Глава 2432. Борьба Гибрида. Часть 2 •
— Дай договорить, — поднял ладонь Бодия, прерывая её. — Я не игрушка и не питомец. Я с самого начала дал понять, что ты мне нравишься, и заслуживаю того же — откровенного ответа. Пусть даже не того, на который надеюсь.
— Ты прав. Мне нечем оправдаться, — Тиста опустила взгляд. — Я не стыжусь тебя. Не больше, чем стыжусь Лита. Я уважаю тебя. Ты мне нравишься за то, кто ты есть: заботливый, честный, защитник — в мире, где каждый хочет урвать от меня кусок. Мне очень важно, что ты есть в моей жизни, и я ценю это.
— Но?.. — нахмурился он.
— Но твоя близость постоянно напоминала мне о том выборе, который стоит передо мной. И о том, какие последствия он за собой повлечёт. Я не такая уверенная в себе, как Трисса. И не такая наплевательская к чужому мнению, как Лит. Меня пугает то, как изменится моя жизнь, если я перестану быть человеком. Если моя кожа станет маской.
— Я не позвала тебя на бал не потому, что ты не выдержал бы взглядов и слухов. А потому, что я не выдержала бы. С тех пор как Лит сказал мне, что я гибрид, я была в восторге. Он — мой герой. Стать такой, как он, — моя мечта с детства.
— Но когда она сбылась, вместе с ней пришли и «подарки». Чем дальше развивалось ядро, чем больше глаз я открывала, тем меньше я чувствовала себя собой. Я становилась чем-то иным. И дело не только во внешности.
— Люди не должны иметь крылья. А теперь, когда я использую обычное заклинание полёта, мне некомфортно. Как будто мне чего-то не хватает. Люди не плюются огнём. А для меня Пламя Происхождения стало таким естественным, что, когда я злюсь, мне нужно выпустить его наружу. Иначе — сгорит изнутри.
— Я держалась от тебя подальше, потому что рядом с тобой я больше не могла притворяться. Ты знаешь меня настоящую. Принимаешь. А я сама себя — нет. Мне стыдно. Я боюсь, что люди будут считать меня монстром, как это происходит с Литом каждый день.
— У меня нет той силы, что есть у Камилы, чтобы защищать своего партнёра и свой выбор. Потому что я первая сомневаюсь в себе. Защищать тебя от злословия о зверолюдях — значит врать себе самой. Это звучало бы не как защита, а как попытка убедить себя.
— Я рад, что ты наконец смогла признать это — себе и мне, — Бодия улыбнулся и обнял её крепче.
— Это самый трудный шаг. Но ты его сделала.
— Ты не злишься? — удивилась Тиста.
— Как я могу злиться? — он удивился ещё сильнее.
— Ты впустила меня в свои мысли. Это самый ценный подарок. И я не имею права тебя судить. Потому что всё, что ты сказала, — это была моя жизнь с того момента, как я узнал что я гибрид, и оставался в сомнениях вплоть до тридцати лет.
— Ты так себя чувствовал даже после того, как стал Нидхоггом?
— Конечно. Я сомневался в своём выборе годами. Мне казалось, я совершил главную ошибку в жизни. Привыкнуть жить без своей человеческой стороны — было самым тяжёлым. Каждый раз, когда я менял облик, я чувствовал себя обманщиком. Даже перед собой.
— А когда принимал «истинную» форму, чувствовал себя уродом. Я скучал по рукам и ногам. Ползать под землёй — это уже не было чудесной силой, а способом спрятать чудовище, в которое я превратился. Я выбрал сторону Нидхогга, потому что был молод и глуп. Хотел сохранить силу рода, почувствовать мощь Императорского Зверя.
— Первые часы были потрясающими. Размер, сила... я чувствовал себя богом. Но уже к ужину плакал и жалел. Я не мог нормально держать приборы — всё валилось из рук. Я изрыгнул кислоту, не заметив, едва не убил отца и не спалил его дом.
— А ещё был голод. В форме Нидхогга я весил уже не как человек, а как десятиметровое чудище. Один стейк меня больше не насыщал. Мне пришлось глотать скотину целиком. Я пытался готовить, приправлять — но это было слишком дорого и долго. Пришлось сдаться.
— Социальная жизнь? Её больше не было. Люди стали хрупкими, как яйца. Я не мог пожать руку отцу, не говоря уже о близости с женщиной. Даже когда я научился контролировать силу — лучше не стало. Среди людей мне приходилось врать. А среди Императорских Зверей я чувствовал себя чужим. Меня не тянуло к ним, если только они не принимали человеческий облик.
— И даже тогда... я не знаю, как... ну, как заниматься сексом в форме огромной змеи, — он покраснел.
— Поэтому я понимаю тебя. И не собираюсь осуждать. Напротив, я завидую. У тебя есть время подумать. Ты можешь сделать выбор, а не бросаться в него, как я.
