Глава 1896. Первый Лита. Часть 2 •
Перед сном Камила всегда прижималась к нему, издавая мурлыкающие звуки удовольствия, которые с лихвой компенсировали последующий храп, мешающий Литу сосредоточиться на фильме.
В такие моменты он гладил её по плечу и голове, осознавая, какая она хрупкая, маленькая и слабая. Но в то же время — самая сильная и смелая женщина из всех, кого он знал.
[Похоже, кроме боевых сцен, никакого «экшена» сегодня не будет,] — вздохнул он. — [Это совсем не то, как я представлял себе медовый месяц… но, впрочем, неплохо. Всего второй день, а Ками всё ещё вымотана после всего, что с ней произошло с момента похищения Мелном.]
Когда фильм закончился, обоим потребовался поход в туалет перед сном. Проекция была долгой, и хотя Камила спала, Литу пришлось всё сдерживать, чтобы не разбудить её.
Он пошёл первым, а затем сразу лёг в кровать. Камила зашла следом, вернувшись через несколько минут с расчёсанными, распущенными вороньими волосами, струившимися по спине до поясницы.
Пижама исчезла. Вместо неё — красный полупрозрачный пеньюар и кружевные стринги.
Лит мгновенно перешёл от дремоты к полной боевой готовности, установив новый рекорд Могара.
— Лит, ты же знаешь, что мы теперь женаты? — спросила она, заканчивая расчёсываться и садясь на кровать перед ним.
— Мы на медовом месяце, и ты в таком виде. Сложно забыть, — сказал он хрипловато, не зная, куда смотреть.
— Ты ведь знаешь, что можешь сказать мне всё. Абсолютно честно, — Камила улыбнулась, притягивая его внимание к лицу.
— Конечно. Именно это я больше всего в тебе и люблю, — ответил он, отчего её сердце затрепетало.
— Тогда скажи честно. Ты всё ещё девственник?
— Повтори-ка? — от возбуждения он тут же перешёл в замешательство.
— Я спрашиваю, девственник ли ты до сих пор, — Камила не отводила взгляда.
— Ты головой ударилась? — удивился он. — Забыла про три года наших отношений? Про брачную ночь? Про твою ревность к бывшим, особенно к Флории?
Он проецировал изображения женщин, которых Камила знала, но она лишь отмахнулась.
— Моя ревность была вполне обоснованной. Но я не об этом. Я спрашиваю, девственник ли ты в форме Тиамата. — Ей было известно о свидании с Фалуэль и о том, как желанна его кровь для Императорских и Божественных Зверей.
Кроме того, прошлой ночью, когда он непроизвольно обратился во сне, она заметила, насколько сильно он изменился после становления Тиаматом.
Камила бы его не винила, если бы после разрыва у него кто-то появился. Ей просто нужно было знать.
— Ну… да, — смущённо сказал он. — После твоего ухода я был слишком зол и подавлен, чтобы строить отношения — тем более в той форме.
— Значит, сегодня ночью у меня будет честь быть твоей первой, — она отложила щётку на тумбочку и наклонилась, целуя его, выставив вперёд глубокое декольте.
— Ками, ты не представляешь, о чём говоришь, — возбуждение сменилось страхом. — В этой форме у меня вместо рук — когти. У меня нет губ, только клыки.
— Что, если я тебя укушу? Это ведь единственный способ выразить нежность. А если крылья выйдут из-под контроля и поранят тебя?
— Лит, как я уже говорила в ночь, когда погиб Ларк, я тебя не боюсь. Ни одной твоей части. Тиамат — это как одежда. Меняет внешний вид, но не суть.
— Иногда, когда ты мучился от кошмаров, а я прижимала тебя, чтобы ты не разнёс спальню, я будто слышала твоё сердце. Я чувствовала, как оно ненавидит всё — даже самого себя.
— Я не вынесу, если твоё сердце будет ненавидеть мужчину, которого я люблю. Я хочу показать тебе, что бояться нечего. И сделаю это, показав, как сильно я люблю каждую твою частичку.
――――――――――――――――ranobes.com――――――――――――――――
Проснулись они поздно, отсыпаясь после бурной ночи. Когда поднялись, до обеда оставалось меньше двух часов.
— Не буду врать — отсутствие губ и наличие клыков сначала пугали, — сказала Камила с широкой, довольной улыбкой. — Но твой язык и цепкий хвост всё компенсировали с лихвой.
— Спасибо Филе за то, что научила тебя использовать его как третью руку. Кто бы мог подумать, что твои костяные шипы убираются?
