Глава 2367. Гноящаяся рана. Часть 1 •
Лит закрыл глаза и глубоко вдохнул, чтобы унять злость и не испортить настроение остальным.
— Так что да, вы можете навещать нас и быть частью жизни моей дочери. Но не ждите, что мне будет хоть малейшее дело до вашего мнения или чувств, когда я принимаю решение.
Саэнмара и Сурт опустили глаза от стыда.
Лит был не совсем прав, но и не ошибался. В конечном итоге, они остались в стороне, в то время как Зорет рисковала своей жизнью и свободной волей ради него. Логика, какой бы здравой она ни была, не могла компенсировать этого.
— Кстати, бабушка, я бы хотел и дальше навещать вас… — сказал Лит.
— Разрешаю, — кивнула Повелительница.
— А значит, я прошу тебя разрешить Зорет и Байтре бывать во дворце. Хотя бы тогда, когда я здесь, и они захотят увидеться с Элизией, — быстро добавил он, заметив, как хмурится Салаарк.
— Разрешаю, — холодно повторила она. — Легайн, передай своей дочери, что если она сделает хоть один неверный шаг — я её уничтожу. Пока я воздержусь от приговора, но если она нарушит хотя бы один мой закон — будет наказана как положено.
Потребовалось немного времени, чтобы Лит, Камилла и Солус объяснили причины своего выбора и тот факт, что Зорет уже согласилась стать крёстной.
— Не возражаешь, если я приглашу её сюда? — спросил Лит.
— Делай что хочешь, — буркнула Повелительница, потирая виски.
Пара звонков и несколько предупреждений спустя, Зорет и Байтра вышли из Врат Пустыни, зайдя через амбар Лита.
— Привет, ребята. Вы помните мою жену, Байт? То есть Байтру, — Зорет была в простых льняных коричневых штанах и белой рубашке.
— Добро пожаловать и поздравляем! — Верхены обняли Теневую Драконицу по очереди, поблагодарив её за всё, что она сделала для Лита и Солус и за то, что вернула их домой живыми.
— Можно называть тебя Зорет или ты предпочитаешь Ксенагрош? — Камилла протянула руку.
— Ты удостаиваешь меня чести быть крёстной твоего ребёнка. Можешь звать меня как хочешь — мне всё равно, — покачала головой Зорет.
— Тогда добро пожаловать в семью, Зорет. Пожалуйста, позаботься об Элизии, — у Камиллы руки и кисти покрылись чёрной чешуёй, когда она обняла Теневую Драконицу.
— Элизия. Какое прекрасное имя, — Зорет сама не заметила, как изменила кожу, позволяя чешуе передать чувства лучше любых слов.
— О боги… спасибо.
— Нет, это тебе спасибо, — ответила Камилла.
Зорет ощутила искренность Камиллы, а Камилла — бескрайнюю решимость Зорет. Та была готова на всё, чтобы защитить малышку. Буквально на всё.
При других обстоятельствах Камилла бы пришла в ужас от той ярости и беспощадной жестокости, что исходили от Теневой Драконицы. Но сейчас эти чувства были направлены только на тех, кто посмеет навредить Элизии. И Камилла знала, что сама поступила бы с ними ещё хуже.
После пары тостов Зорет попросила лично послушать сердцебиение малышки. Когда Солус исполнила просьбу, Теневая Драконица не смогла сдержать слёз.
— Она — одна из нас, — разрыдалась Зорет. — Она и правда одна из нас. Значит, для моего рода ещё есть надежда.
— Мелодия её жизненной силы похожа на нашу, но Могар принимает Элизию, а не отторгает, — объяснила Байтра.
— Великолепная новость! — воскликнул Легайн, тогда как Салаарк, Сурт и Саэнмара не разделяли его восторга. — Это доказывает, что путь обратно к энергии мира для вас существует. Осталось его найти.
— У меня тоже есть объявление, — сказала Солус, поздравив гибридов и поблагодарив их. Их присутствие гарантировало, что с Литом ничего не случится, пока её не будет.
— Я собираюсь отправиться в то долгое путешествие с Тистой и Никой, о котором давно говорила. Я хочу путешествовать по Могару и найти себя. Теперь, когда нет врагов и угроз, хочу остаться наедине с собой.
— Как надолго? — спросила Камилла.
— Уйду, как только убедюсь, что Лит сможет обойтись без меня, и вернусь до рождения Элизии. Я дала тебе слово и не нарушу его ни за что. Но это всё, что я могу сказать, — ответила Солус.
— Возьми столько времени, сколько тебе нужно. Ты заслужила это, — обняла её Камилла.
