Глава 2328. Вина выжившего. Часть 2 •
— Магус Верхен? — обратилась королева.
Он всё это время молчал, но Сильфа почти слышала его беззвучные крики боли. Огонь в его глазах угас, пальцы дрожали от раскаяния.
— Я не знаю, что буду делать. Правда, не знаю, — ответил Лит.
Королевская чета кивнула и воздержалась от попыток его утешить. Они прекрасно знали, насколько глубока была связь между Флорией и Литом — ведь не раз пытались снова их сблизить.
Джирни и Орион направились домой, за ними последовали дети и родственники. Лит же остался у усыпальницы, не сделав ни шагу.
— Оставайся, сколько потребуется, — сказала Джирни. — Я уже предупредила стражу. Никто тебя не потревожит.
Элина, Рааз, Камила, Тиста и Рена последовали за Эрнасами — им нужен был портал в особняке, чтобы вернуться домой. Оставить Лита было больно, но вторгаться в его скорбь было бы бесполезно.
К тому же он был не один.
Солус всё ещё держала его за руку, молча.
Через несколько минут, убедившись, что рядом никого нет, Лит опустился на колени, и Солус обняла его сзади. Вместе они вспоминали моменты с Флорией, что принадлежали только им. Первую встречу, первое свидание, первый поцелуй. Экзамены в академии, бой с Налир, похороны Юриала и затем пятый курс в Белом Грифоне, пока Флория не порвала с ним.
Глаза Лита были сухими, но сердце — истекало кровью. На его шее всё ещё висел кулон в виде золотой лилии — подарок Флории на её шестнадцатилетие, момент, когда на Могаре девочка становилась женщиной.
Тот самый кулон, который она носила до церемонии Магуса и с помощью которого он пытался пробудить её волю во время боя. Волшебное золото весило всего несколько граммов, но ощущалось как тонны раскалённой лавы, прожигающей плоть.
Лит хотел снять его и похоронить с Флорией, но не находил в себе сил. Кулон был последним, что от неё осталось, и он чувствовал, что заслуживает эту боль.
Когда через несколько часов Солус больше не могла удерживать человеческую форму, она вернулась в кольцо, и её место заняла Камила.
Она обняла Лита, не говоря ни слова. Тепло её тела боролось с холодом смерти на кладбище Эрнасов, а звук её сердца напоминал Литу, что несмотря ни на что, он всё ещё жив.
――――――――――――――――ranobes.com――――――――――――――――
Особняк Эрнасов, комната Квиллы.
Морок сидел в кресле в углу, пока Квилла металась по комнате, как измученная душа. После похорон он всё время был рядом, уходя только в туалет, поесть и попить.
Каждый раз он приносил ей горячий чай и тёплую еду, которую Квилла игнорировала. Когда всё остывало, он просто убирал это в амулет-хранилище, не говоря ни слова.
— Не верится, что Фирвал и Тесса готовы ждать семьдесят лет ради мести. А тебе? — спросила она, наконец, всхлипывая и бьющая подушки.
— Нет, не верится, — покачал головой Морок.
— Пара никчёмных идиоток! Флория мертва, мои родители еле держатся, а эти ведьмы смеют нести такую чушь прямо на похоронах! — она топнула ногой, оставив в мраморном полу вмятину, которую дом тут же исправил.
— Верно, — кивнул Морок.
— Волноваться о таких ублюдках нам не поможет, — вздохнула Квилла, её плечи поникли.
— Сейчас главное — родители. С уходом Флории мы не можем допустить, чтобы они потеряли волю к жизни.
— Я их знаю. Они могут сколько угодно делать вид, что держатся, но на самом деле в любой момент сорвутся. Если мы ничего не предпримем, они пойдут убивать Труду — или погибнут в попытке.
— Я знаю, что они чувствуют, — сказал Морок. — Я ощущал то же, когда думал, что Дейрус убил тебя. Но я также знаю, что мы ничего не можем сделать.
— Как всегда, ты не прав, — покачала головой Квилла. — Я кое-что могу. Но мне нужна твоя помощь.
— Всё, что угодно. Просто скажи, — Морок подошёл ближе, радуясь, что она наконец перестала метаться.
Он взял её за руки, и она не отстранилась. Он вытер последнюю слезу с её щеки, и она прижалась к его ладони.
— Мне нужно забеременеть, — сказала Квилла самым ласковым голосом, который Мороку показался безумным.
— Прошу прощения? — он застыл, отказываясь верить своим ушам.
