Глава 2044. Первая кровь. Часть 4 •
Однако Фалюэль не учла серебряную молнию, пронизывающую тело Дракона. Она нейтрализовала кислоту её укусов и сделала Уфила настолько сильным, что он швырнул её прочь, словно тряпичную куклу.
Фалюэль не сопротивлялась, а с помощью крыльев выровняла полёт.
[Нужно быть осторожной. В этой форме масса распределена на конечности, которых у меня обычно нет, и тело стало менее прочным, чем моё изначальное,] — подумала Гидра, переходя в контратаку.
Она создала мощное гравитационное поле, впечатав Уфила в землю, а затем шесть её голов сотворили заклинания пятого круга, потратив всю ману, пока седьмая использовала Поток Жизни для немедленного восстановления.
Дракон был застигнут врасплох и действовал по привычке. Он влил больше серебряной молнии в доспех, чтобы усилить барьер, но из-за Чистого Листа ничего не произошло.
Оковы Грифона, шестиэлементные изумрудные цепи, связали Уфила, как праздничное жаркое. Они были созданы для сдерживания грифонов, и даже с усиленным телом он не смог избавиться от них достаточно быстро.
Изумрудные языки пламени Удара Феникса, сотканные из света, воздуха и земли, ударили с силой мчащегося поезда. Вода проникала в каждую щель, огонь вызывал взрывы, а тьма разъедала изнутри.
Манагроза обрушила сверху потоки комет, а Вулкан превратил землю под Уфилом в лаву. Одновременно Падение Света высвободило пять лучей — по одному от каждого пальца — которые пронзили адамант и плоть.
Уфил попытался "моргнуть", но последнее заклинание Фалюэль — Запечатанное Пространство — заблокировало побег. Он выжил только благодаря Вихрю Жизни и дыхательной технике.
К тому моменту, как атака завершилась, серебряная молния иссякла. Хотя тело было цело, голод слепил его. Бодрость могла исцелить и восстановить сознание, но не накормить.
Тело Дракона начало пожирать само себя ради исцеления, он стал на сотни килограммов легче, и это ослабило его. Даже слияние с тьмой не снимало боли от голода.
— Это ещё не конец. Когда мой союзник разберётся со щенком — я тебя сожру! — прорычал он.
— Для начала хоть бы выпить пригласил, — усмехнулась Фалюэль и вновь сотворила гравитационное заклинание, от которого Дракон увернулся с помощью Духовного Морга.
Он изрыгнул залп Пламени Происхождения, чувствуя, как даже его жизненная сила убывает от голода.
Пять шлемов на её головах засветились, подчиняя себе энергию мира. Пламя исчезло как раз в тот момент, когда Гидра метнулась вперёд с копьём, целясь в место над сердцем, где Падение Света пробило доспех.
[Чёрт, терять Уфила нельзя. Без него не будет Драконьего Глаза,] — подумала Иата, но её прервала глыба меха весом в десятки тонн, швырнувшая её прочь.
Крэнк, Гиперион, в своей настоящей форме совсем не напоминал медоеда. Это был чёрный, как смоль, медведь высотой 30 метров в холке, с белой полосой от головы до конца хвоста.
Эта полоса состояла не из меха, а из кристаллического вещества, потрескивающего от избытка стихийной энергии. Из пасти торчали изогнутые бивни, не давая жертве вырваться без потерь.
— Видок у тебя — хуже некуда. Вот почему нельзя выпускать салаг на поле боя, — прорычал он. — Если бы не моё вложение, я бы дал этой кошке избить тебя до полусмерти.
— Спасение золотого мальчика Королевства повысит мою репутацию и принесёт неплохой куш, — сказал он, вставая на задние лапы, чтобы посмотреть на Иату сверху… и почесать свою задницу.
[Почему ты треплешься вместо того, чтобы закидать её заклинаниями?] — мысленно обратился к нему Лит, проклиная предков Крэнка до самого Отца всех Гиперионов.