Она погладила его хвост, и кости скрылись. Когда мышцы сжимались, чешуя Тиамата становилась чуть шероховатой, но тёплой и приятной на ощупь.
— Ками! — красные прожилки на его чёрной чешуе начали переливаться фиолетовым.
— Что? Здесь же только мы, — пожала она плечами, поцеловав его в маску.
— Мне повезло: я вышла за одного мужчину, а получила сразу двух — и вдвое больше удовольствия.
— Ками! — теперь в голосе появилось раздражение, но она лишь хихикнула.
— А если бы я захотел другую женщину? Или чтобы ты изменила форму? — спросил он.
— Это была бы измена, — она тут же посерьёзнела. — Обе ситуации означают, что ты устал от меня и хочешь заняться сексом с кем-то другим.
— А чем тогда отличается то, что ты сделала прошлой ночью? — фыркнул он.
— Это совсем другое. Жена приняла своего мужа целиком, помогла ему справиться с его особенностями. Это было из сострадания. А ты бы поступил из похоти, — парировала она.
[Сострадание, ага… Моя чешуйчатая задница,] — подумал он, вспоминая подробности.
— Пойду приготовлю завтрак, — сказал он вслух, чтобы избежать бессмысленной ссоры.
— Спасибо! Яичницу с жидким желтком, пожалуйста, — Камила достала амулет связи и позвонила.
— Привет, Селия! Как дела?
— Ками! Наконец-то кто-то вспомнил, что амулеты существуют. Мы уже начали подавать тебя в розыск. У нас всё хорошо. Рааз без изменений, а Солус грустит — бедняжка глаз не сомкнула. — Селия вздохнула.
— Но, полагаю, ты не для грустного звонишь. Как там ваши жаркие ночи?
Лит как раз переживал за отца и думал, не усугубит ли отсутствие питания травму Солус. Но после этих слов у него из рук выпала лопатка.
— Мы наконец-то сделали это. Ты была права — мужья-звери — это фантастика.
— Ками! — зарычал Лит. Даже фартук на нём стал томатно-красным.
— Что? С тех пор как мы вместе, о твоих секретах я могла говорить только с немногими. А Селия — единственная, чьи отношения хоть немного похожи на наши. Нечего тут стыдиться, — ответила она.
Лит хотел возразить, что есть чему, но следующие слова Селии выбили почву из-под ног.
В такие моменты он гладил её по плечу и голове, осознавая, какая она хрупкая, маленькая и слабая. Но в то же время — самая сильная и смелая женщина из всех, кого он знал.
[Похоже, кроме боевых сцен, никакого «экшена» сегодня не будет,] — вздохнул он. — [Это совсем не то, как я представлял себе медовый месяц… но, впрочем, неплохо. Всего второй день, а Ками всё ещё вымотана после всего, что с ней произошло с момента похищения Мелном.]
Когда фильм закончился, обоим потребовался поход в туалет перед сном. Проекция была долгой, и хотя Камила спала, Литу пришлось всё сдерживать, чтобы не разбудить её.
Он пошёл первым, а затем сразу лёг в кровать. Камила зашла следом, вернувшись через несколько минут с расчёсанными, распущенными вороньими волосами, струившимися по спине до поясницы.
Пижама исчезла. Вместо неё — красный полупрозрачный пеньюар и кружевные стринги.
Лит мгновенно перешёл от дремоты к полной боевой готовности, установив новый рекорд Могара.
— Лит, ты же знаешь, что мы теперь женаты? — спросила она, заканчивая расчёсываться и садясь на кровать перед ним.
— Мы на медовом месяце, и ты в таком виде. Сложно забыть, — сказал он хрипловато, не зная, куда смотреть.
— Ты ведь знаешь, что можешь сказать мне всё. Абсолютно честно, — Камила улыбнулась, притягивая его внимание к лицу.
— Конечно. Именно это я больше всего в тебе и люблю, — ответил он, отчего её сердце затрепетало.
— Тогда скажи честно. Ты всё ещё девственник?
— Повтори-ка? — от возбуждения он тут же перешёл в замешательство.
— Я спрашиваю, девственник ли ты до сих пор, — Камила не отводила взгляда.
— Ты головой ударилась? — удивился он. — Забыла про три года наших отношений? Про брачную ночь? Про твою ревность к бывшим, особенно к Флории?
Он проецировал изображения женщин, которых Камила знала, но она лишь отмахнулась.
