Глава 1901. Втроём тесно. Часть 3

— Главное, что ты признал свои ошибки, — сказал Лит. — Вопрос в том, сможешь ли ты перебороть свой страх ради отца?

— Я должен, — ответил Трион. — Я в долгу перед отцом. Устал быть паршивой овцой в семье. Им не нужен второй Орпал.

— Мелн, — поправила его Солус.

— Верно. Приятного ужина. — Трион исчез в тени Лита, но настроение осталось мрачным.

Лишь ночной бриз и любовь Солус к сладкому помогли ей справиться с тревогами. Она снова превратилась в голодного тролля, набросившись на печенье.

Они втроём прогулялись по пляжу, с Солус между Литом и Камилой. Она нарочно не взяла Лита за руку, демонстрируя уверенность в себе и в их связи.

Солус подумала, смогла бы ли она так же спокойно держаться, если бы чувствовала себя ребёнком, держащимся за руки родителей.

— Полагаю, пора прощаться, — пробормотала она, чертя носком ноги по песку у башни.

— Увидимся через два дня, — помахала ей Камила, предвкушая возможность наконец-то побыть с Литом наедине после утомительного дня.

— У тебя всё ещё бывают кошмары? — спросил Лит.

— Да, — Солус выглядела подавленной. — Ненавижу ночь. Тогда я остаюсь один на один со всеми призраками, что бродят по башне. Я должна любить это место — это же часть наследия моей матери — но это ещё и место, где мы с друзьями погибли.

— Спать там жутко.

— Почему бы тебе не переночевать в своих покоях? — спросила Камила.

— Потому что без Лита я не могу восстановить силы. Я не могу работать, не могу уйти далеко от башни, потому что любая потерянная энергия не восстановится, пока я не окажусь рядом с ним.

— Поддержание человеческого тела требует много маны, а башня всё ещё сильно повреждена.

Солус посмотрела на Камилу глазами покинутого щенка.

«Зачем я только спросила?» — мысленно вздохнула Камила.

— Хочешь остаться на ночь? — всё же сказала она вслух.

— Да! — Солус тут же кивнула и юркнула в дом, пока Камила не передумала.

Лит был поражён её великодушием, но даже он не мог предсказать, чем всё обернётся.

Солус преобразовала вечернее платье в свободную пижаму и после пожелания спокойной ночи удалилась в гостевую комнату.

— Спасибо, — сказал Лит, закрыв за собой дверь в спальню. — Ты не представляешь, как это важно для нас с Солус.

— Только не делай из этого привычку, — вздохнула Камила. — Боги, эти щенячьи глаза стоит объявить запретной магией первого уровня. Я сама установила правила и первой же их нарушила.

— Но твоё сострадание заслуживает уважения, — сказал Лит с тёплой улыбкой. — Откровения Байтры оставили Солус глубокую травму. Прошло семьсот лет, но для неё это всё ещё как вчера.

— Угу, — ответила она с недоверием. — Давай уже спать. Хочу, чтобы этот день поскорее закончился.

— А может, всё-таки…

— Ни за что! — резко оборвала его Камила. — Я не уверена, звукоизолированы ли комнаты, и даже если так, я боюсь, что твоя мысленная связь передаст всё. Мне некомфортно заниматься любовью, пока Солус в том же доме.

Лит не мог винить Камилу за её паранойю, но всё равно считал её опасения беспочвенными.

До тех пор, пока дверь не отворилась меньше чем через час, и плачущая Солус, блуждая во сне, не залезла к ним в кровать. Даже через стену Лит находился достаточно близко, чтобы успокоить её, а их связь помогла ей точно определить его местоположение.

«Какого чёрта происходит?» — передала Камила мысленно.

«Без понятия. Такого раньше не было.»

Ситуация становилась всё неловче: Солус забралась под одеяло и устроилась между ними.

К счастью, кровать была достаточно большой, чтобы Лит и Камила смогли немного сдвинуться в стороны и освободить ей место.

Глаза Камилы распахнулись, спина напряглась — она ждала, что нежданная гостья начнёт раздеваться или прыгнет на Лита.

«Солус склонна обниматься во сне. Если вдруг обнимет, не ревнуй — в этом нет ничего особенного,» — сказал Лит, только усилив её тревогу.

Камила стиснула зубы, мобилизовав всю выдержку, которую в неё вбивала Джирни. Ей пришлось подавить множество грубых мыслей и желание хорошенько надрать себе задницу за то, что позволила Солус остаться.

«Прекрасно! У меня в постели другая женщина во время медового месяца, а ты просишь меня не ревновать, если она будет тебя обнимать всю ночь. И ты всерьёз думаешь, что я смогу заснуть, не зная, что она может…»

Но вопреки её ожиданиям, Солус повернулась и обняла Камилу. Уткнулась лицом ей в грудь и прошептала одно слово:

— Мамочка… — и по её щеке скатилась слеза.

Камила почувствовала, как её гнев лопнул, как мыльный пузырь.

«Боги, я совсем забыла, с кем имею дело. Солус и Лит одинаковы. Детство обоих было разрушено травмой, и им пришлось быстро повзрослеть…» — подумала она.

«Когда Лит связался с Солус, она снова стала ребёнком — наивной, чистой, жаждущей любви. Он никогда не обращался с ней плохо, но и не дал той заботы, в которой она нуждалась. Она снова росла в одиночестве, без любви.

Узнав, что Байтра сделала с её матерью, Солус, должно быть, вновь пережила смерть Трейна у неё на глазах. Её нехватка любви глубока, но теперь она слишком взрослая, чтобы просить ласки у Рааза и Элины. Но во сне она честна.

Она уже теряла родителей. А теперь боится потерять Рааза…»

— Тш-ш-ш, — прошептала Камила, поглаживая её по голове. — Мамочка рядом. Это был просто плохой сон.

Солус пробормотала что-то невнятное и перестала плакать. Спустя несколько минут её дыхание выровнялось — она уснула, всё ещё крепко прижимаясь к Камиле.

«Спасибо», — мысленно сказал Лит, придвигаясь ближе.

«Не за что», — вздохнула она. — «Считай, это репетиция на тот случай, если наши дети однажды прибегут к нам ночью с кошмарами.»

— Папа? — пробормотала Солус, почувствовав знакомое присутствие рядом.

В её сознании всплывал образ ночи, когда она спала с родителями. Это происходило всякий раз, когда у Эльфин был плохой сон или когда она просто чувствовала себя одинокой.

— Ты уже большая девочка, Элфи. Тебе целых пять лет. Мамочка и папочка хотят пообниматься, — сказал Трейн, используя условный код для занятия любовью.

— Можете обнимать меня с мамой, а я — вас, — умоляла Эльфин, глядя на него своими большими глазами, пока Менадион в спешке одевалась у неё за спиной.


Трейн тяжело вздохнул, мысленно прокляв богов за то, что они не наделили детей способностью спать всю ночь или хотя бы понимать намёки.

— Эльфин, когда взрослые обнимаются, им нужно побыть наедине, — объяснил он.
Закладка