Глава 2143. Карта Мародёра. Часть 1 •
Лит видел, как женщина умирает от жажды, алкоголизма и всех недугов, вызванных пренебрежением к себе. Каждая из этих болезней изуродовала её до такой степени, что он бы не узнал её задолго до начала гниения.
— Прости. Я ничем не могу помочь. — Лит вернул ей фигурку и прядь волос.
Женщина взяла только локон, прижав его к лицу, будто это был драгоценный камень. Она поднесла его к носу, пытаясь уловить запах своей дочери, а глаза её потухли.
— Пожалуйста, убей меня, — прошептала она. — Я знаю, ты целитель, но моей болезни нет лекарства. Только смерть может положить конец страданиям.
— А как же твой муж? А семья?
— Они уехали из Лутии. Не могли вынести, как всё здесь напоминает нам об Ильке. Но я не могла оставить свою девочку одну. Её могила здесь. Я останусь с ней до последнего вздоха.
И в этот момент Видение Смерти показало лишь один исход.
Шея женщины будет внезапно изогнута под неестественным углом теневой верёвкой.
Лит видел это снова и снова — доказательство её решимости. Что-то внутри него сжалось: он вспомнил дни после смерти Карла. Одиночество и отчаяние, терзавшие его до той ночи на складе.
— Нет, — сказал голос из его уст, но это был не его голос.
Голос, которого он не слышал почти двадцать лет. Прежде чем он понял, что происходит, его рука потянулась к голове женщины, а тело приняло форму Мерзости. Из груди выстрелила чёрная цепь, потянув за собой вторую — из тела женщины.
[Что ты творишь?] — спросила Солус мысленно.
[Понятия не имею,] — ответил Лит, наблюдая, как новая цепь обвивается возле ног женщины, словно змея, готовая к броску.
— Не подходи! — раздался тонкий голос, и маленькая ручка шлёпнула по мистическим цепям, не давая им дотянуться до неё.
— Илька? — женщина рухнула на колени, пытаясь обнять девочку не старше четырёх лет. Но её руки прошли сквозь фигуру и цепи, не ощутив ничего.
В комнате повисла напряжённая тишина. Казалось, никто не дышал, пока лёгкие не начали гореть от нехватки воздуха.
— Пожалуйста, мистер, остановите эту штуку. Если она дотронется до меня, мне придётся уйти. А мама ещё не готова, — сказала Илька.
Взмах руки Лита остановил цепь, и очертания девочки начали таять, словно туман.
— Что ты имеешь в виду? — Мерзость заговорила голосом, который он и Солус узнали как голос Дерека Маккоя.
— После того как я умерла от лихорадки, мама всё время грустила. Каждый день приходила к моей могиле, а каждую ночь плакала, зовя меня по имени. Папа не выдержал и уехал. Если я уйду, мама останется совсем одна, — ответила Илька.
— Прости меня, Илька, — прошептала женщина сквозь слёзы, вновь и вновь пытаясь обнять дочь. — Если бы я лучше о тебе заботилась, ты была бы жива…
— Нет, мамочка, ты ни в чём не виновата. Ты сделала всё, что могла. Мне просто не повезло. Пожалуйста, не плачь. Я останусь с тобой, сколько захочешь. Обещаю.
— Твоя дочь застряла из-за тебя. Мои цепи не почувствовали её, потому что у неё нет воли оставаться, — сказал Дерек/Лит. — Она не сможет уйти, пока ты не отпустишь боль. Ты хочешь, чтобы Илька вечно смотрела, как умирает её мать? Чтобы говорила, но её никто не слышал? Чтобы была тенью среди света?
— Нет… — прошептала женщина, увидев боль на лице дочери и то, как она тревожится за мать. — Ты можешь уйти, любовь моя. Мама будет в порядке. Обещаю.
Она протянула мизинец, и Илька ответила тем же жестом, принимая цепь. Девочка улыбнулась и стала Демоном.
— Обещаю на мизинце, — сказала Илька, и мать наконец смогла прикоснуться к ней.
— Я люблю тебя, малышка, — женщина обняла дочь, гладя её волосы и утопая в её тепле, пока та не начала исчезать.
— А я тебя сильнее. Папа ждёт тебя в Ритии. Попрощайся с ним за меня.
