Глава 2188. Безумный Гений. Часть 2 •
Честность в голосе Лита была единственной причиной, по которой Владон ответил словами, а не руганью.
— До чумы я родился и жил на Джиэре, а Древо находилось здесь, на Гарлене. У меня было слишком мало времени и слишком много ограничений при свете дня, чтобы пересечь океан в надежде найти их Окраины, пробраться внутрь и как-то раздобыть ветвь.
— Едва ли раз в столетие кто-то получает древесину Иггдрасиля. И даже тогда её накладывают чарами под себя. Мне пришлось бы не только найти и убить такого мага, но и довольствоваться вещью, которая мне не подходит.
— Разве Баба Яга не может перезачаровать твои артефакты с помощью Магии Творения, если попросить? — ошарашенно спросил Лит.
— Конечно нет. Как и Салаарк, верно?
— Ага, — Лит ответил слишком быстро, из-за чего Владон почти моментально распознал враньё.
— Терпеть тебя не могу, сопляк. А теперь закрой пасть, пока я не передумал и не нарушил священный обет.
Сканирование силового ядра Золотого Грифона было утомительным и раздражающим занятием. Им приходилось неотрывно смотреть на него, выдерживая психическое давление от использования башенных Глаз. Благодаря форме Монокля и тому, что ядро башни действовало как вспомогательный мозг, нагрузка делилась на четверых, но всё равно оставалась значительной.
Владон достал из карманного измерения несколько пузырьков крови и осушил их. Он хотел восполнить силы, потраченные на длительное применение «Слепой зоны», и подготовиться к возможному бою до наступления ночи.
Сопротивление сонливости, вызванной избыточной светлой стихией Солнца, требовало постоянных затрат энергии из его кровавого ядра.
Лит, в свою очередь, принял человеческую форму, чтобы поесть и ускорить метаболизм заклинанием первого круга. Так пища усваивалась ещё до того, как массив Непоколебимой Преданности успевал его заметить.
Это утоляло голод его формы Мерзости и восстанавливало выносливость.
Благодаря резонансу между артефактами и Посохом Мудреца, сканирование ядра продвигалось куда быстрее, чем Лит ожидал. За чуть больше часа они завершили более 80%.
[Клянусь богами, будто год прошёл], — подумал Лит. — [Сколько ещё ждать? Труда или её генералы могут вернуться в любую минуту.]
— Успокойся, Бич, — сказала Калла. — Ты же был на передовой. Знаешь, что битвы идут весь день, а солнце ещё даже не начало клониться к закату. До того момента мы в относительной безопасности.
Увы, все они забыли, что Золотой Грифон — это академия. И как бы ни бушевала война, распорядок дня подчинялся исключительно расписанию занятий.
Из-за нехватки персонала требовались все руки на палубу, но и ученики, и преподаватели имели обеденный перерыв. Труда настаивала, чтобы у студентов были нормальные часы и полноценный отдых.
Даже преступникам разрешали есть столько, сколько нужно для прохождения тренировок, и давали восемь часов сна в сутки для восстановления Бодрости.
Ректор Севенус Хистар считал её политику оскорблением своих 700 лет работы, но рабское заклятие Артана не оставляло места жалобам.
Что бы ни приказала Королева — или даже её супруг — Ректор был запрограммирован лишь улыбаться и повиноваться.
— Ненавижу учить этих тупиц! — Хистар вышел из аудитории Искусства Кузнечества, только отпустив студентов. — Всё это сюсюканье и кормление с ложечки! В мои времена они сражались даже за право поесть, а проигравших съедали!
— Я вырастил сильнейших бойцов, каких когда-либо знало Королевство, и вместо благодарности Королева избивает меня за это. Да, я лишал учеников воли и со временем они сходили с ума — но ведь нельзя приготовить яичницу, не разбив пару яиц!
— Единственный плюс в том, что Её Величество побеждает в войне, а народ её за это любит. Жаль только, что я — полный идиот, недостойный даже вылизывать землю у её ног... — заклятие раба не позволяло Хистару даже плохо думать о Труде, превращая любую жалобу в самобичевание.
Но сбило его с мыслей совсем другое — присутствие незваных гостей в кабинете. Ректору не нужно было ни есть, ни спать, и он проводил свободное время в уединении, чтобы успокоить нервы.
