Глава 2308. Выбор Ориона. Часть 2 •
Ещё несколько лет назад бог смерти едва не уничтожил Королевство и не убил его дочерей. А теперь Балкор помогал Ориону совершить государственную измену.
— Посмотрим. Возможно, скоро всё изменится, — пожал плечами Орион. — Пожелай мне удачи.
— Ни пуха, — сказал Балкор, провожая его по городу и поручившись за него перед каждым дозором.
Присутствие Повелительницы не ослабляло охрану — наоборот, её верные воины старались изо всех сил, надеясь привлечь внимание Салаарк и заслужить её благословение.
— Вот это неожиданность, — Салаарк восседала на золотом троне, возвышавшемся более чем на метр над полом. — С учётом происходящего в Королевстве, я думала, ты сейчас куёшь что-то, чтобы спасти свою дочь.
Она распустила длинные чёрные волосы, струившиеся по плечам до самого пола. Безупречно белые пустынные одежды подчёркивали бронзовый оттенок кожи и изумрудный взгляд. Её красота была неземной — но в первую очередь в ней ощущалась сила.
Каждое движение, каждый тон её голоса источал харизму, перед которой хотелось преклониться безо всякой команды.
Единственное, что нарушало этот образ — крошечный Шаргейн, устроившийся у неё на коленях. Птенец с интересом посмотрел на Ориона целую секунду, затем зевнул и уснул, уткнувшись в её грудь под ритм сердца. Для него это была лучшая колыбельная на всём Могаре.
— Я бы и рад, если бы существовало хоть что-то, способное на такое чудо, — не отрывая взгляда от младенца, сказал Орион. — Вот почему я здесь.
— Не понимаю, — Салаарк на самом деле всё прекрасно понимала. Отчаяние, исходившее от Ориона, было почти ощутимо.
— Годами ты звала меня в Пустыню. Писала письма, пока я не перестал их читать и не стал использовать для растопки.
— Сегодня я пришёл принять твоё предложение, — он чувствовал, будто предаёт самого себя, но голос оставался твёрдым.
— Серьёзно? — приподняла бровь Салаарк.
— Серьёзно, — кивнул он. — Я готов предать свою страну. Стать твоим Кузнецом и отдать тебе всё, что знаю. Личные техники, наследие Эрнасов и даже Королевское Искусство Кузнечества — всё твоё, если примешь меня.
— Предложение заманчивое. Но, боюсь, я уже слышу за ним «но», — Салаарк откинулась на троне, укутывая Шаргейна в ткань из фениксовых перьев.
— Но только при одном условии, — Орион сжал кулаки. — Я хочу, чтобы ты действительно Пробудила меня. Не делала меня одним из своих Пёрышек, а дала полноценное Пробуждение с дыхательными техниками.
— Я не прошу твоей помощи в спасении дочери. Только дай мне силы спасти её самому. Это честная сделка.
— Позволь уточнить, — Салаарк наклонила голову по-птичьи. — Я Пробуждаю тебя, ты возвращаешься в Королевство, делаешь, что нужно, а потом снова приходишь ко мне?
— Именно так. Я понимаю, что у тебя нет причин мне доверять, но я готов оставить тебе всё своё исследование в качестве залога, — с этими словами он взмахнул рукой, и из его амулета начали сыпаться книги. Их было так много, что вскоре они достигли его бёдер — и всё прибавлялись.
— Если не веришь — вот, — он передал ей том с белой обложкой. — Здесь чертежи серии клинков «Война» и все мои попытки заменить псевдоядро настоящим. Один этот труд делает меня предателем. По закону его не должно существовать. Теперь, когда он у тебя, моя жизнь в твоих руках.
— Ты не так понял, — Салаарк не стала даже открывать книгу и вернула её Ориону. — Я тебе верю. Я полностью уверена в твоём уме и чести. Иначе никогда бы не предлагала должность Главного Кузнеца.
— Но вот твои мотивы — другое дело, — щелчком пальцев она вернула книги обратно в амулет.
