его тёплым объятиям. Как только Элина передала ребёнка отцу, малыш заплакал. Защитник начал успокаивать его детским голосом и ходил по комнате, показывая новорождённого гостям, как величайшее достижение своей жизни.
— Видишь это? Это ты через пару месяцев.— прошептала Камила, указывая на отца с сыном.
— Пожалуйста, — фыркнул Лит холодно и равнодушно.
— Он всего лишь Императорский Зверь, а я — Божественный.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Камила.
Лит посмотрел ей прямо в глаза, лицо его оставалось каменным.
— Я плачу гораздо громче.
Камила рассмеялась так сильно, что её заклинание маскировки рассеялось, и на них обернулись несколько человек. Ей не составило труда всё объяснить, обыграв шутку с максимальным мастерством.
Скоро весь дом наполнился смехом, и даже Солкар перестал плакать, глядя по сторонам с любопытством.
――――――――――――――――ranobes.com――――――――――――――――
Время шло, и всё продолжало меняться.
Дни Камилы при королевском дворе были длинными и скучными. Она всё больше ненавидела благородных дам, которые либо подлизывались к ней, либо изощрённо издевались под видом вежливости.
Несмотря на то что Джирни знала о Хранителе, всегда сопровождающем Камилу, Архонт не теряла бдительности, предпочитая держать рот на замке, а глаза — открытыми.
[Пока мы с Королевой здесь, никто не решится на глупости. Но я всё ещё могу «читать комнату» и понять, кто что знает], — думала Джирни.
Она с удовольствием рассказывала о событиях Чёрного Солнца, хотя знала, как сильно это напрягает Камилу. Та чувствовала себя не человеком, а оружием, и боялась, что люди станут воспринимать и Элизию так же.
Но Джирни это не волновало. Пока она рассказывала историю, все взгляды были прикованы к ней, и, наблюдая за реакциями слушателей, она понимала, кто действительно ничего не знал, а кто — делал вид.
Даже лучший лжец не может достоверно сымитировать удивление при «открытии» такого масштаба. Джирни несколько раз подкидывала ложные детали, наблюдая за выражениями лиц. Искренне неосведомлённые ахали, а знающие — путались в выражении и недоумевали. Она мысленно помечала каждого и продолжала вести беседу, как ни в чём не бывало.
Камила всё больше ненавидела королевский двор, но чувствовала себя в долгу перед Королевой.
Сильфа всегда лично сопровождала её, обеспечивала безопасность и даже сдерживала всех наглецов одним лишь взглядом. Иногда — и кулаком.
— Лучше всего учит сломанное лицо, — заявила она как-то, глядя на возмущённых дворянок.
— Это мой дом, и баронесса Верхен — моя гостья. Кто оскорбляет её — оскорбляет меня.
— Ещё одно слово — и вы предстанете перед судом за клевету на Корону. Не согласны — подавайте апелляцию Королю.
Мерон был спокойной половиной королевской четы, но когда кто-то задевал Сильфу, он становился зверем. Никто не хотел из сковородки попасть под плаху.
Наступил последний месяц года, и приближался день рождения Лита.
Идея устроить бал раздражала его, но это было условием, на котором ему построили особняк. Пришлось смириться и улыбаться.
К тому же, никто в семье не знал, как проводить королевский приём. К счастью, на помощь пришёл Орион.
Это была идея Рааза — пригласить главу Дома Эрнасов, ведь он хотел, чтобы его сын и друг снова поговорили. После смерти Флории Лит и Орион общались по минимуму, только по необходимости.
Ориону было тяжело находиться рядом с Литом — слишком много воспоминаний. Каждый жест и интонация Лита напоминали ему о днях, когда Флория и Лит были вместе.
Он до сих пор оплакивал дочь, и сожаление о том, что он препятствовал их отношениям, только усугубляло боль.
[Если бы я не мешал... если бы она забеременела от него, как Камила... может, она бы ещё была жива], — думал он и ненавидел себя за эти мысли.
Где-то глубоко он злился и на Камилу — за то, что она «украла» шанс, который мог бы быть у Флории.
А Лит, в свою очередь, чувствовал вину. Он обещал супругам Эрнас сделать всё возможное, чтобы вернуть Флорию, и, хоть он сдержал слово, всё равно потерпел неудачу.
К тому же, тот факт, что он попал в ловушку Труды и сам убил Флорию, делал боль утраты почти невыносимой.
Каждый раз, встречаясь с Орионом, Литу казалось, что его правая рука снова в крови Флории, а взгляд главы Эрнасов будто безмолвно обвинял его, несмотря на дружелюбный голос и выражение лица.
Рааз приложил немало усилий, чтобы воссоединить их, надеясь, что это поможет им обоим справиться с утратой. А ещё — просто хотел побыть с сыном в важный момент его жизни.
[Убиваю сразу нескольких зайцев], — думал Рааз, не зная, насколько он похож на Лита.
— Итак... — Орион неловко прочистил горло, пытаясь завязать разговор после того, как отдал последние распоряжения слугам, которых привёл из своего дома.
— Твой старик сказал, что вы с Камилой увязли в пелёнках и куклах.
— Ну да, — почесал затылок Лит, радуясь, что последовал совету отца и обратился за помощью к Ориону.
С учётом всех угроз и покушений на Камилу, безопасность стояла на первом месте. У Лита не было времени проверять кандидатов, а слуги из дома Эрнасов были преданы до конца. Они даже сразились с Орпалом, зная, что не выживут.
— Это моя слабая сторона. Я был самым младшим, и когда родились Аран и Лерия, я уже учился в академии. Я ничего не знаю о том, как ухаживать за младенцами.
Закладка