— Хочешь поговорить — я рядом. Хочешь просто, чтобы кто-то был рядом, пока ты думаешь — я тоже здесь. Ты не одна. Не обязана быть одна. Только если сама захочешь.
— Ты прав. Мне нечем оправдаться, — Тиста опустила взгляд. — Я не стыжусь тебя. Не больше, чем стыжусь Лита. Я уважаю тебя. Ты мне нравишься за то, кто ты есть: заботливый, честный, защитник — в мире, где каждый хочет урвать от меня кусок. Мне очень важно, что ты есть в моей жизни, и я ценю это.
— Но?.. — нахмурился он.
— Но твоя близость постоянно напоминала мне о том выборе, который стоит передо мной. И о том, какие последствия он за собой повлечёт. Я не такая уверенная в себе, как Трисса. И не такая наплевательская к чужому мнению, как Лит. Меня пугает то, как изменится моя жизнь, если я перестану быть человеком. Если моя кожа станет маской.
— Я не позвала тебя на бал не потому, что ты не выдержал бы взглядов и слухов. А потому, что я не выдержала бы. С тех пор как Лит сказал мне, что я гибрид, я была в восторге. Он — мой герой. Стать такой, как он, — моя мечта с детства.
— Но когда она сбылась, вместе с ней пришли и «подарки». Чем дальше развивалось ядро, чем больше глаз я открывала, тем меньше я чувствовала себя собой. Я становилась чем-то иным. И дело не только во внешности.
— Люди не должны иметь крылья. А теперь, когда я использую обычное заклинание полёта, мне некомфортно. Как будто мне чего-то не хватает. Люди не плюются огнём. А для меня Пламя Происхождения стало таким естественным, что, когда я злюсь, мне нужно выпустить его наружу. Иначе — сгорит изнутри.
— Я держалась от тебя подальше, потому что рядом с тобой я больше не могла притворяться. Ты знаешь меня настоящую. Принимаешь. А я сама себя — нет. Мне стыдно. Я боюсь, что люди будут считать меня монстром, как это происходит с Литом каждый день.
— У меня нет той силы, что есть у Камилы, чтобы защищать своего партнёра и свой выбор. Потому что я первая сомневаюсь в себе. Защищать тебя от злословия о зверолюдях — значит врать себе самой. Это звучало бы не как защита, а как попытка убедить себя.
— Я рад, что ты наконец смогла признать это — себе и мне, — Бодия улыбнулся и обнял её крепче.
— Это самый трудный шаг. Но ты его сделала.
— Ты не злишься? — удивилась Тиста.
— Как я могу злиться? — он удивился ещё сильнее.
— Ты впустила меня в свои мысли. Это самый ценный подарок. И я не имею права тебя судить. Потому что всё, что ты сказала, — это была моя жизнь с того момента, как я узнал что я гибрид, и оставался в сомнениях вплоть до тридцати лет.
— Ты так себя чувствовал даже после того, как стал Нидхоггом?
— Конечно. Я сомневался в своём выборе годами. Мне казалось, я совершил главную ошибку в жизни. Привыкнуть жить без своей человеческой стороны — было самым тяжёлым. Каждый раз, когда я менял облик, я чувствовал себя обманщиком. Даже перед собой.
— А когда принимал «истинную» форму, чувствовал себя уродом. Я скучал по рукам и ногам. Ползать под землёй — это уже не было чудесной силой, а способом спрятать чудовище, в которое я превратился. Я выбрал сторону Нидхогга, потому что был молод и глуп. Хотел сохранить силу рода, почувствовать мощь Императорского Зверя.
— Первые часы были потрясающими. Размер, сила... я чувствовал себя богом. Но уже к ужину плакал и жалел. Я не мог нормально держать приборы — всё валилось из рук. Я изрыгнул кислоту, не заметив, едва не убил отца и не спалил его дом.
— А ещё был голод. В форме Нидхогга я весил уже не как человек, а как десятиметровое чудище. Один стейк меня больше не насыщал. Мне пришлось глотать скотину целиком. Я пытался готовить, приправлять — но это было слишком дорого и долго. Пришлось сдаться.
— Социальная жизнь? Её больше не было. Люди стали хрупкими, как яйца. Я не мог пожать руку отцу, не говоря уже о близости с женщиной. Даже когда я научился контролировать силу — лучше не стало. Среди людей мне приходилось врать. А среди Императорских Зверей я чувствовал себя чужим. Меня не тянуло к ним, если только они не принимали человеческий облик.
— И даже тогда... я не знаю, как... ну, как заниматься сексом в форме огромной змеи, — он покраснел.
— Поэтому я понимаю тебя. И не собираюсь осуждать. Напротив, я завидую. У тебя есть время подумать. Ты можешь сделать выбор, а не бросаться в него, как я.
— Хочешь поговорить — я рядом. Хочешь просто, чтобы кто-то был рядом, пока ты думаешь — я тоже здесь. Ты не одна. Не обязана быть одна. Только если сама захочешь.
Закладка