— Не забывай, что у тебя всегда будет дом в Лутии, — Элина поднялась и обняла Солус. — Что бы ты ни решила, ты всегда будешь частью этой семьи. Ты всегда будешь моей дочерью.
— Спасибо, мам, — это слово значило для Солус весь мир.
Чем больше она вспоминала себя прежнюю, тем сильнее понимала, сколько времени потратила на самобичевание. Солус знала по остаточным видениям, как сильно Элфин любила Менадион, но после смерти Трейна так и не сказала ей этого.
Рифа винила себя за гибель мужа, а Элфин, будучи ребёнком, верила ей. Чувство вины у матери и обида у дочери породили порочный круг, который они не смогли разорвать даже спустя годы.
Со временем Элфин поняла, что Рифа не виновата в смерти Трейна, но к тому моменту старая рана уже гноилась.
Как и большинство Пробуждённых, Элфин считала, что у них с матерью впереди ещё столетия, и будет время всё исправить. Но Солус слишком хорошо знала, насколько хрупка жизнь — даже для такой могущественной Пробуждённой, как Флория.
— Обещаю, я буду навещать вас при каждой возможности. Не только чтобы подзарядиться, но и просто побыть рядом. Я не собираюсь быть как Лит, мам. Я хочу проводить время с вами, с папой и с малышкой, когда она подрастёт, — сказала Солус.
— Спасибо, милая, — Элина поцеловала её в макушку и погладила по волосам.
— Эй, вообще-то обидно, — проворчал Лит.
— Обижайся, сколько хочешь. Но она права, — пожал плечами Рааз.
— Я тебя люблю, сын, но ты редко появляешься, если нет катастрофы. Я — твой отец и могу это принять. Но если ты посмеешь сделать то же самое с дочерью — получишь от меня под зад.
— И от меня, — подняла руку Зорет, и в отличие от Рааза, говорила она совершенно серьёзно.
— Шутки шутками, но я буду по тебе скучать, Солус, — обнял её Лит. Он был рад видеть, что она делает свой первый шаг вперёд.
— Но перед отъездом мы должны упорядочить все материалы, которые я собираюсь передать Короне.
— Когда закончим — можешь не волноваться. Честно говоря, следующие месяцы были бы для тебя скучными. Путешествие — лучшее решение.
— Почему скучными? — удивилась Камилла. — Она могла бы помочь тебе с исследованиями, как всегда.
— Не совсем, — Лит почесал щетину. — Мне нужно поехать в королевский дворец, показать чертежи наших разработок королевским кузнецам, а потом предоставить книги о Магии Пустоты ректорам шести великих академий.
— Так что да, вы можете навещать нас и быть частью жизни моей дочери. Но не ждите, что мне будет хоть малейшее дело до вашего мнения или чувств, когда я принимаю решение.
Саэнмара и Сурт опустили глаза от стыда.
Лит был не совсем прав, но и не ошибался. В конечном итоге, они остались в стороне, в то время как Зорет рисковала своей жизнью и свободной волей ради него. Логика, какой бы здравой она ни была, не могла компенсировать этого.
— Кстати, бабушка, я бы хотел и дальше навещать вас… — сказал Лит.
— Разрешаю, — кивнула Повелительница.
— А значит, я прошу тебя разрешить Зорет и Байтре бывать во дворце. Хотя бы тогда, когда я здесь, и они захотят увидеться с Элизией, — быстро добавил он, заметив, как хмурится Салаарк.
— Разрешаю, — холодно повторила она. — Легайн, передай своей дочери, что если она сделает хоть один неверный шаг — я её уничтожу. Пока я воздержусь от приговора, но если она нарушит хотя бы один мой закон — будет наказана как положено.
Потребовалось немного времени, чтобы Лит, Камилла и Солус объяснили причины своего выбора и тот факт, что Зорет уже согласилась стать крёстной.
— Не возражаешь, если я приглашу её сюда? — спросил Лит.
— Делай что хочешь, — буркнула Повелительница, потирая виски.
Пара звонков и несколько предупреждений спустя, Зорет и Байтра вышли из Врат Пустыни, зайдя через амбар Лита.
— Привет, ребята. Вы помните мою жену, Байт? То есть Байтру, — Зорет была в простых льняных коричневых штанах и белой рубашке.
— Добро пожаловать и поздравляем! — Верхены обняли Теневую Драконицу по очереди, поблагодарив её за всё, что она сделала для Лита и Солус и за то, что вернула их домой живыми.
— Можно называть тебя Зорет или ты предпочитаешь Ксенагрош? — Камилла протянула руку.
— Ты удостаиваешь меня чести быть крёстной твоего ребёнка. Можешь звать меня как хочешь — мне всё равно, — покачала головой Зорет.