[Опасность с тыла!] — предупредила Солус, и остальные, всё ещё уставившись на ядро, резко обернулись.
Все в один голос начали плести мощнейшие заклинания.
— Не используйте магию по площади и силы крови, — предупредил Лит. — У Ректора ограниченные полномочия, если только мы не нарушим правила академии или не повредим её.
— Кто вы такие, как сюда попали, и почему, хоть я и вижу вас своими глазами, всё равно не ощущаю вашего присутствия? — Хистар был скорее заинтригован, чем зол.
Безумная Королева запретила ему развлекаться со студентами, но с нарушителями он мог делать всё что угодно. Ректору было за что срываться — и его единственным страхом было убить их слишком быстро.
Владон достал Меч Первородной Жажды — и тем самым допустил ошибку. Хистар никогда не встречал Каллу, не знал о Глазах и видел Мерзость Лита только по слухам.
Зато Труда сражалась с Владоном лично и поделилась своими воспоминаниями с Хистаром через мысленную связь, чтобы он мог воспроизвести тактику и чары, которые она наблюдала.
Хистар не узнал Перворождённого вампира — но узнал Меч с первого взгляда.
— Во имя Артана, если ты нежить — то всё будет куда проще, чем я думал! — щёлкнув пальцами, он сделал потолок прозрачным и залил комнату солнечным светом, воспламенив Владона.
[Чёрт возьми, надо не дать ему поднять тревогу], — Лит, будучи Мерзостью, становился сильнее от света. — [Калла, продолжай сканирование. У нас нет ни секунды.]
[Уже,] — ответили Солус и Калла в унисон.
Ректор и академия были едины, так что даже просто глядя на него, Глаза продолжали изучать ядро. Более того, все способности академии были зашифрованы в чарах, и большинство из них они уже успели отсканировать.
Благодаря мановосприятию Глаз Менадион, собранным данным и Посоху Мудреца, Лит видел заклинания Хистара так же ясно, как с Драконьими Глазами. Он мог различать отдельные руны, видеть, что тот уже активировал, и что готовился запустить.
И в то же время он не мог не заметить: с последней встречи ректор стал моложе и намного сильнее.
— До чумы я родился и жил на Джиэре, а Древо находилось здесь, на Гарлене. У меня было слишком мало времени и слишком много ограничений при свете дня, чтобы пересечь океан в надежде найти их Окраины, пробраться внутрь и как-то раздобыть ветвь.
— Едва ли раз в столетие кто-то получает древесину Иггдрасиля. И даже тогда её накладывают чарами под себя. Мне пришлось бы не только найти и убить такого мага, но и довольствоваться вещью, которая мне не подходит.
— Разве Баба Яга не может перезачаровать твои артефакты с помощью Магии Творения, если попросить? — ошарашенно спросил Лит.
— Конечно нет. Как и Салаарк, верно?
— Ага, — Лит ответил слишком быстро, из-за чего Владон почти моментально распознал враньё.
— Терпеть тебя не могу, сопляк. А теперь закрой пасть, пока я не передумал и не нарушил священный обет.
Сканирование силового ядра Золотого Грифона было утомительным и раздражающим занятием. Им приходилось неотрывно смотреть на него, выдерживая психическое давление от использования башенных Глаз. Благодаря форме Монокля и тому, что ядро башни действовало как вспомогательный мозг, нагрузка делилась на четверых, но всё равно оставалась значительной.
Владон достал из карманного измерения несколько пузырьков крови и осушил их. Он хотел восполнить силы, потраченные на длительное применение «Слепой зоны», и подготовиться к возможному бою до наступления ночи.
Сопротивление сонливости, вызванной избыточной светлой стихией Солнца, требовало постоянных затрат энергии из его кровавого ядра.
Лит, в свою очередь, принял человеческую форму, чтобы поесть и ускорить метаболизм заклинанием первого круга. Так пища усваивалась ещё до того, как массив Непоколебимой Преданности успевал его заметить.
Это утоляло голод его формы Мерзости и восстанавливало выносливость.
Благодаря резонансу между артефактами и Посохом Мудреца, сканирование ядра продвигалось куда быстрее, чем Лит ожидал. За чуть больше часа они завершили более 80%.