— Разве не очевидно? — сузила глаза она. — Если я забеременею, я дам семье Эрнас наследника, родителям — внука, а главное — причину жить. Я не жду, что кто-то заменит Флорию, но мама с папой должны получить хоть что-то хорошее.
— И ты считаешь, что беременность во время войны — это хорошее? — потрясённо отступил он.
— Ещё бы. Это сделает меня сильнее и даст родителям кого-то, кого можно любить, — ответила Квилла.
— Возможно, через пару месяцев я смогу, как Камила, вызывать глаза ребёнка.
— А может, с моим талантом и твоим гением, мы узнаем, как Глемос изменил твою жизненную силу и откроем тайны твоей родословной.
— Ты издеваешься? — его глаза расширились, голос стал холодным.
— Это я должна так говорить, придурок! — Квилла ткнула его пальцем в грудь с такой силой, что ему стало больно. — Это ты добивался, чтобы я пошла с тобой на свидание. Это ты делал предложения через день. Это ты хотел, чтобы я родила тебе детей.
— Как ты смеешь отвернуться от меня, когда я готова дать тебе всё, чего ты хотел?
— Потому что это не так, как я хотел! — парировал Морок. — Я хотел встречаться с тобой, чтобы понять, люблю ли я тебя — и да, люблю. Хотел узнать, ответишь ли ты мне взаимностью. Я делал предложения, потому что хочу провести с тобой всю жизнь, и это не изменилось.
— Я хочу, чтобы ты родила моих детей, потому что люблю тебя и отдал бы руку и ногу, лишь бы стать отцом. Но только ради того, чтобы наши дети получили ту любовь, которую я никогда не знал.
— Я не хочу давать им жизнь из чувства долга или чтобы они стали чьей-то заменой. Наши дети должны быть любимы за то, кто они есть, а не жить в тени твоей мёртвой сестры.
— Флория никогда бы этого не допустила. Будь она жива — она бы отчитала тебя до крови из ушей.
— Но её нет! Потому что она мертва! — крикнула Квилла. — Как ты смеешь говорить о ней, если месяцами даже не удосужился вспомнить её имя?
— Я всегда знал её имя. Просто притворялся, что забыл. Я делал это ради тебя, — сказал Морок.
— Что ты имеешь в виду? — Квилла остолбенела от такого признания.
Он всё это время молчал, но Сильфа почти слышала его беззвучные крики боли. Огонь в его глазах угас, пальцы дрожали от раскаяния.
— Я не знаю, что буду делать. Правда, не знаю, — ответил Лит.
Королевская чета кивнула и воздержалась от попыток его утешить. Они прекрасно знали, насколько глубока была связь между Флорией и Литом — ведь не раз пытались снова их сблизить.
Джирни и Орион направились домой, за ними последовали дети и родственники. Лит же остался у усыпальницы, не сделав ни шагу.
— Оставайся, сколько потребуется, — сказала Джирни. — Я уже предупредила стражу. Никто тебя не потревожит.
Элина, Рааз, Камила, Тиста и Рена последовали за Эрнасами — им нужен был портал в особняке, чтобы вернуться домой. Оставить Лита было больно, но вторгаться в его скорбь было бы бесполезно.
К тому же он был не один.
Солус всё ещё держала его за руку, молча.
Через несколько минут, убедившись, что рядом никого нет, Лит опустился на колени, и Солус обняла его сзади. Вместе они вспоминали моменты с Флорией, что принадлежали только им. Первую встречу, первое свидание, первый поцелуй. Экзамены в академии, бой с Налир, похороны Юриала и затем пятый курс в Белом Грифоне, пока Флория не порвала с ним.
Глаза Лита были сухими, но сердце — истекало кровью. На его шее всё ещё висел кулон в виде золотой лилии — подарок Флории на её шестнадцатилетие, момент, когда на Могаре девочка становилась женщиной.
Тот самый кулон, который она носила до церемонии Магуса и с помощью которого он пытался пробудить её волю во время боя. Волшебное золото весило всего несколько граммов, но ощущалось как тонны раскалённой лавы, прожигающей плоть.
Лит хотел снять его и похоронить с Флорией, но не находил в себе сил. Кулон был последним, что от неё осталось, и он чувствовал, что заслуживает эту боль.
Когда через несколько часов Солус больше не могла удерживать человеческую форму, она вернулась в кольцо, и её место заняла Камила.
Она обняла Лита, не говоря ни слова. Тепло её тела боролось с холодом смерти на кладбище Эрнасов, а звук её сердца напоминал Литу, что несмотря ни на что, он всё ещё жив.