Женщина ещё долго плакала, но никто из очереди не осмелился даже пикнуть.
— Культ ошибался, — произнесла она наконец, всё ещё не вставая с колен.
— Был четвёртый бог. Бог смерти.
— Бог смерти… — подхватили одни.
— Повелитель Разрушения… — вторили другие, и все опустились на колени.
――――――――――――――――ranobes.com――――――――――――――――
— Ну, всё прошло просто отлично, — проворчал Лит, когда они вернулись домой на обед. — Если раньше только пара человек верила в чушь этого культа, то теперь, после выходки деда и фокуса с моей Мерзостью, слухи разлетятся далеко за пределы Лутии.
— И это хорошо, — Легайн показал ему изображение семьи, делясь при этом Видением Души.
Дети играли в лесу. Элина и Рааз навещали соседей. Рена с Сентоном были у Зекелла, проводя время с его семьёй.
Все улыбались, и на их лицах не было ни страха, ни теней. Вся Лутия теперь сияла надеждой и благоговением. Каждый, кто смотрел на храм или в сторону фермы, больше не испытывал недоверия.
— То, что сделала Тирис вчера, напомнило твоей семье, как много для них значит эта ферма. Теперь они могут видеть за чередой трагедий — счастье, что когда-то здесь испытали.
— Но всё это ничего бы не значило без их связи с общиной, — продолжил Легайн. — Лутия может быть их домом, только если они чувствуют себя в безопасности не только в этом доме, но и в городе.
— Если бы их снова начали преследовать за пределами фермы, страх вновь овладел бы их сердцами. Травмы прошлого затмили бы счастье, и жить здесь стало бы пыткой. Исцеление жителей Лутии — это первый шаг к тому, чтобы восстановить мост между ними и Верхенами.
— Чтобы напомнить: родители Лита были частью этой общины ещё до его рождения. Что, несмотря на то, что их сын стал Магусом и оказался Божественным Зверем, Рааз и Элина остались теми же людьми.
— Слишком уж ты оптимист, — покачал головой Лит. — Тем шоу, которое вы устроили с участием моей Мерзости, вы только сильнее напомнили им, что мы с Тистой — не такие, как они.
— А отличие — не всегда плохо, — ответил Легайн. — Ваше "выпендривание" показало, насколько вы им нужны. К тому же, пока ты и Тиста лечили пациентов, Рена и Элина были с теми, кто ждал своей очереди.
— Прости. Я ничем не могу помочь. — Лит вернул ей фигурку и прядь волос.
Женщина взяла только локон, прижав его к лицу, будто это был драгоценный камень. Она поднесла его к носу, пытаясь уловить запах своей дочери, а глаза её потухли.
— Пожалуйста, убей меня, — прошептала она. — Я знаю, ты целитель, но моей болезни нет лекарства. Только смерть может положить конец страданиям.
— А как же твой муж? А семья?
— Они уехали из Лутии. Не могли вынести, как всё здесь напоминает нам об Ильке. Но я не могла оставить свою девочку одну. Её могила здесь. Я останусь с ней до последнего вздоха.
И в этот момент Видение Смерти показало лишь один исход.
Шея женщины будет внезапно изогнута под неестественным углом теневой верёвкой.
Лит видел это снова и снова — доказательство её решимости. Что-то внутри него сжалось: он вспомнил дни после смерти Карла. Одиночество и отчаяние, терзавшие его до той ночи на складе.
— Нет, — сказал голос из его уст, но это был не его голос.
Голос, которого он не слышал почти двадцать лет. Прежде чем он понял, что происходит, его рука потянулась к голове женщины, а тело приняло форму Мерзости. Из груди выстрелила чёрная цепь, потянув за собой вторую — из тела женщины.
[Что ты творишь?] — спросила Солус мысленно.
[Понятия не имею,] — ответил Лит, наблюдая, как новая цепь обвивается возле ног женщины, словно змея, готовая к броску.
— Не подходи! — раздался тонкий голос, и маленькая ручка шлёпнула по мистическим цепям, не давая им дотянуться до неё.
— Илька? — женщина рухнула на колени, пытаясь обнять девочку не старше четырёх лет. Но её руки прошли сквозь фигуру и цепи, не ощутив ничего.
В комнате повисла напряжённая тишина. Казалось, никто не дышал, пока лёгкие не начали гореть от нехватки воздуха.