[А зачем тратить ману? Ты не видел, как легко она отлетела? Если проживёшь подольше и повоюешь с парочкой фиников, поймёшь, что Светлые Мастера учат деток носить больше барьеров, чем шерсти. С ними и с этой их молнией — одни хлопоты.]
[Какие финики, ты о чём?] — Лит от усталости и бреда начинал терять терпение.
[А как ещё называть грифонов, не выглядя подлизычем?] — удивлённо переспросил Крэнк.
Когда пыль рассеялась, Лит заметил, что Иата действительно невредима. Золотисто-изумрудная оболочка поглотила удар. Хвост был поднят, а жало — наготове, чтобы ответить на любую попытку преследования.
[Как с ними бороться?] — спросил Лит, надеясь перенять опыт.
[Просто бей, пока не сломаются,] — Крэнк пожал плечами. — [Магия — пустая трата времени. Они всё равно увернутся или "моргнут", а если даже попадёшь — барьеры испортят весь кайф.]
[Ты себя слышишь?] — взорвался Лит. — [Как врукопашную победить того, кто черпает силу из Вихря Жизни.]
Иата раскрыла крылья и устремилась к Гипериону, который теперь был главной угрозой плану.
[После смерти Лиари теперь нас трое против двоих,] — подумала Сехмет. — [Люди переиграли Уфила, а у Гидры опыта больше, чем у нас вместе взятых.]
[Нельзя дать им объединить её мозги и его силу.]
Она использовала одновременное сотворение заклинаний телом и разумом, обернув себя слоями магии, дающими шанс на побег.
Она летела зигзагом, постоянно меняя скорость, чтобы сбить врага с толку. Но Крэнк стоял перед Литом и не творил никаких заклинаний, видимых через Видение Жизни.
[Почему он всё чешет зад? Это что, неизвестная мне магия?] — Иата сближалась и отскакивала, проверяя наличие ловушек, но ничего не происходило.
Хуже того, пока она ломала голову, Лит и Крэнк ели у неё на виду. Литу нужно было восстановиться, а Гиперион просто коротал время.
На грани нервного срыва Сехмет одновременно сотворила несколько заклинаний в качестве прикрытия и метнулась вперёд. Адамантовые когти целились в шею, жало — делало вид, что бьёт в голову, но в последний момент устремилось к сердцу.
Фалюэль не сопротивлялась, а с помощью крыльев выровняла полёт.
[Нужно быть осторожной. В этой форме масса распределена на конечности, которых у меня обычно нет, и тело стало менее прочным, чем моё изначальное,] — подумала Гидра, переходя в контратаку.
Она создала мощное гравитационное поле, впечатав Уфила в землю, а затем шесть её голов сотворили заклинания пятого круга, потратив всю ману, пока седьмая использовала Поток Жизни для немедленного восстановления.
Дракон был застигнут врасплох и действовал по привычке. Он влил больше серебряной молнии в доспех, чтобы усилить барьер, но из-за Чистого Листа ничего не произошло.
Оковы Грифона, шестиэлементные изумрудные цепи, связали Уфила, как праздничное жаркое. Они были созданы для сдерживания грифонов, и даже с усиленным телом он не смог избавиться от них достаточно быстро.
Изумрудные языки пламени Удара Феникса, сотканные из света, воздуха и земли, ударили с силой мчащегося поезда. Вода проникала в каждую щель, огонь вызывал взрывы, а тьма разъедала изнутри.
Манагроза обрушила сверху потоки комет, а Вулкан превратил землю под Уфилом в лаву. Одновременно Падение Света высвободило пять лучей — по одному от каждого пальца — которые пронзили адамант и плоть.
Уфил попытался "моргнуть", но последнее заклинание Фалюэль — Запечатанное Пространство — заблокировало побег. Он выжил только благодаря Вихрю Жизни и дыхательной технике.
К тому моменту, как атака завершилась, серебряная молния иссякла. Хотя тело было цело, голод слепил его. Бодрость могла исцелить и восстановить сознание, но не накормить.