— Тогда добро пожаловать в семью, Зорет. Пожалуйста, позаботься об Элизии, — у Камиллы руки и кисти покрылись чёрной чешуёй, когда она обняла Теневую Драконицу.
— Элизия. Какое прекрасное имя, — Зорет сама не заметила, как изменила кожу, позволяя чешуе передать чувства лучше любых слов.
— О боги… спасибо.
— Нет, это тебе спасибо, — ответила Камилла.
Зорет ощутила искренность Камиллы, а Камилла — бескрайнюю решимость Зорет. Та была готова на всё, чтобы защитить малышку. Буквально на всё.
При других обстоятельствах Камилла бы пришла в ужас от той ярости и беспощадной жестокости, что исходили от Теневой Драконицы. Но сейчас эти чувства были направлены только на тех, кто посмеет навредить Элизии. И Камилла знала, что сама поступила бы с ними ещё хуже.
После пары тостов Зорет попросила лично послушать сердцебиение малышки. Когда Солус исполнила просьбу, Теневая Драконица не смогла сдержать слёз.
— Она — одна из нас, — разрыдалась Зорет. — Она и правда одна из нас. Значит, для моего рода ещё есть надежда.
— Великолепная новость! — воскликнул Легайн, тогда как Салаарк, Сурт и Саэнмара не разделяли его восторга. — Это доказывает, что путь обратно к энергии мира для вас существует. Осталось его найти.
— У меня тоже есть объявление, — сказала Солус, поздравив гибридов и поблагодарив их. Их присутствие гарантировало, что с Литом ничего не случится, пока её не будет.
— Я собираюсь отправиться в то долгое путешествие с Тистой и Никой, о котором давно говорила. Я хочу путешествовать по Могару и найти себя. Теперь, когда нет врагов и угроз, хочу остаться наедине с собой.
— Как надолго? — спросила Камилла.
— Уйду, как только убедюсь, что Лит сможет обойтись без меня, и вернусь до рождения Элизии. Я дала тебе слово и не нарушу его ни за что. Но это всё, что я могу сказать, — ответила Солус.
— Возьми столько времени, сколько тебе нужно. Ты заслужила это, — обняла её Камилла.
— Не забывай, что у тебя всегда будет дом в Лутии, — Элина поднялась и обняла Солус. — Что бы ты ни решила, ты всегда будешь частью этой семьи. Ты всегда будешь моей дочерью.
— Спасибо, мам, — это слово значило для Солус весь мир.
Чем больше она вспоминала себя прежнюю, тем сильнее понимала, сколько времени потратила на самобичевание. Солус знала по остаточным видениям, как сильно Элфин любила Менадион, но после смерти Трейна так и не сказала ей этого.
Рифа винила себя за гибель мужа, а Элфин, будучи ребёнком, верила ей. Чувство вины у матери и обида у дочери породили порочный круг, который они не смогли разорвать даже спустя годы.
Со временем Элфин поняла, что Рифа не виновата в смерти Трейна, но к тому моменту старая рана уже гноилась.
Как и большинство Пробуждённых, Элфин считала, что у них с матерью впереди ещё столетия, и будет время всё исправить. Но Солус слишком хорошо знала, насколько хрупка жизнь — даже для такой могущественной Пробуждённой, как Флория.
— Обещаю, я буду навещать вас при каждой возможности. Не только чтобы подзарядиться, но и просто побыть рядом. Я не собираюсь быть как Лит, мам. Я хочу проводить время с вами, с папой и с малышкой, когда она подрастёт, — сказала Солус.
— Спасибо, милая, — Элина поцеловала её в макушку и погладила по волосам.
— Эй, вообще-то обидно, — проворчал Лит.
— Обижайся, сколько хочешь. Но она права, — пожал плечами Рааз.
— Я тебя люблю, сын, но ты редко появляешься, если нет катастрофы. Я — твой отец и могу это принять. Но если ты посмеешь сделать то же самое с дочерью — получишь от меня под зад.
— И от меня, — подняла руку Зорет, и в отличие от Рааза, говорила она совершенно серьёзно.
— Шутки шутками, но я буду по тебе скучать, Солус, — обнял её Лит. Он был рад видеть, что она делает свой первый шаг вперёд.
— Но перед отъездом мы должны упорядочить все материалы, которые я собираюсь передать Короне.
— Когда закончим — можешь не волноваться. Честно говоря, следующие месяцы были бы для тебя скучными. Путешествие — лучшее решение.
— Почему скучными? — удивилась Камилла. — Она могла бы помочь тебе с исследованиями, как всегда.
— Не совсем, — Лит почесал щетину. — Мне нужно поехать в королевский дворец, показать чертежи наших разработок королевским кузнецам, а потом предоставить книги о Магии Пустоты ректорам шести великих академий.
Закладка