— Что ты имеешь в виду?
— Когда я делала тебе предложение, ты был свободен. Мог принимать решение, исходя лишь из своей воли. Перейди ты тогда на мою сторону — я бы не считала тебя предателем, даже если бы Королевство считало.
— Я бы не требовала от тебя ничего, на что ты не готов. Просто ждала бы плодов твоего гения. А теперь ты человек, прижатый к стене. Ты не пришёл сюда добровольно, а в отчаянии. Иначе ты бы не предлагал мне вещи, которых я не просила, и не говорил слов, позорящих твою честь.
— Предлагая мне наследие Эрнасов и Королевское Искусство Кузнечества, ты стал предателем — и для Королевства, и для меня. А я не работаю с предателями.
— Ты в своём уме? Я, Страж Королевства, предлагаю тебе знания, которым завидует даже Совет Пробуждённых — и всё, что я прошу взамен, ты даровала другим не один раз. Ты правда ставишь честь выше жизни моей дочери? Разве на моём месте ты бы поступила иначе?
— Нет и да, — вздохнула Салаарк. — Я тоже родитель. Я чувствую то же, что и ты, каждый раз, когда один из моих детей оказывается в опасности.
Она прижала Шаргейна к себе, будто он мог исчезнуть в любой момент.
— Я уважаю тебя и твою боль. Поэтому сделаю вид, что последних пяти минут не было. Уходи. Здесь тебе нечего искать.
— Во имя богов, почему? Почему ты не хочешь помочь? — Орион чувствовал, как земля уходит из-под ног.
— Потому что я бы воспользовалась отчаянием человека, загнанного в угол. И твоя верность длилась бы лишь до следующего кризиса, — ответила Салаарк. — Если бы в будущем оказался в опасности кто-то из твоих детей в Королевстве, ты бы предал и меня.
— Да, я могла бы выследить тебя и убить. Но тогда Могар потерял бы одного из лучших Кузнецов. И я создала бы опасный прецедент. Королевство возненавидело бы меня. Твоя семья — тоже. Даже мои дети.
— Прости, Орион Эрнас. Но я не позволю тебе разрушить своё наследие в минуту слабости.
— Посмотрим. Возможно, скоро всё изменится, — пожал плечами Орион. — Пожелай мне удачи.
— Ни пуха, — сказал Балкор, провожая его по городу и поручившись за него перед каждым дозором.
Присутствие Повелительницы не ослабляло охрану — наоборот, её верные воины старались изо всех сил, надеясь привлечь внимание Салаарк и заслужить её благословение.
— Вот это неожиданность, — Салаарк восседала на золотом троне, возвышавшемся более чем на метр над полом. — С учётом происходящего в Королевстве, я думала, ты сейчас куёшь что-то, чтобы спасти свою дочь.
Она распустила длинные чёрные волосы, струившиеся по плечам до самого пола. Безупречно белые пустынные одежды подчёркивали бронзовый оттенок кожи и изумрудный взгляд. Её красота была неземной — но в первую очередь в ней ощущалась сила.
Каждое движение, каждый тон её голоса источал харизму, перед которой хотелось преклониться безо всякой команды.
Единственное, что нарушало этот образ — крошечный Шаргейн, устроившийся у неё на коленях. Птенец с интересом посмотрел на Ориона целую секунду, затем зевнул и уснул, уткнувшись в её грудь под ритм сердца. Для него это была лучшая колыбельная на всём Могаре.
— Я бы и рад, если бы существовало хоть что-то, способное на такое чудо, — не отрывая взгляда от младенца, сказал Орион. — Вот почему я здесь.
— Не понимаю, — Салаарк на самом деле всё прекрасно понимала. Отчаяние, исходившее от Ориона, было почти ощутимо.
— Годами ты звала меня в Пустыню. Писала письма, пока я не перестал их читать и не стал использовать для растопки.
— Сегодня я пришёл принять твоё предложение, — он чувствовал, будто предаёт самого себя, но голос оставался твёрдым.
