Глава 2495. Магия Творения. Часть 1 •
— Я не жалуюсь, — Лит игриво взъерошил ей волосы. — Рад, что ты снова со мной, Солус. Я очень скучал.
— Не обязательно говорить это каждый день… но мне очень приятно, — она чуть покраснела. — Я скучала по тебе ещё сильнее!
Лит вернулся в центр комнаты и проверил по панели управления, что запасы энергии Башни пополнены.
Способность Мастерской одновременно материализовывать нужное количество давросса и других мощных материалов для двух магов серьёзно нагружала её энергетическое ядро.
Кроме того, в своём незавершённом состоянии Башня не могла обрабатывать весь поток энергии мира от гейзера маны — часть её постоянно уходила на питание других этажей и поддержание человеческого тела Солус.
Лит не имел ни малейшего желания узнавать, что произойдёт, если Башня останется без энергии. От обрушения карманного измерения и уничтожения всего, что в нём хранилось, до возвращения Солус в статус голоса в его голове — кошмарных вариантов хватало.
— До возвращения Ками осталось не так много. Я попробую ещё раз. Пока ты отдыхаешь, Солус, пожалуйста, внимательно посмотри Глазами и скажи, что я делаю не так.
Пока Балкор был вынужден изучать Магию Творения лишь теоретически и практиковать её только после достижения прорыва — чтобы не тратить попусту бесценные материалы, выдаваемые Салаарк за службу, — Лит, как обычно, жульничал.
Применять Магию Творения к камню или даже серебру — это просто дорогой способ их разрушить. Худшее в изучении этой магии было то, что лишь уже овладев ею, маг мог использовать обычные материалы без их немедленного разрушения.
За последний месяц Лит и Солус уничтожили сотни килограммов давросса, бесчисленные драгоценные белые кристаллы маны и целый лес Даров Дриад. Но они могли себе это позволить, поскольку все материалы были лишь копиями, созданными Башней.
Даже Хранитель пролил бы за такую трату кровавые слёзы. Более того, ни один Избранный Могара не смог бы освоить даже основы Магии Творения, ведь Салаарк использовала заклинания маскировки, чтобы скрыть свои секреты от таких, как Глаза Дракона.
Только перед теми, с кем она была готова поделиться знанием, она применяла Магию Творения в её истинной форме — причём упрощённой, в обучающих целях.
На том уровне, где сейчас находились Лит и Солус, они уже могли придавать форму и зачаровывать артефакты, но ещё не понимали, как удалять отпечаток и массивы чар.
Магия Тьмы ослабляла связи в металле, позволяя Свету перестраивать их в нужной форме, действуя соответственно как тигель и как форма. Затем наступал этап зачарования.
Даже заклинание первого круга Магии Творения требовало плетения массива, включающего круги Искусства Кузнечества, чтобы притянуть энергию мира и массивы, необходимые для создания различных псевдоядер.
При этом маг должен был учитывать эффект усиления, создаваемый магическими металлами, и постоянно его регулировать. Само собой, давросс обладал наилучшей прочностью и выдерживал дилетантов, но и усиливал магию сильнее всех.
Слишком много маны — и металл разрушится под воздействием магии Тьмы. Слишком мало — и чары не сработают. В обоих случаях металл был бы испорчен, если бы не был заранее очищен мастером Пламени Происхождения.
Лит глубоко вдохнул, сосредотачиваясь и вспоминая в деталях технику Салаарк, которую видел десятки раз.
[Сначала — круг Искусства Кузнечества для энергии мира,] — подумал он, и над ладонями возник серебристый массив. [Затем чары… и вторая матрица для стабилизации всего этого.]
Псевдоядра проявились в виде концентрических последовательностей рун, расположенных в том порядке, в котором их нужно было применять. Второй серебристый массив запечатал как накопленную в круге энергию мира, так и вложенную в заклинания ману.
[Теперь придаю форму давроссу.]
Взмах руки — и он призвал Горнило, полученное как награду за уничтожение Золотого Грифона.
Теперь оно стало меньше, ведь Лит очистил его от дарвена, используя Пламя Происхождения и расплавленную лаву. Дарвен — это совокупность всех примесей, скопившихся в жиле металла за века. Именно энергия мира превращала серебро в давросс.
Дарвен был устойчив к магии сильнее даже, чем белый мрамор с золотыми прожилками, и встречался только в сыром давроссе. Очистить металл только Пламенем Происхождения означало уничтожить примеси, а вместе с ними — и ценные вкрапления.
