Глава 1920. Чёрная Звезда Пустыни. Часть 2

Верховный Маг

— Знаю, но я не ожидала, что придут все, — Камила опустила плечи. — Одно дело — дети и женщины, совсем другое — мужчины. Знаю, это глупо, но я ненавижу думать, что я — самая непривлекательная женщина здесь.

— Это неправда. Ты — самая красивая женщина на Могаре, — Лит мягко поцеловал её и обнял своими крыльями.

Он делал это каждый раз, когда прижимал Камилу к себе. Сначала это пугало её — перепончатые крылья были странными на ощупь. Но позже она поняла, что он делал это только для неё.

Крылья Лита не реагировали на Саларк, Элину и даже на Солус. Камила считала это чем-то только их — и это заставляло её чувствовать себя особенной.

— И я не единственный, кто так считает, — Лит усмехнулся и применил заклинание Воздуха, чтобы донести до них разговор издалека.

— Никогда не думал, что у нежити может быть адская головная боль, — раздался голос Триона. — Слава богам, что у меня там всё плоско, а то было бы неловко.

— Между Солус, Камилой и Саларк я не знаю, куда смотреть, — добавил он.

— Я тебя понимаю, брат, — ответил Сентон. — Порой я просто замираю и таращусь на них с Тистой, как идиот. Главное — чтобы они не заметили.

— Боже, фу! Она же моя сестра! — с отвращением воскликнул Трион.

— Она может быть твоей сестрой, но всё ещё красивая женщина! — возразил Сентон. — Я вот Элину считаю почти своей матерью, а Тисту...

Лит разорвал заклинание.

— Ещё слово — и мне придётся объяснять Рене, почему я убил её мужа, — вздохнул он.

— Проблемы с ушами Пробуждённых? — хихикнула Камила.

— Скорее Тиамата. Если Тиста услышит это, Рена сделает за меня грязную работу. Надеюсь.

Спустя несколько дней Лит получил сигнал с амулета Совета.

Он ожидал вызов от Филы или Фалюэль насчёт Войны Грифонов, но руна принадлежала Ксенагрош.

— Чего ты хочешь? — спросил он.

— Перед отъездом из дома отца ты говорил, что нам нужно обсудить случившееся между Байтрой и Элфин, — ответила Теневая Драконица. — Я надеялась, что после свадьбы и всего этого времени ты стал мягче.

— Видишь ли, Ксенагрош...

— Прошу, называй меня Зорет, — перебила она.

— Видишь ли, Ксенагрош, я действительно стал мягче, но Солус до сих пор видит кошмары. Каждую ночь она плачет, когда ей мерещится, как рог твоей жены пронзает её грудь и убивает друзей, — Лит проигнорировал её просьбу.

— У меня нет претензий к тебе, но к Байтре — масса. Прощение не в моей власти, и можешь быть уверена: я не хочу видеть ни тебя, ни её, пока Солус не будет готова.

— Тогда ты можешь спросить её о встрече? — ответила Ксенагрош. — У Байтры есть, что сказать ей, а у меня — тебе. С учётом всего, что произошло с Королевством, семья должна держаться вместе.

— Семья не убивает семью. Мелн и Байтра — идеальные примеры гнилых яблок, которые надо отрывать от дерева, чтобы не заразить остальные, — сказал Лит.

— Не смей сравнивать мою жену с этим ублюдком! — её голос сорвался, и Лит понял, что перегнул палку. — Ты говоришь не о настоящей Байтре. Та была монстром. Делала ужасные вещи... как и каждый из нас, Элдричей, на протяжении веков. Но нынешняя Байтра — нет. Она чиста, наивна и добра. Именно за это я её и люблю. Даже монстр вроде меня имеет право защищать любимую.

— Имеет, — кивнул Лит.

Он сам долгие годы считал себя монстром — и понимал это чувство.

— Я поговорю с Солус и дам тебе ответ, Зорет. Лит, конец связи.

Сразу после разговора он всё рассказал Камиле. Они договорились проводить выходные вдвоём, без гостей. Компания — это хорошо, но в меру.

— Тебе стоит сказать Солус сразу, — сказала Камила.

— Она придёт завтра, у нас совместный день. К чему спешка?

— Она такая же травмированная, как Рааз, и такая же параноидальная, как ты, — прошептала Камила, поглаживая его щеку. — Она сначала взбесится, потом начнёт всё обдумывать. Ей нужно время и смелость, чтобы встретиться с собственным монстром. И твоя поддержка. Что бы она ни решила, Солус должна знать, что она не одна.

— Ты всегда была такой мудрой, или у тебя проявился материнский инстинкт к нашей «дочери»? — усмехнулся Лит.

Так они с Камилой называли Солус — с тех пор, как она стала втискиваться между ними по ночам, как ребёнок после кошмара.

— Ни то ни другое, — Камила закатила глаза. — Я просто цитирую Джирни и её бесконечные лекции по человеческой психологии. Думаю, Солус нужно встретиться с Байтрой, иначе она так и останется в прошлом. Но решать — не нам.

Как и ожидалось, Солус взорвалась.

— Ни за что! Я больше не пойду за этим монстром! Она соврала мне в доме Вастора, как и моей маме! — Солус кричала во всё горло, топая по песку с такой силой, что образовала кратер.

Потом она начала метаться по коттеджу, постоянно повторяя один и тот же вопрос:

— И что мне делать?

— В который раз говорю: давай выслушаем, что они скажут. Если станет плохо или не сможешь выдержать — уйдём. Я буду рядом. И при первом намёке на обман — покажем, чему научились, — ответил Лит.

Мысль о заклинании уровня Клинка помогла Солус немного успокоиться.

— Думаю, Ками права. Мне нужно встретиться с Байтрой. С момента свадьбы Вастора мой страх только рос. Я устала бояться собственного дома. Надо выгнать призрак прошлого, — сказала она.

— Согласна. Башня — это особое место. Сначала оно было связано с Рифой, теперь — с Литом. Ты не должна позволить Байтре отнять его, — добавила Камила. Ей по-прежнему было немного неловко, когда Солус называла её по прозвищу.

Ей также хотелось, наконец, удостовериться, что Солус больше не ворвётся к ним в спальню среди ночи.

— Спасибо, Ками, — Солус кивнула и повернулась к Литу. — Давай назначим встречу на завтра, над гейзером маны. Так моё человеческое тело продержится сколько нужно, и в случае чего мы сможем драться в полную силу.

— Отличная идея, — кивнул Лит.

— Завтра? — переспросила Камила. — А я думала, тебе понадобится время собраться с духом.