――――――――――――――――ranobes.com――――――――――――――――
Особняк Эрнасов, комната Квиллы.
Морок сидел в кресле в углу, пока Квилла металась по комнате, как измученная душа. После похорон он всё время был рядом, уходя только в туалет, поесть и попить.
Каждый раз он приносил ей горячий чай и тёплую еду, которую Квилла игнорировала. Когда всё остывало, он просто убирал это в амулет-хранилище, не говоря ни слова.
— Не верится, что Фирвал и Тесса готовы ждать семьдесят лет ради мести. А тебе? — спросила она, наконец, всхлипывая и бьющая подушки.
— Нет, не верится, — покачал головой Морок.
— Пара никчёмных идиоток! Флория мертва, мои родители еле держатся, а эти ведьмы смеют нести такую чушь прямо на похоронах! — она топнула ногой, оставив в мраморном полу вмятину, которую дом тут же исправил.
— Верно, — кивнул Морок.
— Волноваться о таких ублюдках нам не поможет, — вздохнула Квилла, её плечи поникли.
— Сейчас главное — родители. С уходом Флории мы не можем допустить, чтобы они потеряли волю к жизни.
— Я их знаю. Они могут сколько угодно делать вид, что держатся, но на самом деле в любой момент сорвутся. Если мы ничего не предпримем, они пойдут убивать Труду — или погибнут в попытке.
— Я знаю, что они чувствуют, — сказал Морок. — Я ощущал то же, когда думал, что Дейрус убил тебя. Но я также знаю, что мы ничего не можем сделать.
— Как всегда, ты не прав, — покачала головой Квилла. — Я кое-что могу. Но мне нужна твоя помощь.
— Всё, что угодно. Просто скажи, — Морок подошёл ближе, радуясь, что она наконец перестала метаться.
Он взял её за руки, и она не отстранилась. Он вытер последнюю слезу с её щеки, и она прижалась к его ладони.
— Мне нужно забеременеть, — сказала Квилла самым ласковым голосом, который Мороку показался безумным.
— Прошу прощения? — он застыл, отказываясь верить своим ушам.
— Разве не очевидно? — сузила глаза она. — Если я забеременею, я дам семье Эрнас наследника, родителям — внука, а главное — причину жить. Я не жду, что кто-то заменит Флорию, но мама с папой должны получить хоть что-то хорошее.
— И ты считаешь, что беременность во время войны — это хорошее? — потрясённо отступил он.
— Ещё бы. Это сделает меня сильнее и даст родителям кого-то, кого можно любить, — ответила Квилла.
— Возможно, через пару месяцев я смогу, как Камила, вызывать глаза ребёнка.
— А может, с моим талантом и твоим гением, мы узнаем, как Глемос изменил твою жизненную силу и откроем тайны твоей родословной.
— Ты издеваешься? — его глаза расширились, голос стал холодным.
— Это я должна так говорить, придурок! — Квилла ткнула его пальцем в грудь с такой силой, что ему стало больно. — Это ты добивался, чтобы я пошла с тобой на свидание. Это ты делал предложения через день. Это ты хотел, чтобы я родила тебе детей.
— Как ты смеешь отвернуться от меня, когда я готова дать тебе всё, чего ты хотел?
— Потому что это не так, как я хотел! — парировал Морок. — Я хотел встречаться с тобой, чтобы понять, люблю ли я тебя — и да, люблю. Хотел узнать, ответишь ли ты мне взаимностью. Я делал предложения, потому что хочу провести с тобой всю жизнь, и это не изменилось.
— Я хочу, чтобы ты родила моих детей, потому что люблю тебя и отдал бы руку и ногу, лишь бы стать отцом. Но только ради того, чтобы наши дети получили ту любовь, которую я никогда не знал.
— Я не хочу давать им жизнь из чувства долга или чтобы они стали чьей-то заменой. Наши дети должны быть любимы за то, кто они есть, а не жить в тени твоей мёртвой сестры.
— Флория никогда бы этого не допустила. Будь она жива — она бы отчитала тебя до крови из ушей.
— Но её нет! Потому что она мертва! — крикнула Квилла. — Как ты смеешь говорить о ней, если месяцами даже не удосужился вспомнить её имя?
— Я всегда знал её имя. Просто притворялся, что забыл. Я делал это ради тебя, — сказал Морок.
— Что ты имеешь в виду? — Квилла остолбенела от такого признания.
Закладка