Поэтому Лит сфокусировал Пламя на плавлении только давросса, а затем использовал лаву из Горнила, чтобы расплавить собранный дарвен и «очистить» его от остатков давросса, адаманта и орихалка, застрявших в примесях.
Магия Тьмы залила мистический металл, используя эффект усиления против самого давросса, делая его податливым.
Следующая волна — магия Света — придала металлу форму, выбранную Литом, и одновременно очистила его от остатков Тьмы, которые в ином случае стали бы искусственными примесями и мешали зачарованию.
Лит уже пытался применять Магию Пустоты, чтобы заменить элементы, но использовать одновременно две уникальные ветви магии оказалось слишком сложно. Он не овладел ни одной из них в совершенстве, и их взаимодействие вызывало непредсказуемые последствия.
Осознав, что совмещение только мешает, он решил сосредоточиться на одной школе и попробовать снова позже, когда достигнет мастерства.
Блок давросса приобрёл форму очередного кинжала изысканного дизайна. Размягчённый металл сам перестраивался, используя решётку из твёрдого света в качестве каркаса. Единственным ограничением была фантазия Лита.
Затем световая решётка взорвалась наружу, чтобы не оставить пустот в застывающем металле, и одновременно изгнала остатки магии Тьмы. Когда остальные два заклинания угасли, Лит активировал вторую фазу Магии Творения — внешние круги в его ладонях расширились наружу.
Внешний массив соединил кинжал с чарами, струи рун свернулись в псевдоядра и впитались в давросс, в то время как накопленная энергия мира наполнила металл.
Лит должен был непрерывно балансировать энергию мира с маной и одновременно корректировать псевдоядра по мере того, как мистический металл усиливал их силу. И всё это происходило всего за несколько секунд — и только потому, что Лит специально делал всё медленно.
— Чтоб меня драконы разорвали! — выругался он, когда понял, что не хватает сил на последнее зачарование, и ему пришлось отказаться от него.
Несмотря на неполноту, зачарованный кинжал отражал свет Башни, превращая его из жёлтого в белый. Кристаллы маны, сплавленные с металлом, испускали искры, сбрасывая избыточную энергию, накопившуюся в процессе зачарования.
— Не обязательно говорить это каждый день… но мне очень приятно, — она чуть покраснела. — Я скучала по тебе ещё сильнее!
Лит вернулся в центр комнаты и проверил по панели управления, что запасы энергии Башни пополнены.
Способность Мастерской одновременно материализовывать нужное количество давросса и других мощных материалов для двух магов серьёзно нагружала её энергетическое ядро.
Кроме того, в своём незавершённом состоянии Башня не могла обрабатывать весь поток энергии мира от гейзера маны — часть её постоянно уходила на питание других этажей и поддержание человеческого тела Солус.
Лит не имел ни малейшего желания узнавать, что произойдёт, если Башня останется без энергии. От обрушения карманного измерения и уничтожения всего, что в нём хранилось, до возвращения Солус в статус голоса в его голове — кошмарных вариантов хватало.
— До возвращения Ками осталось не так много. Я попробую ещё раз. Пока ты отдыхаешь, Солус, пожалуйста, внимательно посмотри Глазами и скажи, что я делаю не так.
Пока Балкор был вынужден изучать Магию Творения лишь теоретически и практиковать её только после достижения прорыва — чтобы не тратить попусту бесценные материалы, выдаваемые Салаарк за службу, — Лит, как обычно, жульничал.
Применять Магию Творения к камню или даже серебру — это просто дорогой способ их разрушить. Худшее в изучении этой магии было то, что лишь уже овладев ею, маг мог использовать обычные материалы без их немедленного разрушения.
За последний месяц Лит и Солус уничтожили сотни килограммов давросса, бесчисленные драгоценные белые кристаллы маны и целый лес Даров Дриад. Но они могли себе это позволить, поскольку все материалы были лишь копиями, созданными Башней.
Даже Хранитель пролил бы за такую трату кровавые слёзы. Более того, ни один Избранный Могара не смог бы освоить даже основы Магии Творения, ведь Салаарк использовала заклинания маскировки, чтобы скрыть свои секреты от таких, как Глаза Дракона.
Только перед теми, с кем она была готова поделиться знанием, она применяла Магию Творения в её истинной форме — причём упрощённой, в обучающих целях.