[Клянусь богами, будто год прошёл], — подумал Лит. — [Сколько ещё ждать? Труда или её генералы могут вернуться в любую минуту.]
— Успокойся, Бич, — сказала Калла. — Ты же был на передовой. Знаешь, что битвы идут весь день, а солнце ещё даже не начало клониться к закату. До того момента мы в относительной безопасности.
Увы, все они забыли, что Золотой Грифон — это академия. И как бы ни бушевала война, распорядок дня подчинялся исключительно расписанию занятий.
Из-за нехватки персонала требовались все руки на палубу, но и ученики, и преподаватели имели обеденный перерыв. Труда настаивала, чтобы у студентов были нормальные часы и полноценный отдых.
Даже преступникам разрешали есть столько, сколько нужно для прохождения тренировок, и давали восемь часов сна в сутки для восстановления Бодрости.
Ректор Севенус Хистар считал её политику оскорблением своих 700 лет работы, но рабское заклятие Артана не оставляло места жалобам.
— Ненавижу учить этих тупиц! — Хистар вышел из аудитории Искусства Кузнечества, только отпустив студентов. — Всё это сюсюканье и кормление с ложечки! В мои времена они сражались даже за право поесть, а проигравших съедали!
— Я вырастил сильнейших бойцов, каких когда-либо знало Королевство, и вместо благодарности Королева избивает меня за это. Да, я лишал учеников воли и со временем они сходили с ума — но ведь нельзя приготовить яичницу, не разбив пару яиц!
— Единственный плюс в том, что Её Величество побеждает в войне, а народ её за это любит. Жаль только, что я — полный идиот, недостойный даже вылизывать землю у её ног... — заклятие раба не позволяло Хистару даже плохо думать о Труде, превращая любую жалобу в самобичевание.
Но сбило его с мыслей совсем другое — присутствие незваных гостей в кабинете. Ректору не нужно было ни есть, ни спать, и он проводил свободное время в уединении, чтобы успокоить нервы.
[Опасность с тыла!] — предупредила Солус, и остальные, всё ещё уставившись на ядро, резко обернулись.
Все в один голос начали плести мощнейшие заклинания.
— Не используйте магию по площади и силы крови, — предупредил Лит. — У Ректора ограниченные полномочия, если только мы не нарушим правила академии или не повредим её.
— Кто вы такие, как сюда попали, и почему, хоть я и вижу вас своими глазами, всё равно не ощущаю вашего присутствия? — Хистар был скорее заинтригован, чем зол.
Безумная Королева запретила ему развлекаться со студентами, но с нарушителями он мог делать всё что угодно. Ректору было за что срываться — и его единственным страхом было убить их слишком быстро.
Владон достал Меч Первородной Жажды — и тем самым допустил ошибку. Хистар никогда не встречал Каллу, не знал о Глазах и видел Мерзость Лита только по слухам.
Зато Труда сражалась с Владоном лично и поделилась своими воспоминаниями с Хистаром через мысленную связь, чтобы он мог воспроизвести тактику и чары, которые она наблюдала.
Хистар не узнал Перворождённого вампира — но узнал Меч с первого взгляда.
— Во имя Артана, если ты нежить — то всё будет куда проще, чем я думал! — щёлкнув пальцами, он сделал потолок прозрачным и залил комнату солнечным светом, воспламенив Владона.
[Чёрт возьми, надо не дать ему поднять тревогу], — Лит, будучи Мерзостью, становился сильнее от света. — [Калла, продолжай сканирование. У нас нет ни секунды.]
[Уже,] — ответили Солус и Калла в унисон.
Ректор и академия были едины, так что даже просто глядя на него, Глаза продолжали изучать ядро. Более того, все способности академии были зашифрованы в чарах, и большинство из них они уже успели отсканировать.
Благодаря мановосприятию Глаз Менадион, собранным данным и Посоху Мудреца, Лит видел заклинания Хистара так же ясно, как с Драконьими Глазами. Он мог различать отдельные руны, видеть, что тот уже активировал, и что готовился запустить.
И в то же время он не мог не заметить: с последней встречи ректор стал моложе и намного сильнее.
Закладка