— Серьёзно? — приподняла бровь Салаарк.
— Серьёзно, — кивнул он. — Я готов предать свою страну. Стать твоим Кузнецом и отдать тебе всё, что знаю. Личные техники, наследие Эрнасов и даже Королевское Искусство Кузнечества — всё твоё, если примешь меня.
— Предложение заманчивое. Но, боюсь, я уже слышу за ним «но», — Салаарк откинулась на троне, укутывая Шаргейна в ткань из фениксовых перьев.
— Но только при одном условии, — Орион сжал кулаки. — Я хочу, чтобы ты действительно Пробудила меня. Не делала меня одним из своих Пёрышек, а дала полноценное Пробуждение с дыхательными техниками.
— Я не прошу твоей помощи в спасении дочери. Только дай мне силы спасти её самому. Это честная сделка.
— Именно так. Я понимаю, что у тебя нет причин мне доверять, но я готов оставить тебе всё своё исследование в качестве залога, — с этими словами он взмахнул рукой, и из его амулета начали сыпаться книги. Их было так много, что вскоре они достигли его бёдер — и всё прибавлялись.
— Если не веришь — вот, — он передал ей том с белой обложкой. — Здесь чертежи серии клинков «Война» и все мои попытки заменить псевдоядро настоящим. Один этот труд делает меня предателем. По закону его не должно существовать. Теперь, когда он у тебя, моя жизнь в твоих руках.
— Ты не так понял, — Салаарк не стала даже открывать книгу и вернула её Ориону. — Я тебе верю. Я полностью уверена в твоём уме и чести. Иначе никогда бы не предлагала должность Главного Кузнеца.
— Но вот твои мотивы — другое дело, — щелчком пальцев она вернула книги обратно в амулет.
— Что ты имеешь в виду?
— Когда я делала тебе предложение, ты был свободен. Мог принимать решение, исходя лишь из своей воли. Перейди ты тогда на мою сторону — я бы не считала тебя предателем, даже если бы Королевство считало.
— Я бы не требовала от тебя ничего, на что ты не готов. Просто ждала бы плодов твоего гения. А теперь ты человек, прижатый к стене. Ты не пришёл сюда добровольно, а в отчаянии. Иначе ты бы не предлагал мне вещи, которых я не просила, и не говорил слов, позорящих твою честь.
— Предлагая мне наследие Эрнасов и Королевское Искусство Кузнечества, ты стал предателем — и для Королевства, и для меня. А я не работаю с предателями.
— Ты в своём уме? Я, Страж Королевства, предлагаю тебе знания, которым завидует даже Совет Пробуждённых — и всё, что я прошу взамен, ты даровала другим не один раз. Ты правда ставишь честь выше жизни моей дочери? Разве на моём месте ты бы поступила иначе?
— Нет и да, — вздохнула Салаарк. — Я тоже родитель. Я чувствую то же, что и ты, каждый раз, когда один из моих детей оказывается в опасности.
Она прижала Шаргейна к себе, будто он мог исчезнуть в любой момент.
— Я уважаю тебя и твою боль. Поэтому сделаю вид, что последних пяти минут не было. Уходи. Здесь тебе нечего искать.
— Во имя богов, почему? Почему ты не хочешь помочь? — Орион чувствовал, как земля уходит из-под ног.
— Потому что я бы воспользовалась отчаянием человека, загнанного в угол. И твоя верность длилась бы лишь до следующего кризиса, — ответила Салаарк. — Если бы в будущем оказался в опасности кто-то из твоих детей в Королевстве, ты бы предал и меня.
— Да, я могла бы выследить тебя и убить. Но тогда Могар потерял бы одного из лучших Кузнецов. И я создала бы опасный прецедент. Королевство возненавидело бы меня. Твоя семья — тоже. Даже мои дети.
— Прости, Орион Эрнас. Но я не позволю тебе разрушить своё наследие в минуту слабости.
Закладка