На том уровне, где сейчас находились Лит и Солус, они уже могли придавать форму и зачаровывать артефакты, но ещё не понимали, как удалять отпечаток и массивы чар.
Магия Тьмы ослабляла связи в металле, позволяя Свету перестраивать их в нужной форме, действуя соответственно как тигель и как форма. Затем наступал этап зачарования.
Даже заклинание первого круга Магии Творения требовало плетения массива, включающего круги Искусства Кузнечества, чтобы притянуть энергию мира и массивы, необходимые для создания различных псевдоядер.
При этом маг должен был учитывать эффект усиления, создаваемый магическими металлами, и постоянно его регулировать. Само собой, давросс обладал наилучшей прочностью и выдерживал дилетантов, но и усиливал магию сильнее всех.
Слишком много маны — и металл разрушится под воздействием магии Тьмы. Слишком мало — и чары не сработают. В обоих случаях металл был бы испорчен, если бы не был заранее очищен мастером Пламени Происхождения.
Лит глубоко вдохнул, сосредотачиваясь и вспоминая в деталях технику Салаарк, которую видел десятки раз.
[Сначала — круг Искусства Кузнечества для энергии мира,] — подумал он, и над ладонями возник серебристый массив. [Затем чары… и вторая матрица для стабилизации всего этого.]
Псевдоядра проявились в виде концентрических последовательностей рун, расположенных в том порядке, в котором их нужно было применять. Второй серебристый массив запечатал как накопленную в круге энергию мира, так и вложенную в заклинания ману.
[Теперь придаю форму давроссу.]
Взмах руки — и он призвал Горнило, полученное как награду за уничтожение Золотого Грифона.
Теперь оно стало меньше, ведь Лит очистил его от дарвена, используя Пламя Происхождения и расплавленную лаву. Дарвен — это совокупность всех примесей, скопившихся в жиле металла за века. Именно энергия мира превращала серебро в давросс.
Дарвен был устойчив к магии сильнее даже, чем белый мрамор с золотыми прожилками, и встречался только в сыром давроссе. Очистить металл только Пламенем Происхождения означало уничтожить примеси, а вместе с ними — и ценные вкрапления.
Поэтому Лит сфокусировал Пламя на плавлении только давросса, а затем использовал лаву из Горнила, чтобы расплавить собранный дарвен и «очистить» его от остатков давросса, адаманта и орихалка, застрявших в примесях.
Магия Тьмы залила мистический металл, используя эффект усиления против самого давросса, делая его податливым.
Следующая волна — магия Света — придала металлу форму, выбранную Литом, и одновременно очистила его от остатков Тьмы, которые в ином случае стали бы искусственными примесями и мешали зачарованию.
Лит уже пытался применять Магию Пустоты, чтобы заменить элементы, но использовать одновременно две уникальные ветви магии оказалось слишком сложно. Он не овладел ни одной из них в совершенстве, и их взаимодействие вызывало непредсказуемые последствия.
Осознав, что совмещение только мешает, он решил сосредоточиться на одной школе и попробовать снова позже, когда достигнет мастерства.
Блок давросса приобрёл форму очередного кинжала изысканного дизайна. Размягчённый металл сам перестраивался, используя решётку из твёрдого света в качестве каркаса. Единственным ограничением была фантазия Лита.
Затем световая решётка взорвалась наружу, чтобы не оставить пустот в застывающем металле, и одновременно изгнала остатки магии Тьмы. Когда остальные два заклинания угасли, Лит активировал вторую фазу Магии Творения — внешние круги в его ладонях расширились наружу.
Внешний массив соединил кинжал с чарами, струи рун свернулись в псевдоядра и впитались в давросс, в то время как накопленная энергия мира наполнила металл.
Лит должен был непрерывно балансировать энергию мира с маной и одновременно корректировать псевдоядра по мере того, как мистический металл усиливал их силу. И всё это происходило всего за несколько секунд — и только потому, что Лит специально делал всё медленно.
— Чтоб меня драконы разорвали! — выругался он, когда понял, что не хватает сил на последнее зачарование, и ему пришлось отказаться от него.
Несмотря на неполноту, зачарованный кинжал отражал свет Башни, превращая его из жёлтого в белый. Кристаллы маны, сплавленные с металлом, испускали искры, сбрасывая избыточную энергию, накопившуюся в процессе зачарования.
Закладка