Глава 2508. Боги и Демоны. Часть 4

Верховный Маг

Увидев существо из чистого света, Глемос едва успел осознать, что у Первого Короля действительно больше двух глаз, как его инстинкт самосохранения заставил его бежать без оглядки.

Тогда у Валерона только появилось белое ядро, а Глемос уже был существом, прожившим тысячелетия. Тиран сражался — и порой убивал — древних Императорских Зверей с ярко-фиолетовыми ядрами, намного превосходивших его по размерам.

Он также сталкивался с несколькими Божественными Зверями и всегда выживал. Но когда Первый Король обрушил на мир свою полную силу, Тиран побежал.

Тот факт, что Валерону едва исполнилось тридцать, нисколько не уменьшил страха, охватившего ноги Глемоса. К тому же кровожадность Валерона даже не была направлена на него — но он знал: если останется, смерть придёт за ним.

Только оказавшись в десятках километрах, Глемос почувствовал себя в безопасности и поклялся больше никогда не приближаться к монстру по имени Валерон.

В своих рассказах он подчёркивал, как даже само присутствие короля причиняло боль. Как он не смог проверить наличие Глаза Духа, потому что от одного лишь вида Валерона его чувства начинали болеть.

Глемос не понимал, почему он запаниковал, ведь Первый Король даже не знал о его присутствии — но был уверен: если бы он поступил иначе, то погиб бы.

[Я не Глемос, а это не Валерон. Так почему же я чувствую себя так же?] — думал Эрион, дрожа от ужаса.

Фомор никогда не слышал о Страхе Тиамата и не знал, что активируя его и втягивая энергию мира своими крыльями, он одновременно втягивает в себя и ману Лита.

Эрион прикусил щёку, чтобы не сбежать, как это сделал его бог тысячу лет назад, и использовал красный и чёрный глаза, чтобы выжить в бушующем приливе Последнего Затмения.

[Почему он до сих пор не сбежал?] — мысленно ругался Лит.

[Не знаю,] — ответила Солус из кармана на тунике Фомора, куда она пробралась во время их первой схватки.

Именно благодаря ей Эрион был жив, а его армия не превратилась в уголь. Солус управляла Последним Затмением и точно дозировала его силу, делая заклинание не смертельным.

Убить Фомора и его союзников было легко. Сложнее — позволить ему сбежать, не делая это очевидным. Если бы Эрион остался единственным выжившим, ему не поверили бы.

Остальные монстры всё ещё дышали только потому, что Лит хотел, чтобы они «пожертвовали» собой и дали лидеру шанс на побег.

[Подними жар немного,] — велел он.

[Поняла.] — Лит слил Перчатки Менадион с перчатками брони Пустоты, пополняя ими энергию мира, а значит — магию стихий и мистическое пламя Демонов.

Тиамат опускался медленно, окутанный тьмой, призывая молнии и с неба, и из земли. Фомор пытался вытягивать энергию мира крыльями, чтобы нейтрализовать Мьёльнир, но впервые в жизни Могар ему сопротивлялся.

Он использовал жёлтый и оранжевый глаза, чтобы Доминировать заклинание — как учил Глемос, — но буря игнорировала его команду и смела всех, как лавина.

Монстры корчились на земле в конвульсиях, а Демоны без пощады добивали их сталью и Пламенем Пустоты.

Руки нейтрализовали крылья Фомора, а Доминирование Солус поддерживало власть Лита, делая глаза Эриона бесполезными.

[Я знаю, ты сказал усилить эффект, и понимаю, что тебе нравится быть Тёмным Владыкой Литом, но если ты хочешь, чтобы он ушёл — дай ему шанс!] — сказала Солус, когда выживших становилось всё меньше.

[Если будет слишком просто — он заподозрит,] — возразил Лит.

[Если станет чуть тяжелее — он умрёт!]

[Да, мамочка!] — Он развеял Мьёльнир, с мечом в руке будто готовясь нанести смертельный удар.

— Ты очень устойчив к магии. Посмотрим, как твой вид справится с адамантом, — сказал Лит, и исчезновение Страха Тиамата вывело Эриона из ступора.

Он посмотрел на пространственные амулеты, оставшиеся на земле после гибели владельцев.

Они были полны пищи, необходимой народу для выживания. Без них миссия провалится, и колония не успеет добраться до другого маногейзера, прежде чем запасы иссякнут.

[Проклятая гордость. Какая разница, как он получил свои семь глаз? Даже если я его убью, Тифос и Екидна не вернутся. А если погибну сам — жертва моих товарищей будет напрасной, а мой народ умрёт от голода!]

Эрион втянул как можно больше энергии мира — и на этот раз Лит позволил. Фомор не стал задаваться вопросами и высвободил силу в виде синей ударной волны, напоминавшей Литу Прилив Рока.

— Хорошая попытка, — одной рукой Лит сжал Эриона Духовным Захватом, а другой — Доминированием и Перчатками Менадион подавил волну.

Фомор израсходовал всю оставшуюся ману, выпуская столп льда из синего глаза — он заморозил Лита.

[Знал! Драконы слабы к холоду!] — когда волна воды распространилась, она сбила Тиамата и рассеяла энергию Демонов, что убивали армию Эриона.

— Беги, пока он не очнулся, — сказал лидер гоблинов, создавая мощный барьер, а Трауганы передавали Хати жизненную силу, восстанавливая стаю.

— Мы — прошлое. Заботься о будущем, — шестирукие Трауганы быстро собрали все амулеты в один, чтобы нести было легче.

— Победы не будет, но это не значит, что мы проиграли.

— Делай, что должен, и уходи живым. Мы задержим людей. Пока хоть один из нас дышит — они не смогут гнаться за тобой.

Эрион встретился взглядом с лидером троллей и увидел решимость.

— Спасибо, брат, — кивнул Фомор, используя восстановленные крылья, чтобы наполнить энергией мира уцелевших бойцов.

Монстры ощутили силу стихий, наполнившую тела, и использовали дыхательную технику, переданную им Глемосом, чтобы Пробудиться.

Каждого члена павших рас окутал столп света, толкая их ядра и эволюцию вперёд. Их было так много и они были так близко друг к другу, что их сияние окрасило Несру в слепящий, равномерный белый цвет.

Мистические и обычные чувства были бесполезны — их мешала масса маны и свет от столпов.

Армия теней сражалась со светом, подавляя его своими чёрными телами и истощая Прикосновением Мерзости.