Тело Дракона начало пожирать само себя ради исцеления, он стал на сотни килограммов легче, и это ослабило его. Даже слияние с тьмой не снимало боли от голода.
— Это ещё не конец. Когда мой союзник разберётся со щенком — я тебя сожру! — прорычал он.
— Для начала хоть бы выпить пригласил, — усмехнулась Фалюэль и вновь сотворила гравитационное заклинание, от которого Дракон увернулся с помощью Духовного Морга.
Он изрыгнул залп Пламени Происхождения, чувствуя, как даже его жизненная сила убывает от голода.
Пять шлемов на её головах засветились, подчиняя себе энергию мира. Пламя исчезло как раз в тот момент, когда Гидра метнулась вперёд с копьём, целясь в место над сердцем, где Падение Света пробило доспех.
[Чёрт, терять Уфила нельзя. Без него не будет Драконьего Глаза,] — подумала Иата, но её прервала глыба меха весом в десятки тонн, швырнувшая её прочь.
Крэнк, Гиперион, в своей настоящей форме совсем не напоминал медоеда. Это был чёрный, как смоль, медведь высотой 30 метров в холке, с белой полосой от головы до конца хвоста.
Эта полоса состояла не из меха, а из кристаллического вещества, потрескивающего от избытка стихийной энергии. Из пасти торчали изогнутые бивни, не давая жертве вырваться без потерь.
— Спасение золотого мальчика Королевства повысит мою репутацию и принесёт неплохой куш, — сказал он, вставая на задние лапы, чтобы посмотреть на Иату сверху… и почесать свою задницу.
[Почему ты треплешься вместо того, чтобы закидать её заклинаниями?] — мысленно обратился к нему Лит, проклиная предков Крэнка до самого Отца всех Гиперионов.
[А зачем тратить ману? Ты не видел, как легко она отлетела? Если проживёшь подольше и повоюешь с парочкой фиников, поймёшь, что Светлые Мастера учат деток носить больше барьеров, чем шерсти. С ними и с этой их молнией — одни хлопоты.]
[Какие финики, ты о чём?] — Лит от усталости и бреда начинал терять терпение.
[А как ещё называть грифонов, не выглядя подлизычем?] — удивлённо переспросил Крэнк.
Когда пыль рассеялась, Лит заметил, что Иата действительно невредима. Золотисто-изумрудная оболочка поглотила удар. Хвост был поднят, а жало — наготове, чтобы ответить на любую попытку преследования.
[Как с ними бороться?] — спросил Лит, надеясь перенять опыт.
[Просто бей, пока не сломаются,] — Крэнк пожал плечами. — [Магия — пустая трата времени. Они всё равно увернутся или "моргнут", а если даже попадёшь — барьеры испортят весь кайф.]
[Ты себя слышишь?] — взорвался Лит. — [Как врукопашную победить того, кто черпает силу из Вихря Жизни.]
Иата раскрыла крылья и устремилась к Гипериону, который теперь был главной угрозой плану.
[После смерти Лиари теперь нас трое против двоих,] — подумала Сехмет. — [Люди переиграли Уфила, а у Гидры опыта больше, чем у нас вместе взятых.]
[Нельзя дать им объединить её мозги и его силу.]
Она использовала одновременное сотворение заклинаний телом и разумом, обернув себя слоями магии, дающими шанс на побег.
Она летела зигзагом, постоянно меняя скорость, чтобы сбить врага с толку. Но Крэнк стоял перед Литом и не творил никаких заклинаний, видимых через Видение Жизни.
[Почему он всё чешет зад? Это что, неизвестная мне магия?] — Иата сближалась и отскакивала, проверяя наличие ловушек, но ничего не происходило.
Хуже того, пока она ломала голову, Лит и Крэнк ели у неё на виду. Литу нужно было восстановиться, а Гиперион просто коротал время.
На грани нервного срыва Сехмет одновременно сотворила несколько заклинаний в качестве прикрытия и метнулась вперёд. Адамантовые когти целились в шею, жало — делало вид, что бьёт в голову, но в последний момент устремилось к сердцу.
Закладка