— Пожалуйста, мистер, остановите эту штуку. Если она дотронется до меня, мне придётся уйти. А мама ещё не готова, — сказала Илька.
Взмах руки Лита остановил цепь, и очертания девочки начали таять, словно туман.
— Что ты имеешь в виду? — Мерзость заговорила голосом, который он и Солус узнали как голос Дерека Маккоя.
— После того как я умерла от лихорадки, мама всё время грустила. Каждый день приходила к моей могиле, а каждую ночь плакала, зовя меня по имени. Папа не выдержал и уехал. Если я уйду, мама останется совсем одна, — ответила Илька.
— Прости меня, Илька, — прошептала женщина сквозь слёзы, вновь и вновь пытаясь обнять дочь. — Если бы я лучше о тебе заботилась, ты была бы жива…
— Нет, мамочка, ты ни в чём не виновата. Ты сделала всё, что могла. Мне просто не повезло. Пожалуйста, не плачь. Я останусь с тобой, сколько захочешь. Обещаю.
— Твоя дочь застряла из-за тебя. Мои цепи не почувствовали её, потому что у неё нет воли оставаться, — сказал Дерек/Лит. — Она не сможет уйти, пока ты не отпустишь боль. Ты хочешь, чтобы Илька вечно смотрела, как умирает её мать? Чтобы говорила, но её никто не слышал? Чтобы была тенью среди света?
Она протянула мизинец, и Илька ответила тем же жестом, принимая цепь. Девочка улыбнулась и стала Демоном.
— Обещаю на мизинце, — сказала Илька, и мать наконец смогла прикоснуться к ней.
— Я люблю тебя, малышка, — женщина обняла дочь, гладя её волосы и утопая в её тепле, пока та не начала исчезать.
— А я тебя сильнее. Папа ждёт тебя в Ритии. Попрощайся с ним за меня.
Женщина ещё долго плакала, но никто из очереди не осмелился даже пикнуть.
— Культ ошибался, — произнесла она наконец, всё ещё не вставая с колен.
— Был четвёртый бог. Бог смерти.
— Бог смерти… — подхватили одни.
— Повелитель Разрушения… — вторили другие, и все опустились на колени.
――――――――――――――――ranobes.com――――――――――――――――
— Ну, всё прошло просто отлично, — проворчал Лит, когда они вернулись домой на обед. — Если раньше только пара человек верила в чушь этого культа, то теперь, после выходки деда и фокуса с моей Мерзостью, слухи разлетятся далеко за пределы Лутии.
— И это хорошо, — Легайн показал ему изображение семьи, делясь при этом Видением Души.
Дети играли в лесу. Элина и Рааз навещали соседей. Рена с Сентоном были у Зекелла, проводя время с его семьёй.
Все улыбались, и на их лицах не было ни страха, ни теней. Вся Лутия теперь сияла надеждой и благоговением. Каждый, кто смотрел на храм или в сторону фермы, больше не испытывал недоверия.
— То, что сделала Тирис вчера, напомнило твоей семье, как много для них значит эта ферма. Теперь они могут видеть за чередой трагедий — счастье, что когда-то здесь испытали.
— Но всё это ничего бы не значило без их связи с общиной, — продолжил Легайн. — Лутия может быть их домом, только если они чувствуют себя в безопасности не только в этом доме, но и в городе.
— Если бы их снова начали преследовать за пределами фермы, страх вновь овладел бы их сердцами. Травмы прошлого затмили бы счастье, и жить здесь стало бы пыткой. Исцеление жителей Лутии — это первый шаг к тому, чтобы восстановить мост между ними и Верхенами.
— Чтобы напомнить: родители Лита были частью этой общины ещё до его рождения. Что, несмотря на то, что их сын стал Магусом и оказался Божественным Зверем, Рааз и Элина остались теми же людьми.
— Слишком уж ты оптимист, — покачал головой Лит. — Тем шоу, которое вы устроили с участием моей Мерзости, вы только сильнее напомнили им, что мы с Тистой — не такие, как они.
— А отличие — не всегда плохо, — ответил Легайн. — Ваше "выпендривание" показало, насколько вы им нужны. К тому же, пока ты и Тиста лечили пациентов, Рена и Элина были с теми, кто ждал своей очереди.
Закладка
Комментариев 1