— Моя ревность была вполне обоснованной. Но я не об этом. Я спрашиваю, девственник ли ты в форме Тиамата. — Ей было известно о свидании с Фалуэль и о том, как желанна его кровь для Императорских и Божественных Зверей.
Кроме того, прошлой ночью, когда он непроизвольно обратился во сне, она заметила, насколько сильно он изменился после становления Тиаматом.
Камила бы его не винила, если бы после разрыва у него кто-то появился. Ей просто нужно было знать.
— Ну… да, — смущённо сказал он. — После твоего ухода я был слишком зол и подавлен, чтобы строить отношения — тем более в той форме.
— Значит, сегодня ночью у меня будет честь быть твоей первой, — она отложила щётку на тумбочку и наклонилась, целуя его, выставив вперёд глубокое декольте.
— Ками, ты не представляешь, о чём говоришь, — возбуждение сменилось страхом. — В этой форме у меня вместо рук — когти. У меня нет губ, только клыки.
— Что, если я тебя укушу? Это ведь единственный способ выразить нежность. А если крылья выйдут из-под контроля и поранят тебя?
— Лит, как я уже говорила в ночь, когда погиб Ларк, я тебя не боюсь. Ни одной твоей части. Тиамат — это как одежда. Меняет внешний вид, но не суть.
— Иногда, когда ты мучился от кошмаров, а я прижимала тебя, чтобы ты не разнёс спальню, я будто слышала твоё сердце. Я чувствовала, как оно ненавидит всё — даже самого себя.
— Я не вынесу, если твоё сердце будет ненавидеть мужчину, которого я люблю. Я хочу показать тебе, что бояться нечего. И сделаю это, показав, как сильно я люблю каждую твою частичку.
――――――――――――――――ranobes.com――――――――――――――――
Проснулись они поздно, отсыпаясь после бурной ночи. Когда поднялись, до обеда оставалось меньше двух часов.
— Не буду врать — отсутствие губ и наличие клыков сначала пугали, — сказала Камила с широкой, довольной улыбкой. — Но твой язык и цепкий хвост всё компенсировали с лихвой.
— Спасибо Филе за то, что научила тебя использовать его как третью руку. Кто бы мог подумать, что твои костяные шипы убираются?
Она погладила его хвост, и кости скрылись. Когда мышцы сжимались, чешуя Тиамата становилась чуть шероховатой, но тёплой и приятной на ощупь.
— Ками! — красные прожилки на его чёрной чешуе начали переливаться фиолетовым.
— Что? Здесь же только мы, — пожала она плечами, поцеловав его в маску.
— Мне повезло: я вышла за одного мужчину, а получила сразу двух — и вдвое больше удовольствия.
— Ками! — теперь в голосе появилось раздражение, но она лишь хихикнула.
— А если бы я захотел другую женщину? Или чтобы ты изменила форму? — спросил он.
— Это была бы измена, — она тут же посерьёзнела. — Обе ситуации означают, что ты устал от меня и хочешь заняться сексом с кем-то другим.
— А чем тогда отличается то, что ты сделала прошлой ночью? — фыркнул он.
— Это совсем другое. Жена приняла своего мужа целиком, помогла ему справиться с его особенностями. Это было из сострадания. А ты бы поступил из похоти, — парировала она.
[Сострадание, ага… Моя чешуйчатая задница,] — подумал он, вспоминая подробности.
— Пойду приготовлю завтрак, — сказал он вслух, чтобы избежать бессмысленной ссоры.
— Спасибо! Яичницу с жидким желтком, пожалуйста, — Камила достала амулет связи и позвонила.
— Привет, Селия! Как дела?
— Ками! Наконец-то кто-то вспомнил, что амулеты существуют. Мы уже начали подавать тебя в розыск. У нас всё хорошо. Рааз без изменений, а Солус грустит — бедняжка глаз не сомкнула. — Селия вздохнула.
— Но, полагаю, ты не для грустного звонишь. Как там ваши жаркие ночи?
Лит как раз переживал за отца и думал, не усугубит ли отсутствие питания травму Солус. Но после этих слов у него из рук выпала лопатка.
— Мы наконец-то сделали это. Ты была права — мужья-звери — это фантастика.
— Ками! — зарычал Лит. Даже фартук на нём стал томатно-красным.
— Что? С тех пор как мы вместе, о твоих секретах я могла говорить только с немногими. А Селия — единственная, чьи отношения хоть немного похожи на наши. Нечего тут стыдиться, — ответила она.
Лит хотел возразить, что есть чему, но следующие слова Селии выбили почву из-под ног.
Закладка